3 глава
***
Телефон где-то рядом с ухом раздался трелью. Голова начала ужасно болеть, а мелодия звонка еще больше била по голове. Сначала я не хотела отвечать.
Скажите всем, что я умерла!
Потом, поняв, что голова начинает от телефона болеть больше, я потянулась за телефоном. Разомкнув веки, я нащупала телефон и взяла его в руки. На дисплее показалось имя:
Мама.
Первой мыслью было не брать трубку. Что я ей скажу? По-любому первый вопрос будет где я.
Я огляделась и поняла, что мы спали в бассейне. Тело болело после ночи, проведенной на лежаке. На мне был влажный купальник. Я не помнила ничего, кроме того, как Том плавал со мной. На талии все еще ощущались его руки.
Я собралась с мыслями и решила ответить.
— Алло? — ответила я.
— Вероника, ты где? — встревоженным голосом спросила мама, — я думала, ты в своей комнате спишь, но тебя там оказывается, нет!
Я начала перебирать разные варианты ответов. Не скажу же я, что ночевала в бассейне? Сердце забилось в панике. Рядом со мной начала ворочаться Эмма.
— Вероника, ты что... — я закрыла рот рукой Эмме, чтобы она не издавала звуков.
Убрав руку со рта Эммы, я показала ей знаком, чтобы она молчала.
— Эм-м, а я у Эммы, — выдала я первое, что пришло в голову, — сейчас поеду домой, так что скоро буду.
— Ну ладно, давай, только завтрак ты уже попустила.
Я еще что-то невнятно промычала и отключилась.
Выдохнув, я откинула телефон в сторону и приняла сидячее положение. Эмма вопросительно посмотрела на меня, вскинув бровь. Я схватилась за болящую голову и попыталась хоть что то вспомнить. В сознании начали проявляться обрывки.
— Хочешь, научу тебя плавать, лисичка? — предложил Том.
Я задумалась. Он меня не утопит? Я его совсем не знаю, но могу ли ему доверять? Ну, если что, рядом Эмма и Мартин, они меня спасут.
— Ты что, учитель по плаванию? — не могла не съязвить я.
— Я владелец строительной компании, ты забыла? — подмигнул Том.
Он до сих пор держал меня за талию, не давая погрузиться на дно. Держал обещание и не отпускал меня. Из-за разницы в росте вода ему была по шею, а мне выше головы.
Я болтала ногами, не чувствуя дна, но зная, что Том меня не отпустит. Если бы он хотел, чтобы я утонула, то не спасал меня после "безобидной" шутки Мартина.
— Ну конечно, как же такое забыть, ты же повторяешь это каждые пять минут. — Выдала я.
Том усмехнулся, но ничего не сказал.
— Умеешь плавать на спине? — неожиданно протянул Том.
Не дожидаясь моего ответа, он чуть приподнял меня и сделал так, чтобы мое тело лежало на воде животом вверх.
Запаниковав, я начала махать руками, но потом поняла, что руки Тома придерживает меня под спиной и ногами, не давая тонуть.
Я посмотрела в его глаза. Там плескалось вечное спокойствие. От Тома пахло зелеными яблоками. Казалось, так пахло его тело и душа.
— Расслабься. Спину держи ровно. Вот так, да, — сказал Том.
Сначала он убрал руку с моей спины, через несколько секунд он убрал руку от моих ног. На мое удивление, я не стала тонуть. Я смело держалась на плаву, как надувной матрас.
— Попробуй грести руками и ногами, — предложил Том.
Я сделала одновременно движение руками и ногами, а мое тело куда-то двинулось. На лице появилась улыбка, а в груди детская радость.
У меня получается!
На этом воспоминание оборвалось.
Голова продолжала ужасно болеть. Я кинула взгляд на Тома, спящего справа от меня. Он тоже был только в боксерах. Как и Мартин. Оба они спали безмятежным сном.
Я не понимала, какого черта у меня так болела голова? Я вроде вчера не так много пила. В голове лучом света показалось воспоминание.
На столике рядом с лежаками стояла бутылка бурбона, кажется, из мини бара отца и четыре рюмки.
— Итак, правила игры "я никогда не...", — заговорила Эмма, — один игрок говорит, что он никогда не делал, а если какой-то участник это делал, то он пьет. Все понятно?
Все кивнули. Эмма разлила по рюмкам бурбон и снова заговорила:
— Итак, я первая. Я никогда не... — Эмма задумалась, — попадала в полицейский участок.
Мартин и Том одновременно опрокинули по рюмке и посмотрела на друг друга с ухмылками.
— Наш супер-правильный Мартин попадал в полицейский участок? Да ладно, не верю! — выдала язвительно я. — Тебя же подставили, да?
Мартин промолчал. Эмма налила в пустые рюмки еще бурбон и пришла очередь Мартина говорить, что он никогда не делал.
Мартин осмотрела нас всех. Он явно знал, что скажет, но делал интригу.
— Я никогда не... — Мартин выждал паузу, — покрывал родителей матом.
Том и Эмма опрокинули рюмку бурбона и поставили обратно на столик одновременно.
— Нихрена... — прокомментировал Мартин.
Я тоже была в легком шоке. Эмма материла своих родителей? Я конечно знаю, что они алкаши и в принципе безответственные люди, но чтобы она их матом покрывала.
Я знала, что Эмму воспитывал ее брат, а родителей она ненавидела. Даже представить не могла, как так получилось. Не знаю, смогла ли я покрыть матом своих родителей. Наверно нет.
По поводу Тома я не знала. Может, они и в правду заслужили? Не я была вправе рассуждать.
Очередь перешла Тому. Эмма снова подлила бурбона в рюмки, а Том заговорил:
— Я никогда не... — он задумался, но через несколько секунд сказал: — резался.
Мартин и Эмма побледнели, а я без слов взяла рюмку и залом выпила.
У Тома были глаза, как четвертаки. Он смотрел на меня с явным шоком.
Не поверишь, но я бы тоже предпочла, чтоб ты этого не знал.
Мартин и Эмма знали все обо мне, и даже то, что я резалась. Это больная тема для меня, так что они про нее даже не заикаются.
На этом воспоминание закончилось, и все было как в тумане.
Прекрасно, не хватало еще того, чтобы Том знал о моих проблемах и прошлом.
Том открыл глаза и что-то невнятно промычал. Мартин же просто открыл глаза и встал. Они были почти обнаженные, а мы с Эммой были в купальниках.
— Нужно сворачиваться, — сказала я.
Эмма и Мартин кивнули, а Том принял сидячее положение и схватился за голову.
— Твою мать... — простонал Том, — какого черта мы вчера делали?
— Пили, чувак. Много пили, — похлопал по плечу Мартин друга и пошел одеваться.
Я сочувственно посмотрела на него. Моя голова болела не меньше его, а тело до сих пор болело после того, как я поспала на лежаке.
Да, Вероника, это тебе не на ортопедическом матрасе спать.
В горле было ужасно сухо. Хотелось выпить несколько литров воды. Кажется, мы вчера переборщили с алкоголем.
Спустя несколько минут мы переоделись. Мне пришлось снять купальник и надеть платье на голое тело. Эмма отдала мне мой купальник и тоже надела на голое тело платье, но на ней я заметила пошлый взгляд Мартина.
Фу.
Я ненавидела секс. Мне казалось это противным и болезненным. Сколько бы мне не говорили о том, какой это кайф, я не разу не захотела с кем то переспать.
Да, я пыталась перебороть свой страх. У меня не получалось.
Ребята поехали домой, а вот Том задержался.
— Спасибо, Лисичка, — я обернулась, услышав его голос.
— Почему "Лисичка"? — задала логичный вопрос я.
— А разве не понятно? — Том склонил голову вбок, — такая же рыжая и красивая. — Не менее логичный ответ дал мне черноволосый.
Я улыбнулась. Комплименты я получала часто, но что-то в этом комплименте было особенно.
Он был с душой.
Мне слишком часто делали комплименты либо из вежливости, либо говорили что-то по типу "классные ножки" или "ты соска". От этих комплиментов меня выворачивало наружу. В таких ситуациях я просто давала пощёчину и уходила.
Мама всегда учила меня уважать себя, а если мужчина ведет себя ужасно по отношению к тебе, то дай по лицу.
Да, может мы с мамой не были похожи внешностью, но характерами были идентичны.
Мама говорит, что мы с Мар пошли внешностью в нашего отца, но он, как я знаю, бросил нас.
— Я надеюсь, мы еще встретимся, — сказала я и ушла в дом.
С глупой улыбкой на лице, я зашла в дом. Там меня уже ждала мать. Вид ее был встревоженный, что даже я немного испугалась.
— Вероника! Отец очень зол. Он сидит у себя в кабинете и ждет тебя!
Сердце упало в пятки. Нет, я боялась не отца, а то, что могло случиться.
Отец никогда не бил меня, он воспитывал только словом. Я не боялась отца. В принципе я считала, что если ребенок боится родителей, то в семье явно что-то не так.
Я сглотнула, а в голове пронеслась только одна мысль:
Доигралась
Чуть позже
Я стояла перед кабинетом отца и боялась постучать. Больше всего я боялась, что он узнает о нашей мини-вечеринке в бассейне.
Папа ругал меня очень редко, но если он очень зол и зовет тебя к себе в кабинет, то тебе не сдобровать.
Собравшись с мыслями, я постучалась. Почти сразу я услышала недовольный голос отца:
— Войдите.
Аккуратно открыв дверь, я вошла в кабинет. При дневном свете его можно было лучше осмотреть.
На кожаном кресле сидел отец. Папа был в белой футболке и чёрных спортивных штанах. Он хоть и был в возрасте, но форму поддерживал.
На дубовом столе стоял MacBook, который отец всегда носил с собой и работал тоже на нем. Рядом со столом стоял кожаный стул. Прямо рядом с дверью был кожаный диван того же цвета, что и стул с креслом.
По периметру кабинета стояли дубовые стеллажи и шкафы из того же материала, что и стол.
В кабинете создавалась атмосфера богатства и важности.
Папа держал какую то фотографию в руках и рассматривал, не поднимая на меня глаза.
— Слушай, Вероника, а ты не знаешь, где ключи, которые я кладу перед каждым мероприятием в нашем доме к себе в ящик?
Меня будто холодной водой окатили. Я едва заметно вздрогнула и кажется побледнела.
Он узнал?
Я до последнего не хотела верить в то, что папа все узнал. Мне просто было стыдно перед ним. Я знала, что будут последствия. Знала и все ровно это сделала.
— Пап...
— Что это такое? — повышенным тоном сказал отец.
Он бросил фотографию, которую держал в руке на стол и откинулся в кресле назад.
Я придвинулась чуть вперед, чтобы рассмотреть ее. Когда я подошла к столу, то побледнела еще больше и уже могла слиться с полотном.
На фотографии были изображены мы с Томом. Он держал меня за талию, а мои руки находились в воде. Мы смотрели друг на друга и улыбались. Все это выглядело ужасно романтично и интимно. Я была в купальнике, а он в одних боксерах.
Сердце забилось в истерике, а на душе стало ужасно стыдно перед отцом. Но больше мне не давало покоя другой факт:
Кто нас сфотографировал?
Кому это вообще надо было? Мне было не понятно зачем, но еще больше я хотела, чтобы этот снимок не попал дальше моего отца.
Контракт.
— Вероника, я понять не могу, ты, когда подписывала контракт, не читала его? — я опустила глаза вниз, сгорая от стыда.
Я помнила все пункты из него.
Первый пункт – никому не говорить, что это фиктивный брак.
Второй пункт – не заводить романтических отношений во время брака.
Третий пункт – не иметь сексуальных отношений во время брака.
Четвёртый пункт – не делать ничего, что могло бы навредить репутации жениха или невесты.
Да, это все пункты, которые я знаю наизусть.
— Пап, он просто учил меня плавать...
— Ты понимаешь, что если бы эта фотография попала в чьи то другие руки, то они бы вряд-ли подумали, что вы там учились плавать? — почти сразу ответил отец.
Я как маленький ребенок, которого ругали за разбитую вазу, кивнула. В груди образовалось ужасное чувство вины и стыда. Хотелось провалиться сквозь землю за мою шалость.
— Значит так, Вероника, ты теперь всю неделю будешь работать в мамином приюте вместо того, чтобы поехать за границу вместе с Эммой.
На меня нахлынула волна возмущения. Я эту поездку планировала два месяца назад, а он мне сейчас говорит, что я никуда не поеду?! Да, я понимаю, это мое наказание, но это не справедливо! Он знал, как я ждала эту поездку! Мог наказать меня после отдыха!
— И да, еще. Мне не нравиться то, что ты общаешься с разными мужчинами!
Эта фраза выбила меня из колеи. Меня с головой накрыла волна ярости. Кажется, теперь я разозлилась больше, чем отец. Руки затряслись от ярости.
— Значит, Мартин тебе тоже не нравиться?!
— Да! Не нравиться мне этот адвокатишка!
Я вздрогнула от его слов. Мне захотелось дать ему пощечину. Я кажется позеленела от злости. Пошарившись в сумке, я нашла ключи, которые вчера украла из его кабинета и кинула в него.
— Ты лживый лицемер, папа. — Процедила я через зубы и пулей вылетела из его кабинета.
— Вероника! — слышала я сзади голос отца.
Я бы была не так раздражена, если бы папа не говорил до этого, что Мартин ему очень нравиться. Я-то думала, он за то, чтобы я дружила с Мартином, а оказывается, все это время он его раздражал! Отец же сам говорил о правде в семье, но лгал!
Во мне кипела злость. Мне срочно надо было разрядиться.
Зайдя в комнату, я первым делом взяла из сумки телефон и набрала Эмму. Гудки шли долго, но вскоре Эмма ответила:
— Короче, ты поедешь со мной в клуб? — сразу с главного начала я.
— Вероника, ты чего? — беспокойно спросила Эмма.
— Да, нет? — с нажимом спросила я.
— Да, поеду.
Я сказала место и время, а затем отключилась. Закрыв комнату на ключ, я распахнула шкаф и начала выбирать, в чем мне пойти.
Чуть позже
Я смотрела на себя довольная. На мне сидело черное облегающее платье до колена. Весь левый рукав был порезан и открывал кожу. Точно так же было и с правой ногой. Разрезы шли поперек ноги до бедра. Так же на талии слева был небольшой вырез, открывающие еще один участок кожи. Платье было с воротником и рукавами, но идеально подчеркивало мою отличную фигуру.
На ногах у меня красовались черные сапоги, на высоком каблуке. Они отлично подходили к платью, а к тому же, я ношу их почти везде. Огненно-рыжие волосы были распущенными, но и без того красивыми. На пальцах было пару колец, и они идеально сочетались с моим черным острым маникюром, а на ушах были сережки с бриллиантами. На шее красовался кулон, подаренный Эммой. Я его вообще очень редко снимаю. На губах была помада в цвет моих волос, а на глазах было немного красных теней.
— Красотка! — я подмигнула своему отражению, взяла сумку и вышла из комнаты.
Спускаясь по лестнице, я уже из окна холла видела возле ворот матовую черную Audi Эммы. Мне безумно нравилось кататься в ее машине как минимум, потому что она черная, а салон у нее был кожаный с подсветкой.
Выйдя из ворот, я села в машину Эммы.
Коричневый кожаный чистый салон был усладой для глаз. На кожаном руле в центре красовались четыре кольца, как логотип Audi.
В машине тихо играла какая-то попса. Я сделала погромче трек и с огнем в глазах повернулась к Эмме.
— Поехали?
Эмма посмотрела на меня с ухмылкой. Ее взгляд удовлетворенно прошёлся по мне с ног до головы, заставив почувствовать себя более, чем уверенной. Она облизнула свои матово-красные губы и медленно отвела взгляд.
Эмма молча вжала педаль газа, и мы рванули вперед, оставляя за собой только следы пыли.
Сейчас будет весело.