Лилия | MAYOT

Артем

вина давила на меня, как тонна кирпичей, каждый из которых – болезненное воспоминание о вчерашнем кошмаре. я, как идиот, нагрубил Лиле. на такую светлую, добрую девчонку. и теперь меня тошнило от самого себя еще больше, чем обычно. кто я такой, что посмел грубить девушке? особенно... моей девушке...

стыд обжигал лицо, заставляя отворачиваться от зеркала. я видел там не себя, а какого-то жалкого урода, который срывает злость на тех, кто этого не заслуживает. на того, кто пытается вытащить его из болота. хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, лишь бы не видеть это мерзкое отражение.

самоуничижение захлестывало с головой. я разочарован в себе до глубины души. снова поддался этой дурацкой тоске по Ире, опять позволил прошлому испортить настоящее. все мои жалкие попытки построить что-то с Лилей рассыпались в прах, раздавленные мной же.

вина грызла изнутри, как крыса, терзающая добычу. я представлял, как ей было больно слушать мои слова, видеть мое отстраненное лицо. думал о том, что стал причиной ее слез, и это было невыносимо. предатель... вот кто я. всадил нож в спину тому, кто доверял мне.

ночи превратились в адские муки. в тишине я слышал только эхо своих гадких слов. прокручивал в голове моменты ссоры, пытаясь найти хоть какое-то оправдание, но его не было. образ ее обиженного лица не давал заснуть. она не заслуживала этого.

она дарит мне свет, тепло, заботу, а я... я плюю ей в лицо. эта мысль резала без ножа. я презирал себя за это.

понимал, что нужно что-то делать. нельзя просто сидеть, сложа руки, и наблюдать, как все рушится. нужно извиниться, попытаться объяснить... но ноги словно приросли к полу. страх... как же я боялся ее реакции. боялся потерять ее окончательно. этот страх, смешанный с виной, образовал какой-то липкий, удушающий ком, который отравлял каждую секунду.

я чувствовал себя потерянным, бессильным. погребенным под завалами собственных ошибок. самое ужасное – я сам вырыл эту яму. и теперь мне в ней сидеть.

утром я постучался в свою комнату, где спала Лиля? возможно, она снова в этой кладовке? возможно, она не спала? я не знаю. и это меня убивает.

естественно, она не открыла мне. я не хочу спрашивать у Ромы, отчитываться потом еще перед ним. в целом не хочу кого-то вмешивать в наши отношения. но что делать?

я спускаюсь на кухню в надежде, что она будет там, но прогадал. в кладовке... в смысле. в мастерской. ее тоже нет. значит точно в комнате.

сегодня мне нужно ехать в другую студию, чтобы записать свой куплет на фит. настроения вообще нет. но я не могу подвести еще людей. как раз куплю цветы и извинюсь перед Лилей.

тревога. лютая тревога. как будто перед экзаменом или первым концертом. и опять. я даже не понимаю, как сижу на хате знакомого и курю травку. я ее ненавижу и люблю одновременно. это единственное, что меня спасает. что возвращает к жизни.

настроение сильно поднимается. на студии получается очень хорошо, рифмы сами получаются. но в глубине я понимаю, что ловлю ритм не бита, а вины.

стали рождаться строчки, описывающие... мою любовь к Лиле? любовь?
я сам не знаю люблю ли ее вообще. но она мне нужна. очень нужна.

я записываю некоторые строки в заметках на телефон, чтобы точно вспомнить с чего начать. свою следующую песню я уж точно адресую Лиле.

выхожу из студии, собираясь заехать за цветами, а потом забрать ее в какой-нибудь ресторан. хотя бы просто поговорить с ней.

но планы быстро меняются.

Гриша звонит и хочет поговорить со мной в кальянной. о Лиле. я ее настолько сильно обидел, что она пожаловалась ему?

я не люблю «Облако». слишком много всего намешано: чужие запахи, чужие разговоры, чужие... желания. слишком много фальшивого. сегодня я здесь только из-за Гриши и Лили. Он мой лучший друг, и если он позвал меня, значит, все серьезно.

Гриша уже сидит, как всегда, у окна. дым кальяна мягко окутывает его лицо. здороваясь, сажусь напротив Гриши. тот молча кивает на кальян. вдыхаю двойное яблоко. вкус как вкус. никакой больше радости. и это самое плохое после употребления. резкая радость сменяется резкой агрессией. той, из-за которой я и нагрубил девушке.

– что случилось, Гриш? Лиля позвонила?

Гриша отрицательно кивает. сердце замирает.

– мы столкнулись, когда она вышла из студии. сказала, что вы опять поссорились. переживаю за вас, бро. знаю, как ты к ней относишься, как она тебе важна.

я смотрю в окно. на улице суета, огни, люди куда-то спешат. точно не туда, где сейчас я.
даже подумать не мог, что буду обсуждать с кем-то Лилю. это мое. личное. и даже стыдно, что приходится со мной говорить, чтобы что-то исправить.

– тяжело, Гриш, – выдыхаю. – не хочу ее обижать, но... не получается.

– что не получается? что происходит, Тем? ты же с ней, как не свой. то ты весь такой любящий, заботливый, а то вдруг как будто отключаешься и становишься холодным и отстраненным. не только Лиля не понимает, что происходит, мы тоже.

я молчу. не думал, что это настолько заметно, что даже пацаны в курсе. не знаю, как объяснить то, что происходит у меня внутри. как рассказать о демонах, которые преследуют меня.

– Гриш, пообещай, что не расскажешь ей? ни слова, – я знаю, что это неправильно.

Гриша смотрит на меня серьезно. я вижу, как в нем борются ангел и демон.

– я не хочу брать ответственность и вмешиваться, быть частью того, что ты явно скрываешь, – выдыхает он, – но если это поможет понять тебя и помочь... обещаю. только выкладывай.

выдыхаю. ему можно доверять. говорю о том, как скучаю по Ире. о том, что не могу ее забыть, что она до сих пор живет в моей голове. говорю о том, как это разъедает меня изнутри, как мешает строить новые отношения. о том, что снова зависим.

– я понимаю, что это ненормально, Гриш, что это неправильно, но я ничего не могу с собой поделать. она была частью меня, и эта часть умерла. недавно я поймал себя на мысли, что вдруг Лиля замена? я не хочу разбивать ей сердце, да и люблю ее как будто... – я чешу затылок, сам не понимая что несу и что со мной.

Гриша молчит. знаю, что он не осудит. ну, хотя бы вслух. он знает меня как облупленного.

– ты же знаешь, что так нельзя, Тем. ты же знаешь, что это не выход.

– знаю, Гриш. но что мне делать? как от этого избавиться?

– обратиться к специалисту. к психологу. к наркологу. кто угодно, только чтобы помог тебе справиться с этим дерьмом.

я опускаю голову. мне стыдно. стыдно перед Гришей, стыдно перед Лилей. стыдно перед самим собой.

– я попробую, – говорю тихо.

– не попробуй, а сделай. ради себя, ради Лили. она хорошая девушка, она любит тебя. не упусти ее из-за своих проблем. она точно поможет тебе стать лучше.

поднимаю голову. смотрю Грише в глаза. вижу в них беспокойство и поддержку.

– спасибо, Гриш.

– а теперь иди к Лиле. и поговори с ней. честно. скажи ей, что тебе тяжело, что ты борешься. она поймет.

— нет. я не могу. я сломаю ее, – вздрагиваю я, – она не должна ничего знать.

Гриша поднимает брови от услышанного.

— ты собираешься ей врать вечно?

— не хочу, чтобы она знала с кем начала отношения.

— ты вытираешь об нее ноги.

— я хочу ей лучшего.

— тогда будь честен с ней, – смотрит он мне в глаза, – разве она не заслуживает знать правду? а особенно, вспомни, как она реагировала на Рому с Аней.

— в этом и дело, – я вздыхаю, – я не хочу разбивать ей сердце окончательно.

Гриша затягивается, понимая, что я так и останусь на своем. либо же понимая, что действительно выхода нет.
я встаю с места.

— куда собрался? – не удивляется Гриша. кажется, что как можно было, я уже удивил.

— домой. устал.

— увидимся, – отвечает он.

сажусь в машину, понятия не имея что делать дальше. извиниться. обязательно извиниться.
заезжаю в цветочный, пытаюсь вспомнить ее любимые цветы. но не получается. да и будет так банально.

я решил выбрать те, которые достойны ее. те, которые ассоциируются с ней.

черные лилии. не. сиреневые розы? синие пионы? уже лучше.

— а эти? – флорист показывает на сине-фиолетовые орхидеи. они как космос. такие яркие, необычные. это именно то, что нужно Лиле.

я никогда не смотрел на цветы вот так. не думал, что смогу увидеть в них красоту. раньше я дарил их Ире просто, чтобы сделать приятно, брал по классике - красные розы. но здесь... я задумался. и понял, что начал видеть красоту даже в мелочах. даже в шитье, в котором я ничего не понимаю. и все благодаря Лиле.

зато я знаю, какие цветы куплю ей в следующий раз.

забираю букет и думаю что делать дальше. просто цветы? слишком скучно, грустно, неискренне. время позднее, я должен поторопиться.

я понял, что Лиля это точно та девушка, для которой я готов стараться. но я не понял почему именно. чтобы загладить вину или чтобы задобрить? чтобы дать то внимание, которого я лишал ее вовремя?

и прежде, чем я успею что-то сделать мне звонит Ромчик. точно что-то с Лилей. я мгновенно отвечаю.

— где ты? – у меня флэшбеки с той ночи.

— что случилось? – задаю встречный вопрос.

— как думаешь, есть еще какая-нибудь причина, по которой я позвоню тебе в 10 вечера? – намекает он, а я выдыхаю.

— скоро буду, – скидываю трубку.

я собираюсь разворачивать в сторону дома, но... нет. не буду. я не смогу разговаривать с ней в доме, когда столько народу. я хочу поговорить с ней один на один.

полно ресторанов, работающих допоздна, а то и круглосуточно. я звоню Лиле, но она не отвечает. тогда пишу сообщение, где говорю, что буду ждать ее у дома. но она и не читает. и я абсолютно заслужил это.

тогда решаю более нагло. пишу, что уже жду. как бы, ставлю перед фактом.

миллион мыслей крутятся в голове. запах орхидей наполнил машину, приятный. но все равно не может успокоить.

через час я вижу Лилю. в простом длинном черном платье на бретельках. без макияжа. с распущенными волосами. но я все равно не могу оторвать от нее глаз. она бесподобна.

я подхожу к ней. она смотрит на меня, как на незнакомца.

— есть ли смысл всего этого? – спрашивает она, даже не глядя мне в глаза. будто отвращение.

— для меня есть, – отрезаю я, – и для тебя тоже, я знаю.

она ничего не отвечает, тогда я киваю в сторону машины. нехотя, но она садится. я так перед первым свиданием не волновался, как сейчас.

Лиля чувствует запах цветов и оборачивается. я положил их на задние сидения. сам не знаю.

— это тебе, – поясняю я, как будто бы она не догадалась, – мне кажется, что они тебя стоят.

— орхидеи? – удивляется она, а я понятия не имею хорошо это или плохо. просто молчу, ожидая каких-то дальнейших действий.

она тянется к букету, я облегченно выдыхаю. утыкается носом в них, внимательно разглядывая каждый.

только я собираюсь открыть рот и спросить «нравится?», как она уже отвечает:

— красиво.

— я очень рад, что тебе нравится, – отвечаю я быстро, а она улыбается уголком губ. но глаза... в них тень грусти, боли, отчаяния.

а как светились ее глаза в нашу первую встречу.

— куда мы едем? – уже время позднее, поэтому я могу разогнаться, как следует.

— туда, где сможем поговорить.

я думал, что Лиля скажет, что не хочет. откажется. но она просто молчит. значит, готова к разговору. точнее, слушать меня.

мы подъезжаем, Лиля кладет цветы обратно и выходит следом за мной.

она разглядывает ресторан. ночью он красиво переливается.

— пойдем, – зову ее я, протягивая руку. но Лиля делает вид, что не замечает этого, поэтому я сам хватаю ее за руку. она даже не удивляется, позволяет это.

внутри практически никого нет. да даже если и есть. мне все равно. важна только Лиля. остальные на ее фоне... я их просто не вижу.

мы садимся за самый дальний столик, чтобы уж точно не обращать ни на кого внимания. и чтобы не обращали на меня. на нас.

я совсем не хочу есть. и кусок в горло не залезет. но я знаю, что Лиля точно не ела с утра. и не спала, я вижу по глазам. точнее по темным кругам под ними. но это делает ее даже еще красивее. такой живой, настоящей.

я заказываю тоже, что и Лиля, я даже не понял что. это вообще не имеет никакого значения.

— Лиль, – начинаю я, когда она делает глоток воды, – прости меня.

она молчит. и это так страшно.

— я не понимаю что на меня нашло, – опять вру я. как я ей скажу, что накидался снова? – мне так жаль и стыдно, что я сорвался на тебя. просто... навалилось всякое. это не оправдание, это факт. мне очень жаль. я не хотел.

— я хочу тебе поверить, правда, – на выдохе произносит она, – но... я не могу.

— Лиль, – я беру ее руку в свою, глядя в глаза. похолодела, – я клянусь. я все осознаю. я хочу видеть тебя счастливой. я хочу стараться для тебя. просто поверь мне. это единственное, что я попрошу у тебя.

она смотрит мне в глаза. я действительно вижу опасение и дикое желание довериться мне. надежду и любовь. она любит меня. и это знают все. и лучше всех это знал я.

— дай мне время подумать. мне нужно переварить все это, – точно не тот ответ, который я ждал. но я не имею права давить на нее.

— давай съедемся? – выдаю я даже неожиданно для себя же.

Лиля округляет глаза. я же пытаюсь скрыть то, что я тоже в мягком шоке от своих слов.

— Артем,  – вздыхает она.

— я правда хочу с тобой построить нормальные отношения, – продолжаю я, перебивая ее.

— я... не знаю что сказать, – признается девушка, опуская глаза.

— подумай, хорошо? – прошу я и она кивает.

весь остальной вечер мы говорили о всяком. о ее работе, о моих треках, о парнях в трапе. особенно сплетничали.

когда у Лили уже закатывались глаза от сильного желания спать, я прошу счет. доезжаем до дома в тишине. я знаю о чем она думает, я думаю о том же.

действительно ли я готов к такому серьезному шагу? да, готов. думаю, это поможет мне. поможет нашим отношениям. я надеюсь на это.