часть 5
Они не поехали далеко. Просто ушли пешком. Варшава была серая, дождь то моросил, то отпускал. Ян накинул на себя капюшон, а Лея — просто подняла ворот рубашки и засунула руки в карманы. Они шли молча. Иногда это молчание было громче слов.
— Когда ты куришь, — вдруг сказал Ян, не глядя, — ты не прячешься. Ты в этот момент настоящая.
— Курю — когда всё внутри болит, — ответила Лея. — Это… как способ не расплакаться.
Он кивнул. Улыбнулся уголком рта:
— Знаешь, ты — единственная, кто не пытался понравиться. Ни там, ни сегодня.
— Может, просто я не надеялась. Или устала пытаться.
— Но при этом у тебя лучшие фото. И самый дерзкий взгляд.
— Я же не для конкурса снимала. Я… просто видела тебя.
Он остановился и обернулся к ней:
— А ты знала, что я смотрел на тебя чаще, чем на камеру?
Лея замерла, потом усмехнулась.
— А ты знал, что я это заметила?
Они оба засмеялись, и на секунду всё вокруг исчезло — остались только они двое, странная улица Варшавы и запах мокрого асфальта. Ян жестом предложил свернуть в сторону. Они зашли в старый парк, где между деревьями всё ещё висел лёгкий туман.
— Когда ты переехала в Варшаву? — спросил он.
— около недели назад. Просто однажды проснулась в Кракове и поняла, что всё. Там мне нечего дышать. Ни людей, ни вдохновения.
— А здесь нашла?
— Может быть, — Лея кинула взгляд на него. — Хотя, честно? Вдохновение — это не место. Это кто-то. Кто-то, кто пробуждает внутри то, что давно спало.
Ян остановился, сел на мокрую скамейку, не заботясь о джинсах. Лея села рядом. Он достал сигарету и молча протянул ей. Она взяла. Они закурили.
— Ты всегда такая честная? — спросил он сквозь дым.
— Нет. Просто с тобой не хочется врать. Хотя, возможно, и боюсь этого больше всего.
— Знаешь, почему я выбрал другую сегодня?
— Почему?
Он посмотрел на неё.
— Потому что ты не должна быть просто фотографом. Это было бы… обидой для того, что ты на самом деле.
Лея сделала затяжку. Долго молчала.
— Ты сейчас очень красиво уходишь от прямого ответа.
— А ты сейчас очень красиво держишься, чтобы не влюбиться, — тихо сказал он.
Она повернулась к нему.
— Я не собираюсь играть в любовь.
— А я не собираюсь тебя ломать.
— Серьёзно? А что ты собираешься?
Он посмотрел в её глаза. Тихо. Глубоко.
— Узнать тебя. Постепенно. Без спешки. Без съёмок, без света, без масок. Просто — тебя.
Между ними на мгновение повисло странное, хрупкое напряжение. Ни романтика, ни страсть. Что-то другое — глубокое, взрослое, осторожное.
Лея встала и потянула его за рукав.
— Пойдём. Здесь холодно. А кофе я тебе так и не наливала.
— А ты умеешь готовить кофе?
— Нет. Но ты всё равно выпьешь. Потому что я скажу, что это особенный рецепт.
— С добавлением никотина и драм?
— Обязательно.
Они пошли дальше, тихо смеясь. И было в этом что-то очень простое и тёплое. Как будто никто из них не знал, куда приведёт эта прогулка — но впервые за долгое время Лея чувствовала: возможно, не всё внутри сломано. Возможно, что-то только начинается.
Квартира Леи встретила их тишиной. Ни звука, ни движения. мамы не было,опять выпивала у соседей. Всё было по-прежнему: разбросанные книги на подоконнике, чашка с окурками на балконе, плед, небрежно свисающий с дивана. Ян прошёл внутрь и, не дожидаясь приглашения, снял куртку и сел на подоконник. За окном Варшава светилась холодным жёлтым светом.
— Уютно, — сказал он, глядя на город. — Такой… бардак, но живой.
— возможно ты и прав.
Ян кивнул.Он заметил фотокарточки, приклеенные к стене над столом. Фрагменты разных людей, городов, улиц. Где-то Лея — с полузакрытыми глазами, где-то незнакомые лица, где-то — пустой стул у окна.
— Ты часто снимаешь одиночество, — заметил он.
— Оно честное. Люди в одиночестве не играют.
— Но и не всегда живут.
— Ты про себя сейчас?
Он усмехнулся.
— Возможно. Хотя… ты тоже не выглядишь как человек, у которого в жизни всё стабильно.
— Стабильно? — Лея достала две чашки. — Стабильно — это когда ты знаешь, где проснёшься завтра. А я — не всегда знаю, кем.
Они замолчали. Чайник зашипел. Она залила кипяток в чашки, одну подала ему. Ян взял.
— Без сахара?
— Только горечь, — улыбнулась она.
— Под настроение.
Они сидели какое-то время молча. Усталость наполнила комнату вместе с паром от чая. Ян тёр пальцами край кружки, потом тихо произнёс:
— Я часто думаю, что зря начал этим заниматься.
— Съёмками?
— Всем. Камерами, интервью, образами. Иногда мне кажется, что я всё больше становлюсь персонажем. А себя — забываю.
— А хочешь перестать?
Он подумал. Медленно.
— Нет. Просто… иногда хочется, чтобы хоть кто-то помнил меня без всего этого. Не Янн — лицо бренда, не Янн — тренд месяца, а просто... человека, который вечно теряет зарядку и боится собак.
Лея усмехнулась.
— У тебя фобия собак?
— До жути. В детстве на меня одна прыгнула, когда я ел булочку. С тех пор… всё, я травмирован.
Они оба засмеялись. Тихо. Без истерики, без демонстрации. Просто по-настоящему.
Потом Ян вдруг посмотрел в окно и тихо спросил:
— А ты счастлива?
Лея на секунду замерла.
— Ты имеешь в виду — сейчас?
— Вообще.
— Нет, — честно ответила она. — Но я больше не делаю вид, что да.
Он кивнул. Подумал. Потом встал и подошёл к её балкону, открыл дверь. Вышел на улицу босиком.
— С ума сошёл? Холодно.
— Зато честно, — бросил он и закурил.
Лея вышла следом. Взяла у него сигарету и сделала одну затяжку. Они стояли молча, глядя на капли на перилах, на огни внизу. Потом Ян вдруг сказал:
— Я боюсь тишины. Но с тобой она не пугает.
Лея не ответила. Просто посмотрела на него. И он понял, что она — тоже.
---
Когда он ушёл, было уже за полночь. Она не стала его останавливать. Ни к чему. Это был не вечер сближения. Это был вечер узнавания. Тонкой грани. Без масок, без обещаний.
И оставался только дым на балконе.
И ощущение, что между ними — что-то важное. Ещё не названное. Но уже реальное.
Утро началось с пустоты.
Будильник не сработал, солнце не выглянуло, а чай остыл, так и не дождавшись, чтобы его допили. Лея проснулась от странного чувства — не тревоги, не волнения, а чего-то... сжатого внутри. Будто мир на миллиметр сместился за ночь.
Квартира была в тишине. Балкон оставался приоткрытым, и воздух был слишком холодным для июля. Она натянула на себя старую серую кофту, прошла на кухню, и как только открыла холодильник — раздался звонок. Не телефонный. Дверной.
Она замерла. Кто-то стоял за дверью.
Слишком рано для гостей. Слишком рано даже для курьера.
Лея осторожно подошла и посмотрела в глазок. Там стояла девушка. Лет двадцати пяти. Светлые волосы, тонкий нос, в руках — пачка сигарет и чёрный шарф. Лея её не знала.
Она приоткрыла дверь, не отпуская цепочку.
— Да?
Девушка посмотрела на неё долго. Молча.
Потом, почти без эмоций, сказала:
— Ты Лея?
— …Да. А вы?
— Я бывшая девушка Яна. Соня.
Тишина. Очень длинная тишина.
Лея не успела ничего сказать — девушка продолжила:
— Я не для сцены. Не для выяснений. Просто… у него был приступ вчера. Паника. Сильная. Он не звонит, и… я знаю, что он был у тебя. Не спрашивай откуда. Ты та девушка,с которой он выглядел живым на съёмках. Из-за этого я и пришла к тебе.
Слова прошли по Лее, как холод. Внутри что-то скрутилось.
— Я не знала… — тихо ответила она. — Он ушёл как обычно. Спокойно.
— Ян не бывает спокойным. Он — хорош в имитациях. Но внутри — развал.
Девушка замолчала. Потом достала из кармана листок бумаги и протянула ей.
— Его старая квартира. Если он не у тебя — он, возможно, там. Я туда не поеду. Не имею права. А ты — если хочешь, поезжай. Просто... убедись, что с ним всё в порядке.
Она развернулась и ушла, не дождавшись реакции. Лея осталась стоять, сжимая бумагу, на которой адрес был написан быстро, с надломом в почерке.
---
Через сорок минут она была у подъезда. Старый, облупленный фасад, обветренная дверь, запах сырости и дыма в подъезде. Лея поднялась на третий этаж. Несколько раз колебалась, потом всё же постучала.
Ничего.
Потом ещё раз — громче. И снова — тишина. Уже хотела уходить, когда услышала:
— Закрыто…
Глухой голос изнутри. Будто сквозь стекло. Будто из глубины.
— Ян? Это Лея.
Пауза. Шорох. Потом — щелчок замка.
Он открыл дверь. В нём почти не было Яна, которого она знала. Взъерошенный, с пустыми глазами, в футболке наизнанку. Не спавший, с трясущимися руками.
— Ты… зачем пришла?
— За тобой.
Он опустил взгляд. Внутри квартира была пуста. Только матрас на полу, пепельница, стакан воды. И фотоаппарат — её. Тот самый, который она оставила у себя на столе. Он забрал его вчера, когда выходил.
— Я смотрел твои фото. Всю ночь. И начал задыхаться. Потому что… они настоящие. А я — нет.
— Ян...
— Уйди, если не хочешь видеть меня таким. Если хочешь помнить меня только там — на фоне света, с нужным ракурсом.
— Я не хочу помнить тебя вообще, — тихо сказала Лея. — Я хочу тебя видеть. Без фона.
Он сел на пол. Спина опёрта на стену, колени подтянуты. Она прошла внутрь, медленно. Не торопясь. Села рядом.
— У меня это бывает. Паника. Не из-за чего. Из-за всего. Я не говорю об этом. Никому. Потому что я — бренд. Лицо. Им нельзя трястись в ванной среди ночи.
— Но тебе не надо быть брендом сейчас, — ответила она. — Ты можешь просто быть. Уставшим, сломанным, но… собой.
Он молчал. Потом сказал:
— Ты не влюбляйся в меня, Лея. Я сломаю. Я не держу людей. Я не умею. Все, кто остаются — потом жалеют.
— Может быть. Но сегодня я здесь не потому, что хочу остаться. А потому что ты не должен быть один, когда хочешь исчезнуть.
Ян зажмурился, и по щеке скатилась одна слезинка — почти незаметная. Он отвернулся. Она взяла его за руку — просто крепко, без слов, как якорь.
И в тот момент ни ей, ни ему не нужно было больше. Только это касание. Только чужое присутствие, которое напоминало:
Ты есть. Ты не один.
----
что думаете? может я сильно поспешила с развитием событий? если у вас есть идея для дальнейшего развития,пишите. на 2 звёздочки выставлю продолжение :)