Глава 8. Компромат
Мендерсы узнали о беременности Розель раньше, чем её жених. Родители Бартоломео, потрясённые новостью о том, что их сын находится в коме и ни на что не реагирует не смогли радостно принять новость о будущем внуке или внучке. Розель категорически запрещалось нервничать и рекомендовалось соблюдать постельный режим, отчего временно она находилась под опекой свекрови. Леону куда хуже, чем Розель — на фоне стресса у него поднялось давление и заболело сердце.
— С ним всё будет хорошо. — Перепуганную Элли успокаивал Рику — сын Аллена Чарлея, личного врача Леона и по совместительству одного из его друзей.
— Слава богу... — выдохнула Элли и взяла мужа за руку. — Ещё одного стресса я не перенесу.
— Давайте я измерю давление. – Рику вытащил из чехла тонометр и попросил Элли оголить руку. Леон глядел на супругу и попытался улыбнуться. Элли просила его не пытаться, всё равно ничего не получится. После срывов Леон будто бы отключался от мира и ни на что не реагировал. Смотря куда-то наверх, в сторону или же на жену, Леон успокаивался.
— Сто сорок на девяносто... — сняв стетоскоп, обратился Рику к женщине. — Сейчас я дам успокоительное. Хорошо, что вовремя вызвали меня.
Элли пристроилась к Леону под руку и расстегнула две пуговицы, чтобы было легче дышать. Дворецкий сопровождал врача до кухни и дал успокоительные хозяина — белые большие таблетки, пахнущие лавандой.
— Снова предательство, Элли... — прохрипел Леон.
— Астарот не мог так поступить, — пыталась оправдать дьявола Элли.
— Я знаю, как он мог поступить.
Леон решился коснуться жены занятой шприцом рукой, но она отмахнулась.
— Лежи! Только попробуй дёрнуться! Не надо делать лишних движений.
В комнату заглянула Розель с Агробастом в руках. От слёз её глаза опухшие, а от яркого света она щурилась. Пёс, похоже, совсем не грустил: вокруг него ползали дети, ел он дорогой корм, и к тому же, рядом его хозяйка.
— Как вы? — уточнила девушка, шмыгнув носом.
— Нам нужен отдых, — сквозь слёзы улыбалась Элли и гладила мужа по щеке. — Что-то случилось?
— Нет, Элли, я просто хотела узнать, как вы себя чувствуете. Я переживаю. — От стресса у Розель тряслись руки вместе с щенком, отчего Элли пришлось забрать малыша к себе.
Рику вернулся в спальню и застал Нору. Недовольно искосив брови.
— Выпейте. — Элли послушно взяла стакан воды и успокоительное. — Советую перед сном выпить зелёного чая. Он не только снимет давление, но ещё и укрепит здоровье. Женщинам очень полезен, и вам, Леон, с вашей аллергией.
— Пусть Элли пьёт. Я лечу аллергию каплями.
— По вашему приказу, Леон, я могу сделать и вам. — Дворецкий зашторил окна и подготовил махровое одеяло. — Уже прошло время, — сообщил Карен, взглянув на Рику и висящие на стене часы.
Рику закрыл зажим на инфузионной трубке и, накрыв место укола ватным тампоном, вытащил иглу из кожи. Леон согнул руку в локоть и большим пальцем левой руки удержал вату. Рику спрятал её под лейкопластырем и обмотал руку бинтом, собрал медикаменты в сумку и написал рекомендации: исключить нагрузку для Леона, и пить побольше чая с мятой и крапивой для Элли. После ухода врача, Элли погрузилась в сон, поглаживая мягкую спину щенка свободной рукой.
В особняке тихо. Дворецкий не шуршал на кухне посудой, малыши не лепетали, а главных хохотушек — Лотты и Сары вместе с мужьями, нет дома. Мертвецкая тишина напоминала роковой день, когда Леон обнаружил своего отца мёртвым в собственном кабинете.
***
Астарот прибыл в Швецию, вернее, в ненавистное всеми заключёнными Бостфорза — преступников, — в полицейский участок. Вход возле участка напичкан потушенными окурками и не долетевшими мимо мусорного ведра кофейных стаканчиков и чеков. Астарот пнул булыжник в дерево и вытащил из кармана золотой портсигар. Рядом не ходили люди, не ездили машины, и Астарот поджёг сигарету дыханием дракона. Не выделяясь, он надел солнцезащитные очки, хоть и на солнце смотрел без проблем.
— Оценил нашего любимчика? — Из участка вышли полисмены, и один из них уже приготовил зажигалку.
— Чем любимчик? — уточнил второй и поджёг сигарету.
— Ну, как же? Нарушение комендантского часа и содержание девушек лёгкого поведения. Один раз наркоту нашли... и его обдолбанного и пьяного — он посчитал, что можно комбинировать. — Астарот тихо засмеялся, чем привлёк внимание полисменов.
— Чего стоите тут? — Дорогая сигара выдавала очень влиятельного мужчину, думали полисмены.
— Чего уставились, спрашиваю? — взбесился полисмен.
— Вы правы насчёт того парня, — иронично улыбнулся Астарот.
— Вы его знаете?
— Всю жизнь. А что, собственно, произошло? — Дьявол сделал вид, будто бы не знал о потасовке.
— Как?! — удивились мужчины. — Вы не знаете?
Мотнув головой, улыбнулся Астарот. Ему хотелось услышать, как местные жители толкуют об инциденте и какими любопытными они могли оказаться. Порой люди готовы клеветать ради собственной выгоды, думал один из полицейских.
— Тот парень — хозяин клуба «Ласт», вчера устроил потасовку. Он и Бартоломео Мендерс что-то не поделили. Уже весь интернет трещит: кто-то поддерживает Бартоломео — сына влиятельного аристократа Леона Мендерса, а кто-то хозяина клуба. Бартоломео в коме лежит.
— А на чьей Вы стороне? — поинтересовался Астарот.
— На стороне Бартоломео, конечно же. Он влиятельный человек. В интернете всё есть, просто взгляните.
— Я не пользуюсь интернетом, — признался Астарот.
Мужчины глядели на дьявола с укоризной, мол в двадцать первом веке и не пользоваться интернетом?
Виновник испорченного настроения Астарота вышел из участка, и при виде повелителя Бальтазар на полпути останавливается.
— Подойди, — приказал Астарот, отвлёкшись от сигары.
Бог похоти прикусил нижнюю губу и неохотно подошёл к Мон-Геррету, держась на расстоянии. Полисмены догадались, какой настрой у Астарота и, потушив сигареты ботинками, ушли в участок, однако даже после их ухода дьявол не хотел снимать очки.
— Простите, я облажался. — Бальтазар уже был готов к гневу.
— И не только... — помедлил Астарот. — Ты в последний раз подорвал моё доверие.
— Не убивайте... — Бог похоти упал к его ногам, собирая пыль и грязь на чёрные брюки.
— Я не собираюсь напрасно лить кровь, пока не выясню все обстоятельства. Единственное, что я могу сейчас сделать — выразить своё недовольство и временно лишить тебя полномочий. Титул принца на данный момент тебе не принадлежит. И я не могу представить, если причина оседания в Швеции важнее, чем твои любовные шалости.
— Наоми, — заявил Бог похоти. — Я люблю её, она носит моего ребёнка, и в скором времени она станет моей женой. Мне уже всё равно на то, что я оставил титул.
— Что?! Она беременна?! Бальтазар Зенуним, чем ты думал? — разозлился Астарот. — Если она родит, баланс нарушится. Если об этом узнает Уриил, младенца убьют, даже не проронив слезинки. Все те, кто имеет перемешанную кровь умирают, потому что так решил Уриил! Я, несмотря на могущество, не смогу этого предотвратить. Задумайтесь над...
— Я не вернусь в ад. Это должно спасти моего наследника. Пожалуйста, поймите, что я не могу так поступить с Наоми. Если я заставлю сделать её аборт, она в жизни мне этого не простит, и тогда у неё больше не будет возможности забеременеть. — Бальтазар пытался взять контроль над гневом Астарота, но не осознавал его масштабов. — Вы чувствуете, как сильно я люблю её и нашего будущего ребёнка?
— Чувствую, что ещё один такой провал, и я верну тебя обратно. Если ты поклянёшься, что не вернёшься в ад, чтобы обезопасить себя и ребёнка, я не буду препятствовать. Твой дом теперь земля, но помни, что ты все ещё не может называть меня по имени. — Астарот сложил руки в боках. — А теперь говори, что случилось.
Бальтазар забыл, что сейчас он был похож на козла отпущения. Отряхнув пыль с коленок, Бог похоти вытащил телефон. Хорошо, что остальные фотографии находятся в скрытых папках. Астароту вряд ли будет приятно это лицезреть.
— Просто проведите пальцем вправо и всё.
Астарот поглядел на подопечного с укоризной и, мотнув головой, пролистнул фотографии. С каждым разом его лицо становилось всё более злым: от удивления он даже забыл про сигару и держал её в пальцах левой руки.
— Что это такое? — возмутился Астарот.
— Дагона напилась и стала танцевать, сняв с себя почти всю одежду, — уверенно сказал Бог похоти. — В тот день выступал мой спонсор Паулин Спенсер, он помог мне снять вашу дочь с шеста.
— И что? — уточнил Астарот.
— Ну, я заметил флирт со стороны Дагоны, и Паулин не был против.
Глаза Астарота засветились, когда он увидел фотографии заинтересованного Дагоной лица.
— Паулин взял фамилию матери. Сложная у него жизнь, я не вдавался в подробности.
— Вижу. — Астарот сделал вид, что понял. Закончив курить сигару, Астарот отдал её подопечному. Выкидывать её не подобает этикету, а пепельницы с собой нет. — Что тебе сказали в полиции?
— Я на них повлиял, поэтому меня отпустили.
— Где лежит Барто?
— В Дандериде.
— Значит, придётся полетать.
***
Астарот никогда не бывал в больницах. Он слышал о ней из разговоров, всю жизнь считая за место для страдальцев. Бартоломео в коме, а значит и энергию его Астарот чувствовать не может. Но для чего созданы формы? Никто ведь не догадается, что ворон — Король Ада.
Палаты для людей в вегетативном состоянии находились на третьем этаже. Заглядывая в каждые окна, Астарот наконец нашёл наследника. На тумбе возле больничной койки лежали маленькие пакетики и конверт. До Астарота вдруг дошло, что Бартоломео в критическом состоянии. В палате не было никаких камер или иной системы охраны, и Астарот улетел прочь.
Астарот верен цели и обязательно добьётся её — он не позволит этому ребёнку умереть.