Эрос

Мягко ступаю на паркет, дабы не разлить и случайно не обронить поднос. Выхожу из кухни. Гостинная пустая. Наверно лёг в постель. Вспоминая слова Пэйтона о том, где его спальная комната, пошла дальше к ступенькам на второй этаж. От напряжения прикусываю нижнюю губу, внимательно слежу за ногами. Будет совсем глупо сейчас споткнуться. И ожидаемо. Это же я. Неуклюжесть моё второе имя. Первое — тревога.

Меня встречает коридор и три двери. Тут всё сильно отличается от первого этажа. Мрачнее. Как студентка архитектурного я могу отличить стили. И впервые вижу, чтобы в квартире этажи так сильно отличались. Первый — модерн. В бежевых оттенках. Второй — лофт. Голые стены серого цвета, чёрные двери. Сложно назвать минимализмом, то что я вижу. Мешают яркие картины в стиле граффити. Фигурки разных размеров из серии "Marvel". Всё настолько хаотично и одновременно с этим холодно, отчуждённо — что казалось бы такому комбо не существовать, но оно есть. В идеальном виде.

Одна из дверей приоткрыта. Приглашает войти. Я слегка толкаю её плечом, переступая порог. Хотелось увидеть больше. Узнать, как живёт Мурмаер. Любопытство играет в животе волнением. Мои глаза принялись впитывать всё, что видят. От угла к углу. Просторная комната с кирпичными стенами и высокими окнами. Нью-йорсковский стиль. Большая кровать или правильней будет сказать матрас, в чёрном цвете бельё и подушки. Рабочее место, с оборудованием для создания музыки. Как минимум так я себе его и представляла: Большие экраны, много кнопок, наушники, микрофон.

И одна огромная кроваво-красная картина на стене. Жестоко. Больше никаких ассоциаций мой мозг не способен сгенерировать. Каким человеком нужно быть, чтобы вешать подобное у себя в спальне? Меня охватил мандраж и омерзение к подобному искусству. Казалось я чувствую тошнотворный запах засохшей крови. Как в тумане перевожу взгляд на кровать откуда на меня смотрел Пэйтон нечитаемым взглядом, захотелось сейчас же покинуть комнату, здание и желательно город. Мне страшно. Страх со мной с того момента, как я вошла в квартиру. Просто моментами он менее ощутим. А иногда — как сейчас, толкает к грани с истерикой.

— Неважно выглядишь, — хрипло говорит и мне кажется его голос слишком громким в той тишине, что нас окружала. — Что случилось?

— Картина весьма пугающая, — мурашки бегут по спине.

Подношу еду к небольшой тумбочке, помогаю приподняться Пэйтону, стараюсь не зацикливаться на самоощущении. За мной внимательно следят карие глаза. Замечают мой страх, гадают почему я не ухожу. Почему тревожусь и продолжаю находиться тут.

Определённо глупое желание позаботиться решает всё за меня.

Быстро сделаю, чтобы он тут не покрылся плесенью и не скончался, а после слиняю. У мужчины видимо своё мнение на этот счёт. Либо Пэйтон читает мысли. Как только мои руки освобождаются, он хватает меня за локоть, тянет на себя. Без липкой резкости. Аккуратен и уверен. Я падаю на мягкую постель, опираясь руками в твёрдую грудь. Оказавшись снова в опасной близости с ним, я глотаю вязкую слюну. Жар тела ощути даже через одежду. Взгляд казался мне темней обычного. Хранили за собой множество секретов.

Если присмотреться можно разглядеть редкие веснушки на идеальной коже лица. Пэйтон был загоревшим, слегка румяным из-за температуры и невыносимо привлекательным. Я попадаю в ловушку. В голове мигает красным: «Опасно».
И мне нравится эта острота.

— Тише, мальчик. Ты вроде болен, — говорю слегка подтрунивая.

Глаза Мурмаера слегка сузились. Он потянулся к моим губам, от движения чёлка несколько прядями упала вперёд на брови. Красивый.

— Будешь дразниться – я тебя поцелую, — угрожает.

— Заразишь.

— Мы не можем этого допустить, верно? — опускает взгляд на мои губы перед тем, как упасть обратно в кровать. — Ужасно болит голова.

Меня расстраивает его состояние (не только потому что мы не можем поцеловаться). Ведь как никак я ответственна за то, что он заболел. Держала (целовала) его на холоде, под дождём. Непривычно видеть его таким разбитым, помятым. Хоть и выглядит он также замечательно, не теряет харизмы.

— Так ты будешь просто смотреть или всё-таки покормишь меня?

— Обнаглел совсем, — бормочу, но перекладываю поднос себе на колени. Тянусь за ложкой и черпаю немного, предварительно подув, чтобы остыло.

Пэйтон посмеялся.

— Вообще я пошутил, — начинает весело. Я перевожу на него свой убийственный взгляд. — Ладно, принцесса.

Придерживая вторую ладошку снизу, дабы не разлить супа, даю мужчине отпить. Он удовлетворительно замычал.

— Отлично. Ты чудо.

Смущенный румянец горит на моих щеках. Пэйтон доволен тем, как я отреагировала на его незамысловатый комплимент.

— Посмотрим фильм? Выбери что-нибудь на нетфликсе, — кивает на ноутбук, что был сбоку на кровати. — Или дай угадаю? Какой-нибудь ужастик?

— Ужастик. Да, я люблю их.

Не знаю будет ли уместно, если я спрошу откуда он знает и почему ведет себя так словно мы близко знакомы. Да, мы общались, но не настолько близко. Как минимум мне так казалось. Наверно не стоит усложнять, то что и так непросто. Всё равно, что смотреть, поэтому я оставляю выбор за Мурмаером. Немного неуверенно ерзаю, чтобы сесть удобнее и ещё раз на полном серьёзе покормить его с ложечки. Фильм начался и ожидаемо был из вселенной «Марвел». Я до сегодняшнего дня даже представить не могла, что Пэйтон окажется фанатом супер героев. Мы быстро покончили с едой, не перекидываясь словами.

Я убрала поднос и протянула лекарства.

— Пойду тогда уже.

— Мы не досмотрели, — пьёт таблетку одним глотком. — Останься, — опускает стакан на пол рядом с кроватью.
— Пожалуйста.

Бог свидетель я пыталась совладать собой. После «пожалуйста» ничего поделать не могу. Вдыхаю, обхожу кровать, чтобы немного неловко забраться на неё и улечься рядом с Пэйтоном. Ноутбук поднимаю себе на колени. Дышу ровно, пока он решает сделать то, что стоит запретить законом — кладёт голову мне на плечо и руку на талию. Тепло. Надеюсь Мурмаер не слышит, как бешено стучит моё сердце.

— Спасибо, — бормочет под ухом. Я прикрываю глаза. Слишком близко.

Не прошло больше пяти минут, как мужчина уснул в таком положении. Непроизвольно опускаю глаза на красивое мужское лицо, замечая подрагивающие пушистые ресницы и бледно-розовые губы. Тяжело вздыхаю.

Перед глазами картина.

Интересно что она значит? И о чём думает Пэйтон, когда смотрит на эти уродливые капли крови?

***

В первые секунды после пробуждения меня охватывает тревога. Я не понимаю где я нахожусь и почему чувствую некую тяжесть на своей груди. Взъерошенные тёмные волосы, крепкая хватка вдоль талии — дают понять, что меня используют, как подушку. Я полностью просыпаюсь, осознавая, что нахожусь у Пэйтона дома. Верхняя часть мужчины была на мне. Он обнимал меня так словно кто-то может отобрать. Идя на поводу желанию я зарываюсь пальцами в его волосы, наслаждаясь мягкостью. Температура тела была невысокий, что меня очень обрадовало.

Положение моё было не очень удобным. Я старалась не сильно толкаться, когда ёрзала, чтобы хотя бы шея не ныла. К сожалению всё равно разбудила его.

— Что такое? — прохрипел. Голос сладостно отозвался в сердце.

— У меня всё затекло.

— М, — промычал, поднимая меня под себя ещё сильней. Видимо он ещё не полностью проснулся. Я тяжело выдохнула, смиряясь со своей участью. Совру, если скажу, что мне не нравится. Это лучший обеденный сон, который у меня был.

После долгой минуты молчания Пэйтон сменил положение. Теперь он утыкался мне в шею. Горячее дыхание опаляло мою чувствительную кожу. Я нервно глотнула. Уже было всё равно на удобство. Хотелось, чтобы он немного придвинулся и оставил поцелуй. Несколько поцелуев.

— Чёрт, — выдыхает. — Ты так хорошо пахнешь, — он протёрся кончиком носа, в кошачьей манере, мне показалось — я умру от грёбанной остановки сердца. Пэйтон поднялся, отлипая от меня с явным нежеланием, откинулся на стенку. — Спасибо. Мне намного лучше.

— Пожалуйста, — сдерживая улыбку говорю. Я не знаю почему мне так хочется улыбаться. Из-за его волос, что торчали в разные стороны или заспанного лица? Возможно из-за сладкого низкого голоса? Может просто потому что это Пэйтон? Я перевела взгляд на окно. Уже было темно. Мужчина проследил за моим действием.

— Я тебя отвезу.

— Ещё чего. Я могу сама добраться.

— Анес, — настаивает, глядя в глаза.

— Пэйтон.

— Ты хотя бы на машине, надеюсь?

— Нет. На такси поеду.

Мужчина тяжело вздыхает. Я смотрела так умоляюще, как могла. Ну где это видано, чтобы в таком состоянии садились за руль?

— Это может быть небезопасно. Ребята тут таксуют так себе. Из города тоже мало кто сюда едет.

А с тобой безопасно?

Я поднимаю брови на это. Райончик конечно так себе, но чтобы такси отказывалось ехать?

— А ты не преувеличиваешь? — мне в ответ цокают. Мои глаза подозрительно щурятся. — Выглядит так будто бы ты хочешь, чтобы я осталась.

— Это так, принцесса, — возвращает руку мне на талию, притягивая к себе. — Хотел бы я закрыть тебя у себя навсегда.

Я несколько раз быстро моргаю, чтобы осознать сказанное.

— Весьма...романтично.

— Я романтик, — тянет уголок губ в сладкой ухмылке.

Мне очень хотелось послать всё и поцеловать Пэйтона. Я могла бы сделать это, если бы он не выбрал именно этот момент, чтобы закашлять мне в плечо. Несдержанно смеюсь. Опускаю ладонь тому на спину, чтобы ласково погладить.

— Ничего себе, — между смешками говорю. — Ну теперь я точно заболею.

— Значит ли это, что мы можем поцеловаться? — смотрит в глаза.

— Ах, это был твой коварный план?

— Именно он. План по захвату тебя, — мурчит, губы легко касаются выглядывающего из кофточки плеча. Мне так хорошо в данную секунду. — Прости, что не написал. Я либо спал, либо умирал от головной боли. И был без понятия где мой телефон.

— Не переживай об этом, — улыбаюсь коварно. — Меня было кому развлекать.

Пэйтон иронично поднимает брови. Его выражение лица было таким забавным.

— Видел бы ты себя сейчас, — кусаю губу, дабы не засмеяться вслух. — Очень милый.

— Эрос? — у меня идут мурашки по телу. Интересно чем он сейчас занимается? Я телефон оставила на кухне. Пишет ли мне?

— Крис. Хотя он тоже.

— Мне пора поговорить с Крисом, — звучит угрожающие, но мне не страшно. Я довольствуюсь моментом. И потихоньку умираю, потому что горячие пальцы мужчины принимаются водить по моим ключам.

— А не много ты на себя берешь, фальшивый парень? — ёрзаю, чтобы было удобней. Пэйтон терпеливо ждал пока я улягусь, а после потянул к себе. Сам он опирался на одну руку, лежа на боку.

— Могу взять больше, — шепчет. Ладонь плавно поднялась к моей шее, чтобы не сильно, но ощутимо обхватить её. — Если ты позволишь, принцесса.

Мои губы приоткрылись и за этим Мурмаер внимательно проследил. Когда его глаза вернулись к моим, мы просто смотрели друг на друга. Всё ещё не могла отделаться от мысли, что взгляд отличается от былого. Мрачнее. Возбуждение делает это с ним?

— Эрос уже говорил с Крисом.

Пэйтон тянет уголок губ, большим пальцем ласкает кожу, слегка надавливая.

— И что он сказал?

— Разгромил ему машину.

От воспоминания моё сердце бьётся быстрее. Это было ужасно. Она изуродована. Стёкла выбиты, всё помято сильно —  человек бил с невероятной агрессией. Вдоль с помощью баллончика прописано «Эрос». В стиле граффити.

И я не могу отделаться от мысли, что это очень похоже на те рисунки, которые у мужчины в коридоре.

А ещё от той... что Пэйтон остаётся безнаказанным. Почему Эрос не делает ничего подобного ему?

— Я и не знал, что Эрос настолько инфантильный. Писем с угрозами не писал? — с насмешкой говорит.

Мотаю отрицательно головой, полностью растерявшись. Мужчина постукивая пальцем, ласково водил по коже. К мочке, ниже к ключицам. Касания отзывались теплом в груди.

— Анес, — заводит ладонь к моему затылку, зарывается в мои волосы, немного оттягивая их, продолжает: — Ты всё ещё думаешь, что я и есть твой Эрос?

Мне показалось, что моё сердце вот-вот взорвётся. И я собиралась самолично начать обратный отчёт.

— А что? Ты недостаточно сходишь по мне с ума, чтобы быть сталкером? — сказала я, и Пэйтон не переставая улыбаться, прикрыл свои глаза. Словно я прошлась по самому приятному. Возможно это так и было.

— Нет, я имею в виду, ты конечно хорошенькая, но чтобы бедному парню машину уродовать? — мужчина усмехнулся и я попыталась вырваться, потому что извините, а не охренел ли? Ладонь на горле сжалась вновь, я бы возмутилась, если бы было не так приятно. — Шучу, принцесса. Кажется тебе именно это и нравится. Любишь, когда по тебе сходят с ума?

— Предпочитаю.

Пэйтон наклонился вперёд, сохраняя довольное выражение лица, продолжил касаться меня. Поднял руку к лицу, провёл большим пальцем по щеке, а после по нижней губе.

— Как я уже сказал. Чертовски хорошенькая, — шепчет у ушка.

Я вдохнула побольше воздуха в лёгкие, потому что жар, что охватил меня не давал выровнять дыхание. Слегка кружилась голова. Обязательно вспомню всё это позже, у себя в кровати, когда в очередной раз буду удовлетворять себя, думая о Мурмаере. Воображая низкий и хриплый от желания голос, который будет говорить о том, какая я чертовски хорошенькая, идеально трахая меня.

— Да ладно, — говорит непринуждённо. — Неужели твой фальшивый парень снова заставил тебя потерять голову?

— Заткнись.

— Как мило. Я даже не прикладывал никаких усилий, — продолжает. — Могу поцеловать тебя?

— Нет, — без понятия почему отказываю, наверно, от простой вредности. Мурмаер это видит и ему весело.

— Ты уверена, принцесса? — смеётся.

— На все сто, — кладу ладони тому на плечи, чтобы самую малость оттолкнуть от себя. — Будь хорошим мальчиком и вызови мне такси.

Я не даю себе уходить в эмоции с головой. Всё кажется запутанным и многое мне непонятно. То, как мое тело реагирует на Мурмаера — довольно противоречиво. Мне хочется сейчас же убежать и поставить точку всему, что происходит. С тем же безумно желаю быть пойманной, находиться рядом с ним вечно. Так хорошо с мужчиной мне не было давно. Пэйтон поправляет свою челку, тяжело выдыхает. Ждёт около пары секунд и отталкивается от кровати, чтобы сесть.

— Разве в твоем вкусе не плохие ребята? — с усмешкой говорит. Я закатываю глаза, оставляя вопрос без ответа.

Мурмаер проводит рукой под подушкой в поисках телефона, проходит по карманам и только потом смотрит на тумбе. Он лежит в куче таблеток, салфеток. Мышцы на руке напрягаются, когда мужчина опираясь на нее тянется за мобильником. И красивые пальцы пробегаются по экрану. Всё в нём сексуально. То, как на нем сидит одежда, подчеркивая ровно то, что нужно; Его действия — уверенные. Взгляд. О боги, эти глаза. Он смотрит, как будто хочет возвести меня в небо и после безжалостно разбить.

И больше всего пугает, что я хочу быть разбитый им. Это, сука, безумие.