Глава 1.
Вечер. Наконец-то день подходит к концу, можно отдохнуть и расслабиться. Немой закат окрасил город в малиновый цвет. Вечером загораются фонари, начиная освещать улицы своим светом. Заметно начинает веять прохладой. Ближе к ночи появляется луна, и небо засыпают многочисленные звёзды. Город постепенно погружается в сон. В окнах гаснет свет, улицы начинают пустеть. Сверчки ночью не перестают умолкать, по дворам проносятся светящиеся глаза, чьими обладателями являются кошки, которых в темноте и не видно. Ночью преступники любят совершать свои злодеяния. Воры, маньяки, педофилы... Ночь для них - лучшее время.
Николай провожает до дома девушку, заговаривая её сладкими речами, и пока она внимательно слушает и смущённо смеётся, он ловко и очень осторожно, совсем незаметно снимает с её тонкого запястья браслет из настоящего золота, стоющий явно не мало денег. Девушка этого не замечает, и уходит домой, пока молодой парень оставляет поцелуй на её тыльной стороне ладони на прощанье.
Гоголь Николай отправляется в сторону своего дома, вновь радуясь тому, что охота прошла успешно. Он каждый день менял девушек как перчатки, воруя у них разные вещи, чаще всего - украшения, чтобы на что-то жить. У парня не было нормального детства, родители пили и в доме были вечные скандалы и запах перегара с сигаретами в перемешку. С детских лет мальчик начинал воровать в магазинах чтобы как-то жить, потому-что денег не было от слова совсем, а если и были - то сразу же тратились на выпивку родителями. В семнадцать лет юношу выгнали родители из дома и он был этому только рад. С ворованных денег купил себе квартиру и живёт в ней до сих пор. Образования у парня нет, он не учился в школе, и уж тем более в университете, работать негде. Изредка находит подработку, с которой сваливает через несколько дней, ведь работать он не привык, по-просту не справляется. Ему легче воровать. Фокусы он любил с самого детства, особенно с картами, и его дядя научил им. Учил фокусам с исчезновением предметов у человека, так Николай и научился воровать, вовсе и не заметно. Хотя однажды был пойман, когда замочек от цепочки у очередной наивной девушки, прищимил ему палец и он дёрнул им, цепочка так же резко дёрнулась на шее девушки и заставила её заметить то, что её чуть не обворовали. Фокус не удался из-за вспотевших рук.
Сейчас Николай с довольной улыбкой на лице поднимается по лестнице на второй этаж и открывает дверь своей квартиры, крутя новую добычу в руках. Он присаживается на диван, облокотившись логтём на подушку, и включает телевизор, дабы найти что-то интересное, или даже скучное, чтобы побыстрее уснуть. Но стук в дверь прерывает его планы. Открывать ему не хочется, ведь гостей он не ждал. Да и кто бы пришёл к нему, если никто и адреса его не знает? Подозрительно. Уж слишком подозрительно, и Гоголь сразу чует подвох, не собираясь открывать дверь. Но он напрочь забывает о том, что на ключ-то он не закрылся, поэтому нежданный гость нагло открывает дверь в чужую квартиру и проходит в гостинную, стоя за спиной сидячего на диване хозяина квартиры.
– Николай Гоголь. – Звучит голос позади. Блондин настрожился и нахмурил брови, медленно и нехотя повернувшись к нежеланному гостю.
– Чего тебе нужно, Федюш? – С хитрой улыбкой на лице произносит он, продолжая как ни в чём не бывало крутить краденную вещь в руке.
– Прямо сейчас ты собираешься и едешь со мной в твоё новое жильё. – Гордо произносит Фёдор Достоевский, задрав голову, пряча руки за спиной.
– Ты пришёл ко мне, чтобы вновь приютить меня? Как это трогательно, но... Я вынужден отказаться. Мне и здесь неплохо живётся.
– Ещё чего, – Фыркает гость, явно раздражившись этой ситуацией. – это приказ для меня - забрать тебя.
– Приказ? Ты на кого-то работаешь? Удивительно, теперь Федечка - мальчик на побегушках, хах! И вырядился как... Неужели это всего лишь случайный поворот событий, что именно ты пожаловал ко мне?
– Веришь или нет, но всё именно так. Это рабочий костюм. Из-за тебя я сейчас не валяюсь в кровати, смотря восьмой сон, а стою перед тобой и жду, пока ты поднимешь свой ленивый зад и пойдёшь за мной.
– С чего бы я должен идти с тобой? Куда я должен вообще идти? А главное - зачем?
– Ты будешь работать, но не спеши фыркать... Хозяин довольно богатый и получать ты будешь не мало, так ещё и за не сложную работу.
– Работать? Пф-ф, нет. У меня достаточно денег чтобы прожить.
– Ага, конечно... Скоро в тюрьму сядешь, если не прекратишь воровать. – Фёдор покосился на украшение, крутящееся в руках Николая.
– А что же мне делать, милый мой? Жить в картонной коробке и умолять прохожих подать на хлебушек? У меня нет выбора.
– Какой же ты идиот. Соглашайся ехать со мной, тебе и бесплатное жильё выдадут в особняке, и кормить будут... Просто будешь выполнять работу, которая явно будет не тяжёлой.
– И что же это за работа?
– Понятия не имею, но все работники господина - не жалуются. Не сложно ведь просто приносить ему чай, или ходить с ним как охранник...
– Я не собираюсь никуда ехать и работать тоже. Тем более, быть кому-то слугой. И вдвойне тем более, если буду работать вместе с тобой.
– Не заставляй меня принимать крайние меры.
– Принимай. Давай. Я жду с нетерпением, что же ты такое там удумал. – Гоголь издал издевательский смешок и подкинул вверх украшение, ловко поймав его и сжал в кулак. Фёдор, в это время, достал из папки за спиной документ и показал его Николаю. – И что это?
– Компромат на тебя, о твоём воровстве. Так же в этой папке лежат фотографии-доказательства... Ты обязан будешь согласиться, иначе вся эта папка будет передана в руки полиции.
– Какой же ты наглец, Феденька, я то тебя уважал, а ты, эх...
– У меня не так много времени, меня ждут. И тебя тоже ждут. Быстро отвечай да или нет.
– Ладно, я согласен, свобода мне важнее.
– Вот и отлично, я знал, что ты не променяешь свободу. – Достоевский подошёл ближе к Гоголю, уже вставшему с дивана и заковал его руки наручниками, так же перевязав плотной, чёрной тканью глаза.
– А это зачем? Развяжи.
– Не положено. Это для перестраховки.
– Можно мне хоть вещи забрать?
– Я в твоём доме не впервые, так что просто скажи мне что и где взять, а я соберу.
Николай вздохнул и кинул цепочку куда-то, не увидев даже куда. Пришлось повиноваться и попросить Фёдора самостоятельно собрать нужные ему вещи, которых вышло не так уж и много. Достоевский вывел парня из здания, забрав ключи от его квартиры. Они сели в машину, за рулём был другой человек. Николай сидел сзади, а эти двое спереди. Они не сводили глаз с заложника, поглядывая на него через переднее зеркало. Езда заняла довольно долгое время, даже точно и не сказать. Машина подъехала к огромному, двухэтажному особняку, одиноко стоящему около леса в конце города. Из ворот показался силуэт парня с длинными волосами, который был одет так же прилично, как и его рабочие. Достоевский вывел Николая из машины, крепко держа его за локоть с серьёзным лицом.
– Ну же, Фёдор, к чему такая грубость? Николай наш гость, и теперь уже сожитель, ваш коллега. К чему наручники и повязка? – Спокойным голосом заговорил парень, убирая мешающий локон волос за ухо.
– Для перестраховки. Я с вами уже говорил насчёт этого, и думал, что вы меня поняли. – Ответил Достоевский, всё ещё не отпуская парня из рук.
– Я пока не хочу встречи с ним, пусть пока моя личность для него временно побудет в тайне. Ведите его в комнату и можете отправляться спать.
– Есть, господин. – Одновременно произнесли Достоевский и Гончаров.
Иван Гончаров тоже работал на этого богатого парня, служа ему дворецким. Фёдор Достоевский являлся охраной, телохранителем. Хозяин был довольно добрый, так ещё и зарплата не хилая, а работа и вовсе не сложная, поэтому работать у этого юноши было очень даже не плохо.
Дворецкий направился в дом, Достоевский снял повязку с нового гостя и посмотрел на него с недовольным лицом. Гоголь уставился на огромный особняк и раскрыл рот.
– Я же говорил, что не я здесь главный, и то, что именно мне нужно было привезти именно тебя - совершенно случайно.
– Ты на побегушках у малолетки?
– Ты даже его возраста не знаешь, с чего такой базар?
– По голосу было всё понятно. Ему меньше двадцати лет.
– По голосу не судят, дорогуша. Бегом давай шуруй в дом, и чтоб ни к чему не прикасался, ясно тебе? Я бы не советовал воровать здесь что-то, тебе не поздоровится. Да и все доказательства на тебя у меня есть, так что в любой момент я могу сдать тебя ментам...
– Ой, зануда.
Фёдор повёл за локоть Николая во внутрь особняка. Гоголь с интересом и звёздочками в глазах смотрел на дорогие вещи в доме: мебель, картины и многое другое. Достоевский смотрел на его соблазн перед дорогими вещами очень хмурым взглядом. Даже если у него руки в наручниках, не факт, что он не сможет ничего стащить. У него свои принципы воровства и слишком ловкие движения, что заметить то, что он что-то взял - почти невозможно. И почти - это ещё грубо сказано. Брюнет завёл гостя в его новую комнату, на втором этаже, и только там снял наручники.
– Здесь ты будешь жить. Выходить тебе с этой комнаты - категорически запрещено. Только под присмотром и с разрешения. И только попробуй что-то своровать, я тебя предупредил. С утра зайду и проверю тебя, ясно?
– Ага-ага, понял. Ставь вещи мои и проваливай, я спать хочу.
Достоевский поставил чемоданчик с чужими вещами на пол, и покинул комнату, уходя в свою. Гоголь включил свет и принялся осматривать комнату. Ничего интересного: большая кровать, стол, рядом с которым стул, ковёр на полу, люстра, прикроватная тумба, на которой стояла лампа, и пару цветов на подоконнике. Скромненько, но со вкусом. Ну а действительно, кто станет обустраивать комнату незнакомцу догорими вещами, да и тем более, вору? Правильно, никто. Перестраховаться лишним никогда не будет. Блондин переоделся в пижаму и плюхнулся на двухместную кровать, наслаждаясь тем, какая она мягкая и удобная. Словно он лежит на облаке. Именно в такой кровати он всегда мечтал спать. Залез под воздушное одеяло, упал головой на мягкую подушку, и почти сразу же погрузился в сон от таких приятных ощущений. Может быть ему здесь и понравится, думает Николай... Хотя больше всего ему понравилось то, что сейчас он находится в особняке, где каждая вещь стоит дороже, чем его квартира. да, именно это его и привлекло остаться здесь... Поэтому, он определённо останется, но не на долго... У него здесь совсем другие планы, нежели работать и подчиняться какому-то мальцу.