Стимулятор

Тойота Томаса всегда работала исправно. Она служила верой и правдой семье брюнета многие годы. Парень каждые три месяца с трепетом отправлял машину на техосмотр, оставляя в сервисе запланированную часть семейного бюджета. Но, как на зло, именно сегодня ее составляющие дали сбой.

Духота из-за неработающего кондиционера только усиливала тревожную тошноту, а громкий стук мотора надменно пародировал неспокойное сердце. Парень нервничал, бил ладонью по рулю и делал остановки каждые сорок минут езды, чтобы отдышаться от невыносимого укачивания. 

Путь оказался не быстрым. Дом Энтони Уиллера находился в Филипп-Айленд. По расчетам навигатора — это было в паре часах от Мельбурна. Брюнет не хотел знакомиться с главой семьи Ньюта, но проницательные уговоры Энтони Уиллера не оставили ему шансов на отказ. Разговор был благоприятным и не обязывающим, но Томас чувствовал, что это была лишь прелюдия к настоящей каторге. Первая мысль — рассказать обо всём Ньюту, но единственной просьбой в конце телефонного разговора было сохранять молчание перед блондином.

После ночных мобильных переговоров Томас собрался, сел в машину и отправился в путь. Он действовал на чистом автопилоте, не допуская никаких сомнений и негативных мыслей. Лишь его усталое тело выдавало напряжение: подёргивались желваки, беспокойно двигались ступни.

***

Дом Энтони Уиллера был огромным. Когтистые деревья с мягкими кронами бережно окутывали коттедж, высокий забор окружал пространство вдоль и поперек, неуместно возвышаясь даже рядом с открытым видом на горы бассейном.
«Как птички в клетке»

Молодой человек подъехал к воротам и стал ждать их дружелюбного открытия, но металлические блестящие прутья оставались непреклонными. Тогда юноша вышел из машины, обошёл поляну перед забором, несколько раз помахал в пустоту руками, надеясь, что его хоть кто-то увидит. Тишина. Парень заметил небольшой столбик возле молодого саженца апельсинового дерева. На нём красовалась большая красная кнопка, будто зазывавшая нажать на неё. Юноша не стал противиться своей интуиции и с большим упорством шмякнул по ней большим пальцем.
— Кто там? — послышался голос со столбика.
— Томас Эдисон, — немного застенчиво ответил брюнет.

Ответа не последовало, зато ворота распахнулись, приветливо приглашая войти внутрь. Томас сел в машину и аккуратно въехал на территорию, стараясь не задеть забор, боясь то ли за машину, то ли за сам ажурный металл.

К брюнету подошёл мужчина лет пятидесяти на вид. Он был лысый, невысокого роста, с лёгкой припухлостью. Одет был слишком тепло для солнечной погоды в Филипп-Айленде: голубая рубашка и костюм-тройка комично обрамляли его слегка округлое брюшко. Он совсем не походил на Ньюта, разве что слишком светлым оттенком кожи для Австралии. Томас протянул ему руку:
— Томас Эдисон. Рад увидеться лично, Энтони Уиллер.
Мужчина лениво поклонился, лишь отчужденно произнеся:
— Я дворецкий — Пол Санчос. Мистер Уиллер ждет Вас в гостиной. Добро пожаловать, Томас Эдисон.
Брюнет неловко улыбнулся и закивал головой. От собственной никудышной ошибки зачесались ладони. Томас пальцем указал на вход в виллу и направился к нему. 

Перед глазами предстал образ роскоши: круглый бассейн, аккуратные мини-пальмы со свисающей вистерией*, пергола* возле воды с соломенной крышей. Сам дом был выполнен из красного дерева, двухэтажный. Каждый ярус украшали алые колонны, обвиваемые витиеватыми лианами. Жилище Энтони Уиллера казалось будто украденным со съёмочной площадки Голливуда. Создавал его, видимо, декоратор, который при мысли об Австралии оперировал примитивными стереотипами.
«Не хватает только кенгуру и коал с большими пауками...»

Мысли реализовались, когда Томас вошёл внутрь дома: всю стену украшал настенный этюд с изображением семьи коал. Рядом стояли небольшие статуэтки в виде кенгуру. Томасу пришлось приложить усилия, чтобы не закатить глаза.
В левом углу огромной комнаты располагался большой телевизор. Он грузно висел без дела, привлекая к себе кубы пыли. Возле него красовался стеклянный журнальный столик, а рядом — диван из красной кожи, будто сбежавший с экрана ситкома. Энтони Уиллер уверенно сидел на диване, чопорно положив ногу на ногу. Он помахал Томасу рукой, подзывая сесть рядом. Брюнет точно уловил сходство отца с Ньютом — те же длинные конечности, та же худощавость, те же морщинки вокруг глаз, хотя и более выраженные в угоду возрасту. Даже поза, в которой сидел мужчина, была точной копией напряжённой позы Ньюта. В голове Эдисона промелькнул немой вопрос: «Кто ещё кого пародирует? Сначала была курица, а потом яйцо...».

Брюнет уверенно протянул руку Энтони Уиллеру, вытерев перед этим вспотевшие ладони о собственные джинсы. Мужчина указал ладонью на кресло напротив дивана. Томас послушно сел. 
— Ужасный дом, неправда ли? — смешливо выдал Энтони, демонстративно оглянувшись вокруг.
— Да вроде неплохо...
— Бросьте, Томас. Я ценю Вашу вежливость, но все же... — Энтони задумался, приложив указательный палец ко рту, будто сдерживая себя, дабы не ляпнуть ничего лишнего, — я долго искал, но, почему-то, в Айленде мало хороших особняков в аренду. Хотелось найти место подальше от Мельбурна. Знаете, не люблю большие скопления людей, но вся недвижимость направлена на туристов. Это единственное место, где мне понравились и квадраты и местоположение.
— Да, здесь вы точно людей не найдете, — неловко прокашлялся Томас.

Энтони Уиллер улыбнулся, проложив в разговоре учтивую паузу, обдумывая свой ответ. Он выглядел дружелюбным.
— Я видел Вашу последнюю игру. По правде сказать, Вы были великолепны.
— Спасибо, я просто выполнял свою работу...
— Ну что Вы, зачем так приуменьшать свои заслуги... извините за нескромный вопрос, а много ли удается заработать чемпиону с такими показателями?
Томас немного опешил, из-за чего опять начал нервно кашлять себе в кулак.
— По правде, что же я так негостеприимно... Что я могу предложить Вам выпить? Чай? Кофе? Лимонад? Может что по-крепче?
— Подойдет стакан воды.
— Пол! — громко подозвал дворецкого мужчина, — будь добр, стакан воды.

Через полминуты на столе оказался отполированный стакан и бутылка воды Veen рядом. Томас разглядел свое красное лицо в отражении бокала, от чего прикрыл свой рот рукой, стараясь не выдать смущенную гримасу. 
— На счет заработка, — продолжил Эдисон, — на самом деле — мне на жизнь вполне хватает.
— Ну, разумеется, — подбодрил Энтони.
— У меня есть дом, я помогаю родителям, есть машина. Для меня деньги — не самое главное в спорте.
— Да, да, конечно, я все понимаю... — мужчина медлил, ожидая дегтярное «но» в монологе Томаса.
— Понятное дело, что такой пент-хаус мне не по карману, но он мне и не нужен. Но то, что я выше среднего класса — можете не сомневаться.
— Томас, я это точно понимаю. Да и этот пент-хаус... он точно никому не нужен. Знаете, Томас, на самом деле — он и мне не нужен. Я заметил Вашу машину в окне. Очень хороший выбор. Семейная машина, не требует много обслуживания, да и проедет куда захочешь. Вы сами выбирали машину?
— Да.
— Вы молодец, Томас, — мужчина заботливо улыбнулся и похлопал парня по плечу, — узнаю в Вас себя в молодые годы. Знаете, — он опять замолчал, расставляя в правильном порядке нужные слова, — богатым быть не так просто. Распоряжаться деньгами — это целое искусство, да?

Томас молчал, не понимая к чему ведет разговор.
— Понимаете, вот Ньют — не умеет быть богатым. Удивительно, не так ли? — он помедлил, будто вспоминая что-то, — помню, как на свое семнадцатилетие он купил себе Ферари... Хотя казалось бы, зачем ребенку, который живет за городом — чертов гоночный автомобиль?! — мужчина хлопнул себя по колену, но в тот же момент сжал его, стараясь понизить тон и успокоить себя от нахлынувших эмоций, — наши соседи со своими Фордами смотрели на него как на идиота... Знаете, тяжело признавать, что твой сын — идиот.
Томас хотел возразить, но выдал лишь неуместную улыбку.
— Это я все к чему... Вы — не такой. Вы умееете быть богатым, — Энтони Уиллер мягко улыбнулся, в его взгляде не было чего-то хищного или надменного, скорее наоборот — полное отцовское принятие, которое поразило Томаса.
— Спасибо за комплименты, — растеряно начал Том, — но я не совсем понимаю к чему все это.
— Да-да, давайте ближе к делу. Понимаете, я долгие годы надеялся, что Ньют станет спортсменом. Возможно, вы подумаете, что это насилие над ребёнком, принуждение его к тому, что он не желает. И Вы будете правы в своём суждении... Но ведь в нашем Лондоне большой теннис — это нечто возвышенное, понимаете? Вероятно, из-за своей юности Ньюти не осознавал всей важности этого спорта и упорно отказывался заниматься. Тогда я решил, что, возможно, участие в большом и значимом турнире сможет изменить его отношение. Простите, но признаюсь Вам честно: с моей старшей дочерью таких проблем не возникало. Она всегда пылала страстью к своему делу. Впрочем, оставим это в стороне... Долгое время мне не удавалось пробудить в нём ту самую страсть, которую я вижу в Вас. Эта необъяснимая одержимость своим делом невероятно вдохновляет... Я находил для Ньюта лучших тренеров, никогда не скупился на расходы, но сложный и своевольный характер моего сына доводил до отчаяния каждого наставника. Никто не мог зажечь в нём огонь победы, пока не появились Вы и...
— Я? — от неожиданности у Томаса пересохло в горле, от чего такое простое слово превратилось в неопознанный шепот. Он, скорчившись, сделал глоток воды прямо из бутылки.
— Да, Ньюти рассказывал мне, что Вы с ним тренировались. Или он опять меня обманул?
— Нет, мы правда тренировались вместе один или пару раз, но я не думаю, что это сильно повлияло на его игру.
— В любом случае, я умею выстраивать логические цепочки от пункта «А» до пункта «Б». Вы провели время вместе на корте и БУМ — Ньют выигрывает достаточного опытного соперника. Я никогда раньше не видел его настолько заинтересованным в игре.

Фраза «провели время вместе» больно резанула уши Томаса. Парню быстро стало понятно к чему ведет монолог отца Ньюта, поэтому он судорожно выпалил:
— Это может быть чистой случайностью, правда. Да, возможно я и дал пару советов Ньюту, но не более. Понимаю к чему Вы ведете, поэтому спешу быстрее отказаться от любых предложений связанных с ним, — проговорив, он решил смягчить свою речь, добавив, — проблема не в его сложном характере, а скорее наоборот. У меня ощущение, что он меня не особо выносит.
— С чего Вы взяли, Томас? Ньют говорил о Вас только самое хорошее, даже вчера по телефону...

«Он говорил обо мне?» — пронеслось в голове брюнета острым покалыванием, словно игла вошедшую в пятку. Нечаянно брошенная фраза проскочила от кончиков ног по артериям до самого сердца, что неожиданно кольнуло приятной болью.
— Томас, поймите, я не буду просить что-то серьезное. Просто немного подучить, потренировать... просто Ньюти такой... непутевый. Мне не жалко денег, готов нанять кого угодно. Но они все — не подходят. Он их попросту не слушает. Вы — моя последняя надежда.

Томас замолчал, обдумывая как вежливо отказать в предложении, но Энтони Уиллер не унимался.
— Цена вопроса — не имеет значения. Я готов заплатить Вам сколько посчитаете нужным. Да и сам понимаю, насколько мой сын тяжелый и запущенный случай...
— Но я никого не тренировал раннее. У меня совершенно нет в этом опыта. Да и к тому же, Ньют — мой соперник. Как Вы себе это представляете?
— Это я тоже обдумал. Вы уже выиграли его, а значит с Вами он играть точно не будет. Я уверен, что он даже в полуфинал не выйдет. Ему просто нужен опыт хорошего теннисиста. Вы, как бы это выразить правильнее, станете его... стимулятором. Да, стимулятором к действию. 
— Ну, я даже не знаю...

Проблема была не в Ньюте и его отношении к Томасу. Проблема заключалась в странном внутреннем отношении самого Томаса к юноше, и Эдисон это точно осознавал. Его пугала официальность и ответственность, с которыми ему предстоит столкнуться, ведь после соглашения он уже не сможет убежать от нахлынувших пугающих чувств, как тогда на матче Ньюта с Маккеем. Томас не сможет убежать от самого себя, и именно ЭТО его и пугало.

— Томас, ну, неужели нет вещей, которые Вам и Вашей семье были бы необходимы? Вы вроде женаты, верно?
«Откуда он знает? Ему рассказал Томас?»
— Верно.
— Неужели Вашей жене не хочется новый автомобиль для себя, или, скажем, собственный домик на островах?
«Неужели он говорит о таких суммах? Это точно сможет покрыть лечение Ненси.»
— Да, конечно есть вещи, которые хотелось бы приобрести. Но я для этого и участвую в турнире Большого шлема.
— Это конечно, Томас, не хочу принижать Ваш талант и профессионализм, но неужели у вас нет и маленького процента сомнений, что Вы можете проиграть?.. Понимаете, быть богатым — это не про риски, это про стопроцентную уверенность. Я могу дать Вам эту уверенность взамен на небольшую услугу. В последний раз, официально, хочу вынести Вам свое предложение: Вы готовы тренировать моего сына?

Вы готовы тренировать Ньюта Уиллера?

*Глици́ния, или висте́рия — род высоких древовидных вьющихся субтропических растений из семейства Бобовые с крупными кистями душистых лиловых цветков.
*Пе́ргола — в садово-парковом искусстве — навес первоначально из вьющихся растений для защиты прохода или террасы от палящего солнца.