Честная игра

Тэхен

У моего кузена самый длинный язык на планете. Ненавижу этого парня. А особенно ненавижу за то, как он пялится на Дженни, словно хочет ее съесть.

Эта привилегия принадлежит только мне, черт побери.

- Где у тебя туалет? - спрашивает Дженни, оглядывая огромную кухню, идеально-чистую, потому что мы ею никогда не пользуемся. Гранитные столешницы блестят, приборы из нержавеющей стали без единого пятнышка. Помогает и то, что у нас есть экономка.

Господи, мы звучим избалованными даже в моей голове.

- Один недалеко, - говорит Чонгук, указывая в направлении гаража, через который мы зашли. - Первая дверь слева.

- Спасибо, - Дженни бросает в мою сторону взгляд, который говорит мне, что она ошеломлена, прежде чем уходит.

Я поворачиваюсь к Чонгуку.

- Какого черта ты здесь делаешь? - тихо спрашиваю его. Мы делим дом, в котором живем вместе с тех пор, как поступили в колледж. Семья воссоединяется, и прочая подобная фигня. Наши отцы - братья, и это означает, что Чонгук тоже Ким, но до сих пор продолжает носить фамилию матери, он еще безответственнее меня. Или, по крайней мере, был раньше. В последнее время вместо вечеринок он всерьез сосредоточен на учебе и постоянно получает достойные оценки.

- Э-э, я живу здесь, - Чонгук чешет затылок, его взгляд провожает Дженни. Дверь ванной закрывается с мягким щелчком.

- Я знаю это, придурок. Я просто думал, что ты будешь сегодня где-нибудь в другом месте.

У меня не было намерений затащить ее в свою постель. На самом деле, нет. Я надеялся просто позависать и... поговорить с ней. Узнать ее.Но в ту минуту, когда она начала обвинять меня, что я в состоянии думать только об одном, то мои мысли крутились только вокруг... одной вещи. Секс. С Дженни. Горячая и чертовски потная, с моим именем, слетающим с ее губ, пока я заставляю кончать ее снова и снова.

Затем показался Чонгук и все разрушил.

- Несколько человек придут, - на мой убийственный взгляд он совершенно равнодушно пожимает плечами. - Ничего грандиозного. Джин приведет пару телочек, так что я буду не одинок. Мы собираемся посмотреть игру Гигантов, которую я записал. Выпить пива. Покурить травки. Ты в деле?

Я не хочу быть в деле. Я хочу провести время с Дженни. Наедине. Но я так же не хочу, чтобы она ощущала дискомфорт. Будет ли она против, если выкурю немного травки? Я на взводе. Чувствую легкое раздражение.

Я виню во всем сексуальную неудовлетворенность.

- Посмотрим, чем захочет заняться Дженни, - начинаю, затем закрываю рот, когда вижу самодовольную улыбку на лице Чонгука. - Что?

- Ты сначала собираешься посоветоваться с подружкой? Ты когда-нибудь хоть с кем-то советовался? Ты всегда, черт возьми, делал то, что хотел, - невероятно, но улыбка Чонгука становится еще шире. - Тебе нравится эта чика.

Не смысла отрицать это.

- Не называй ее так. У нее есть имя. И разве у нас уже не было этого разговора? - спрашиваю раздраженно, пока отхожу от него и направляюсь к холодильнику, открываю, чтобы проверить, что находится внутри. Я должен предложить Дженни что-нибудь выпить, но все, что у нас есть, - это пиво и вода в бутылках. Ох, и бутылка водки в морозилке.

- Да, но теперь я вижу это сам. Похоже, ты готов был растерзать ее в своем автомобиле, чувак, что глупо, когда у тебя есть вполне хороший дом, которым можешь воспользоваться.

Не могу воспользоваться своим домом с его задницей внутри.

- Дерьмо, ты не понимаешь, - бормочу я, хлопая дверьми холодильника. Поворачиваюсь к нему лицом. - Просто... сегодня оставь меня в покое, ладно? Она достаточно непредсказуема.

- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, «она непредсказуема»? Рядом с тобой? - Чонгук спрашивает недоверчиво. - Кончай заливать. Как правило, они срывают свои трусики в течение нескольких минут для тебя.

Я ничего не говорю в ответ. Он прав. Но Дженни доказала, что отличается от других, еще в тот момент, как мы впервые встретились. Она отличается от любой девушки, с которой я когда-либо был. Черт, я даже еще не был с ней. Я не поцеловал ее. Мы не сделали никакого дерьма, но мучаем друг друга.

И это чистая пытка. У меня была возможность, и я отказал в ней себе. Сегодня это последнее, чего я хочу.

- Так скажи мне, - я смотрю, как Чонгук приближается. Он опирается на кухонный стол, созерцая меня. Улыбки давно нет, его выражение лица серьезное. - Что так отличает эту девушку от других? Это только вызов? Я могу понять привлекательность. Она прекрасна. И, как там говорят, желаешь то, что не можешь получить.

- Я всегда получал все, что хотел, всю свою жизнь. Как и ты, - говорю ему, и он кивает, соглашаясь. – Думаю, есть что-то в этой девушке... что стоит ожидания.

- На самом деле, - голос Чонгука звучит ровно и недоверчиво. - Но что именно делает ее настолько другой, чувак? Я не понимаю.

Я тоже. Я собираюсь сказать ему это, но, услышав, как открывается дверь ванной, закрываю рот, потому что не собираюсь позволить Дженни подслушать наш разговор. Я поворачиваюсь к ней лицом и наблюдаю, как она заходит на кухню, ее взгляд скользит по всему пространству, но не задерживается на мне.

- Ты в порядке? – спрашиваю ее, быстро оглядываюсь через плечо и обнаруживаю, что Чонгука нет. Как призрак. Иногда он в этом хорош. В другое время его сроки - дерьмо. Как в гараже.

Она улыбается, но все еще не смотрит на меня. Она выглядит очарованной духовым шкафом, который стоит за мной.

- Твоя кухня просто огромна.

- Да, она такая, - я пытаюсь увидеть все глазами Дженни, но это трудно. Я живу здесь три года. Прохожу через кухню каждый день, чтобы попасть в гараж, и не обращаю внимания. Я реально никогда не тусуюсь на кухне, не считая необходимости разгрузить сумки с чипсами или пивом. - Тебе нравится?

Она подходит к духовому шкафу, ее пальцы касаются ручек горелки.

- Профессиональный.

- Что?

- Духовой шкаф и плита. Профессиональный уровень. Словно из ресторана, - она трогает одну из горелок. - Похоже, ими никогда не пользовались.

- Вероятно, потому что на самом деле так оно и есть. Чонгук и я не часто готовим, - замечаю я.

- Какой стыд, - вздыхает она, ее глаза, наконец, встречаются с моими. - Мне нравится готовить, - произносит она.

- Серьезно? - я удивлен. Но в тоже время и нет, потому что я не знаю ничего об этой девушке. Ничего.

Дженни кивает.

- Я очень люблю печь. Когда была маленькой, бабушка постоянно что-то пекла, и я помогала ей. Уверена, что была больше занозой в заднице, но она всегда была так терпелива со мной, - она улыбается, но в глазах печаль, если заглянуть в них глубже. - Это одно из моих любимых воспоминаний о ней.

- Что ты больше всего любишь печь? - ее бабушка, должно быть, умерла, но я не хочу спрашивать. Воспоминания могут быть слишком болезненными.

- Домашнее печенье. Торты. Моя бабушка делала шоколадный торт, за который хотелось умереть, - ее улыбка становится шире. – Еще я могу испечь офигенный яблочный пирог.

- Офигенный, в значении превосходный? - дразню ее, заставляя смеяться. Не люблю, когда ей грустно.

Она закатывает глаза.

- Ты понял, что я имела в виду. Рецепт яблочного пирога моей бабушки - самый лучший, который я когда-либо пробовала. Если сделать корж из простых ингредиентов.

- Вау, я впечатлен, - делаю шаг ближе к ней, ловлю ее запах, тепло и сладость. - Так скажи мне. Что парень должен сделать, чтобы ты испекла для него шоколадный торт из простых ингредиентов?

- Тебе не нравится яблочный пирог? - спрашивает она, ее зрачки расширяются, когда я подхожу еще ближе к ней. - Я предпочитаю торт, особенно тот, за который умру, - я улыбаюсь. – Особенно мне нравится та его часть, которая покрыта глазурью.

Она смеется.

- Держу пари, ты был ребенком, который всегда совал свои пальцы в чашку с глазурью, пока твоя мама не видела.

- Моя мама ничего в своей жизни не испекла. Кроме того, меня не допускали на кухню, когда я был ребенком. Я просто мешал слугам.

Ее смех стихает, и она удивленно смотрит на меня, словно я отрастил три головы.

- У тебя были слуги? Во множественном числе?

- У моей семьи они есть до сих пор.

Черт, у нас и здесь есть экономка, не хочу признаваться ей в этом. Дахен приходит два раза в неделю и убирается. Раз в неделю она делает покупки для нас, чтобы холодильник и кладовая всегда были заполнены. Я не знаю, что бы мы без нее делали.

- Ничего себе, - она бочком отходит от плиты, от меня, ее рука скользит по гладкой гранитной столешнице. Ее ногти не слишком длинные, окрашены в темно-красный цвет, пальцы тонкие. Я воображаю их на себе. Прикасающиеся ко мне. – Мне даже сложно представить себе, какого это.

Никто не может. Чонгук понимает, поскольку сам из того же мира. Семья Джина тоже богата. Поэтому мы и близкие друзья. Мы понимаем друг друга, каково быть такими, как мы. Не много людей способны это понять.

Звонок в дверь пугает нас обоих, я поворачиваюсь в сторону зала, слышу, как Чонгук открывает дверь, и голос Джина разносится по дому.

- Я принес с собой вечеринку, ублюдок! Так дай мне пива!

Господи, он невыносим, когда хочет быть таким.

Дженни смотрит на меня.

- Твои друзья?

- Да, - признаюсь я. - Слушай, я не приглашал их. Это все Чонгук. У меня ничего общего с его планами.

- А что ты планировал на сегодняшний вечер? - она приподнимает идеальную бровь.

- Мы бы просто потусовались, - невинно говорю ей. То, как она смотрит на меня... заставляет меня потеть. И не обязательно в хорошем смысле. - Может быть, поедим мороженое?- Мороженое? - недоверчиво спрашивает она.

Я звучу как самый крупнейший идиот. Эта девушка заставляет меня говорить глупые вещи.

- Ну, да. Или что ты хочешь. Кладовая у нас забита, - я машу рукой в сторону гостиной, где слышу все больше голосов людей, входящих в дом через переднюю дверь. Как много народу пригласил Чонгук? - Или мы можем пойти и позависать со всеми, посмотреть бейсбол. Ты фанат Гигантов?

- Я всегда была фанатом Доджеров, - признается она, морщась.

Я хватаюсь за грудь.

- Вот и все. Сожалею. Это не сработает. Фанаты Гигантов и Доджеров не совместимы, - смеясь, Дженни качает головой.

- Ну и ладно. Я ухожу, - она поворачивается, как будто собирается уйти, но я хватаю ее прямо за локоть, оборачиваю пальцы вокруг руки, поглаживая большим пальцем кожу.

- Шучу, - говорю я, мой голос мягкий, взгляд не отрывается от нее. - Давай посмотрим, где все.

Они кивает.

- Хорошо.

Удовольствие пронзает меня. Она не пытается отстраниться от моих прикосновений, и она трезвая. Мы делаем успехи.