chapter 22
–До сих пор не понимаю, почему я обязан это делать, – бурчал блондин, но продолжал с наклоном вбок идти за мной. Я с некой жалостью наблюдала за его попытка выпрямиться, но несмотря на то, что ему необходим был постельный режим, он покладисто поехал со мной в офис.
–Я тебя не заставляла, скажи спасибо своему дружелюбному дружку, который плюет на твое здоровье, – я сжала лямку сумки, в которой на всякий случай припасла помимо косметики – бумагу и карандаш. Я могу начать нервничать и волноваться и единственным способом успокоиться будет засесть и нарисовать что-нибудь обыденно лёгкое.
–О, Тереза, я никогда не поступлю так с Харрисом. Он единственный, кто оплачивает счета с больницы и покупает мне таблетки, – он улыбнулся морозному ирландскому солнцу, и я нахмурилась, разглядывая вид огромного небоскреба. Хендерсон Консалтинг находился в государственной собственности до того времени, пока я не достигну законного возраста стать Президентом компании.
–Почему он? По-моему, семья Конте достаточно богаты, чтобы как минимум ваши внуки были миллионерами, – я сказала так, потому что помнила многую информацию о семьях, входящих в Лигу Андреаса. Семья Конте была одной из самых богатых в Италии.
–Правильно запомнила, но законы в нашей семье отличаются от обыденных, – проинформировал он. Я засмеялась, привлекая внимание людей на парковке.
–Знаешь, когда растёшь в мафии, всё кажется немного отличающимся, – с долей шутки сказала я и Эйвон хмыкнул.
–В семье Конте есть правила: нас в 18 лет отправляют на произвол судьбы, забрав папину карточку с бесконечными деньгами, дом, машину и все возможные удобства. А если ты достоин зваться Конте, ты найдешь способ выжить и разбогатеть, – он пожал плечами, а я удивилась его словам.
–И ты ничего не добился? – с моего вопроса Эйвон заливисто засмеялся, резко нахмурившись и взявшись за бок. Он всё ещё беспокоил его.
–Добился, конечно, но в семью не вернулся. Я обязан быть в Италии, рядом с отцом, а я выбрал Харриса, – он говорил с радостной ноткой, но я не спутаю боль в его голосе. Он настолько доверял Харрису, что готов загубить своё будущее?
–Но разве ты не собираешься стать доном мафии после своего отца? – спросила, вдыхая полную грудь воздуха, когда показалась стеклянная дверь офиса. Моего офиса.
–Я стану доном в любом случае, не важно буду ли я рядом с отцом или поодаль, – беззаботность в его голосе удивляла, и я нашла некое сходство между нами. Ему тоже суждено стать наследников и судя по всему, Эйвон не горит желанием управлять мафиозной семьей.
–Почему ты позвала меня, а не своего дружка? – спросил он, когда мы открыли стеклянные двери в офис. Меня ударил аромат свежести и лайма, запах которого витал в просторном холле офиса. Всё было так, как я и запомнила. Мраморно белый пол отражал светящиеся лампы на блестящем потолке. Интерьер холла стильный и сдержанный, с использованием нейтральных цветов и эргономичной мебели. Прямо напротив стеклянных дверей и панорамных окон стоял ресепшн, где находится администратор, который приветствует посетителей и помогает им ориентироваться. Две девушки осмотрели нас беглым взглядом. Судя по всему, Эйвон имел ввиду Эйдена.
–Я сама не знаю, – честно призналась я и уверенным шагом направилась к девушке, которая тут же напечатав что-то на клавиатуре, подняла голову ко мне.
–Вас приветствует Хендерсон Консалтинг, какого рода услуга Вам требуется? – любезно спросила она и прищурилась, изучая деловую одежду на мне. Эйвон подоспел за мной, включая обаяние и красоту своих карих глаз. Мой голос будто покинул меня и прочистив горло, я поняла, что он сел.
–Эйвон Конте, Маргарита. А перед Вами сама Тереза-Лилиан Хендерсон, дочь Вашего Президента компании, мистера Джеймса Хендерсона, – чистым, серьёзным голосом проговорил Эйвон, и я готова была залиться краской. Маргарита, чьё имя написано на её бейдже, торопливо извинилась и быстро забегала пальцами по клавиатуре. Вторая девушка, закончившая давать указания клиенту, подошла к ней и сразу же узнала во мне Терезу Хендерсон.
–Боже, зачем так официально и строго? – вымолвила шепотом я, на что Эйвон хихикнул, наклоняясь к моему уху.
–Тебе ничего это не напомнило? Дейенерис из дома Таргариенов, именуемая первой, Неопалимая, Королева Миэрина, Королева Андалов, Ройнар и Первых Людей, Кхалиси Дотракийского Моря, Разбивающая Оковы и Матерь Драконов, – он говорил тихо, чтобы я смеялась, закрываясь его большим плечом. Боже, всё смущение как рукой сняло после его шутки.
–Прошу, мисс Хендерсон, мистер Марсден ожидает Вас в своём кабинете, – начала говорить Маргарита и второй администратор покосился на Эйвона.
–Одну, – добавила на выдохе она, будто за неправильное её слово, я смогу уволить её. Я поджала губы, сразу же смотря на блондина с широкой приветствующей улыбкой. Альберт Марсден – правая рука моего отца, работал на нашу компанию со времен, когда меня ещё не было и по заместительству, лучший друг папы. Это добрый, слегка странный, но улыбчивый мужчина. По крайней мере таким я его запомнила.
–Я буду рядом с тобой, Лилиан, – заметив испуг в моих глазах, серьёзно сказал Эйвон, и я кивнула. Я не готова была сталкиваться с Альбертом сейчас, совсем одна. Когда моё эмоциональное состояние дрожало на волоске от того, чтобы не упасть и не разреветься после событий утром. Харрис... Боже, Харрис. Почему в этой жизни нам так не повезло и наши отношения с самого начала выстроились из обмана? От мыслей и воспоминаний моё сердце сжалось, но я гордо подняла голову, заходя в лифт. Мне нужно думать только о будущем компании, о стратегиях, планах и аналитики, с которой мне предстоит столкнуться.
В холле кабинета Марсдена пахло кожей и специями, а у стола меня ждала его помощница.
–Прошу, мисс Хендерсон, Вас ожидают, – от её слов мне стало не по себе. Мои пальцы подрагивали, а дыхание сбивалось, я вот-вот готова была занервничать, но холодная рука с длинными пальцами коснулась моего плеча.
–Я рядом, Лилиан. Пусть только попробует сказать моей робкой малышке плохие слова, – поддержал Эйвон и подняв голову на блондина, заслужила его подмигивание. «Я рядом, Лилиан». Он верит в меня, поэтому улыбнувшись, я постучала костяшками пальцев по деревянной двери с надписью: «Заместитель генерального директора Альберт Алистер Марсден».
Кабинет отличался от основного здания, в преобладании коричневых и оранжевых оттенках. Фотографии и корпоративные брендинговые элементы украшали стену, где по бокам стояли комнатные деревья в горшках. Запах специй усилился, и я поморщила нос.
–Рад приветствовать тебя... – хотел продолжить мужчина в возрасте, но остановился, разглядывая Эйвона. Судя по прищуренным недоверчивым карим глазам, он узнал моего друга. Альберт выглядел как среднестатистический офисный работник, в чьем гардеробе был один единственный выходной костюм, которым он невероятно гордился. А также едкий парфюм, который не всем придётся по вкусу. Но он из тех, кто всегда мягок и любезен с людьми. Сколько я ходила на сделки и переговоры с отцом, мистер Марсден занимал высокое уважение, а значит не зря занимал высокую должность в компании.
–Здравствуйте, мистер Марсден, – улыбнулась я и не спрашивая разрешение, простучала каблуками до кресла напротив его стола. Эйвон последовал за мной, заслуживая косые взгляды мужчины.
–Признаюсь, думал ты будешь одна, – прочистил горло и сел на свой кожаный коричневый стул. Какова была бы реакция мужчины, если бы не утренний инцидент и я пришла бы с Харрисом. С врагом, с тем, кто чуть не поставил на колени всю компанию. Из-за украденных ранее документов.
–Я приехала насчёт разговора о компании. Мне нужно, чтобы меня ввели в курс дела обо всех подписанных контрактах с компаниями, о целевой аудитории, ближайших стратегиях и об основных маркетинговых каналах, с которыми мы сотрудничаем, – я говорила уверенно, сложив руки в замок на колени. Вычитала, что это положение уверенности и превосходства над другими. Альберт секунду молчал, смотря на мою реакцию, а потом вдруг засмеялся, откидывая голову назад. Я переглянулась с Эйвоном, нога которого начала раздражаться и всё сильнее ударять по паркету кабинета. Я взяла его за руку, молча покачав головой, а тот закатил свои янтарные глаза. Мне не нужны были конфликты.
–Тереза, ты, наверное, не понимаешь, что компания твоего отца – не шоппинг, не прогулка с друзьями или не введение социальных сетей. Это сложный бизнес со своими конкурентами, коммуникациями и налоговой системой. Ты пришла ко мне, заявив о своих правах, но понятия не имеешь как работает наша компания, – он перестал смеяться, оставив на надменном лице самодовольную улыбку.
–Вы правы, я понятия не имею. Но это, наверное, Вы не понимаете и забыли, чему все эти годы обучал меня отец. Он учил меня вести бизнес, продвижение, аналитику и рынок моей компании. Повторюсь, моей компании, а не нашей, – на моём лице не было и капли сомнений в словах, поэтому улыбчивое лицо Альберта потускнело.
–И ты думаешь я позволю тебе руководствовать?
–Вы не имеете права решать, Альберт, я наследница, я Президент компании, – возможно это звучит надменно от лица маленькой девочки, но это правда. Отец переложил всё на меня, а значит он был уверен в моих силах.
–В любом случае, пока документы не были найдены, ты не имеешь права заявлять о своих правах. Насколько мне известно, ты даже не достигла законного возраста, – продолжил отговариваться мужчина и затеребил рукава своего пиджака. Я встала на ноги, поправив костюм и пиджак для важности своего вида. Харрис как-то сказал, что правая рука моего отца давно в сговоре с Андреасом. Я не могу доверять им обоим, но склоняюсь к предположению Харриса.
–Собирайте свои вещи, мистер Марсден, потому что как только я узнаю, что Вы на стороне нашего врага, первым, кто полетит отсюда, будете Вы, – прошептала я, наклоняясь к его стулу, облокотившись рукой о деревянный лакированный стол. Мужчина вскинул голову, смотря то мне в глаза, то в разрез моей блузки, чем заслужил мой недовольный взгляд.
–И будьте добры, заслужите моё доверие. Отправьте на почту то, о чём я любезно попросила Вас в начале, – я выпрямилась во весь рост, чувствуя адреналин, блуждающий по спине и мышцам. Я сделала его, сделала заместителя директора, заставив его недовольно кивнуть. Он не признал меня, как главу, как наследницу, но вскоре ему придётся сделать это. Я посмотрела на Эйвона, который одарил меня хищной довольной улыбкой и встал. Он был горд мной точно так же, как и я собой. Поэтому я взяла с собой его, а не растерявшегося на месте Эйдена.
–Нам совершенно точно нужен план, – высказала я, выходя на прохладную улицу, которая отрезвляла голову. Эйвон хромал поблизости, стараясь догнать мой шаг.
–Твой план уже здесь, Тереза. Он хоть на минуту может оставить тебя одну? – с усмешкой спросил блондин и я проследила за его взглядом. В чёрном пальто, в чёрных перчатках и с совершенно ледяным оскалом лица из машины выходил Харрис Райт. Он увидел нас сразу же, приветственно прищурив голубые глаза, направился в нашу сторону. Его осанка, походка, расположение рук и широкие плечи – всё кричало о величественности и власти. Уверенный в себе Харрис не нуждается в постоянном одобрении и подтверждении со стороны других, он полагается на свою интуицию и умение принимать решения. Уверенный в себе, он обладает сильным характером, который не должен касаться меня не внешне, не тем более внутренне.
–На кой черт ты приехал? – огрызнулась я, заставив Эйвона прыснуть со смеха и облокотиться о меня плечом.
–Тише-тише, Лиличка. Это наш друг, а свой страстный характер будешь показывать в кабинете индюка, – пошутил блондин и я недовольно скинула его рук с плеча.
–Что произошло в кабинете? – спросил мужчина, когда подошёл к нашей компании. У меня внутренности бурлили, когда я его видела. Внутренняя вражда с самой собой, со своим сердцем и мозгом, где одна часть молила его о помощи, а другая признавать не хотела. Такому холодному социопату место рядом с горячим котлом. Где он бы стал самим Сатаной за считанные дни.
–Не твоё дело, – я обошла мужчину, направляясь к белой машине Эйвона. Он не соврал о своём положении, потому что новая иномарка блестела на ирландском солнце. А она стоит как чей-нибудь дом, я уверена.
–Стой, – прогремел голос Харриса, а я и слушать его не думала, шла дальше к машине, отбивая каблуками по замёрзшему асфальту. Я не его подопечная, не его собственность, не его заложница. Я стою наравне с Харрисом, со своим главным конкурентом. Не успеваю я обернуться, чтобы подозвать Эйвона открыть мне машину, это делает Харрис. Только не с тем криком, который я хотела, а с писклявым криком ужаса. Моим криком. Он лёгким движением перебросил меня через плечо и на виду у всей парковки, а я уверена и у всего офиса, потащил меня к своей машине. Я била кулачками по его спине, по плечам, брыкалась ногами и кричала проклятия. Я взглянула на Эйвона, который под моим углом стоял вверх ногами, но я всё равно видела его смех. Чёрт, почему он не научил меня защищаться при таких условиях?
–Fastidiosa, – пробубнил медовый голос, и я выдавила едва заметную улыбку, которую мой организм не в силах был сдерживать. Его руки крепко держали меня за бёдра, не дав повалиться назад. Когда мы подошли к машине, он с такой же легкостью перекинул меня на землю и вжал в машину.
–Когда ты перестанешь бегать от меня? – с грозовым контролем спросил Харрис, а я отпихнула его дальше от себя. Его парфюм снова обволакивает меня в объятия.
–Когда перестану выражаться, чёрт возьми, – самодовольно улыбнулась я, заметив, как расширились зрачки в голубых глазах. Я игриво укусила губу, хлопая ресницами в такт биения своего сердца. От нашей близости оно билось ускоренно, а по телу пробежала лёгкая рябь дрожи.
–Учти, я повалю тебя за заднее сиденье и заставлю стонать своё имя, пока ты не забудешь про все грубые слова, девочка, – злость в его голосе завела меня, и я выдохнула воздух через приоткрытые губы, одаривая Харриса морозным паром. Я вела себя, как развратная школьница, пытающаяся флиртом добиться внимания старшеклассника.
–А я уже давно учла это, Харрис, – промурлыкала я, касаясь воротника его рубашки, ногтями проводя по чуть оголённой ключице. Его кадык дёрнулся в тяжёлом глотке, и я победно улыбнулась.
–Ну же, твои пальцы уже помогали мне. Попробуешь заменить их? – пропела заигрывающим голосом, заслужив его рычание. На данный момент я не слышала ни машин, ни голоса людей, не обращала внимания на то, где нахожусь. Для меня существовал он один и его чарующий голос.
–Значит вот чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я трахнул тебя, девочка? – от его слов мой низ загорелся огнём, а возбужденный центр болезненно покалывал.
–Добиваюсь? Возможно это всё, чего я хочу, – выдохнула я в его пухлые и засохшие от холода губы, едва касаясь своими. Мы были на грани поцелуя, на грани совершить повторную ошибку, которую оба яростно осознавали. Сейчас я хочу поцеловать чертовки холодного волка. А потом пусть хоть весь Хендерсон Консалтинг рухнет к нашим ногам. Я прижимаюсь к его телу, а он мягко укрывает меня своим пальто.
–Только сейчас и только потому что я зол на тебя, – пробубнил Харрис, касаясь своими холодными губами моих. Я утонула в его губах, запуская пальцы в его волосы. Моё сердце провалилось во впадинку его груди, отбивая отчетливый учащенный такт. Момент, наполненный страстью, жаждой, вожделением и затмевает всё остальное в мире. Мысли растаяли, оставив только ощущения – сладость его дыхания и нежность прикосновения.
–Хватит оправдываться и целуй меня, – пригрозила я, получая шумную улыбку сквозь поцелуй. Я была полностью поглощена им, его прикосновениями, его глубокими губами, его грубыми руками, которые обнимали меня с такой нежностью, что казалось, будто он хотел скрыть меня от всего зла в этом мире. Бабочки, которых я старательно ловила в сачок разлетелись. Они взорвались в окрылённом полёте свободы, защекотав низ живота. Во время поцелуя моя душа будто слилась с его, а сердца бьются в унисон. Он несильно дергает меня за волосы на затылке, достаточно, чтобы я как следует возбудилась.
Я слышу, как за моей спиной открывается дверца машины и он проталкивает меня в салон. Я неохотно отрываюсь от его губ, наблюдая за потемневшими от страсти голубыми глазами.
Харрис.
Я сорвался. Совершил непростительную ошибку, за которую буду казнен на смертном одре или в аду. Где бы я не оказался, я буду казнён за поцелуй с ней. С маленькой рыжеволосой девочкой, которая возбуждала меня больше любой длинноногой модели. Чёрт возьми, она так сильно будоражила меня, будто я вернулся в подростковый возраст и впервые увидел девушку. Ткань моих штанов натягивалась от одного вида её заносчивых глаз, смотрящих на меня с вызовом. Никто не смел смотреть на меня свысока. А она раз за разом бросала красноречивые слова, а я черт возьми, поцеловал её. Девушку, с медово-рыжими волосами, чья длина касается лопаток. Она твердит, что её волосы недостаточно рыжие, как у её сестры. Но признаю, так она выделяется среди всех остальных. Это не её минус, это её огромный плюс.
Я снимаю свое пальто, закидывая его в багажник через заднее сиденье и смотрю в зеленые глаза. В огромные зеленые леса, в оттенки свежей травы, или в тропические джунгли после дождя. Они выражали столько чувств, которые Тереза всегда неумело скрывала. Даже сейчас, слегка раскосо сидя на кресле, она смотрит на меня с надеждой, которую я, чёрт возьми, не заслужил. Её маленькое бледное тело, которое имело нужные пышные формы, заслуживали всей любви и искренности в этом мире, которую я не мог себе позволить.
Я сажусь в салон, тут же притягивая Терезу к себе, потому что стал зависим от бархата её кожи. Нежной, словно цветы весенней ночи. Мягкие лепестки сакуры. Лепестки лилии. Она садится на меня, робко краснея и моё дыхание сбивается.
Я всегда был любителем женщин постарше. Даже в подростковом возрасте, когда впервые лишился девственности, это произошло с девушкой старше меня на 4 года. Я выбирал девушек старше, потому что с ними всегда было меньше проблем. Они уже были опытны и знали куда действительно стоит надавить, чтобы я возбудился. Меня не привлекали робкие и скромные, потому что я боялся их сломать своей жестокостью. Своей грубостью в сексе и пристрастиями к шее и груди. Я был груб, и это многим не нравилось. Раз за разом девушки выражали недовольства в проявлении моей жестокости. До неё. Она и здесь свела меня с ума, сразив на повал.
Будто доказывая свои мысли, тоненькая рука Терезы берёт меня за свободную руку и кладет на свою шею. Я не могу не улыбнуться настырной картине того, как она хочет, чтобы я придушил её. И я подчиняюсь, словно доминант она, а не я. Я пробегаюсь ладонью по горячей коже спины, ловля попутные вздохи с пухлых губ. И целую её, чтобы эти стоны принадлежали только мне.
Она вся была ошибкой, сломанной деталью в моих шестеренках, неправильное создание, упущение и промах. Она была моей погрешностью.
Я перестаю целовать её, и она недовольно мычит, я ухмыляюсь.
–Мне продолжить? – спрашиваю я, хотя прекрасно вижу ответ по её дрожащей коже и туманным от возбуждения глазам.
–Ты вообще не должен останавливаться, – приказывает она и я вскидываю брови, решив немного её подразнить. Она проводит своими лапками по моей груди, касаясь голого участка кожи и я сглатываю. Проказница. Рыжеволосая бестия. Ребенок, возбудивший меня. Чёрт, если не думать, что ей 21, мне становится легче. Но этого всё равно мало, когда мне вот-вот стукнет 28.
Тереза секунду смотрит в мои глаза, заставляющие её вздрагивать и резко наклоняется к моей шее, повторяя дорожку поцелуев от уха до ключицы. Я чувствую дикое желание овладеть ею прямо на кожаной обвивке кресла, вдалбливаясь в голое тело, но понимаю, что это не то, чего она заслуживает. Она мягкая, требующая ласки к себе. Ей нужна любовь.
–Ты нарываешься на проблемы? – спрашиваю сквозь стиснутые зубы, чтобы ненароком не потерять контроль.
–Я и есть твоя проблема, Харри, – хрипло смеётся девушка и я закатываю глаза в наслаждении её улыбки. Я, чёрт возьми, готов отдать свою жизнь за её улыбку и смех. Как сумасшедший, жаждущий увидеть на бледном личике намёк на счастливое поведение. Я не мог выносить женских слёз и истерик, а её и подавно. Словно разрывает изнутри и это чёртово чувство никогда не хотелось быть мной испытанным. Тем не менее, я довожу её до слез.
–Я не занимаюсь любовью, девочка. Я груб настолько, что выбью из тебя всю дурь, – хриплым от возбуждения голосом произношу, слегка пугая её на маленькую секунду. Не умеет скрывать эмоции, совсем. Нужно преподать ей несколько уроков, ведь в бизнесе это очень полезная штука. Но рядом со мной, я желал видеть её эмоциональную бурю и вихрь, охватывающий всё на своём пути.
–О, и ты думаешь я напугаюсь? Спрыгну и убегу от тебя? Напомню тебе кое-что, волчонок, – волчонок, она нахально наклоняется к моему уху, покачивая пышными бёдрами на моём члене, и я вжимаюсь, контролируя прилив крови. Она назвала меня волчонком, чёрт возьми.
–Мы уже были похожи, – говорит моими словами, заставляя сжать её бёдра и насадить на себя через штаны. Наши ткани трутся друг о друга, создавая напряжение и ток. И о дьявол, дай мне услышать её стон, и я прямо тут сойду с ума, мне потребуется психбольница, потому что у меня в прямом смысле съедет крыша. Она была готова для меня настолько, что можно было не заморачиваясь войти в неё, вжимаясь в тонкую плоть. Я хватаю её за затылок, чтобы внимание Терезы полностью было приковано ко мне и целую, нажимая большим пальцем на её возбужденный центр. Я ожидаю стона, ожидая мурлыкающего звука, но вместо этого чувствую вибрацию и мелодию своего телефона. Чёрт возьми, я убью того, кто прямо сейчас звонил мне. Я готов задушить его своими руками, не боясь увидеть страдания.
Я на секунду оторвался от девушки, чьё дыхание выбивалось от нормы и посмотрел на экран телефона. Дядя... Это был Андреас.
Перед глазами появился чёткий образ привязанного к стулу мужчины, чьё лицо было опухшим, синим и чёрным настолько, что я едва узнавал в нём человека. Всё, что он мог – это беспомощно мычать от боли, которую дядя заставлял наносить. Что этот паренёк сделал? Чёрт, я не знал. Он просто пригласил меня к себе под предлогом одного бокала виски за камином, а сам повёл меня вниз, смотреть, как истерзают предателя. Он говорил мне: «Смотри, Харрис, что может быть с людьми, вставшими на моём пути» и смеялся, как психопат. Он словно догадывался о всех махинациях, которые я проделывал за его спиной. Словно показывал, что будет со мной, узнав он про мой настоящий план.
В детстве, когда он впервые привёл меня на подобную пытку, меня тут же вырвало. А потом ещё бесчисленное количество раз, пока я созрел и не понял, чего он добивался. Это закончится, когда меня перестанет рвать от вида пыток, крови и страдания. И я терпел. До сих пор терплю, от чего перестал что-либо чувствовать. Но настоящий я, ребёнок внутри, который неосознанно смотрел на мучения других, пробивается. И когда это случилось в очередной раз, Тереза была рядом. Я сам до конца не понял каким образом она стала моим успокоением. Как она стала той, смотря на которую, я приходил в себя?
–Мама! Мамочка, где ты? – я кричал, надрывая голос, после которого горло неприятно горело и скребло. Дядя возвышался надо мной, всегда казавшийся мне огромным широким медведем, таким же пугающим и тяжелым. Дядя приезжал к папе и от него почти всегда пахло виски и сигарами, которые он курил, находясь в кабинете отца.
«Закрой дверь, Харри. Мы разговариваем» – приказывал мне папа, когда я по-детски висел на двери всякий раз, когда дядя Андреас приходил в гости. «Пусть послушает, Томас, он уже большой мальчик. Не так ли, Харрис-Данте?» – смеялся дядя и подзывал к себе, но папа смотрел на меня хмурым взглядом и просил уйти к матери. Я всегда не понимал почему – почему папа защищает меня и прогоняет от дяди? А теперь я понял. Меня держали по обе стороны руки телохранителя, который вцепился в меня, словно ястреб в свою добычу.
–Смотри, Харрис-Данте, ты должен вырасти настоящим мужчиной. Это Томас растил тебя, как своего драгоценного наследника, но я сделаю из себя бойца. Настоящего. Смотри, мальчик, что происходит в моём мире. В твоём будущем мире, сынок, – говорил голос дяди, стоявшего поодаль и заставляющего держать мою голову прямо. Напротив меня сидел мужчина, чьё лицо было залито кровью, а его продолжали бить. Его плоть и кожа были разодраны, кровь сгустками отлетала в стену и от железного запаха я закашлял. Запах будто был внутри, ощущался на языке, я не выдержал и меня стошнило на пол.
–Ничего, Харрис, это первый раз. В следующий будет лучше, – уверял дядя, похлопав меня по детской спине. Бетонный холодный пол, о который я опирался. Бетонные грязные стены с засохшими пятнами крови. Единственный яркий свет над головой сидящего мужчины. Его лицо искажено гримасой боли, и я будто чувствую её в своей груди, в своём горле, в своем желудке. Меня скручивает от его боли, от страдания и физического насилия, которым его пытают. Мне было 9, когда это случилось. Мне было 9, когда мой отец умер, когда его машина не справилась с управлением и въехала в дерево. Мне было 9, когда мой дядя сломал мою психику.
–Мама, – задыхаясь в слезах и своей тошноте, выдавил я.
–Твоей мамы тоже нет, Харрис. Теперь я твоя родня, сынок.
–Харрис? – её ласковый голос выбил меня из раздумий, и я сфокусировал свой взгляд на чистейшем лице девушки. Она была бледной, но её щеки покрывал красный возбужденный румянец. Я желал остаться с ней в салоне машине, часами прижимая её тело к своему, но не мог. План свергнуть Андреаса был для меня на первом месте. Я сделаю всё, ради того, чтобы мой дядя поплатился за всё, что сделал. Первым делом – я вытащу свою мать, как только узнаю, где он её держит. Это будет легко, так как я был лучшим в грабеже. Я мог с легкостью ограбить офис Андреаса и заполучить все данные, но на это нужно было время. Время, чтобы ослабить его бдительность. И Тереза сыграет в этом свою основную роль.
–Мне звонят, – я потряс телефоном возле её головы, и она вскинула брови, разочарованно выдыхая.
–Конечно, – кивнула она и слезла с моего тела. Холод, который появился после её ухода, словно жестокая и отрезвляющая пощечина, возвращающая меня в реальность. Я открыл дверь машины и вылез на холодную улицу. Дублин в середине ноября ужасно моросил кости, а дожди в это время года шли все 29 дней из 30. Я поднёс телефон к уху, оборачиваясь на дверь машины. Тереза скрестила руки на груди и смотрела куда угодно, лишь бы не на меня. Я прижал пальцы к переносице, раздражаясь обстановкой.
–Да?
–Как поживает мой любимый племянник? – шумно улыбается Андреас на другой линии, и я выдыхаю.
–Ты хотел что-то определенное? – торопясь спросил я, желая вернуться в салон машины и вздохнуть запах этого чёртового геля для душа. Её геля для душа.
–Вижу ты не совсем в настроении. Я хотел обсудить с тобой даты, на которые запланирована вечеринка. Точнее, наш приветственный ужин с золотом, – золото, он называл Терезу золото. Я сжал челюсть и глянул на толпу зевак, выходящих из офиса гребанного здания Хендерсон Консалтинг. Ну почему её угораздило родиться под фамилией Хендерсон? Почему старшей дочкой? Почему я влип по уши?
–Что с ними не так? – поинтересовался я, максимально холодным голосом. Он заметит любой дрогнувший мускул на моём лице, любой обман, потому что всё-таки дядя сотворил из меня чудовище. Вскормил меня болью, сильной эмоциональной трагедией, который 9-ти летний ребёнок не перенес. И я сломался. Но он собрал меня в те куски, которые ему удобнее всего использовать и манипулировать. Так же он собирался сломать и Терезу.
–Планы поменялись. На эту дату у меня стоит улёт в Сербию, к моему давнему другу и я никак не могу перенести поездку, понимаешь? – спросил он, будто бы я понимал, о чём дядя говорит.
–Конечно. На какую дату мне перенести? – хладнокровно спросил я, хотя внутри кипел от негодования. Чёртов ублюдок. Он собирался сломать мою девочку, так ещё и разбрасывался датами так, будто делает это каждый день.
–На неделю до запланированной. Суд Джеймса как раз закончится в этот период, и я смогу рассчитаться со всей его семьей, – от его слов меня бросило в мелкую рябь, которую я не смог контролировать. Я бросил взгляд на Терезу, будто всегда нуждался в том, чтобы видеть её. Видеть и знать, что она в безопасности.
–Конечно, – сказал я, смотря на хрупкую девушку.
–Мы уничтожим всю семейку Хендерсон в первую субботу декабря. Передай всей группе, – распорядился Андреас и затянулся сигарой. Чтоб она тебе в горло упала и задушила, чёртов ублюдок.
–Конечно, мы уничтожим, – проговорил я, очерчивая глазами изгибы её профиля. Маленького носика, пухлых надутых розовых губ и ресниц. Она оборачивается на меня, будто услышав и растерянно смотрит своими зелёными яркими глазами, способными задушить меня в агонии.
Она моя погрешность, это чертовски верное определение.
Тереза.
Он вернулся в другом настроении. Несмотря на то, что Харрис скуп на эмоции, я научилась распознавать их по жестам его тела. Они говорящие. То, как он стучит пальцами по рулю – говорит о явной нервозности. То, как касается переносицы – доказывая, что раздражен. То, как сжимает челюсть – говорящий признак его контроля над собой. Я бы хотела показать ему, что рядом со мной можно не контролировать себя и что я уже видела его сломанную сторону, которую с удовольствием бы приняла и пригрела. Но ему не нужна была моя ласка, и я не понимала, что этому человеку действительно нужно было. Понять, о чем думает камень невозможно.
–Мы едем в мой офис. У меня договорная встреча по поводу новой системы безопасности, – говорит спокойно, разворачивая машину.
–А мое мнение ты спросил? Возможно у меня дела. И вообще, мы оставили Эйвона одного, – начала я, но его поднятая рука остановила мой монолог. Я замолкла, недовольно прищуривая глаза. Он повернулся ко мне через плечо, рассматривая собранный вид. Да, я быстро пришла в себя. После нашего развратного контакта, который мог продолжиться, если бы не звонок, я быстро привела себя в порядок.
–Тебе необходим опыт. Ты узнаешь, как ведутся правильные переговоры, – намекнул он, от чего я поддалась вперед.
–Ты считаешь, мой отец вел переговоры неправильно? Я буду считать это профессиональным оскорблением, – от моих слов он сжал челюсть и замолчал. Я выдохнула и упала на заднее сиденье.
Я ненавижу эмоциональные качели, которые он раз за разом дарит мне. Сначала возбудит и позаботиться, подарив слабому сердце надежду, а после разобьет все вдребезги своим холодным отношением. Я ненавидела это, но я не могла ненавидеть его. Иногда мне кажется у меня развивается лёгкая форма любви к своему похитителю, Стокгольмский синдром, потому что объяснить моё влечение к ужасно холодному камню невозможно.
Извилистые, узкие улочки Дублина отправляли в путешествие во времени от старинных зданий до неоновых вывесок пабов. Переплетение современности и традиций создает колорит, от которого я улыбаюсь. Я люблю Дублин со всеми его странностями.
Мы были в бизнес центре Дублина, когда надо мной возвысился огромный современный небоскреб Харрис Ньювест. Размеры здания пугали и завораживали, а мужчина рядом со мной, властно поправив пуговки пальто, не дожидаясь меня, отправился вперед. Его встречали улыбками, смущенными взглядами и страхом. Как только он вошел, ему предоставили весь список важных гостей, прибывших в Харрис Ньювест в ближайшее время. Предоставили время и дату важных переговоров, а также документы на подписание, которые Харрис небрежно подписал на ходу. Все пахнет властью и контролем, серьезностью и уверенностью.
–Новая помощница, Харрис? – спросил молодой парень в лифте. Он выглядел чуть старше меня, стоял с черной папкой в руках, в сером костюме тройке без пиджака. Парень с пшеничным цветом волос мягко послал улыбку, от чего я расширила глаза и коротко улыбнулась в ответ. Он смутил меня, боже. Как парень мог смутить меня одной улыбкой? Харрис обернулся на нас, одним взглядом осмотрев сначала меня, а потом блондина.
–Временная, – коротко ответил Харрис и сделал шаг ко мне, встав между нами. Мы ехали в лифте, поднимаясь все выше.
–Я Кормак, – улыбнулся он, нагибаясь вперед, чтобы через большое тело Харриса смотреть на меня.
–Тереза, – ответила я, заставив Харриса прищуриться.
–Я управляю отделом недвижимости. Самый младший из работников, – похвастался Кормак, посылая яркую улыбку и смотря на цифры поднимающегося лифта. 26 этаж.
–И очевидно, самый скромный, – пробубнил Харрис. Я засмеялась с их словесной перепалки. Они были двумя противоположностями. Я могла бы сравнить Кормака с Эйвоном, но те тоже были противоположностями. От Эйвона, несмотря на его юмор, исходит аура аристократичного итальянца, высокого и гордого. Он умело обращался со своим положением и мог быть джентльменом, если бы хотел.
–Мой этаж. Жаль, Тереза, прощаться с тобой, но мы обязательно увидимся еще, – он подмигнул мне, сжимая папку. Лифт прибыл на его этаж, издав пикающий звук и он отдалился.
–Ты заигрывала с моим работником? – спросил тут же Харрис, заставив меня открыть рот. Кем он себя возомнил?
–Любезность для тебя заигрывания? – со смешком спросила я. Харрис двинулся ко мне, я осталась на месте, поднимая голову к его голубым глазам. В лифте стало жарко, опасно горячо.
–Все в компании знают, что ты моя помощница, Тереза. Даже не думай стоить глазки моим работникам, – приказал Харрис, обнимая своей ладонью мое бедро. Я не запрещала ему трогать меня, так как сама была зависима от тепла мужчины. Я улыбнулась, поиграла ресницами с его глазами и пожала плечами.
–Это не твое дело, – именно в этот момент открылись двери лифта, и я проскользнула мимо Харриса, выходя к его кабинету. Он застыл со стиснутой челюстью, смотря на место, где я только что стояла.
На меня накатили воспоминания о том, как я впервые прибыла сюда. Отца забрали. Андреас ударил меня, вымыв рот с мылом. Этот кабинет не предвещает ничего хорошего. Нас встретила молодая секретарша, открывая дверь в кабинет Харриса.
–Заседание начнется через пол часа, – проинформировала она, задерживаясь на мне взглядом. Я гордо подняла голову, ступая прямо за Харрисом. Мужчина кивнул и запустил меня внутрь. Не успела дверь защелкнуться, он схватил меня за руку, прижимая к двери. Я выдохнула весь воздух из легких, удивленно смотря на Харриса.
–Будешь играть со мной – проиграешь, девочка. Я встал на твое место, сжалившись из-за твоей неопытности вести компанию. И пока ты в моей компании, ты слушаешь меня, – выдавил он, апатично сжимая меня у двери. Я гневно бросила молнию.
–Ни черта ты мне не босс, Харрис! Если так хочется контролировать меня, засунь это желание поглубже в свою задницу, потому что этого не будет. Я не твой работник, я не устраивалась на тебя и не добивалась твоей чертовой помощи. Ты решил сам помочь мне, так будь добр веди себя нормально, а не словно озабоченный на контроле мудак, – я крикнула достаточно громко, чтобы он поморщился и отошел. Его странный взгляд поразил меня на секунду, заставив задуматься о сказанных словах. А потом он улыбнулся. Знаете, так легко улыбнулся.
–Что смешного?
–Просто захотел еще раз вывести тебя из себя, как это делаешь со мной ты, – беззаботно ответил мужчина и прошел к своему столу. Я топнула каблуком по полу.
–Я наравне с тобой, Харрис! – крикнула в его широкую спину. Он кивнул, заняв место у стола и включив компьютер. Посмотрев на меня, Харрис окинул голубыми глазами мой вид и довольство в его глазах заставили сердце затрепетать.
–Ты наравне со мной, Тереза, если это то, что ты хочешь услышать. Ты сильная, а я просто даю тебе возможность стать еще сильнее, – уверенно сказал Харрис, успокоив напряженность в моем теле.
–Зачем тебе помогать мне? – от моего вопроса он пожал плечами и облизнул нижнюю губу. Я вздохнула воздух от того, как красиво он это сделал.
–Возможно, у меня есть интерес в новых конкурентах для своей компании, – намекнул он, заставив меня ярко улыбнуться. Чертов павлин, но мне нравился ход его мыслей.
Оставшийся день я то и делала, что ошивалась возле Харриса. Он обращался с людьми умело, и я многое поменяла по отношению к нему. Если раньше я думала, что он холодный в бизнесе и поднялся за счет своих знаний и харизмы, то это не так. Он помогал каждому работнику, подходившему к нему с определенной проблемой. Они спрашивали – он пару минут размышлял, рассматривая бумаги или экран компьютера, а потом выдавал подробный ответ. И так было целый день. Он даже мне объяснял устройство и работу определенных отделов, которые вместе составляют общую систему его компании. Каждый отдел зависим от другого, но является ответственным только за свой.
Раньше отец делал мне частые поблажки и загружал документами и книгами, которые помогают в составлении договоров и представляют собой большую структуру, которую я обязана была знать. Поэтому, когда Харрис спросил меня про финансовый лизинг, я в идеале смогла составить нужный ему договор. Я учила и подробно разбирала. В Италии я была не только из-за своей любви к рисованию, но также получала курсы по ведению бизнеса. Я могла справиться со многим, но не со своими эмоциями и Харрис часто об этом упоминал. Он приказал мне следить за выражением своего лица при разговоре с людьми, в особенности с крупными инвесторами или конкурентами. Если другая компания заметит во мне оплошность, меня сразу же уничтожат. Харрис отправил меня в уборную комнату к зеркалу, чтобы я как следует изучила мимику своего расслабленного и серьёзного лица.
Я обедала в кафе для работников Харрис Ньювест. Даже просторное кафе с огромными панорамными окнами с видом бизнес центра Дублина впечатлял. На обед подавались различный выбор меню и закуски, а также большой выбор напитков. Я улыбнулась, когда глазами пробежалась по меню, ведь босс компании большой любитель разнообразия. За одним из обеденных столов мне помахал Кормак, который находился в компании своих работников и подчиненных. Я села возле окна, с любопытством разглядывая вид и слушала разговоры двух молодых консультантов. Они сидели за моей спиной и обсуждали меня. Сработал давно забытый и закопанный триггер, на который моё тело отреагировало дрожью.
–Новая ассистентка не продержится и недели. Мистеру Райту нужны сильные личности, которых он будет держать под контролем, а она выглядит... – замолкла одна из них, но следующая продолжила за неё.
–Слабой, – подтверждает вторая и я сжимаю вилку в кулаке, чтобы не дать прошлым эмоциям от унижений в школе взять надо мной вверх. Они не твоя проблема, Терра. Они говорят не про твои глаза. Ты – это не предмет для издевательств. Ты – новая и сильная личность, стоящая наравне с Харрисом и в будущем управляющая компанией. Если я хочу должным образом управлять компанией, мне необходимо избавиться от назойливой мухи в черепе, которая жужжит и напоминает об обиде. Я должна прихлопнуть муху, чего бы мне это не стоило.
–Мистеру Райту давно пора было понять, – хихикает одна из них. Я уверена, что они косо смотрят на меня. Я делаю вид, что разговариваю по телефону, сглатывая тяжело сформированный ком в горле. Телефон мне купил Харрис, когда мы подбирали одежду и я не успела занести многие контакты и приложения из-за отсутствия времени. Да и если честно, кроме Эйдена, Харриса и Эйвона, мне некому было звонить или писать. Номер Харриса уже пылился в контактах. Я прочистила горло и начала свой театральный номер:
–Это мой первый рабочий день. Как всё прошло? О, знаешь, мистер Райт, мой босс, очень хвалил меня, говоря, что в некотором я конечно неопытна, но он готов учить меня. Я даже не ожидала, что мой первый день сложится настолько удачно, – я говорила громко, чтобы соседний столик с двумя болтушками услышал меня.
–Какое впечатление? Знаешь, я была лучшего мнения о работающих здесь людях. Я думала в компании все высоко квалифицированные личности, но прямо за моей спиной сидят пустоголовые барышни, не имеющие за своими спинами не единого представления о своей работе. Я разочарована, – заканчиваю я, слыша недовольный вдох девушки. Я встаю, беру свой картонный стаканчик с чаем и разворачиваюсь, сталкиваясь с выдвинутым стулом одной из дурочек. Я расслабляю руку и стакан выпадает из руки, падая на пол и разливая всё впереди меня. Черная юбка и белая блузка девушки тут же образовали коричневые мокрые пятна, впитанные в ткань. Её испуганное выражение лица стоило сфотографировать с подписью «Уделана», но я лишь подавила смешок.
–Кем ты себя возомнила? Ты испортила мою рабочую одежду! – кричала девушка с привлекательными формами и излишне красными губами. Я отошла на шаг, подняв стаканчик и осмотрел кафе. Все взгляды были прикованы ко мне.
–Кем я себя возомнила? Я ассистентка твоего босса, а не простая подопечная в отделе, хотя признаю, каждый работник ценен. Но существует иерархия от низших к высшим в порядке их подчинения. Ты подчиняешься мне, Сьюзи Долсон, – говорю я, читая её имя на бейджике испорченной рубашки. Она испуганно хлопает ресницами и под громкое стуканье каблуков и извинения, выбегает из кафе. Я оглядываюсь, заслуживая хихиканья и улыбки от обедающих рабочих. Но стоило повернуть голову, меня встретили холодные голубые глаза. Он размеренно стоял, возвышаясь надо мной и убрав руки в карманы классических штанов. Его голова была наклонена вбок, с любопытством осматривая моё лицо.
–Это было горячо, девочка.