Десятый хранитель

Лес Лориэна завораживал. Особенно сейчас, когда вечерело, а мы продолжали прогуливаться с Леголасом, не имея желания возвращаться в реальный мир, полный зла и воин.

— Жаль, что отсюда не будет видно звёзд, — сказал он, держа меня за руку. Посмотрев на эльфа, я улыбнулась.

— Ты знаешь о них всё, верно?

— Верно, — ответил он и наши пальцы переплелись. Леголас остановился напротив меня, и потянув наши переплетенные руки, оставил легкий поцелуй на моей руке.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне все истории, которые знаешь, — сказала я, смотря в глаза Леголаса. — Когда не будет войны и армии орков, что хотят нас прикончить.

— Настанет ли такое время, — задумчиво протянул он.

— Надежда есть, — ответила я.

— С того момента, как тебя ранили, — Леголас заметно нахмурил свои брови. — Я думаю о том, чтобы ты вернулась в Ривенделл, Анариэль... Или осталась здесь.

— Что? — не могла я поверить своим ушам.

— Я тревожусь за тебя, — опустив голову, ответил он. — Там в Мории, я постоянно искал тебя глазами, боясь, что могу упустить момент. Что с тобой может случиться что-то плохое... Что я могу вдруг не успеть помочь тебе. Путь на который мы вступили добровольно становиться более опасным. Смерть Гендальфа тому доказательство...

— Леголас, — я обхватила лицо эльфа обоими руками, тем самым заставляя его посмотреть на меня. — Всё будет хорошо, просто доверься мне. Со мной больше ничего не случиться. Я нужна вам, нужна Фродо, особенно сейчас, когда хоббит сломлен последними событиями. Но я не отступлюсь от намеченного пути, не буду сидеть в стороне, пока вы боретесь за жизнь всего Средиземья. У каждого из нас есть, за что бороться. И у меня тоже...

— Мне нравится, когда мы так говорим, — он улыбнулся уголками губ и обнял меня.

— Нам пора возвращаться, Леголас, — тихо сказала я. Отпрянув от меня, Леголас вновь взял меня за руку и переплел наши пальцы.

Придя в шатёр, мы увидели всех своих товарищей, которые обустраивали свои места для ночлега. Эльфы Лориэна заметно похлопотали. Здесь было много подушек, одеял, еды и чистой одежды. Гимли ужинал вместе со всеми хоббитами. Боромир сидел дальше остальных, но не был похож на себя. Что-то тяжелым грузом лежало на его сердце, и я это хорошо чувствовала. Арагорн точил свой меч и чистил остальное оружие от орочьей крови. На мгновенье он поднял глаза и увидев нас, перевел взгляд на наши сплетенные пальцы. Мы с Леголасом смущенно посмотрели друг на друга, и улыбнувшись перевели взгляд на Арагорна. Опустив свой меч, он широко улыбнулся нам в ответ.

— Я скоро подойду, — сказал Леголас и отпустив мою руку и забрав чистую одежду, ушёл от нас.

Я же, улыбаясь, подошла к другу, лицо которого заметно изменилось. Его глаза с удивлением смотрели на меня, а я не понимала в чём дело.

— Анариэль, ты светишься? — спросил меня Мэрри, и все сидящие оглянулись на меня.

— Батюшки! — воскликнул Гимли. — Ты так прекрасна, драгоценная моя. Но что с тобой?

— О чём вы говорите? — непонимающе переспросила я, и взглянула на руки. Они говорили правду, от меня действительно исходил слабый свет. — Эру Всемогущий! — воскликнула я. — Арагорн?

Я была напугана, и свет начал тускнеть, пока полностью не исчез. Арагорн подошёл ко мне и взяв за локоть, отошёл подальше от остальных.

— Раньше такое было? — спросил он.

— Нет, ничего не понимаю, — ответила я и присела на траву. — Гендальф смог бы ответить на все вопросы, но он, — не имея сил выговорить это ужасное слово, я прикусила губу.

— Смотрю, ты наконец поговорила с ним, — пытаясь отвлечь меня, сказал он и присел напротив.

— Да, мы поговорили по дороге сюда, после разговоров с Галадриэль.

— Я рад этому, — улыбнулся он, — искренне. Мне, кажется я понял в чём дело, — сказал Арагорн, я же недоумевающе смотрела на него. — Закрой глаза...

— Арагорн?

— Не спорь и закрой, — повторил он и я послушно закрыла глаза. — Забудь о плохом, что прошла. Вспомни ваш разговор с Леголасом. Вспомни, что ты чувствовала в этот момент...

Я не понимала чего добивался Арагорн, но послушно делала всё, что он говорил. Представила образ аранена, его улыбку, голос, крепкие объятия и поцелуй, который чувствовала на губах до сих пор.

— Открой глаза, — сказал Арагорн, взяв мои руки в свои. Я открыла глаза. — Смотри...

— Ох! — я снова светилась.

— Похоже выражение, светиться от счастья по праву принадлежит отныне тебе, — рассмеялся дунадан.

— И что теперь делать? — я не на шутку напряглась. — Быть светилом не входит в мои планы, — сказанное мной вызвал смех друга. — Прекрати, Арагорн!

— Молчу, — поднимая руки, ответил Арагорн, еле сдерживая смех. — Контролируй чувства, Анариэль...

— Контролируй чувства, чтобы не вызвать бурю. Теперь контролируй чувства, чтобы не стать светилом, — я вздохнула, а Арагорн рассмеявшись, оставил меня одну.

Встав с места, я полошла к своему шатру и тоде потянулась за одеждой, но почувствовав тяготы Боромира, решила поговорить с ним.

— Боромир, можно я присяду? — спросила я. Мужчина кивнул и отвернуося от меня. — Что тебя так беспокоит?

— Я не найду здесь покоя, — встревожено ответил Боромир и посмотрел на меня. — Я слышу внутри её голос. Она говорит о моём отце и о падении Гондора. Она говорит мне: «Даже сейчас ещё есть надежда». Но я не вижу её.

— Боромир, успокойся, — положив руку ему на плечо, сказала я. — Ты приехал в Ривенделл ради Гондора. Ты отправился в этот поход ради места, где родился. Это не похоже на человека, который не видит надежды.

— У нас давно надежды не было. Мой отец - благородный человек, но он теряет власть, Анариэль. В этот момент к нам подошёл Арагорн. — А наш народ... теряет веру. Он надеется, что я всё исправлю, и я бы сделал это. Я хотел бы вернуть Гондору славу, — мужчина перевел взгляд на на Арагорна. — Ты видел его, Арагорн? Белые башни Эктелиона, сверкающие как жемчужно-серебряная игла. Высоко на вершине утренний бриз развивает знамёна. Ты возвращался домой по зову серебряных труб когда-нибудь?

— Я видел белый город. Правда, очень давно, — ответил дунадан.

— Однажды наши пути приведут нас туда и стражник на башне провозгласит: «Владыки Гондора вернулись»!

— Анариэль, иди отдыхай, — сказал Арагорн. — Мы посдим еще немного здесь.

Я кивнула и взяв свои вещи, отправилась в купальню, которую мне показала одна из эльфиеек. Было приятно, окунуться в теплую воду, смыть с себя кровь и пыль от дороги. После купаний, я чувствовала себя более живой, более отдохнувшей. Поменяв перевязку на плече, я переоделась в длинное голубое платье. Волосы еще были влажными, поэтому расчесав их, оставила распущенными. На выходе из купальни я столкнулась со светловолосой эльфийкой:

— Отдайте мне ваш походный костюм, — сказала она. — Мы приведём его в порядок.

— Большое спасибо, — сказала я, и отдала свою одежду.

— Простите, — я собиралась уходить, но она вновь остановила меня. — Мне сказали, что у вас рана. Это передала Госпожа Галадриэль, — она протянула мне маленькую миску. — Это лекарство для вашей раны.

— Благодарю вас, — взяла я лекарство. — Как вас зовут?

— Айлин, Ваша Светлость, — ответила она.

— Анариэль, — сказала я. — Меня зовут Анариэль. Можно на ты и по имени, — улыбнувшись ей, сказала я и ушла.

Спустившись обратно к своим товарищам, я увидела, что Гимли уже спал, а хоббиты стелили себе постель. Арагорн сидел рядом с храпящим гномом. Боромир уже спал. По лесу разадвалось пение. Мне были хороши знакомы эти слова. Они пели о Гендальфе. Точнее это был плач по нему...

— Плач по Гэндальфу, — будто прочитав мои мысли, озвучил Леголас. Я повернулась к нему. Он тоже был переодет в другую, более свободную одежду: белая эльфийская рубашка и светлые брюки.

— Что они поют о нём? — спросил Пиппин.

— Я не могу передать это. Боль моя ещё слишком остра, — ответил Леголас. Я села на траву, у своего шатра.

— Держу пари, они забыли о его фейерверках, — сказал Сэм. — О них тоже должны быть стихи, — неожиданно Сэм встал посреди нашего места для ночлега и начал читать стих:

Струился в небесах ночных
Каскад невиданных шутих
И с громом вспыхивал на миг
Горящий золотом цветник.

— Эх, — разочарованно вздохнул хоббит и сел у своего шатра, — не выходит у меня как надо после долгой дороги.

— А по-моему хорошо получилось, — сказала я, чем вызвала благодарную улыбку Сэма. Леголас сел рядом со мной и приобняв меня за плечи, приятнул к себе. Так мы и сидели.

Впервые спустя долгое время, мы отдыхаем все вместе, а не порознь, как это было в дороге. Каждую ночь, кто-то из нас не спал. И это выматывало всех.

— Впервые вижу тебя в платье, — шепнул мне Леголас. — Ты прекрасна.

Ничего не ответив, я лишь улыбнулась. Я не отошла от смерти Гендальфа, но старалась не омрачать дух братства. Нужно быть сильнее, ради тех, кто рядом. В особенности рядом с хоббитами. Гендальф значил для них слишком много. Они не скоро оправяться от этого горя.