Глава 20
Тогда мне стало все понятно:
Я ждал решения простого.
Любить людей — это приятно,
Но от актера ждут другого.
Местные жители поверили Поненте. Да и как могли не поверить? После пары его трюков с картами они уже стояли на коленях и били лбами землю, чем значительно смутили Поненте — но он сделал вид, что именно этого от них и ждал.
Он рассказал людям, как валить лес и строить из сруба крепкие дома. Показал, как возделывать поля и строить лодки. А ещё постарался выучить местный язык, и уже через несколько месяцев мог бегло на нем говорить.
Вскоре Поненте восседал на деревянном, а затем и на железном троне. Люди построили для него дом — самый большой, чем-то отдаленно напоминающий храм. Туда же они теперь приходили молиться, а над дверью повесили надпись, гласившую «здесь живет Солнце». Как оказалось, они поклонялись богу солнца — и решили, что Поненте им и является.
Поначалу их благоговение отзывалась в душе теплом. Но Поненте понимал, что должен соответствовать образу бога: хотя его ошибки не будут расцениваться как таковые, их череда может значительно подпортить ему репутацию.
Он научил запрягать диких лошадей и отправил самых сильных воинов в отдаленные части континента — рассказывать о приходе в мир их древнего божества. А сам продолжил расширять общину, учить людей ремеслам и творить чудеса, которые и чудесами-то не являлись.
Когда он в очередной вечер сидел на крыльце своего дома, к нему осторожно подошла девочка-подросток. Поненте знал ее, потому что иногда она помогала ему искать целебные травы в лесу.
— Можно? — спросила она так испуганно, как будто сделала что-то плохое.
Поненте кивнул. Девочка села рядом.
— А ты можешь сделать так, чтобы солнце не пряталось ночью? — спросила она осторожно.
Поненте почувствовал липкий страх, который расползся от живота к ногам. Если эти люди узнают, что он самозванец, то перестанут ему поклоняться. Нет, нельзя, чтобы они хотя бы на мгновение усомнились в его божественной сущности.
— Зачем тебе это? — спросил он, выкрадывая время для поиска ответа.
— Ночь мне не нравится, — с осторожной улыбкой ответила девочка. — Темно и холодно. Вот бы всегда был день.
Можно было бы придумать какую-нибудь легенду про то, что ночью солнце сражается с порождениями зла, но Поненте вряд ли смог бы рассказать это с серьезным видом.
— Не будь ночи, люди не радовались бы дню, — ответил он.
Чем дольше Поненте жил с этими людьми, чем глубже проникался их религией и историей, тем яснее чувствовал себя обманутым. Как будто кто-то другой, непостижимо сильный, вел его все это время, а он считал себя самостоятельным. Будто все вокруг было ложью, построенной на чьей-то чужой воле, а он во всей этой истории — часть механизма, маленькая деталь, важная и незначительная одновременно. Важная — потому что без нее не запустится механизм, а незначительная от того, что она серийного производства, и значит, легко заменяема.
Получив ответ, девочка поклонилась и убежала, а Поненте снова остался в одиночестве. Карты лежали в руках уже давно, но значения большинства он до сих пор не знал. Фигура человека на фоне пожара. Мужчина, прыгающий в пропасть. Женщина в окружении детей. Ребенок со сломанной куклой. На некоторых вроде этих были изображены жизненные ситуации, словно фотографии; другие были разрисованы странными символами, не имеющими ничего общего с живыми существами. Круг с лучами — Поненте решил, что это солнце. Волнистые линии — наверное, вода. На картах третьей группы располагались рисунки животных, они были самыми понятными, потому Поненте использовал их чаще других.
Он с интересом достал из колоды пластинку с нанесенным на ней изображением трех человек. Их лица были закрыты тканью, впрочем, как и лица всех людей на его картах. Фигура слева держала в руках меч, справа — весы в равновесии, а третья посередине сжимала в руке цветок белой лилии. Поненте не понимал, что значит эта карта. Он зажал ее между указательным и средним пальцами, и на мгновение ему захотелось, чтобы карта раскрыла свой смысл.
В эту же секунду она исчезла, рассыпавшись едва заметными золотистыми искрами.
Поненте изумленно посмотрел на карты и на свои руки — никаких больше изменений. Он понадеялся, что люди не заметили его удивления, и сделал вид, что ничего не произошло.
Но люди были заняты возведением нового города. Строительные работы шли полным ходом. Поненте с радостью наблюдал за тем, как на глазах росли дома и расширялась община. В нее приходили новые люди и оставались, присоединяясь к общему делу. Только сейчас, сидя на нагретом каменном порожке, Поненте почувствовал, как стремительно утекает время. Он не знал, как дела у других переселенцев, не общался даже с сестрой и Трамонтаной. Но почти чувствовал, как кто-то другой захватывает землю, которую он присмотрел для себя.
Поненте встал и окинул взглядом общину. Потом прочистил горло и поднялся на небольшой широкий пень.
— Слушайте и смотрите, — воскликнул он, тут же привлекая внимание.
Через минуту вокруг него собрались все присутствующие возле домов люди и замолчали, погрузив поляну в тишину. Поненте постарался собраться с мыслями, и прежде, чем он открыл рот, все люди как один упали на колени.
Они делали так постоянно, и хотя это решительно не нравилось Поненте, он не спешил им запрещать. Боги были тщеславны, ему нужно соответствовать.
— Я спустился на эту землю, чтобы нести свет своего учения. И внутри вас уже есть этот свет. Но в мире множество людей живет во тьме незнания. И я желаю благословить их своим словом. Я должен пуститься странствовать дальше, дабы все оказались согреты солнцем.
— Не покидай нас! — воскликнул кто-то из толпы.
— Здесь останется мой последователь, которому я дарую силы.
Они так и не поднялись с колен, когда Поненте в торжественном молчании взял в руки одну из карт и через мгновение превратил ее в стайку сияющих мотыльков. В ту же секунду карта оказалась в руках одного из старейшин.
— Верьте и знайте, что я всегда за вами приглядываю. Ждите, и однажды я вновь одарю вас своим светом.
Поненте знал, что со временем его влияние ослабнет. Тем не менее он готов был рискнуть. Посланные им всадники не возвращались, и единственным вариантом оставалось распространять веру в себя самостоятельно.
Да, материки были огромны, и Поненте сомневался, что Уно раздавал карту направо и налево. Тем не менее тревожность отравляла каждый день вихрем самых неприятных мыслей, и он определенно нуждался в успокоении.
Взяв из стойла самого послушного коня, Поненте направил его к центру материка. Он хотел добраться до более населенного места, откуда вера будет распространяться дальше.
Изначально он не собирался назначать себя богом этого забытого всеми богами мира. Нет. Ему просто нужна была власть — желательно, безоговорочная и основанная на том, что ни один человек не сможет проверить. Все сказки о богах, услышанные в детстве, всплыли в памяти разом. Богов почитали всегда. Им верили и в них не сомневались — даже когда все шло наперекосяк, их не винили. Боялись ли? Любили? Быть может, все разом? Поненте так и не понял. Но он знал, что даже в современной республике некоторые продолжали верить в старых богов. Вот какой силой они обладали, что даже отсутствуя смогли заполучить себе последователей.
А Поненте даже лучше — он здесь, рядом. Его можно попросить, и он дарует желаемое. Чем не бог?
* * *
Несколько дней пути прошли гладко. Периодически Поненте попадались общины, которые он с легкостью убеждал в своей божественной природе.
То, что искал, он нашел только к концу недели. Широкая долина перед чередой теряющихся в облаках гор была сплошь заселена людьми. Их ветхие постройки с небольшой возвышенности напоминали ошметки раскиданного палкой муравейника — крошечные, темные и беспорядочно наваленные. Но зато их было много.
Поненте направил уставшего коня вниз, и вскоре его окружила небольшая группа вооруженных мужчин. Они смотрели на него настороженно, но без враждебности — Поненте счел это хорошим знаком.
— Доброго дня, — сказал он. — Меня зовут Поненте.
— Бог солнца? — спросил один из мужчин.
Поненте кивнул.
— Слышали мы о тебе. Да только вот наш бог другое имя носит.
Страх и раздражение смешались внутри Поненте в единую массу, которая вертелась на языке и норовила вырваться наружу.
— У меня тысячи имен. Назову все — ты собьешься со счета.
— Назови, — с вызовом бросил мужчина.
А Поненте боролся с желанием сбежать отсюда прочь и больше никогда не возвращаться. Но он понимал, что этим не поможет делу, а с позорного побега начинать строительство счастливой и великой страны очень недальновидно. К тому же он недостаточно изучил свои карты — людям обычно хватало пары фокусов, после чего они уже валялись у него в ногах.
«Они наверняка чувствуют твой страх, — прошептал на ухо чей-то голос. — Они охотники. А ты здесь — дичь».
— Ты сомневаешься во мне, — констатировал Поненте и спрыгнул с лошади.
— Зачем богу, тем более, такому великому, спускаться в мир смертных? Никогда раньше такого не происходило. Почему сейчас?
— Я понимаю тебя, — совершенно искренне ответил Поненте. — Так и было до этих пор. Но там, откуда я пришел, жизнь скучна и бессмысленна. А я захотел оставить что-то на этой земле, и вот я здесь.
— Оставить что?
— Хочу построить мир без войн и голода, где всем будет место и где все будут счастливы. Вы пережили достаточно бед, пришло время вам радоваться и процветать. Разве ты этого не хочешь?
Мужчина с сомнением осмотрел Поненте, но под пристальным взглядом все же поклонился. Остальные охотники последовали его примеру, и Поненте решил, что этот незнакомец у них главный.
— Я буду молиться, чтобы все получилось, — пробормотал мужчина, не поднимая головы.
— Лучше строй новый мир дважды усерднее.
Поненте прошел мимо охотников по едва заметной тропинке. От ужаса желудок сжимался и переворачивался, но лицо Поненте оставалось бесстрастным. Он не может показывать страха или слабости. Он — воплощение могущества небесных сил. Он не боится. Ему не бывает больно.
И хотя едкое ощущение неправильности происходящего кололи сознание, Поненте предпочитал от него отмахнуться. Он стремился к прекрасному миру, которого был лишен с рождения. И у него есть возможность его построить. Да, солгал. Да, планирует лгать всю жизнь. Но кому от этого плохо?
«Знали бы эти люди, перед кем стоят на коленях», — процедил уже ставший ненавистным голос.
«Замолчи!» — рявкнул Поненте и скривился.
«Замолчать? Ну уж нет. Я буду говорить тогда, когда захочу. Ведь я — это ты».
«Ты не имеешь ко мне никакого отношения. Ты только все портишь. Ты заставляешь меня думать о том, о чем я думать совсем не хочу».
«О, я к тебе отношусь напрямую. Я — часть тебя. Другая часть, которая всегда будет с тобой. Я завишу лишь от того, какой ты сейчас, и становлюсь тем, кем ты не являешься. Так кто ты сейчас, Поненте — бог или мальчик без будущего?»
Он остановился перед крепкими воротами, висящими на деревянных столбах. Осмотрелся: людей в поселении было немного, но все они казались занятыми делами. Прекрасное место, чтобы основать государство. Поненте набрался храбрости, чтобы ответить самому себе.
«Может, в моих венах течет кровь, а легкие дышат, совсем как у этих людей. Но мне не нужен сон и не нужна еда — не ближе ли к божественному я нахожусь?»
«Вряд ли кто-то знает, к какой из этих крайностей ты ближе. Но я абсолютно точно могу сказать, что сейчас ты ближе всего к черте, переступив за которую не сможешь вернуться назад».
Поненте вздохнул. Его мысли о божествах старого мира всегда приходили к одному вопросу: почему они никогда не помогали? Почему молча взирали на все беды верующих и даже слова не говорили им? Потому ли, что они никогда не существовали, или потому, что им всегда было плевать?
«Надо мной не было никого, кто смог бы помочь в этой жизни, — ответил Поненте, чувствуя нарастающую внутри боль. — Никому не было до меня дела. И, может быть, мне надо бы озлобиться и возненавидеть весь этот мерзкий мир, но он давно в прошлом — надеюсь, стоит в руинах. У меня есть новый дом и второй шанс. Шанс не для меня, увы. Но я могу стать богом для этих людей. Богом милосердным и понимающим. Тем, который всегда будет рядом, — от простреливающей боли даже мысли ворочались с трудом. — Какая разница, кем я был рожден, если смогу помогать? Есть ли другие способы выжить в мире, кроме как забраться на самую верхушку?»
«А как же я?» — вопль, раздавшийся из глубины сознания, казалось, на осколки разбил все его мысли.
Поненте понимал, что означает его выбор. Если он зайдет в эти ворота, если назовется божеством, если положит начало своей стране, то станет рабом этой лжи до конца своих дней. Он будет бояться разоблачения, будет озабочен постоянным подтверждением своей сути. Да, он создаст мир для этих людей — но как же он сам? Не для себя ли он пересек океан?
«Это не так важно сейчас», — подумал Поненте и зашел на территорию общины.
Народ вокруг него собрался куда медленнее. В основном это были женщины, видимо, днем дома оставались только они. Вскоре к ним присоединились те самые охотники, и Поненте повернулся к народу.
— Вы уже знаете о моем прибытии от моих посланников, — начал он в тишине. — Я пришел, чтобы даровать вам спасение.
— Наконец-то, не зря мы так усердно молились! — воскликнула девушка, стоящая в первых рядах. — Наконец-то нас услышали!
Так без особенных проблем власть Поненте признали женщины — а следом за ними и все безоговорочно. Несколько минут всеобщего восхищения он купался в лучах славы и восходящего на горизонте солнца, с которым теперь был неразрывно связан. Когда счастливые возгласы потихоньку стихли, Поненте продолжил.
— Здесь я заложу город, который станет сердцем нового государства, и имя ему, — Поненте задумался на секунду, стараясь придумать что-то звучное, — Триана.