Из ревности
Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и решила вернуться к Кайлу. В голове ещё крутились мысли о Жуле, о его взглядах и о том, как сильно Кайл может зашкаливать от ревности, но я решила: свежая голова - свежие решения.
Когда я подошла, Кайл сидел за столиком с друзьями, смеялся и что-то оживлённо рассказывал. Он выглядел абсолютно обычным, будто ничего не произошло, но когда заметил меня, в глазах мелькнуло лёгкое удивление.
- Ну и где ты пропадала? - спросил он с лёгкой ухмылкой, но я заметила оттенок настоящего интереса в голосе.
- Всё окей, - ответила я спокойно, не показывая ни капли раздражения. - Просто немного отдохнула.
Он кивнул, будто соглашаясь, но улыбка на его губах оставалась чуть хитрой, слегка флиртующей: ты могла уйти, но вернулась - хорошо.
- Ладно, - сказал он, снова обращаясь к друзьям, - но не думай, что я не заметил, как ты куда-то исчезла.
Пока мы болтали с друзьями, один из его товарищей, Лука, с улыбкой предложил:
- Эй, а у вас есть несколько свободных дней? Почему бы не съездить в Сен-Тропе? Там солнце, море... просто рай!
Кайл сразу оживился, и я заметила, как его глаза загорелись:
- Сен-Тропе, говоришь? - переспросил он, наклонившись ко мне. - Что скажешь, Луна? Немного солнца и моря не повредит нам после этих туров.
Я усмехнулась:
- Звучит заманчиво... И кто же откажется от отдыха на побережье?
- Отлично! - воскликнул Лука, - значит, решено! Мы устроим себе пару солнечных дней в Сен-Тропе.
Кайл повернулся ко мне с хитрой улыбкой:
- Видишь, Луна? Уже решили за нас обоих. Надеюсь, ты не против компании... и моего фирменного плана «отдых с приключениями».
Я слегка покачала головой и рассмеялась:
- О, я знаю твои «приключения», Кайл. Но что ж... попробуем.
Вечер уже опускался на Париж, мягкие огни улиц отражались в мокрой от вечернего дождя брусчатке. Мы с Кайлом и друзьями решили, что пора возвращаться в отель - завтра предстоял новый день, полный дел.
Кайл держал меня за руку, слегка сжимая её, и я ловила на себе его взгляд, в котором смешивались забота и лёгкая игривость.
- Луна, - сказал он тихо, почти шепотом, когда мы шли по узким улочкам, - завтра нас ждёт ещё один день. Но сегодня я хочу просто идти рядом с тобой.
Я улыбнулась и слегка кивнула, ощущая, как его тепло согревает даже в прохладе вечернего Парижа.
Друзья шли немного впереди, смеясь и обсуждая что-то, а мы с Кайлом шли немного позади, позволяя себе моменты тишины и лёгкого флирта в взглядах.
- Ты совсем не выглядишь усталой, - улыбнулся он вдруг, заметив моё сдержанное вздохновение. - Даже после всего дня.
- Стараюсь, - ответила я, слегка дразня его. - Но ты тоже не выглядишь усталым, хоть и был весь день на ногах.
Он ухмыльнулся:
- Ну, что поделать, когда рядом такая напарница, как ты... всё становится легче.
Когда мы вернулись в номер, Кайл снял пиджак и, не поднимая глаз, с лёгкой ревностью спросил:
- Луна... о чём вы с Жулем разговаривали?
Я закатила глаза и, чуть раздражённо, ответила:
- Да о жизни, о работе, о Париже... обычные вещи. - Сделав паузу и с лёгкой ноткой непонимания в голосе, добавила - И раз ты такой собственник, может, начнёшь водить меня на поводке, как собачку?
Кайл на секунду замер, словно поражённый моей прямотой, потом улыбка появилась на его губах, но в глазах всё ещё читалась ревность и недовольство.
- На поводке? - переспросил он тихо, слегка сжав кулаки. - Луна... ты даже не представляешь, насколько я могу быть настойчивым.
Я вздохнула, устало и с лёгким раздражением:
- Ну, прекрасно, значит, я теперь буду играть по твоим правилам? - бросила я, показывая, что мне это не совсем понятно и слегка бесит.
Он подошёл ближе, но я не делала шагов назад, уставившись на него с явным вызовом:
- Слушай, Кайл, я понимаю твою ревность, но иногда это реально раздражает. Я не делала ничего такого, чтобы ты так себя вел.
- Луна... ты серьёзно? - начал он тихо, но в голосе звучала острая нотка. - Разве можно так просто разговаривать с кем-то, кто мне не нравится?
Я нахмурилась, чувствуя, как терпение уходит:
- Кайл, да прекрати! Ты же видишь, что это обычный разговор! - сказала я почти крича, чтобы перекричать его напряжение. - Из-за ревности рушатся тысячи пар, а ты... ты вообще понимаешь, что творишь?
Он на мгновение замер, словно пытаясь подобрать слова, но это только подливало масла в огонь.
- Луна... я не хочу, чтобы кто-то так с тобой общался! - сказал он почти шёпотом, но глаза оставались полными ярости. - Ты моя, и это...
- Стоп! - оборвала его я, раздражённо делая шаг назад. - Не «моё» и «не твоё», Кайл! Я человек, а не вещь! Ты своим контролем только всё портите!
Он сделал шаг к мне, я - шаг назад, и пространство между нами сжималось и растягивалось, как пружина, готовая рвануть.
- Слушай, я понимаю ревность, - продолжила я, стараясь сохранять холодный тон, - но если её не держать под контролем, она разрушает всё! Ты же видишь, что это опасно!
Кайл замолчал, и на несколько секунд в комнате повисла тишина.
Я поставила руки на бёдра, взгляд острый, голос дрожал от раздражения:
- Знаешь что, Кайл? - начала я, чуть повышая тон, - это мне надо тебя ревновать, а не ты меня! Ты вообще понимаешь, как это достало? Постоянно эти подозрения, эти взгляды, эти «а где ты была? с кем говорила?» - всё это давит!
Он сжал челюсть, глаза блестят, но в голосе всё ещё есть раздражение:
- Луна... я просто хочу, чтобы ты была честна со мной! - сказал он, шагнув ближе, но я отступила.
- Честна? - рассмеялась я горько, - ты хочешь сказать, что твои подозрения - это честность? Ты думаешь, что ревность делает тебя правым? Ты смотришь на всё через призму своих догадок и всё портится!
Я сделала шаг к нему, почти шепотом, но так, чтобы каждое слово ударяло:
- И ещё кое-что... Жюль - гей. Он не интересуется женщинами! Он любит мужчин! Так что твоя «ревность» не просто смешна, она абсурдна!
Кайл нахмурился, голос загрубел:
- Значит, всё это время я зря волновался? - его глаза горели яростью, и я видела, что ему тяжело сдерживать эмоции.
- Именно! - почти кричала я, - Ты ревнуешь меня к каждому встречному, и это не просто смешно, это опасно! Ты даже не представляешь, как много пар рушится из-за такой ревности, из-за недоверия, из-за твоих «глаз орла» и подозрений!
Он сделал шаг ближе, я шагнула назад, напряжение между нами сжималось как пружина:
- Луна... ты не понимаешь, - произнёс он тихо, но с явной угрозой в голосе, - я просто не хочу, чтобы кто-то... чтобы кто-то мог тебя тронуть, хоть взглядом.
- Ага, понятно, - сквозь зубы сказала я, - то есть теперь я должна прятаться, бояться каждого слова, каждого взгляда? Это твоя «любовь», Кайл? Я уже вижу, как ревность превращается в клетку, и если ты не остановишься, эта клетка нас раздавит.
Он молчал, но я не успокаивалась:
- И знаешь что? - продолжила я, держа его взгляд, - если ты не научишься доверять, если будешь постоянно строить догадки и ревновать меня к каждому, кто улыбнётся мне или заговорит, то знай - мы просто будем тонуть в твоей ревности, а не в любви!
Кайл резко поднял руки, словно пытаясь остановить мой поток слов:
- А теперь послушай меня! - голос его был твёрдым, но в нём дрожали эмоции. - Да, я был не прав. Да, моя ревность была глупой, - он сжал кулаки, а потом, как будто сам себя усмирил, отпустил их и провёл ладонью по волосам. - Но ты понимаешь, чего я на самом деле боюсь?
Я молчала, лишь смотрела на него, и он сделал шаг ближе:
- Я боюсь, что однажды рядом с тобой окажется не я, а кто-то другой, - в его глазах вспыхнула боль, и голос стал тише. - Что каждое утро будет обнимать тебя не я. Что твой смех, твои взгляды, твои поцелуи будут принадлежать не мне.
Он замолчал, будто сам испугался этих слов. Потом сжал моё запястье мягко, без силы, но так, чтобы я почувствовала его дрожь:
- Луна, ты для меня больше, чем просто девушка рядом. Я не умею по-другому. Когда я вижу, что кто-то может хотя бы секунду быть ближе к тебе, чем я... внутри всё рвётся. Не потому что я не доверяю тебе. А потому что я слишком сильно хочу, чтобы ты была только моей.
Он сделал паузу, его дыхание сбилось, и я почувствовала, что впервые за этот вечер он действительно оголился передо мной, без масок, без иронии.
- Я знаю, что перегибаю, - добавил он уже тише, - но если я потеряю тебя... я не знаю, что останется от меня.
Я не стала давать ему ни капли слабости, даже после этих красивых слов.
С усмешкой прищурилась и, скрестив руки на груди, холодно бросила:
- Тогда, Кайл, совет: не смотри на тумбочку возле меня. Я, знаешь ли, тоже ревную.
Я увидела, как его лицо застыло в лёгком шоке. Он даже открыл рот, будто хотел что-то сказать, но я не дала ему ни секунды - развернулась и ушла в спальню, оставив его одного среди тишины номера.
Дверь за мной мягко захлопнулась.
Я бросилась на кровать, обняв подушку, и почувствовала, как внутри всё клокочет: злость, обида, ирония, но где-то глубоко - странное чувство вины.
Я понимала: Кайл не ожидал, что я вот так отрежу его на корню. Но именно это я и сделала.
Ночь была беспокойной, и я долго не могла уснуть. Но, похоже, усталость всё же победила меня.
Во сне я почувствовала его руки. Теплые, крепкие, такие родные. Они обнимали меня так бережно, словно я - что-то хрупкое, что нужно защитить от всего мира.
Я знала, что во сне я полностью уязвима, и в этот момент никакие маски не спасали.
Я не могла спрятаться за сарказмом или злостью - только честность.
И честность была в том, что мне это нравилось. Нравилось его тепло. Нравилось ощущение, что рядом он.
И пусть я никогда не признаюсь ему об этом, но внутри я улыбалась.
Утро началось с чемоданов и сборов. Вещи летали по номеру туда-сюда: я складывала свои наряды, Кайл выбирал между двумя рубашками, будто от этого зависела судьба поездки.
- Белая или голубая? - спросил он, пытаясь поймать мой взгляд.
- Всё равно, - коротко ответила я, не останавливаясь.
Он прищурился, понял, что моя холодность - не случайна. Но шутить в этот раз не стал. Только тихо сказал:
- Ты всё ещё сердишься.
Я сделала вид, что слишком увлечена застёгиванием молнии на чемодане, но внутри меня закипало. Обиды не уходят за ночь, особенно такие, что рвут изнутри.
Кайл подошёл ближе, взял мою руку, но я почти сразу выдернула её, спрятав за спиной. Он глубоко вздохнул, и в его глазах мелькнула тень - смесь усталости и боли.
- Луна, - он произнёс моё имя так, будто это был не упрёк, а просьба. - Я понимаю, что напортачил... Но не хочу, чтобы мы уезжали с этим грузом.
Я не ответила. Просто закрыла чемодан и встала, показывая, что разговор для меня пока закрыт.
Мы загрузили чемоданы в багажник и расселись по машине. Лукас тут же включил музыку, Скай болтала без умолку, Фредрик проверял маршрут в телефоне. Казалось бы - обычная поездка, если бы не одно «но»: я и Кайл сидели рядом, но между нами было больше дистанции, чем сантиметров.
- Так, - протянул Лукас, оглядывая нас. - Я что-то не понял... Почему у нас тут Северный полюс справа и Вулкан Этна слева?
Скай прыснула со смеху:
- Вы что, опять сцепились? Ребята, мы едем в Сан-Тропе, а не на ринг!
Фредрик, не поднимая глаз от карты, спокойно добавил:
- Совет дня: если хотите доехать без жертв, лучше поцелуйтесь и сделайте вид, что мир во всём мире.
Я закатила глаза и уставилась в окно. Кайл, наоборот, чуть ухмыльнулся, будто подумывал воспользоваться советом.
- Что скажешь, Луна? - он наклонился ближе. - Может, пора объявить перемирие?
- Не надейся, - отрезала я, даже не посмотрев на него.
Друзья дружно загудели:
- Оооо, ясно, у нас тут «война роз»!