2 глава
В нашем подвале воздух был не просто тяжелым, он был осязаемым, словно густой, вязкий саван, окутывающий тебя с головы до пят. Запах, давивший на грудь, не имел ничего общего с безобидной сыростью и пылью, знакомыми по обычным подвалам. Там не было намека на плесневелую картошку или затхлую землю. Нет, там царил совершенно иной, непостижимый смрад.
Представьте себе: гниющее мясо, оставленное на палящем солнце, только умножьте это в тысячу раз, добавив к этому приторно-сладкий запах разлагающихся внутренностей. Это была не просто вонь – это был сложный букет, в котором отчетливо прослеживались ноты железа, испачканного гноем, и затхлого пота, накопившегося в заброшенной бойне. Ощущался едва уловимый привкус меди, от которого сводило зубы, и едкий, раздражающий запах аммиака.
Этот запах въедался в кожу, оседал на слизистых, вызывая непроизвольный рвотный рефлекс. Он застревал в волосах и одежде, преследуя тебя еще долго после того, как ты выбирался на свежий воздух. Казалось, он проникал в самую душу, отравляя мысли и заставляя видеть мир в серых, унылых тонах. Это был запах смерти, разложения и безысходности, от которого не было спасения. Это был запах, который навсегда оставался в памяти, запах, который преследовал в кошмарах и заставлял вздрагивать от любого похожего оттенка в воздухе. Это был запах… моего подвала.
Сидя на корточках и прикуривая сигарету, я рассматривал своего нового подопытного, складывая и раскладывая в руке ножиком бабочкой.
— Ну будешь говорить, кто тебя подослал? — спросил я скорей всего ради приличия, потому что понимал, что этот бедолага уже не выйдет из этого подвала живым. Парень лишь покачал головой.
— Ну я хотел договориться по-хорошему, всё равно мне скажешь, это просто вопрос времени, — ухмыльнулся я своей злорадской ухмылкой и, раскрыв нож и взяв свою жертву за подбородок, провел острым лезвием по коже, слегка надавливая. Кровь потекла по щеке этого бедолаги, спускаясь к подбородку, и капли крови испачкали его штаны. Какая досада, но мне плевать, я видел в своей жизни вещи и похуже. Вырисовывая лезвием ножа порезы и не маленькие, у меня впервые появилась какая-то вина за содеянное, но буквально на пару мгновений после это ушло, и лезвием ножа я нарисовал на виске парня символ нашего клана, он выглядел легко и просто: римская цифра один и заглавными английскими буквами SR, расшифровывалось оно очень легко: Семейство Риццо. Я повертел голову парня, и с моего лица не сходила злорадская ухмылка. Вдруг дверь в подвал открылась, и я обернулся и увидел отца, который спускался по ступенькам вниз.
— Опять развлекаешься? — раздался безразличный голос отца.
— Ну как видишь, самое главное я сделал, — повернув голову стукача боком, чтобы отец оценил работу.
— Идеально, кстати, нам сегодня пришло предложение от одного клана посотрудничать, я думаю, может, тебе уже замуж пора, я в твоем возрасте уже имел трех детей, а ты только по клубам шарахаешься, — безразличным тоном сказал отец.
— Что за клан? — спросил я, отрывая с его пальцев руки ногти моего сегодняшнего подопытного.
— Полуночный король, третий по списку самых опасных и богатых мафиози, недавно появился на свет, но, думаю, что-то полезное с этого перемирия точно нам перепадет, всё началось с Францеско Фабри, многого добился, но из-за возраста отдал правление своему старшему сыну Николасу Фабри, всё подробнее тебе расскажет Леонардо и Коррадо, они уже всё узнали про этот клан, поэтому, как управишься, иди к ним, — я лишь кивнул, и отец ушел, я, вытащив все ногти с одной его руки, и ушел, оставил его еще подумать над своим выбором, вышел из подвала и зашел в комнату к Коррадо.
— Рикардо, да тебе повезло, девчонка там модель, можно сказать, — начал Коррадо.
— Поподробнее мне отец рассказал только, с чего начался этот клан и кто сейчас этим кланом управляет, — ответил я, а Леонардо присвистнул.
— Карла Морисон, семнадцать лет, русые волосы средней длины, где-то по пояс, глаза карие, рост сто шестьдесят, есть младший брат Даймонд Фабри, — продолжил Леонардо.
— 160 рост? Это что за карлик там такой, если я не ошибаюсь, то в этом клане все 170 и выше, — садясь на диван, ответил я.
— Ну, если не ошибаюсь, у ее деда была невысокая супруга, примерно 165, может, она унаследовала от нее рост, — ответил Коррадо.
— Фото есть? — спросил я, и в комнату влетела Моника, наша сестра, с визгами.
— Да неужели мой брат выходит замуж, я думала, ты так и будешь по клубам шляться и умрешь в одиночестве, без жены и детей, — закрыв за собой дверь, затараторила сестра.
— Я не говорил, что выхожу, я еще думаю, — ответил я, а Моника перевела взгляд на ноутбук, на онлайн-досье, где была вся информация о Карле.
— Отец тебе не разрешит отказаться, он уже всё решил, поэтому завтра мы едем на ужин в ресторан знакомиться с твоей будущей женой и ее родственниками, — сказала Моника.
— Ахуеть, за меня всё уже решили. — Поднявшись с дивана, я направился в отцовский кабинет. Переступив порог, я сразу же оказывался во власти его рабочего беспорядка: стол, словно осажденный, был завален стопками бумаг, а в самом центре возвышался строгий, бездушный ноутбук. Напротив входа, словно страж, высилась массивная дверь. По обеим сторонам, и у стола, и у двери, вздымались книжные полки, густо уставленные томами. Обычно один стеллаж принадлежал отцу, с его строгой подборкой юридических трактатов и исторических монографий, а второй — матери, с её более мягкими тонами поэзии и романов, создавая контраст двух миров в одном пространстве.
Отца, как обычно, не было, видимо, уехал на специальное задание, громко выругавшись, я вернулся в комнату Коррадо.
— Да ладно тебе, не за уродку же ты выходишь, а вполне красивая девчонка, сам бы ей вдул, — произнес Леонардо, а я лишь оперся об дверной косяк спиной и хмыкнул.
— Ну ты с ней будь помягче, а то отцу навряд ли захочется разрывать контракт с этим кланом, если будешь изменять, только аккуратно, а то девчонка еще уйдет от тебя, и отец тебя задушит, ну ты его знаешь, — продолжил Коррадо, а я, постояв еще пару минут, вышел из комнаты брата и направился на кухню, увидев меня, мама встала со стола и подошла ко мне и обняла.
— Неужели хоть один мой сын выходит замуж, даже не верится, — потрепав меня за щеку, сказала мама, она была уж очень эмоциональной и радовалась любой мелочи.
— Мам, давай потом обсудим это, хорошо? — ответил я и сразу ушел, даже ничего и не перекусив, хотя заходил на кухню именно за этим. Зайдя в свою комнату, я включил ноутбук и начал искать всю информацию о семействе Фабри, да, действительно, с маленьким ростом была только одна их бабушка по отцовской линии, в принципе, ничего впечатляющего я не увидел, только не понимаю, почему отец так сильно хочет этой свадьбы, что, даже не дождавшись моего согласия, уже всем растрепал, что его сын согласен на эту свадьбу.
Закрыв ноутбук крышкой, я лег на кровать, как только голова коснулась подушки, я сразу же уснул, слишком был тяжелый день, три человека допросить — это не так уж и легко, а сколько криков и мольб я слышал за свою жизнь, слышал, это всех пальцев на руках и ногах не хватит.