Конец
Оглушающий крик пронесся по квартире, а руки Изуку снова были в крови. Артериальный сосуд лопнул и кровь хлестала фонтаном из глаза Кацуки. Руки Мидории всё ещё дрожали. Вилка всё ещё была на месте его правого глаза, но Мидория не осмелился к нему прикасаться. Изуку вскочил и выбежал на улицу переполненную людьми.
Будний день, восемь утра. Многие люди шли на работу, а кто-то в школу. Спокойное утро, которое ничем не отличалось от остальных дней, кроме...
Окровавленный парень привлекал внимание прохожих, от чего дети, что шли в школу, начали визжать. Взрослые подбежали на источник криков и наткнулись на Изуку. Сразу же один молодой человек спохватился и начал звонить в полицию, прикрывая детей.
— Стой на месте! Не смейте двигаться с места! — Кричал молодой человек.
— П-погодите..! Я н-ничего не делал! Правда! — Он ступил на встречу, на что прохожий сразу воскликнул:
— Я сказал, стой на месте!
Народ уже собрался возле Мидории, что безуспешно оправдывался. Прохожие подняли шум.
Спустя недолгого ожидания приехала полиция и задержала Изуку на месте. В квартиру ворвались полицейские. Сразу у прохода лежал парень, что на месте глаза торчала вилка, а лежал он в крови. Его лицо было бледное, словно снег.
— Парень средних лет. Он потерял слишком много крови, ему срочно надо сделать переливание, иначе он умрёт. Быстрее, вызовите скорую помощь! — Сказала девушка и бросилась на пол, чтобы остановить кровь.
— Мужчина! Мужчина! Вы меня слышите? Только не отключайтесь! Ясно?
Бакуго кивнул.
— Он в сознании!
— Отлично. В квартире никого, кроме него, нет. Документы не обнаружены. Чтобы установить личность потерпевшего и нападающего нужно время. — Отчитался полицейский.
— Жду доклад через час. Я в участок.
***
— Мидория Изуку, двадцать три года, место рождение город Токио. Рос без родителей, с дядей, его женой и их детьми. Через год тебя сдали в детдом из-за "неуправляемого характера". Верно излагаю, Мидория?
Девушка полицейский сидела напротив него и говорила факты из его прошлого.
— Однажды попал в полицейский участок из-за инцидента в детском доме, когда ты также как, и в этот раз, ты напал на человека и лишил его глаза, как это и было с Тодороки Шото.
Девушка показала фотку потерпевшего.
Тодороки?
— Это он... Он... Это он меня довёл до такого состояния! Он во всём виноват! Что тогда, что и сейчас! Он! — Изуку рыпался на стуле в комнате допроса. Его руки были связаны со стулом, от чего он не мой выбраться из него.
— Виноват Тодороки Шото? Он? — Она снова показал его фото.
— Да! Он завидовал мне! И даже спустя столько лет он не забыл. Решил увести моего супруга, мой дом, всё! Абсолютно всё!
— Уведите его.
— Нет! Это он во всё виноват! Он! — Парня увели из комнаты.
***
— Суд постановил, что Мидория Изуку — виновен! Он отправляется в тюрьму для психически больных преступников. — Послышался звук молотка.
***
Три года спустя.
— Номер "2124" к тебе гость. — Обратился надзиратель к Изуку.
— Кто? — Не ожидал Мидория, но последовал за надзирателем. Его привели в гостевую комнату. Напротив него сидел Бакуго Кацуки. Он ничуть не изменился. Всё те же белобрысые волосы и красные глаза. Только вот появилась щетина.
— Кацуки?
Парень напрягся.
— Привет, Изуку.
Между ними было неловкое молчание. Бакуго его не навещал с самого ареста. И вот, спустя три года, он явился воочию.
— Ты стал худее и кожа бледнее. — Нечего было добавить Мидории.
— Да. Здесь не шибко хорошо. Но, я заслужил. Я тут только по своей ошибке.
Кацуки вздрогнул. Он явно не ожидал этих слов.
— И кстати говоря, прости меня. Я был отвратительным человеком.
Бакуго молчал, Изуку продолжил:
— Я сделал много плохого и мне правда жаль за тот раз. Точнее, за те разы. Правда, прости меня.
— Изуку...
С глаза Кацуки потекла слеза. Второй не мог плакать, только отражать освещение. Стеклянный глаз, он всё же лишился глаза и безвозвратно.
"Что же я натворил..." — Не верил Изу.
— Я хотел с тобой попрощаться, навсегда. Когда мы были всего-лишь подростками было куда лучше. Может, этого всего не произошло, если бы мы не начали встречаться, или вовсе не виделись. Это всё было одной огромной ошибкой, что нельзя уже исправить. Но можно смериться.
Изуку выжидающе смотрел на оппонента.
— И я тоже намеревался тебя попросить о прощении. Извини, что изменял тебе, что предал доверие. Прости. — Бакуго вымолвил эти слова с опущенным лицом.
— Да... — Он продолжил: — Что стало с Тодороки?
— А? — Удивился Бакуго. — Откуда ты знаешь его имя?
—Что с ним стало? — Напирал Изуку.
— Он умер через год, после твоего ареста. Его сбила машина насмерть.
Сквозь опущенные прядки зелёных волос, можно было увидеть еле-заметную ухмылку.
— Номер "2124", время вышло.— Выглянул охранник.
— Прощай, Кацуки. — Сказал Мидория и развернулся к выходу.
— Прощай, Изуку. — Кинул напоследок Бакуго.
Теперь он меньше, чем возлюбленные, но больше, чем незнакомцы.