Глава 11.
Прошло пять лет. Сегодня десятое августа, шесть лет с открытия казино. Сладкоголосые птицы радостно распевают песни под окнами. Тёплый, летний ветерок шелестит листьями деревьев. Солнце печёт очень сильно, до потери сознания, что не очень свойственно для августовского дня. Машины ездят повсюду, кто-то торопится на работу, а кто-то только приезжает с ночной смены, или утренней. Голдёж людей на улице не умолкает. Сигма вылазиет из машины, за ним его верный охранник, Фёдор Достоевский, который ведёт его в казино.
Управляющий был одет очень чудесно. Бежевая водолазка, поверх которой белое пальто. На низ были надеты чёрные брюки. С каждым годом он становится всё взрослее, стараясь позабыть прошлое и стать вновь тем же господином. Сейчас ему двадцать четыре года, он вполне взрослый и снова ведёт себя так, как вёл себя раньше. Был важным.
Его стиль одежды значительно сменился, но никак не причёска. Он оставил свои длинные волосы, до талии, которые точно так же как и всегда были разделены в середине лица ровным пробором, и окрашены они были всё в те же цвета с разных сторон: платиновый и сиреневый. В ушах остались те же большие серьги.
Уже вечер. К вечеру в казино начиют собираться люди, много народу. Сигма сидит в своём кабинете, всё так же как и всегда копаясь в бумагах. Достоевский стоит рядом.
В дверь неожиданно кто-то стучится. Фёдор подошёл и открыл её. Это был один из работников казино. Фёдор пропустил его. Тот подошёл к Сигме, чтобы поговорить с ним лично.
– Доброго вам вечера, господин Сигма! К вам пожаловал гость, который немедленно хочет вас видеть. – Заговорил работник.
– Гость? Вроде бы все вип-гости уже пришли... Что же там за гость?
– Мужчина в наряде шута. Он так и представился: Шут.
– Ш-шут...? – Голос Сигмы дрогнул. Он сразу же вспомнил ту самую передачу новостей. Достоевский тоже удивился.
– Верно. Он сказал, что вы поймёте и так, поэтому не сказал настоящего имени. И он прямо сейчас желает увидеть вас.
– Он не сказал причину своего визита...?
– Никак нет. Он лишь представился кличкой и попросил сейчас же пригласить вас. Он уже ждёт вас в белом зале.
– В белом зале? Но туда же запрещено всем без моего приглашения...
– Ничего не знаю. Гость уже жаждался, вам нужно встретить его. Могу ли я уйти и продолжить свою работу?
– Д-да... Можете идти... Спасибо.
– Удачного вечера.
– Господин Сигма... Это ведь...
– Тот, кто убил Колю... Фёдор, я боюсь, но я хочу узнать, кто это... Я его убью самолично...!
– Господин Сигма, не нужно никого убивать. Мне пойти с вами для подстраховки?
– Нет! Ещё не хватало мне тебя потерять...! Тем более, он ждёт лишь меня... Поэтому...
– Если что, зовите. Я всегда готов помочь. И... Будьте осторожны.
– Спасибо, Фёдор.
Достоевский остался в кабинете Сигмы, а сам Сигма направился в белый зал. Там он проводил личные и важные переговоры, которые не проводил даже в своём кабинете. И он не понимал, почему этот «Шут» решил наведаться именно к нему, откуда узнал про то, что он в казино, и что вообще делает в белом зале...
Его руки дрожали, ноги не слушались, всё тело просто дрожало как осиновый лист. Ему было страшно. И вот он уже на входе в белый зал... На всякий случай он перекрестился дрожащими руками, и открыл дверь... Сразу же в глаза бросилась фигура человека, стоящего спиной к нему, который смотрел в окно, держа равновесие руками на трости.
«Представился «Шутом». Одет в бело-чёрный костюм, с цилиндром. Глаз был перекрыт непонятной маской, в руках была трость.»
Сигма запомнил эти слова точь-в-точь. И этот человек полностью соответствовал им... Та самая трость, тот самый клоунский бело-чёрный костюм, цилиндр. Он даже представился как «Шут»...
Управляющий закрыл дверь, и звук закрытой двери услышал тот самый арлекин, и обернулся с безумной улыбкой на лице. Даже маска на глазу была... Только... Это была карта, а не маска.
Издалека было тяжело разглядеть что-то, но Сигма старался вникнуть в каждую деталь.
Высокий мужчина с бледной кожей. Короткие, белые волосы. О... Нет, не короткие. Сигма не заметил длинную косу, до жути знакомая была причёска, но он сразу откинул эту мысль... Коса была перевязана красной резинкой с бубенчиком. На голове красовался белый цилиндр с чёрными треугольниками. Одет он был в белую рубашку, поверх которой чёрно-белый плащ, штаны в чёрно-белую, вертикальную полоску. На ногах были чёрные ботинки, а на руках красные перчатки.
По телу Сигмы пробежала дрожь, когда он неожиданно услышал до боли знакомый голос, что начал разъедать его душу изнутри.
– Сигмуша! Милый мой! Как же я рад тебя видеть! – Гость начал подходить близко к управляющему, теперь то он точно смог разглядеть это лицо... Не было никаких сомнений, что он знает этого человека... Голос, лицо, причёска, манера общения... Но было одно но...
– К-коля!? Н-нет... Не может б-быть... – Голос Сигмы дрожал, глаза были готовы заслезиться. – Это н-не можешь быть ты... Ты умер...
– Я? Умер? Ха-ха-ха! – Наконец-то Сигма узнал этот безумный смех. Точно такой же, когда Гоголь сошёл с ума при расставании с Сигмой, пять лет назад.
– Ты умер четыре г-года назад... У меня видимо уже шизофрения, галлюцинации... Мне срочно нужен психолог...
– Сигма, ау! Я живой! Я перед тобой! Твой любимый Коленька! – Он положил руки на плечи Сигмы. С глаз управляющего начали течь слёзы, он смотрел снизу вверх на вроде бы и знакомого, а вроде бы и нет, мужчину, и не понимал, что происходит. Спит ли он, а может и действительно галлюцинации...
– Я не верю... Ты умер...
– Не веришь? А с чего ты взял, что я умер, м? Ты видел мой труп? Ты был на моих похоронах?
– С-стой... Как т-такое возможно... Я ничего не понимаю... Ты выглядишь точно так же, как и убийца, который убил тебя... Господи, я схожу с ума...
– Алло, гараж! Я живой, ты не спишь, это не галлюцинации! Никто меня не убивал! Я ещё раз спрашиваю, ты видел мой труп?
– Н-нет...
– Ты был на моих похоронах?
– Тоже нет...
– А ты видел мою могилу хотя-бы?
– Нет...
– Вот видишь! Я живой! Я перед тобой! Погнали в твой кабинет!
Шут схватил Сигму за запястье и потащил в его кабинет. Зайдя туда, он поймал вопросительный взгляд Фёдора, но промолчал. Он стоял к нему спиной, лишь бы тот не видел его лицо, пока-что. Рано ещё. Сегодняшнее представление лишь для Сигмы.
– Фёдор, покинь кабинет... Лучше сходи в магазин и купи мне таблетки от шизофрении, а ещё лучше, найди мне психолога...
– Господин Сигма, что произошло...?
Пока гость был занят тем, что смотрел в окно, Сигма отвёл Фёдора за кабинет, и начал шёпотом с ним разговаривать.
– Я ведь не один его вижу...?
– Этого человека? Я тоже его вижу, а что такое-то?
– Фух... Просто я подумал, что у меня уже галлюцинации... Я позже тебе всё объясню, иди, и не заходи пока.
– Как скажете, но... Вы уверены, что стоит оставаться с ним наедине? Он ведь убил Колю...
– Иди...
– Ухожу. Будьте осторожны.
Сигма вошёл обратно в кабинет, закрыв дверь на ключ, чтобы никто не заходил, ведь он сам не до конца понимал, что происходит, а лишняя паника о том, что в казино убийца, никому не нужна, тем более Сигме.
Он широкими глазами стал полностью нагло пилить взглядом арлекина, всё ещё ничего не понимая. Он хотел верить в то, что сейчас он проснётся дома, на своей мягкой кровати, но...
– Ты скоро своим взглядом дыру во мне просветишь. Неужели соскучился по мне, что сейчас так разглядываешь? – Заговорил он с улыбкой на лице, обернувшись к Сигме, что стоял в ступоре.
– Просто скажи мне то, что я сплю... У меня не шизофрения и это уже хорошо, но то, что это сон, ещё может оказаться правдой...
– Сигмуша! Просто поверь в то, что я настоящий! Я живой, Сигма! Живой!
– Тогда где ты пропадал пять лет...?
– Был мёртв для вас, чтобы вы перестали меня искать.
– Ч-что...? Что это значит...?
– То и значит, милый мой! Я подстроил свою смерть. Я Шут, Сигмуша. Я знал, что ты посмотришь те новости.
– Т-ты... Ты убил человека...? Зачем...?
– Чтобы сымитировать свою смерть! Мне нужно было управиться за месяц, но я не знал, что поиск человека с таким же именем и фамилией как у меня будет довольно сложным, ещё и убить его пришлось... Зато мы сейчас вместе! Разве ты не рад!?
– Ты убил невинного человека... Коля, ты... У меня нет слов...
– Нет слов? Прямо как в тот самый день, что был ровно пять лет назад? – Он резко оказался вплотную к Сигме, прижимая его к стене телом. Шут своими руками в перчатках прикоснулся к чужим щекам, смотря прямо в серые глаза. – Твои серые глаза словно туман... Помнишь это? Я сравнивал твои слова с туманом, когда признавался тебе в любви!
– Тебе уже двадцать шесть лет, а ты совсем не изменился...
– Эти пять лет были такими ужасными для меня... Я так скучал, милый мой... Я безумно скучал... Мне не хватало тебя... Я так сильно люблю тебя...
– Я... Я тоже скучал...
– Неужели ты нашёл себе кого-то в замену мне? А я вот все пять лет даже не изменял тебе, ведь мы не говорили ни слова о том, что расстаёмся! Я просто ушёл! Или же это Шибусава Тацухико, который наконец-то добился тебя?
– Коля, перестань нести этот бред... Я снова тебя не узнаю... У меня не было никого, я каждый день думал о тебе, каждый день моя подушка впитывала в себя литры моих слёз... Каждый год на твой день рождения я оставлял записку... И Коленька... Я не хотел, чтобы в тот день всё так и произошло... Прости меня, умоляю, я дурак...
– Я знаю, что ты не хотел этого...
– Ч-что...? Ты знал...? Ты знал и всё равно обвинил меня и бросил...!?
– Я узнал об этом не сразу. Перед удалением записи я скинул её себе на телефон, и пересмотрел спустя несколько месяцев. Ведь... Когда я смотрел по камерам, я перемотал на середину, не смотрев, как всё началось... Я не знал, что он сам домогался... И не знал, что ты пытался его остановить... Это я дурак, прости меня... Я должен был помочь тебе, а не ругаться и уходить...
– Но почему ты ушёл...? Почему на пять лет...? Зачем подстроил свою смерть...? Зачем вообще убил человека!? Тебя ведь в тюрьму посадят...
– Четыре года жил и никто в тюрьму меня не посадил. Ох, Сигма... Знал бы ты, насколько сильно я тебя люблю... Я так скучал, так скучал... Я скучал по тебе, по твоим прикосновениям, по твоим ласкам... Я все пять лет держался и не был ни с кем, понимаешь...? Это было довольно тяжело, но я держался...
– Я тоже не променял тебя... Я каждый день ждал, пока ты вернёшься... Я так скучал...
– Сигма... Я хочу тебя... До безумия...
– Чт... А!? Коля!
Гоголь делал всё очень быстро, что Сигма даже не понимал, что происходит. Он резко схватил руки и Сигмы и прижал их к стене над головой одной рукой за запястья и впился губами в чужую шею, оставляя на ней грубый засос. Сигма испуганно смотрел на Шута и даже не успевал осознавать, что происходит. Его губы резко соприкоснулись с чужими. Язык Гоголя нагло изучал рот Сигмы. А сам Сигма даже в их первый раз так не боялся, как боится сейчас. Как только они отстранились, Сигма даже не пытался отдышаться, ведь боялся, что этот ненормальный продолжит ещё не успев привести дыхание в норму.
– К-коля! Подожди! Я не хочу...
– Я хочу тебя... – Он вновь прижался губами к шее, оставляя на ней засос, болезненно укусив. Сигма взвыл, в уголках глаз скопились слёзы.
– Да Коля! Перестань!
– Я и так пять лет держался, я больше не могу...
Считанные секунды, и Сигма уже лежал спиной на диване, прижатый телом сверху.
Сигма никогда не любил грубость, и Коля об этом знал. Но пять лет без секса было для него просто кошмаром, поэтому сейчас он себя не контролировал... А Сигме было страшно. Он не хотел сейчас ничего. Ему не нравилось то, как грубо он сейчас с ним обращается, и то, что он заставляет его заняться этим, зная, что Сигма всегда был против принуждения. Пальто с Сигмы было скинуто, водолазка полетела следом. Гоголю открылся прекрасный вид на чистое и нетронутое тело, кроме его двух оставленных засосов, и ему это понравилось. Он натянул безумную улыбку до ушей, прижавшись губами к соску. Сигма замычал и начал сжимать пальцы на ногах и руках.
– Действительно, ты не был ни кем тронут... Прекрасно... Я так люблю тебя, Сигма...
– Коля, пожалуйста, хватит! Остановись, прошу...! – С глаз управляющего потекли слёзы. Он начал смотреть в чужие глаза сверху, точнее, в один глаз, ведь второй был закрыт маской. – Ты стал совсем другим! Тот Коля, которого знал я, действительно умер... Что с тобой стало...!? Ты никогда таким не был, никогда! Ты же знаешь, что я ненавижу грубость в отношениях и постели, и тем более, если меня заставляют сексом заняться! Я ненавижу принуждение и грубость! Я ненавижу тебя! Где тот Коля, которого я любил...!?
– Ненавидишь... Меня...? – Николай выпрямил руки и улыбка автоматически сползла с лица. Он уже не вёл себя как голодный зверь, а вопросительно и с грустью смотрел на Сигму. – Ох, да... Ты прав... Коля, которого любил ты, умер... Умерла та личность, которую ты полюбил... Остался лишь тот, с кем ты разговаривал на момент нашей разлуки...
– Ты словно псих... Ты хочешь сказать о том, что у тебя две личности...?
– Я не хотел, чтобы ты знал меня таким... – Николай поднялся с Сигмы и поднял его вещи, начиная одевать обратно на него. – Прости меня... Я не знаю, что на меня нашло... Мне очень жаль...
– Я рад, что ты пришёл в себя... Но всё же, ты не тот, кого я люблю...
– М? Ах, точно... Секунду.
Гоголь встал с дивана и скинул с себя цилиндр, который упал на пол. Так же он скинул с себя плащ и зубами стянул перчатки. Он сел на диванчик рядом с Сигмой, и обнял его, падая на плечо.
– Я так люблю тебя, Сигма...
– А я тебя нет.
Николай вопросительно глянул на Сигму одним глазом. Сигма потянулся к чужому лицу, и пальцами подхватил карту, что закрывала его глаз, в надежде снять её, но Гоголь сделал испуганный и расстерянный вид, резко схватив любимого за запястье, а другой рукой прижал карту к глазу обратно.
– НЕ СНИМАЙ! – Громко выкрикнул блондин.
– П-почему...? – Управляющий убрал свою руку от лица и вопросительно уставился на него.
– Не нужно...
– Сними. Я не хочу её видеть. Я хочу видеть твои прекрасные глаза...
– Нет, Сигма, тебе не понравится зрелище...
– Мне плевать. Живо сними эту маску.
– Л-ладно... Ради тебя, Сигмуша... – Гоголь дёрнул рукой карту и выкинул её на пол, снова повернувшись к Сигме, уже смотря обоими глазами. Через правый глаз был проведёт заметный шрам в виде тонкой прорези. Сигма распахнул глаза.
– Что это... Что с твоим глазом!?
– Да так... Просто я думал, что не выдержу нашей разлуки, и решил себе глаз выколоть, но случайно порезался, а поняв, насколько это больно, решил не продолжать...
– Какой же ты идиот... – Сигма наконец-то сам проявил инициативу и оставил короткий поцелуй на своих любимых губах. Он так мечтал вновь и вновь целовать их, все пять лет он не забывал того, как целуется Гоголь...