6.
— Может, хватит уже в телефон смотреть и лыбиться? У нас здесь вообще-то погоня! — кричит Мирон, жадно вцепившись пальцами в руль.
— А она у нас просто очень потрахаться хочет, — недовольно тянет Кира, глаза закатывает. Возмущается и не понимает, что в гребанной Виолетте Малышенко все находят. — Мирон, блять, не дрова везешь!
Машина в разные стороны виляет, ямы объезжает, а в салоне происходит настоящая паника. Потому что никогда они ещё так далеко не заходили, никогда не участвовали в самой настоящей погоне.
— Почему мы жертвуем жизнями из-за того, что этот Савельев плохо с Виолеттой поступил? — возмущается Чикина, хватаясь каждый раз за дверь на поворотах. — Я, конечно, понимаю, что он конченный, но мы жизнями рискуем! Я не хочу в тюрьму!
— Боже, завалите вы! — кричит Мишель, наконец-то отлипая от телефона. — К вашему сведению, это Ксен мне сказал Виолетте написать, — так же, как и все закатывает глаза, так же как и все матерится под нос и боится.
— Опять эта Малышкина, — сквозь зубы шепчет Кира.
— Она Малышенко!
— А мне похуй, — все также сквозь зубы и с ненавистью.
Она её бесит, и вообще, к слову не нравится. Она считает происходящее детским садом и показухой. Раньше Ксенофонтов Илья Владимирович никогда чужими жизнями не рисковал, а уж тем более жизнями детей.
— Да признайтесь уже, что классно было видеть ахуевшее лицо Савельева! — радостно визжит Гаджиева, пока головой об стекло на повороте не ударяется. — Мирон!
— Держитесь, я в дворы въезжаю! — давит на газ, от чего кажется, что колеса скоро отвалятся.
— Боженька, пусть это корыто довезет нас домой! — Чикина молиться и смотрит вверх. Часто теребит неиспользованные петарды в руке и волнуется.
— Ещё раз назовешь мою машину корытом, пешком будешь с наших вылазок возвращаться!
И Юлька Чикина замолкает, потому что не хочет сесть в тюрьму, валить лес и есть невкусную еду.
— Успокойтесь, наконец, — добавляет свои пять копеек Саша. — Мирон, кажется, оторвались.
И парень за рулем с шумом выдыхает, скорость сбавляет, едет в сторону гаража.
А там ребята снимают черную изоленту с номеров, разбирают рюкзаки с вещами и расходятся по домам. Так обыденно и правильно. Потому что, по правде говоря, они вовсе и не друзья, а связывает их только ненависть к государству, в котором те живут.
Тем временем Виолетта уже на кровати дома лежит, ногами болтает, смотрит новостную ленту в телефоне и не может перестать улыбаться. Заголовки пестрят информацией о том, что на Савельева заведено уголовное дело. Что теперь его счета арестованы. Что так и не открыл он свой новый ресторан. А комментаторы негодуют и хотят как можно больше узнать о загадочных оппозиционерах:
«Сегодня был на открытие ресторана! Ребята молодцы, зажгли!»
«До сих пор нахожусь в шоке от увиденного! Настоящие вандалы, как таких земля носит!»
«Знаю одного из них, кажись, работает на Савельева, видимо был пиар-ход такой, а вы, дураки, повелись»
«Слышал, уголовка Савельеву светит, наконец-то глаза народу хоть кто-то открыл»
«Никто не знает, забрали ребят в полицию? Слышала, погоня была»
«ЧУВАКИ РУЛЯТ, ДОЛОЙ КОРРУПЦИЮ!»
Малышенко часто взглядом по буквам бегает, читает и продолжает улыбаться. Ей на душе тепло от того, что справедливость наконец-то восторжествовала. И вообще-то, она в тот день могла быть не просто зрителем. Эта мысль даже душу греет, пусть и считает Виолетта это детским садом. До сих пор.
Но взрывалось и правда прикольно, Виолетта даже парочку видео на телефон сохранила.
А после в поисковую строку браузера вбивает «Скандалисты — оппозиционное движение». И натыкается на мелкие статьи о том, что некие люди в масках иногда небольшие шоу устраивали, к уголовному делу не привлекались и действовали только чисто и безопасно.
Только вот эта вылазка была не такой как остальные. В этот раз команда буквально жизнями рисковала. И для Малышенко это был хороший стимул попробовать и себя в роли борца с коррупцией.
***
На следующий день Виолетта как обычно сидит на самом последнем ряду и совершенно не слушает психолога, пока тот рассказывает, чем человек отличается от животного. Но все эти рассказы настолько сильно задолбали девушку, что в голову начинают закрадываться мысли о том, что пора бы свалить в ближайший Макдональдс и заказать парочку бургеров. Живот ноет от того, что Малышенко не ела со вчерашнего дня. Ведь в холодильнике как обычно ничего нет, кроме бутылки водки и просроченного сыра.
И всё это не кажется таким грустным, когда понимаешь, что дома могло вовсе и не быть. Ведь Вилка знает, что со своим образом жизни она уже давно бы могла жить в коробке, питаться отходами и ждать своей смерти.
А менять себя она точно не собирается. Виолетта Малышенко из тех, кому нравится выживать, искать приключения, считать себя сильной и независимой.
Она музыку слушает в наушниках, изредка качает головой и делает вид, что ей интересна лекция.
— Привет, я подсяду?
Не дожидаясь ответа, Мишель падает на соседнее кресло и глупо смотрит в телефон брюнетки.
— О, Кишлак! Тебе тоже нравится его слушать?
Вилка недовольно блокирует телефон, взгляд кидает на блондинку и не может понять, почему та вцепилась в нее и не отлипает вот уже второй день.
— Тебя заняться нечем? Чё ты вечно ходишь за мной?
— Ты прикольная, — как ни в чем не бывало, кидает Мишель. — А тебе девушки нравятся?
Так просто, так по-детски.
— Да, — не задумываясь, отвечает, потому что ей плевать.
Потому что, на самом деле они ещё подростки. В жизни и так полно дерьма, поэтому нужно наслаждаться даже маленькими крупицами.
А ещё Виолетта Малышенко всегда говорит правду, никогда не уходит от вопроса и считает, что главное качество любого человека — это прямолинейность.
— Может, сходим куда-нибудь? — также беззаботно спрашивает, внимание на возмущенные взгляды остальных не обращает.
— Девочки, что за разговоры? — Рамзан Мурзаевич свою лекцию приостанавливает, очки снимает и потирает переносицу. Он устал и хочет в отпуск. К тому же, неблагодарная это работа, по правде говоря. — Больше двух говорят вслух.
И все в аудиторию перешептываются, потому что прекрасно знают, зачем Мишель Гаджиева подсела к Малышенко.
— Виолетту на свидание приглашаю, а что?
— Будьте добры решать свои дела не во время лекций, — возмущается по-доброму. — Итак, продолжим. Люди, они...
Снова наступает молчание зала, нудная лекция и смешки со стороны Виолетты. Несмотря на свою маску клоуна, она очень давно не смеялась. В голове настоящий ураган из мыслей и она до сих пор не может принять верное решение.
— Так что насчет моего предложения? — не замолкает Мишель.
Вилка устала и ей всё надоело. Она хочет курить, дышать свежим воздухом, и, наверное, болтать с директором центра. Ведь это стало такой обыденностью, что кажется, будто перекур без компании старого дядьки, учащего жизни, состояться не может.
— Я не в ресурсе, — отвечает и обратно надевает наушники.
Возможно, несколько дней назад Виолетта бы с радостью согласилась. Наверное, даже бы переспала с блондинкой. Вот только сейчас все иначе. Теперь татуированная пытается начать разбираться в людях, потому что все, кто попал в этот центр имеют свои проблемы, триггеры и психологические травмы.
С такими здоровых отношений не построишь. С такими вообще ничего не построишь. Даже дом.
Взять хотя бы Киру, самого ненавистного человека в жизни Виолетты. Малышенко всей душой ненавидит надменных, замкнутых и возомнивших себя умнее других.
А Мишель прикольная, просто не тогда, когда у брюнетки голова не тем забита.
— А когда будешь в ресурсе?
— Когда Руслана заговорит, — выпаливает Вилка и тут же жалеет о своих словах.
Она не знает ничего, и права не имеет судить человека. Она, блять, ничего не знает.
— Прости, не подумала, — тут же перестраивается, потому что у неё есть чувство сострадания к другим.
— Забей, если бы ты сказала это в первый день, то я бы послала тебя нахуй. Просто больше так не делай, хорошо? Ты ничего о ней не знаешь.
— Ну, так расскажи? — будто бы без интереса говорит.
— Не твоё дело, — задумывается. — Если надо будет, Руслана сама расскажет.
И все эти шутки заканчиваются, потому что они до невозможного черные и ужасные. Потому что девушка пережила то, что не пожелаешь и врагу.
И когда лекция по психологии подходит к концу, Виолетта сама того не понимая, оказывается в кабинете у Ильи Владимировича. Заходит без стука, по-царски на стул напротив садится и молча смотрит на Ксена.
— Я уж думал не придешь, — со смешком диалог начинает, и документы на другой угол стола кладет. — Просто так пришла или сказать что-то хотела?
— А она прикалывается, — за спиной слышит Малышенко и, повернувшись, видит на диване никого иного как саму Киру Медведеву. Та, развалившись, курит под-систему и пялиться на происходящее.
— Выйди, мешаешь, — тянет Вилка и уже не чувствует ту уверенность, что была раньше.
— Тебя забыла спросить. Вообще-то ты от важного дела нас отвлекла.
— Ага, напиши свои претензии на листочке и съешь его, — отворачивается от ненавистной блондинки и взгляд на Ксенофонтова переводит. — Расскажете, как дело это провернули?
А Илья Владимирович самодовольно ухмыляется, на спинку стула откидывается, и руки в замок складывает.
— Форсаж посмотрел, — снова пять копеек в разговор вставляет Кира.
— Виолетта, я приятно удивлен, что ты оценила наш митинг, — весело отвечает. — Всё просто. Кира и Саша поставили ребятам номер, договорились со своими людьми, чтобы те достали машины без номеров. Руслана с помощью новомодных штучек узнала, в какое время будет происходить открытие ресторана, насобирала информацию о вылазках Савельева, создала ссылку с фильмом, которую нельзя отследить. Ночью Мирон и Саша установили плакат, который раскрывается с помощью какого-то механизма, не понимаю в этих ваших манипуляциях. А Юлька разбросала свои игрушки по всей территории, которые и устроили взрыв. Это была наша первая сложная работа, потому немного грязно и опасно.
— Немного опасно? — рассмеялась блондинка. — Да мы чуть не сдохли, пока от ментов пытались оторваться.
— Где вы нашли информацию? — продолжает накидывать вопросы один за другим.
— Руслана может и не такое, — довольно отвечает Ксен. — Например, отвлечь толпу дымом, пока Мишель выходит из поля зрения и пишет наш логотип на баннере.
— Как она забралась так высоко?
— А Мишелька у нас не боится ничего и очень любит представлять себя скалолазом, — снова Кира, снова глупости и снова так бесяче.
— Снаряжение для альпинизма, — отвечает на вопрос.
И Вилка сидит в полнейшем ахуе и восторге. Её даже Кира не так сильно раздражает, даже не хочется ударить её и поставить на место.
— Знаете, наверное, я сегодня прогуляюсь до подвала.
Ответа не дожидается, выходит из кабинета и не подозревает, что за дверью блондинка будет ныть и говорить, что Виолетта их погубит. А после продолжать беседу с Ксенофонтовым о том, кого наказать следующим.