БУМЕРАНГ

— а что скажут твои родители, когда вернутся с работы? — тяжело дыша, спрашиваю у Кораблина.
— ничего не скажут. Да и когда они придут, мы будем мирно спать. Как будто бы ничего и не было, — хмыкнул тот.
— эй, вообще-то я не собиралась оставаться с тобою ночевать! Мне домой нужно, — приподнимаюсь на локти, но Егор меня снова укладывает на кровать.
— я тебе обещаю, после нашего секса ты не встанешь, — ещё и умудрился подмигнуть. Расположился между моих и взял свой член в руку.
— как же мне бесит твоя самоуверенность, Кораблин, — тяну парня ближе к себе и жадно целую.
— как же мне бесит твоя упёртость, Колесникова, — говорит блондин и с этими же словами резко входит в меня, заставляя вздрогнуть и тяжело вздохнуть. Довольно улыбается, увидев мою реакцию.
Своими ногтями я оставляю тонкие красные линии от ногтей на спине Егора, когда он совершает резкие действия, но и одновременно стону от блаженства и удовольствия, которые заполняют меня всю изнутри.
Егор не жалеет, берёт меня всю и без остатка. Мы тут и как будто мы здесь в первый и последний раз. И если бы всё это сопровождалось нашими взаимными чувствами, то мы бы точно сошли с ума...

— это был мой самый лучший секс за последнее время, — довольно выдыхает парень, откидываясь на свою подушку. Я же залезаю под одеяло и накрываюсь им до подбородка.
— буду считать, что ты мне сделал комплимент, — бурчу себе под нос.
— да, это он и был. Ну что, — пододвигается ближе ко мне и обнимает, стараясь прижать к себе. — может ты уже передумала?
— нет, Егор. Я так не могу. Что-то в последние дни эта история только больше запуталась. Я уже не знаю, чего я хочу. Думаю, что отдых от всего этого в Америке пойдёт мне на пользу.
— не хочу, чтобы ты улетала именно сейчас. Не нужно уезжать, Ро. У нас с тобой, считай, всё только начинается...
— что тобой двигало тогда... в восьмом классе? — приподнимаюсь, чтобы лучше видеть парня. Резко меняю тему, снова возвращаясь к истокам. А если не сейчас всё распутать, то когда?
— злость, ненависть, обида, непринятие. Тогда... в один прекрасный день я действительно почувствовал счастье, любовь. Мне было так в кайф просыпаться с мыслью о том, что ни у кого из моих друзей нет девушки, а у меня есть! Такая чудная блондинка, с голубыми кристальными глазами, доброй душой и любовью ко мне, — это он описывает меня. — честно, не помню, что я хотел сделать в тот день... То ли пригласить тебя погулять, то ли в кафе, то ли в кино... Но тут мне в дверь ломиться Даша, я открываю, а она говорит:
— Егор, ты бы знал! Аврора тебя не любит! Она начала с тобой встречаться просто от нефиг делать! Ты ей не нужен! Она не такая, какой себя показывает на глазах у всех! И да, букет и конфеты она попросила вернуть! — вложила мне в руки букет тюльпанов и коробку конфет и убежала.
А, кстати, тогда я просил денег у отца, чтобы покупать тебе все подарки, цветы, ходить с тобой в кино... Ведь денег то я не зарабатывал. И когда Дашка мне всё это вернула, я чуть не лопнул от злости и ненависти к тебе. Не знаю как, но я поверил твоей подруге. Меня убивал вид засохших тюльпанов и мятой упаковки конфет.
— но... я получала букеты от тебя всего лишь пару раз, — задумчиво произнесла я. — и тюльпанов никаких не помню...
— да я уже понял. В нашей паре тогда встал третий человек. Между нами встала твоя «недоподруга» и делала всё, чтобы ты не увидела моих чувств к тебе.
Из-за всего этого накипевшего я просто перестал сдерживать себя и словно с цепи сорвался. Я хотел тебе отомстить. Хотел показать всем, что ты нагло плюнула мне в лицо. Мне было плевать, как я это сделаю: унижу, сломаю как куклу, по смеюсь с друзьями... И дурак... даже не додумался прояснить всё при первой же встрече. Тогда ещё и возраст сыграл злую шутку, и всё это... Господи, Ро, умоляю, прости. Я такой кретин. Это страшно вспоминать.
Выслушав Егора, я лишь ложусь с ним рядом и обнимаю. Как хорошо, что всё это осталось в прошлом. Но как плохо, что из-за глупости Егора, мы не сможем любить друг друга по-новому, по-взрослому, по-настоящему...

* * * (Егор)
— давай быстрее, — шёпотом говорю я, открывая дверь комнаты. Выглядываю в коридор и, убедившись, что никого нет, пропускаю Аврору.
Девушка берёт свою школьную сумку и на цыпочках покидает мою комнату. По коридору она проходит в прихожую. Я за ней. Наблюдаю, как она торопливо надевает свою джинсовку, обувает кроссы.
— может тебя хоть до аэропорта довезти?
— на байке? — смеётся она. — ну у меня с собой ещё чемодан.
— вместе на такси? — тихо спрашиваю. Неважно как, но хочется выиграть ещё хоть немного времени, чтобы побыть с Авророй.
— не нужно, Егор. Отец меня довезёт. Я уже с ним договорилась. Да и ехать туда далеко, зачем лишний раз время на это тратить? — улыбнувшись, Аврора толкает дверь и переступает порог квартиры. Я одной рукой придерживаю дверь и смотрю на Ро.
— тогда до окончания каникул?
— да, Егор, — поправляет сумку и обнимает. — и спасибо тебе за вечер и ночь. Мне понравилось, — нежно целует в щёчку, от чего я тут же краснею. Что это со мной?
— мне тоже было очень хорошо с тобой, Ро, — целую в ответ. — я буду очень скучать. Во сколько у тебя рейс?
— в 18:50. Знаешь, так интересно, в Нью-Йорк из Москвы в день вылетает лишь один самолёт. Рейсов очень мало, и маме удалось купить мне билет!
— я очень рад за тебя, Ро. Дороже мамы конечно никого нет. Хорошего тебе полёта, — ещё раз целую. — ты только пиши мне.
— хорошо. Перед взлётом я напишу тебе. Пока, — Ро машет рукой и уходит, а я закрываю за ней дверь.
— и кого это ты там опять провожал? Опять подцепил где-нибудь в баре, да? — сзади слышится голос матери. Оборачиваюсь.
— ну да, да, мам. Ты же знаешь, зачем спрашиваешь?
— нашёл бы уже себе постоянную девушку. Ну сколько можно спать с проститутками? Небось, ты им ещё платишь?
— нет. Как будто мне деньги некуда девать, — прохожу на кухню и наливаю в стакан воду. Выпиваю залпом.
— хватит тебе уж в холостяках ходить. Тебе, Егорка, уже нужна та, которая будет любить тебя, заботиться о тебе. Я ведь вижу, что тебе это нужно.
— мам, ну вот не надо сейчас. Если сейчас ничего не получается, значит совсем и не время сейчас.

Весь оставшийся день я провожу дома. Почему-то не нахожу себе места. Залипаю в ноуте, звоню друзьям, предлагаю встретиться, но как назло сегодня они все заняты. Смотрю на время — 19:20. Самолёт Авроры уже должен был взлететь. Странно, что она мне ничего не написала. А ведь обещала...
Прохожу в гостиную, где сидит мама и смотрит телевизор. Я кручу мобильник в своих руках и хожу по комнате туда-сюда.
— Егор, ну что ты мелькаешь перед глазами? Сядь уже, — говорит раздражённо мама.
Я резко сажусь на край дивана и обращаю внимание на экран телевизора. Там идут новости. Никогда не смотрел новости, слишком скучно и неинтересно.
— экстренное включение. Сегодня в аэропорту Шереметьево у самолёта, вылетавшего рейсом Москва — Нью-Йорк в 18:50 по местному времени, отказали двигатели. Самолёт упал недалеко от аэропорта. Число выживших неизвестно. На месте работают спасательные службы, — вдруг объявляет ведущая по телевизору.
Я замираю на месте, поднимаю голову и смотрю на телевизор. Нью-Йорк... 18:50... Самолёт... Аэропорт... Аврора... Нет...
— ужас какой, — говорит со вздохом мама, а я уже срываюсь с места и улетаю в коридор.— сынок, ты куда?
— по делам, мам, — прыгаю в кроссовки и выбегаю из квартиры. Седлаю байк и лечу по дороге в аэропорт.
Нет, нет, нет... этого не может быть. Я не верю в это. Это ложь. Аврора...