Стимулятор

Интуиция дана женщине для того, чтобы угадывать у мужчины намерения, о которых он не догадывается.
Жан Делакур

Нэнси была идеальной: аккуратная грудь, тонкая талия, крепкие бедра. Среднего роста, бархатная кожа, большие глаза, натуральные пухлые губы, пышная грива волнистых каштановых волос.
Нэнси умела быть грациозной, при этом легко поддерживала разговоры о спорте и работе. Она могла есть пиццу и не толстеть, отдыхала не перед телевизором, а за книгой классической английской литературы. Нэнси любила животных, любила детей, любила стариков, мужчин и женщин. Она хохотала над всеми редкими шутками Томаса, никогда не ругала, не отчитывала, не давила. Она была умной, но не противно-заученно-умной, а мудрой, как сказало бы большинство современных мужчин. Она соглашалась со всеми его суждениями, с любой критикой и замечаниями. Свое мнение она никогда не высказывала вслух, лишь иногда, в редких приступах гнева из нее могла вырваться пара нелепых замечаний, но она быстро остывала и опять соглашалась с мужем.
Она много готовила, много убиралась, стараясь не мельтешить перед глазами, когда Томас возвращался с тренировки. Ненси встречала его накрашенной, в шелковом халате, но на улицу выходила всегда прилично одетой, избегая кричащих нарядов, хотя Томас и не просил её об этом. Она поддерживала отношения с семьей Томаса, ходила с ними в церковь, хотя сама была неверующей. Она общалась со всеми друзьями Томаса, зная, что те постоянно восхищаются ею, говоря мужу о джекпоте в виде супруги. Нэнси была именно той женщиной, какую описал бы в романе мужчина — настолько она была идеальной.

Нэнси Эдисон терпеливо слушала грустные струйки дождя, неуклюже стучавшие по стеклу. Дождь в одиночестве дома всегда навевал на нее странное чувство страха. Девушка поёжилась в любимом кресле гостиной, облизнула палец и перевернула новую страницу книги «Унесённые ветром». Она перечитывала второй том романа Маргарет Митчелл уже в третий раз, будто пытаясь найти там ответы на свои личные вопросы. Вспоминая тяжёлые поступки главной героини Скарлетт, девушка громко вздохнула и устремила тяжелый взгляд на настенные часы. Стрелки подошли почти к девяти вечера — времени привычного созвона с мужем.
Обычно девушка редко звонила первой, боясь потревожить Тома, и теперь нервно смотрела на лежащий рядом телефон, ожидая входящего сигнала. Однако мобильник упорно хранил молчание, слышалось лишь раздражающее барабанение дождя, которое усиливало нарастающее беспокойство. Десять минут прошло, двадцать, полчаса... Время тянулось бесконечно долго, нагнетая тревогу и заставляя сердце Нэнси биться быстрее. Томас был педантично ответственным человеком, почти маниакально внимательным к деталям. Он не мог просто забыть позвонить жене. Поколебавшись, девушка осторожно взяла смартфон, набрала контакт мужа и неуверенно нажала кнопку вызова. Телефон издевательски гудел, отзывая возможность услышать любимый голос. Нэнси не отступала, снова и снова повторяла попытку дозвониться, но аппарат продолжал хранить зловещую тишину.
— Обиделся что ли? — проговорила сама себе Ненси.

Девушка зашла на фейсбук, надеясь выяснить время последнего онлайн-присутствия Томаса, хотя заранее знала, что этот способ бесполезен — Томас никогда не пользовался социальными сетями. Найдя аккаунт мужа, увидела ожидаемое: «Был в сети два дня назад». Девушка громко выдохнула, потерев глаза от яркого экрана смартфона. Но вдруг заметила нечто необычное на странице Томаса. Число его друзей внезапно увеличилось: привычная двузначная цифра «99», десятилетиями стоящая неизменной, неожиданно перешла границу трех цифр, достигнув круглой сотни.
— Кого-то добавил?
Заинтригованная девушка открыла список друзей, прокручивая разноцветные фотографии профилей знакомых лиц: родные, школьные товарищи, университетская компания, спортсмены, коллеги — все были давно известные ей люди. Лишь пролистав практически до конца списка, девушка натолкнулась на незнакомый профиль. Ньют Уиллер. Профиль парня выглядел пустовато, зато последняя активность показывала недавний визит в сеть, всего час назад.

Ненси, к собственному изумлению, просмотрела всю страницу Ньюта, задержав взгляд на записи о «Властелине колец».
— Какое ребячество, — мысленно фыркнула Нэнси.
Поморщившись, она зашла в сообщения к Ньюту, напечатав сухое: «Привет. Ты с Томасом?» Одна секунда, вторая, третья, прошла целая минута — сердце отбивало ритмичную мелодию, которой вторили лёгкие удары длинных ногтей по поверхности деревянного стола. Призрачная кнопка «Отправить» резала глаз, вызывая мучительное колебание. Наконец девушка судорожно стерла написанное и заблокировала экран, спрятав телефон под подушкой.
— Может, добавил потому, что тот тренирует его? Нет, совсем не похоже на Томаса.

Нэнси была абсолютно убеждена, что Томас для неё прозрачен, как раскрытая книга. Ведь разве возможно не знать человека, чья жизнь стала смыслом всей твоей собственной? Томас был ее мужем, лучшим другом и даже работой. Подступившая волна неприятных размышлений привела девушку к единственно возможному выводу:
— Нужно навестить мужа...

***

Томас стремительно несся по нескончаемому, темному коридору гостиницы, лихорадочно высматривая знакомый номер комнаты. Его пальцы судорожно ощупывали золоченые таблички с номерами дверей, отчаянно мечтая скорее избавиться от навязчивого числа «208».
Обнаружив наконец комнату №417, Томас дрожащими пальцами вставил карту-ключ и торопливо вбежал внутрь, захлопнув дверь спиной и больно ударившись лопатками. Сползая по стенке вниз, парень опустился на корточки. Только теперь, оказавшись в безопасности, он осознал, насколько сильно сбилось его дыхание. Закрыв глаза, Томас сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, постепенно восстанавливая контроль над собой и заново переживая постыдное бегство.

Десятью минутами ранее Томас сумел осторожно выскользнуть из объятий спящего Ньюта. Том бережно приподнял голову Уиллера за подбородок, придерживая свободной рукой его шею. Поразительно, но шея молодого парня оказалась такой тонкой, что удерживать её удалось буквально парой пальцев. Щетины на лице Ньюта не обнаружилось вовсе, кожа чувствовалась гладкой, словно волосы там вообще никогда не росли, хотя Томас успел заметить его голые ноги в шортах — они определённо были покрыты волосами.

Вспомнив столь незначительную деталь, Том провел рукой по собственным щекам — раздражающая щетина уже успела появиться, слегка покалывая кожу.
— Надо побриться.

Томас переложил голову блондина обратно на кровать, опасаясь, что тот вот-вот проснется, однако Ньют продолжил беззвучно посапывать, чуть приоткрыв рот. Брюнет задумчиво смотрел на мирно спящего юношу, который изящно выгнулся на краю кровати, положив руку под голову. Некоторое время размышлял, будить ли парня или перенести самостоятельно, затем мягко коснулся плеча, прошептав имя молодого человека, но реакции не последовало.
Томас собрал мусор в пакеты, вынес их к двери, отключил видео-проигрыватель, решив, что этого вполне хватит для помощи с уборкой. Бросив прощальный взгляд на комнату, он осторожно приоткрыл входную дверь, впустив полосу яркого жёлтого света в сумрачный номер Ньюта. Этот свет наконец разбудил блондина: тот застонал, сморщился и залез обратно в кровать, сбросив кеды. Медленно выйдя, Томас услышал вдогонку сиплое: «Спокойной ночи».
Далее Томас перестал рассуждать, лишь бежал вперёд, бесконечно прокручивая в гулкой от эмоций голове тихое прощальное пожелание.

***

Парень умылся, снял с себя одежду, завёл будильник, лёг в кровать. Осознание влечения пришло не так болезненно, как ожидал сам Томас. Неприятное понимание проблемы обрушилось не резко, а плавно и тягуче, от этого парень будто смог подготовиться к такому исходу.
— Это неправильно, это глупо и бесполезно. Все это пройдет, как только увижу Ненси. Я просто давно ее не видел. Да и на гей-порно у меня не стоит...
«Гей». До этого парень не пробовал это слово на вкус. Таким неприятным оно оказалось в отношении к себе, что парень поморщился от такого простого словосочетания.
— Гей, голубой, пидор, — перепробовал еще раз парень.
Звучало ужасно. Томас перевернулся на бок, стараясь выкинуть из головы неприятные умозаключения.
— Я точно не гей. Я люблю Ненси, — еще раз проговорил себе парень, — да и Ньют тоже, я уверен. Теперь мне точно нужно отказаться от работы с ним.
Парень выплюнул последние слова в потолок слишком твердо. Приступы тревоги и неопределенность ситуации доставляли ему гораздо больше беспокойства, чем последствия уже свершившегося события. Мыслить о том, что еще не произошло, казалось ему куда страшнее и напряжённее, чем разбираться с результатами собственных решений.
Парень осторожно протянул руку к прикроватной тумбочке, тихо откинул крышку ящика и обнаружил там небольшой серебряный крестик, бережно хранимый долгие годы с момента крещения в детстве. Мать подарила этот символ веры много лет назад, и теперь он неожиданно снова оказался нужен. Томас удивлённо наблюдал, как его пальцы сами собой сомкнулись вокруг маленького крестика, крепко сжимая его в ладони. Затем и рука прижалась к груди, словно пытаясь обрести защиту и утешение.

Организм устал после бессонных ночей, разум запутался в противоречиях и чувствах, и вскоре тело уступило усталости. Сквозь сон сознание Томаса продолжало возвращаться к образу любимой женщины — нежному сиянию её улыбки и мягкости волос, которую он любил гладить каждую ночь.
Но едва заметная мысль всё равно промелькнула сквозь дремоту:
«Неужели волосы моей жены такие же ласково шелковистые, как у Ньюта?»

***

Проснувшись рано утром, Томас почувствовал редкое спокойствие и бодрость. Избавленный от постоянных волнений, он легко встал, побрился, принял освежающий душ и оделся в свежую форму.
Томас нашел и закинул в стиральный барабан вчерашнюю одежду, сброшенную под кровать в панике предыдущего вечера. Несколько секунд Эдисон задумчиво рассматривал помятую олимпийку, в которой сидел в машине Ньют. Он собирался оставить её Уиллеру, чтобы тот потом самостоятельно занялся стиркой, однако в спешке побега напрочь позабыл об этом намерении. Запах Ньюта, свежий и незнакомый, наполнил пространство ванной комнаты, едва Томас притронулся к ткани. Эдисон задержал дыхание, тяжело переживая мгновение слабости, сдерживаясь от желания погрузить лицо в мягкий материал. Внезапно зазвенел мобильный телефон. Оторвавшись от олимпийки, Эдисон резво отправил её в барабан, будто бы боялся, что звонящий телефон подсматривает за ним. Телефон сигнализировал входящий вызов от Нэнси.

Парень говорил с женой около десяти минут, изо всех сил пытаясь выдумать причины своего молчания прошлой ночью, не упомянув при этом Ньюта. Нэнси не повышала голоса, не сердилась и не проявляла признаков ревности. После оправданий мужа, девушка начала рассказывать о своём дне, где упомянула занятия пилатесом. Томас послушно кивал головой, старался внимательно следить за ходом разговора, концентрируя внимание. Однако речь супруги звучала столь однообразно и монотонно, что начавшееся утром приятное состояние постепенно перешло в желание зевать.

После разговора рука невольно тянулась к мобильному телефону, жаждая позвонить Ньюту. Томас хотел выяснить, когда тот обычно тренируется, чтобы избежать случайных встреч. Решив действовать решительно, словно отрывая пластырь одним движением, он медленно провёл пальцем по экрану, выбирая нужный контакт, но услышал лишь короткие гудки. Повторяя попытку снова и снова, Томас сделал четыре звонка подряд, пока на пятом соединении не послышался полусонный голос Уиллера.
— Да? — раздражительно выдал Ньют.
— Доброе. Спишь?
— Сплю. Это должно быть понятно, когда тебе пять раз не отвечают.
Томас оторопел. Все слова, которые он подбирал для разговора вылетели из головы.
— Сколько я тебе должен за суши? — неловко вставил брюнет для начала разговора.
— Нисколько. Это все?
Том поежился от такой пассивной агрессии:
— Хотел спросить, когда тренироваться идешь сегодня?
— Мне отец корт снял отдельный, поэтому вместе поехать в любом случае не получится. У меня вторая линия.
Ньют сбросил, даже не дождавшись полноценного ответа Эдисона.

***

Выходя на крыльцо отеля, Томас обратил внимание, что небо снова затягивается тёмными облаками. Всю прошлую ночь капли равномерно постукивали по стеклам окон, иногда делая паузы, словно уходя на кратковременный перекур. Утро началось с чашечки чая под звуки капель, а теперь ливень решил сопроводить спортсмена и до теннисного корта. Поняв, что утренняя пробежка отменяется, Эдисон раздраженно цокнул языком. Быстро добежав до припаркованной машины, парень кинул рюкзак на заднее сиденье и пристегнулся ремнём безопасности. Как вдруг среди влажной, сырой тишины воздух прорезали громкие гневные выкрики. Рычащий голос долетел с противоположной стороны парковки, оттуда, где курящие спортсмены прятались от зоркого взгляда строгих наставников.

— Ты опять меня позоришь! Понял?!
Слова прозвучали чётко, речь словно заранее подготовленная, а главное — страшно знакомая. Каждый гласный звук вытягивался стройно, согласные отчётливо подчёркивались, будто говоривший прошёл профессиональные курсы актёрского мастерства. Ответом на претензии стал лишь приглушённый неразборчивый бубнеж собеседника.
— Сколько мне ещё вбухивать в тебя денег?! Ты вообще хоть чего-то хочешь от этой жизни? Или тебе никогда ничего не надо, как обычно? Только развлекаться и умеешь?

Том попытался развернуть боковое зеркало, чтобы видеть происходящее на дальнем конце парковки, но расстояние между ними оказалось слишком большим.
— Зачем ты просил его уйти? Хочешь снова все бросить?!
«Энтони Уиллер! Конечно же...» — наконец догадался Томас, чей голос моментально обрел хозяина.
От осознания происходящего Эдисон сильнее вдавился в водительское кресло, будто физически ощущая тяжелый взгляд отца Ньюта.
— Когда матери последний раз звонил? — спросил Энтони чуть тише, сохраняя прежнюю отчётливость каждого звука.
В ответ снова послышалось неразборчивое нечто. Теперь и в ответе Томас сумел расслышать немного манерное «аканье», которое было характерно для Ньюта.

Брюнет неуклюже перемахнул на заднее сиденье автомобиля, рассчитывая, что отсюда обзор будет лучше. Предположение подтвердилось: теперь Эдисону отлично были видны две худощавые фигуры возле машины Ньюта. Блондин оперся бедрами о капот, опустив глаза в землю, скрестив руки на груди и нервно переминаясь с ноги на ногу. В просторных спортивных штанах и растянутой футболке он выглядел совсем беспомощным. Энтони же находился совсем рядом, возвышаясь над юношей в дорогом костюме, подобно коршуну. Его напряжённые руки отчаянно искали поддержку, найдя убежище лишь в карманах брюк.
Видно было, как Энтони продолжал негромко что-то внушать на ухо блондину, отчего Ньют заметно напрягся. Впервые Томас увидел выражение липкого животного ужаса на лице обычно храброго Ньюта. Карие узкие глаза расширились, нога нетерпеливо отбивала неровный ритм, а руки рефлекторно обхватили собственные предплечья. Уверенный и размеренный Энтони Уиллер неожиданно резко вытянул руку из кармана, угрожающе занес ладонь над головой сына, остановившись в последний момент. Ньют машинально поднял обе руки вверх, защищая голову испуганным жестом. Томас хотел выскочить наружу, но его тело словно сковало ледяной цепью. Энтони, напряжённый и разъярённый, опустил руки вдоль тела и отступил от Ньюта, восстанавливая дыхание. Медленно извлекая тонкие чёрные сигары из нагрудного кармана, мужчина зажёг одну зажигалкой Zippo.
— Будешь? — протянул пачку отец сыну.
Ньют отчаянно махал руками, остерегаясь сказать хоть слово. Перед Энтони он стоял, словно испуганный школьник: дрожал, бледнел, тяжело дышал, захлебываясь собственной паникой.
— Ладно, я уехал, — уверенно объявил Энтони в пустоту, демонстративно игнорируя сына.
Ньют кивнул и протянул отцу руку для прощального рукопожатия.
Энтони коротко пожал её крепкой рукой:
— Фу, опять ногти погрыз?
Ньют промолчал. Отец невозмутимо подошёл к своему Эстон Мартину, украдкой обтирая ладонь о лацкан пиджака. Но Томас заметил этот отвратительный жест.

Эдисон беспокойно распластался на заднем сиденье, прячась от отъезжающего автомобиля. Почувствовав, как шум двигателя затихает вдали, он приподнял голову и снова устремил взгляд в сторону Ньюта, который исчез из виду. Однако поиски прервал внезапный звонок. Абонентом значился Энтони Уиллер.
Томас инстинктивно отключил звонок, охваченный внутренним страхом при виде имени на экране. Через секунду аппарат вновь ожил, разрывая тишину новым вызовом. Редко бывало, чтобы Томас игнорировал чьё-то обращение, ведь воспитание и вежливость не позволяли ему поступать иначе. Брюнет неподвижно смотрел на экран смартфона, тщетно пытаясь разрешить внутренние колебания и решить — брать трубку или отклонить.

Стремительный удар по стеклу машины заставил парня снова вздрогнуть. За окном возникло растерянное лицо Ньюта, призывающее опустить стекло. Томас выполнил просьбу.
— Ты чего тут торчишь? — грубо поинтересовался Ньют.
— А... Ничего, ничего. Просто... решил кое-что забрать из машины.
Ньют недоверчиво изучал лицо Томаса, ища следы лжи:
— Давно уже сидишь?
— Нет, нет, совсем недавно пришёл. Говорил с женой...
— Хм, ну ладно.
Сказав это, Ньют энергично кивнул и зашагал прочь, скрываясь внутри здания отеля.

***

Дождь, как Томас и предполагал, начал разыгрывать новую партию.
Парень забрался обратно на водительское сиденье и, опираясь лбом о руль, подумал обо всём увиденном. Решение созрело мгновенно, и он набрал номер жены:
— Ало?
— Привет. Отвлек?
— Нет, что ты! Собиралась отпарить шторы. Что-то случилось?
— Я буквально на пять минут. — Томас был серьезен, стараясь сотворить из голоса что-то более непринужденное, — я... я решил отказаться от работы с Ньютом Уиллером.
Наступила пауза, в трубке повисла такая тишина, что стало ясно — жена просто ошарашена.
— Чего-чего? — недоуменно спросила она спустя пару секунд. — Ты серьёзно?
— Ты была права, — признался Томас, надеясь скрыть взволнованность, но голос дрогнул, выдавая его эмоции, — он невыносим.
— Мне кажется, это неправильный ход.
— Почему?
— Послушай, отец Ньюта, мистер Уиллер — весьма влиятельный. Он способен обеспечить нам лучшую поликлинику... без потери уровня жизни.
— Ты думаешь, что я сам не могу заработать?
— Можешь, любимый, безусловно можешь, — Нэнси сделала неловкую паузу, по её голосу было слышно, как трудно ей подобрать правильные слова, — но разве не проще подстраховать наши позиции?
— Но...
— Томас, мы так долго об этом мечтали. Маленький Эдисон младший...
Мысль о счастье пленяла воображение Томаса. Эта перспектива притягивала его сильнее любых сомнений.

***

Продолжать тягостный разговор с женой дальше не имело смысла, да и связываться с самим Энтони Уиллером тоже особого желания не возникало. По недавнему семейному обсуждению было очевидно, что Ньют уже передал отцу известие о прекращении совместной работы с Томасом. Отсюда и частые попытки Уиллера связаться — убедительным голосом склонить к другому решению.
Без особой охоты Томас написал короткую SMS Энтони Уиллеру: «Решил остаться тренером Ньюта, но строго конфиденциально», и бросил телефон на пассажирское сиденье. Включив двигатель, он приготовился трогаться, но звук мотора заглушило пришедшее уведомление из банка о пополнении счёта.