[GL] Императрица: любимица второй супруги императора

Когда Мадам Ван вернулась к столу, пиршество уже почти завершилось.

Люди постепенно вставали и направлялись наружу. Празднование любования луной проходило в переднем императорском саду, и путь от дворца Хайянь через запретную башню был очень удобным.

Хотя внизу живота еще оставалась слабая боль, Мадам Ван не стала заранее просить разрешения уйти и отдохнуть. Она ждала, когда Шэнь Юйцин умрет от яда, как она могла так легко уйти?

— Ван-цзецзе, у тебя, кажется, не очень хороший цвет лица? — спросила с заботой Си Цзеюй, шедшая немного позади.

Мадам Ван холодно взглянула на младшую дочь семьи Юй, скрывая свою ненависть. Император, занятый государственными делами, всё же находил время развлекаться с такими, как Си-Цзеюй, что вызывало у Мадам Ван, которая никогда не была в фаворе, сильную зависть.

За все эти годы, за исключением удачного случая, когда она забеременела старшей принцессой, император не уделял ей особого внимания. Еще в Восточном дворце он не слишком ею интересовался, а после появления других наложниц, она и вовсе потеряла всякую значимость.

Другие женщины, по крайней мере, пользовались вниманием Императора, а она могла увидеть его лишь из-за своей дочери.

Чтобы чаще видеть Императора, она жестоко заставляла свою дочь иногда притворяться больной. Однако, несмотря на все эти встречи, император всё равно её не любил и не навещал. Каждый раз он приходил лишь ради дочери, а она оставалась всего лишь женщиной, неспособной даже позаботиться о собственном ребёнке.

Император был очень недоволен и сказал, что если она не сможет должным образом заботиться о Цинси, то поручит это кому-то другому. В страхе перед тем, что Император действительно сменит ей мать, она больше не осмеливалась вредить дочери.

Возможно, прошлые поступки исчерпали терпение императора, поэтому он, после одного упрёка, и отправил Цинси прочь.

Мадам Ван была полна ненависти, и, воспользовавшись тем, что никто не замечал, злобно уставилась на спину Шэнь Юйцин.

Си-Цзеюй поздоровалась с добрыми намерениями, но Мадам Ван проигнорировала её. Не желая больше подставлять своё лицо под холодный приём, Си-Цзеюй решила больше не лезть в это дело. Её первоначальная цель была лишь показать свою доброжелательность к сёстрам, и раз Мадам Ван не желала её видеть, тем лучше. Она тоже не стремилась к большему общению с опальной женщиной.

Она замедлила шаг, постепенно увеличивая расстояние между собой и Мадам Ван.

— Сестра действительно необычайно добра, — холодно усмехнулась Наложница Мэй, тихим голосом.

Си-Цзиюй бросила взгляд на старшую сестру, подошедшую к ней с язвительными словами, и слегка улыбнулась, словно её настроение ничем не омрачилось:

— Сестра, ты случайно не видела маму? Я что-то её не заметила. Зато видела отца и бабушку.

Улыбка Наложницы Мэй слегка померкла, и она тихо сжала зубы.

В доме правого министра семьи Юй, хотя и не было особых ссор между жёнами и наложницами, отношения между свекровью и невесткой оставляли желать лучшего. Когда родились сёстры-близнецы Юй, бабушка презирала невестку за то, что та смогла родить только девочек. Однако, чтобы досадить невестке, она решила забрать одну из внучек на воспитание.

Когда Госпожа Юй пришла в себя и узнала об этом, она была настолько разгневана, что чуть не умерла от ярости. Она, рискуя жизнью, родила двух дочерей, и одну из них у неё забрали. С тех пор она могла видеть её только один-два раза в месяц, так как свекровь постоянно ссылалась на “плохое здоровье маленькой девочки” и не давала ей видеться с дочерью.

Со временем Госпожа Юй охладела к младшей дочери и отдала всю свою любовь старшей, чтобы компенсировать её страдания.

Младшая дочь сначала не пользовалась особым расположением бабушки, но та всё-же не жестоко обращалась со своей внучкой. Со временем Си-Цзеюй научилась радовать бабушку, и та постепенно начала её баловать.

Близость дочери с бабушкой, а не с ней самой, огорчала Госпожу Юй. В результате она перестала проявлять тёплые чувства к дочери, растущей вдали от неё. Это привело к разделению сестёр Юй на два лагеря: одна примкнула к бабушке, другая — к матери.

Три года назад Си-Цзеюй заболела и не смогла участвовать в большом отборе наложниц, что было делом рук Наложницы Мэй и Госпожи Юй. Однако сегодня на праздник в дворец не пришла Госпожа Юй, а пришла бабушка, что явно указывало на её недавнюю победу в семейной борьбе.

Поэтому, когда Наложница Мэй услышала упоминание об этом от своей сестры, её лицо мгновенно омрачилось.

Во время праздника любования луной сидячие места уже не были так строго разграничены по рангам. Это считалось милостью для наложниц, которые могли сидеть вместе со своими родственницами, хотя мужчины и женщины всё равно сидели отдельно. Однако теперь их не разделяли ширмы.

В переднем Императорском саду уже было озеро, и все располагались вокруг него. Мужчины и женщины были разделены озером, так что строгие приличия можно было не соблюдать.

Сёстры Юй, прибывшие к бабушке, оказались в напряжённой обстановке. Бабушка, бросив задумчивый взгляд на Наложницу Мэй, радушно заговорила с Си-Цзеюй, почти игнорируя её старшую сестру.

Для неё Наложница Мэй была всего лишь младшей наложницей, хотя и дворцовой дамой, но бабушка, обладая высшим титулом, дарованным Императором, имела право не бояться даже четырёх высших наложниц, не говоря уже о Наложнице Мэй.

— Госпожа Цзеюй, как поживаешь в дворце? — старуха расспросила младшую внучку о её текущем состоянии и, удовлетворённая, кивнула.

Император больше благоволил младшей внучке, а старшая, повредив лицо, до сих пор не удостоилась вызова ко двору. Кто из них сильнее, было очевидно: её маленькая Линлун была намного успешнее.

Молочное имя Си-Цзеюй было Линлун, и это имя ей дала сама бабушка. Разговаривая с ней, она не пыталась казаться важной, представляясь Линлун, что делало её особенно близкой.

В разговоре между бабушкой и внучкой зашла речь о том, что у правого министра всё ещё нет сына.

— Мать поступает странно, не позволяя отцу брать наложниц, — тихо сказала Си-Цзеюй. — Без законного сына, пусть будет хотя бы незаконнорожденный.

Хотя девушкам не подобает обсуждать такие темы, Си-Цзеюй уже была замужем и носила высокий титул Цзеюй, так что её беспокойство о наследниках отца было уместным.

Наложница Мэй сжала кулаки, её виски пульсировали от услышанных слов.

Эта женщина подбивает старуху на то, чтобы отец взял наложниц!

После рождения близнецов здоровье Госпожи Юй пострадало, и теперь ей сложно иметь детей. Об этом знали только она и Наложница Мэй, но другие, вероятно, тоже могли догадаться. Кроме того, Госпожа Юй была очень искусна, и ни одна из женщин во дворе правого министра не могла родить. Даже если беременели, не могли выносить ребёнка. Старуха была недовольна уже давно: внучки уже могли рожать, а вот внуков у неё не было. Это разве нормально?

Раньше старуха сдерживалась из-за связи с Наложницей Мэй, боясь, что она нашепчет Императору что-то нелицеприятное. Теперь же, с поддержкой любимой внучки Цзеюй, старуха решила, что сын должен взять несколько новых, плодовитых наложниц. Неважно, кто родит сына, главное, чтобы был сын, а уж она позаботится, чтобы мать стала официальной наложницей.

Когда родится внук, она возьмёт его к себе на воспитание, чтобы он был ближе к Цзеюй. Внуки будут поддерживать друг друга, и она сможет наслаждаться спокойной старостью.

Бабушка с внучкой быстро договорились обо всём. У старухи давно были подготовлены верные и привлекательные служанки, готовые стать наложницами её сына. Теперь они просто официально закрепили этот план, и Наложнице Мэй даже не удалось вставить слово.

Госпожа Юй не присутствовала на празднике, и Наложница Мэй не знала, с кем обсудить противодействие.

Сжав кулаки, она тихо сказала своей главной служанке:

— Найди кого-нибудь, чтобы передать матери новость, пусть она скорее придумает план.

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти женщины попали во двор отца.

Даже если придётся родить незаконнорожденного, это должна сделать женщина, поддерживающая мать. Тогда ребёнок будет воспитан ею и станет её опорой.

Пока сёстры Юй переживали внутренние волнения, Шэнь Юйцин наблюдала за всем с интересом. Она сидела среди своих родственников и с удовольствием смотрела на одинокую Мадам Ван, пытающуюся не покидать праздник, несмотря на трудности.

Мадам Ван была из семьи дворцовых служанок, и ей повезло, что её брат сумел устроиться на работу в управление Императорского дворца. Остальных родственников у неё не было. Когда на их родину обрушилось наводнение, семья не смогла выжить, поэтому её продали. После того как Мадам Ван поднялась в статусе, она смогла найти только единственного оставшегося в живых брата. К несчастью, её брат был посажен в тюрьму по вине Шэнь Юйцин, а его семья, включая жён и детей, была сослана в далёкие пустоши.

Не имея поддержки родных, Мадам Ван сидела в одиночестве. Впрочем, она привыкла к этому: её семья занимала низкое положение, и их места на пиру всегда были в самом конце, куда ей не хотелось садиться.

В отличие от неё, Шэнь Юйцин была окружена своими родственниками. Семья Шэнь была знатной и уважаемой, и их места на пиру находились в первых рядах. В семье были не только высокопоставленные чиновники, как левый министр, но и многие другие. Например, её родной брат, Шэнь Юйцзюнь, был заместителем министра финансов. Его называли "Юмэй Ланцзюнь" за его красивую внешность и выдающиеся способности. Он был правой рукой министра финансов.

Семья Шэнь славилась своими успехами, скромностью и уважением к людям, что приносило им высокие оценки от общества. Женщины из семьи Шэнь, следуя примеру своих мужей, зарекомендовали себя как добродетельные и достойные жёны и матери.

Сейчас они окружили Госпожу Шэнь, разговаривая с ней вежливо и уважительно. Хотя она сама не говорила много, атмосфера была оживлённой благодаря их беседе.

Шэнь Юйцин слушала рассказы о столичных новостях, находя их интересными.

Рядом с Госпожой Шэнь сидела её старшая невестка, Госпожа Цинь, которая была дочерью министра финансов. Тот самый новый заместитель начальника дворцового хозяйства был её приданым слугой. Он быстро избавился от статуса раба и начал работать в управлении Императорского дворца.

Госпожа Цинь была искусной в общении и умела разговаривать так, что даже самые сдержанные люди начинали говорить с ней. Но видя, что Шэнь Юйцин не расположена к беседе, она не пыталась навязаться, а сосредоточилась на разговоре с другими дамами.

На её руках был маленький мальчик, Шэнь Лии, старший сын её брата. Шэнь Юйцин уже видела его, когда он приходил в дворец с матерью, и именно она дала ему имя.

— Лии, подойди к тётушке, — позвала его Шэнь Юйцин.

Он и Цинси были почти ровесниками, так что могли бы прекрасно играть вместе. Шэнь Лии был тихим и послушным ребёнком, и, будучи таким маленьким, он точно не стал бы обижать Цинси.

Так думала Благородная Супруга Шэнь, не зная, что её дочь уже почти стала главарём шайки.

В глазах матери Шэнь, её дочь просто каждый день водила за собой группу приятелей. Она совершенно не догадывалась, что дочь не просто играет с друзьями, а водит подчинённых, патрулируя свою территорию...

Шэнь Лии послушно подошёл к ней, хотя и ходил он ещё неуверенно, ведь ему было всего два года, на три года меньше Цинси. Для Цинси это был первый опыт общения с младшими, и она сразу же проявила интерес.

Она, как настоящая старшая сестра, взяла Шэнь Лии за руку и усадила его за маленький столик, а затем начала подавать ему еду.

— Лии-эр, вот это съешь, — сказала она, старомодно покачав головой.

Шэнь Лии с круглым лицом и умилительными чертами лица послушно взял еду и пробормотал:

— О.

И уже хотел было отправить еду в рот.

Цинси недовольно остановила его:

— Ты должен сказать "спасибо, сестричка".

Хотя такой маленький ребёнок не годится в помощники, он вполне может быть её младшим братом. В будущем она будет старшей сестрой, которая заботится о своём младшем брате.

— Спасибо, сестричка. — послушно произнёс Шэнь Лии.

Цинси осталась довольна. — Ну, ешь, как закончишь — я тебе ещё принесу.

Двое малышей играли, и взрослые тоже были довольны своим разговором.

Через некоторое время подали лунные пирожки и напитки, и Император наконец объявил начало конкурса. Писать стихи и эссе обычно было занятием для мужчин, а для женщин приготовили особое развлечение: группа служанок прошла мимо с фонарями, на которых висели бумажные ленты с загадками. Всего было двадцать фонарей. Каждая служанка по очереди зачитывала загадку, и все вместе пытались найти ответ. Императрица выбирала тех, кто должен был отвечать, и за правильные ответы полагались награды.

Обычно выбирали тех, кто первым находил ответ. У всех был небольшой колокольчик, и те, кто думал, что знает ответ, звонили в него.

Благородная Супруга Шэнь не участвовала в таких мелких развлечениях. У неё в покоях было много хороших вещей. К тому же, недавно полученные пятьдесят миллиардов сделали её очень привередливой, и она уже не интересовалась мелкими наградами.

К тому же, награды давала не Императрица, так что Благородная Супруга Шэнь не видела в них ничего особенного.

Лучше уж провести время с дочерью и съесть пару лунных пирожков.

Благородная Супруга Шэнь обернулась и увидела, что её дочь что-то шепчет со её племяннику. Маленький племянник не очень хорошо говорил, так что обычно это была Цинси, которая тараторила без умолку, а он отвечал лишь несколькими словами. Однако он был очень доволен, ему очень нравилась его красивая сестра.

— Это называется лунный пирог, — вдруг стала учить брата Цинси. — А вот то круглое большое на небе — это луна.

— Люна. — серьёзно сказал Шэнь Лии.

— Луна! — терпеливо исправила его Цинси.

Шэнь Лиюй просиял:
— Приог!

И тут же начал пускать слюни на луну.

Цинси чуть не рассердилась. Луна ведь не лунный пирог, её нельзя съесть.

"Дурачок," подумала она.

Шэнь Юйцин чуть не рассмеялась, протянув руку, чтобы взять Шэнь Лии на руки. Она вытерла ему слюни и дала маленький кусочек лунного пирога:
— Вот, держи, ешь.

Шэнь Лии радостно начал есть свой кусочек пирога.

Цинси, наблюдая за своим маленьким братом, вздохнула. Пусть её брат и немного глуповат, она будет за ним присматривать и заботиться. Всё-таки, она его старшая сестра и не даст его в обиду.

Игра с загадками вызвала большой интерес у присутствующих женщин. Хотя Благородная Супруга Шэнь и не участвовала, другие дамы были в восторге. Очень скоро кто-то отгадал первый загадочный ответ и выиграл награду, которая была отправлена прямо в их резиденцию. Что именно было в награде, оставалось загадкой до возвращения домой.

Загадки средней сложности, в основном достаточно немного подумать, чтобы найти ответ. Прошло немного времени, и уже было разгадано десять загадок. Осталось только десять возможностей, и атмосфера внезапно стала напряженной.

Ранее загадки отгадывали дочери чиновников, а теперь в игру вступили наложницы. Остальные, чтобы не стать пушечным мясом, отказались от участия в разгадывании. Ранее было их время для проявления, а теперь настало время наложниц бороться за внимание.

Второй дом семьи Шэнь имеет готовую к замужеству дочь Шэнь Юйсинь. Увидев это, она слегка покачала головой.

Её отец служил чиновником за пределами столицы, и она выросла за пределами столицы. Так как она достигла возраста для замужества, родители решили, что ей нужно найти хорошего мужа, и в этом году отправили её в Хуайцзин.

Госпожа Шэнь решила попросить помочь с выбором невесты Благородную Супругу, и сегодня уступила место рядом с ней Шэнь Юйсинь.

Шэнь Юйсинь, покачав головой, привлекла внимание Шэнь Юйцин, которая с легкой усмешкой спросила:
— Что случилось, сестра?

Шэнь Юйсинь с лёгкой улыбкой ответила:
— Просто внезапно осознала, что быть наложницей в дворце нелегко.

Она внимательно осмотрела свою двоюродную сестру, понимая, что та не из простых людей, раз смогла так успешно обосноваться в дворце. В её душе возникло уважение, но она ещё более утвердилась в желании найти себе порядочного мужчину для брака.

Её мать, возможно, насмотревшись на внешние блестящие стороны жизни, потеряла голову и перед отправкой в столицу подстрекала её искать способ попасть во дворец. Вероятно, из-за того, что слышала о том, как двоюродная сестра Шэнь Юйцин пользовалась популярностью в дворце, и позавидовала ей.

Но мать не подумала, что дворец — это место, где могут легко сожрать человека, если он недостаточно умён. Богатство и слава могут завораживать, но для этого нужно иметь возможность ими наслаждаться. Шэнь Юйсинь не думала, что у неё есть такие способности, и предпочла найти себе честного и заботливого мужа. Хорошо, что её отец был более рассудителен и отправил её в дом старшего брата, где старшая тётя могла помочь ей с выбором жениха, что было гораздо надёжнее, чем полагаться на мать.

Шэнь Юйцин ничего не ответила, посмотрев на колокольчик в её руке. Эта девушка была сообразительна, отгадав две из десяти загадок и, таким образом, привлекла к себе много внимания. Ранее Шэнь Юйцин думала, что у двоюродной сестры есть какие-то особые намерения, но оказалось, что она просто хотела произвести хорошее впечатление на собравшихся дам, чтобы найти себе богатого жениха.

— Госпожа… — внезапно Шэнь Юйсинь потянула за рукав Шэнь Юйцинь и тихо указала в сторону. — Мне кажется, кто-то наблюдает за нами...

Шэнь Юйцин посмотрела в указанном направлении, увидела рощу неподалеку от мест, где сидели женщины. У неё было лучшее зрение, чем у Шэнь Юйсинь, и она смогла разглядеть, что там прятался молодой человек.

Возможно, он отлучался по нужде и, возвращаясь, услышал звуки разгадывания загадок и остановился посмотреть.

Шэнь Юйцин усмехнулась, видимо, этот молодой человек был очарован её двоюродной сестрой, и теперь не мог оторвать от неё глаз.

К сожалению, Шэнь Юйцин не знала, кто это был, иначе могла бы отправить кого-нибудь разузнать.

— Не волнуйся, это просто молодой человек, привлечённый твоей красотой. — с улыбкой ответила Шэнь Юйцин.

Лицо Шэнь Юйсинь сразу покраснело, эти слова...

Ведь она была невестой, и даже при всей своей сообразительности оставалась скромной. Шэнь Юйцин решила не подшучивать над ней, обратив внимание на ситуацию среди наложниц, и заметила, что Наложница Мэй была в восторге, держа в руках фонарь.

Если слово-загадка угадано, то отгадавшему его будет вручен соответствующий фонарь. У Шэнь Юйсюнь их было двое, но она ими не гордилась. Поэтому Благородная Супруга не совсем понимала, почему Наложница Мэй так гордились тем, что получили только один.

Семья Шэнь по-прежнему умна.

Благородная Супруга Шэнь коснулась подбородка и подумала про себя.

Дамы и дамы вокруг нее поздравляли ее одна за другой, и даже другие наложницы натянуто улыбались и поздравляли ее, но Мадам Ван рядом с ней ничего не говорила. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но почувствовала боль в горле и нахмурилась.

Благородная Супруга почувствовала гордость, когда увидела это, но также почувствовала себя немного рассерженной. Даже если Мадам Ван не хотела, чтобы она угадала ответ на загадку, ей не обязательно было смотреть на нее сверху вниз, верно? На кого ты хмуришься?

На ее губах застыла ухмылка, она не собиралась отпускать ее.

Если бы это было в прошлом, она бы не осмелилась что-либо сделать с Мадам Ван. Но теперь, когда Мадам Ван явно оскорбила Императора, пришло время всем добавить еще и оскорбление к оскорблению. Поэтому она больше не боялась и направила свою огневую мощь на другую сторону:
— Что случилось с Ван-цзецзе? Почему ты хмуришься?

Услышав это, все оглянулись и увидели, что лицо Мадам Ван потемнело.

Они не знали, о чем думали, но видели, что все спрашивали Мадам Ван, плохо ли она себя чувствует и нужно ли позвать для неё Императорского врача.

Мадам Ван немного встревожилась. Она хотела что-то сказать, но не произнесла ни звука, когда открыла рот. Она могла только покачать головой. Независимо от того, почему она не могла говорить, она подсознательно чувствовала, что лучше не обращаться за помощью к Императорскому врачу.

Её поведение заставило всех понять, что что-то не так.

Все посмотрели друг на друга, не зная, что делать.

Императрица была недалеко, увидев, что здесь что-то происходит, она попросила Ханьцю подойти и спросить.

—Это… — Си-Цзеюй на мгновение заколебалась. — Кажется, Ван-цзецзе чувствует себя плохо, но она отказывается вызвать врача…

Наложница Мэй чувствовала себя немного взволнованной. Она всегда чувствовала, что за этим что-то скрывается. это что-то, что, если бы оно было раскрыто, определенно вызвало бы много беспорядков.

Было слишком много наложниц с более высоким статусом, чем она, и пришло время избавиться от одной или двух. Это была возможность, которая выпадает раз в жизни, и она не хотела ее упустить.

Поэтому, когда Мадам Ван не заговорила, она быстро сделала вопрос более серьезным:
— Лицо Ван-цзецзе потемнело, она, должно быть, нездорова. Госпожа Ханьцю должна пойти и доложить об этом Императрице и попросить прийти Императорского врача.

Ханьцю посмотрела на неё. Он взглянула на Мадам Ван, задумалась на мгновение, а затем спокойно перевела взгляд на Благородную Супругу Шэнь, сидящую по соседству с семьей Шэнь.

Благородная Супруга слегка кивнула и тут же отдала приказ, махнув рукой, чтобы позвать евнуха и попросить его найти императорского врача. Она осталась и сказала несколько слов утешения, затем повернулась и пошла доложить Императрице.

Мадам Ван много раз пыталась заговорить, но не смогла издать ни звука. Она проигнорировала зловещее предчувствие в своем сердце и больше не мешала всем искать Императорского врача.

Она чувствовала, что её, должно быть, отравила какая-то чертовка. Будет ужасно, если это не удастся вылечить!

Но она не могла понять, кто ее отравил? Очевидно, все, что она ела, готовилось на маленькой кухне дворца, поэтому шансов отравить кого-либо не было.

Если только она не отравила Шэнь Юйцин…

При мысли об этом руки и ноги Мадам Ван похолодели.

Действительно, почему Шэнь Юйцин до сих пор не отравилась?!

Она в шоке посмотрела на Шэнь Юйцин, и когда увидела ее злобную улыбку, все ее силы иссякли. Зловещее предчувствие в моем сердце становилось все более и более сильным, и в нем появился намек на ужасные предположения.

Ее яд не отравил Шэнь Юйцин, но он отравил ее самую

Примечание Автора:

Я хочу сформировать усиленный гарем для Цинси [Пфф] В таком случае Шэнь Лии определенно станет императрицей дворца.