Глава 24
Глава 24.
Владимир Григорьевич величественно кивнул головой – можно начинать подготовку к операции. Молоденькая сестричка натягивала ему перчатки на руки, сестра постарше завязывала маску. На каталке в операционную везли Аленку. Девочка уже не боялась – ей дали успокоительное, а только удивленными глазами вертела по сторонам.
– Ну, деточка, скажи нам, кого ты любишь? – зам любил задавать перед наркозом провокационные вопросы, чтобы сравнить их с ответами «под дурманом».
– Тори люблю, – смело улыбнулась Аленка.
Саурон поморщился: даже имя этой ненормальной вызывало в нем неуютные чувства.
И тут широко разъехались стеклянные двери, и в операционную влетел главный эльф с войском отважных хоббитов.
– Нет, мерзавка! – сразу спрыгнул со спокойствия Владимир Григорьевич. – Пошла вон отсюда! И убери своих маленьких чертят! Вызвать санитаров, немедленно! В психушку ее! Накачать транквилизаторами!
К удивлению, никто из медперсонала не двинулся к предупреждающей кнопке, все с любопытством смотрели: чем закончится этот спектакль.
Дети в два ряда заслонили спинами двери, а Тори спокойно подошла к хирургу и сказала:
– Именем Иисуса Христа приказываю тебе, Саурон, покинь операционную, прямо сейчас!
– Что?! – аж подпрыгнул зам. – Психопатка! Вон отсюда! Упеку в психбольницу-у!
И он кинулся с кулаками на предводительницу. Тори, получив классный хук справа, отлетела к стене. Хоббиты испугались: кто бросился под стол, кто просто присел на корточки от страха. Казалось, Голиаф непобедим. Но тут вперед вышел доблестный Арагорн – Слава. И закатил таку-у-ю оплеуху Саурону, что тот сразу рухнул в нокаут.
– Ур-ра!! – разнесся по коридору победный клич.
В нем принимали участие и дети, и взрослые. Влюбленный Ромео осторожно поднял с пола ударенную возлюбленную – на ее щеке красовался огромный синяк, а глаз опухал прямо с прогрессирующей быстротой.
– Больно? – произнес он так, будто объяснялся в любви.
– Угу, без понтов, – улыбнулась в ответ Тори.
– Вячеслав Михайлович, вы будете делать операцию? Вводить наркоз? – прервали милую беседу голубков ассистенты.
Слава растерянно обернулся:
– Я... собственно... не знаю...
– Операции не будет, – авторитетно заявила предводительница. – Аленка, Лежи спокойно, не вставай со стола. Мы тебя будем лечить. А остальным, просьба, покинуть помещение.
Медперсонал недоуменно переглянулся, но подчинился приказу, потому что Тори говорила, как будто имела власть над ними.
– Вячеслав Михайлович, вам особое задание, – повернулась она к молодому врачу. – Охраняйте двери в операционную и не подпускайте на пушечный выстрел никого, особенно Саурона.
Когда все вышли из помещения, Тори приказала хоббитам забаррикадировать двери столом и тумбочками, чтоб никто не мешал, и приступила к лечению «по-духовному»:
– Слушай мою команду, будем молиться за освобождение от проклятий и исцеление.
Дети послушно опустились на колени, сложили руки, закрыли глаза и стали что-то нашептывать.
– Эй, а что это вы шаманите? – удивленно спросила предводительница. – Хоббиты воюют с дьяволом открыто, а не просят пощады. Так, все вставайте, молитесь громко.
– Отче наш читать, да?
– Нет. Просто просите об исцелении своими словами. Ведь Бог – он наш небесный Отец, он поймет. Главное – искренность.
А сама экспериментаторша подошла к операционному столу, на котором лежала Аленка, возложила две руки на место, где по идее должна находиться печень и стала говорить:
– Именем Иисуса Христа, я беру власть, данную мне Господом, над всяким родовым проклятьем, над всякой немощью и болезнью! Я разбиваю всякое родовое проклятье, лежащее на Аленке. Всякое проклятье смерти и болезни! Именем Иисуса я проклинаю этот цироз в печени. Я приказываю тебе, цироз, умри и засохни! Я приказываю выйти вон всякой немощи и болезни!
Вика не слышала своих слов, потому что хоббиты, получив приказ, вопели так, что ор разносился на другие корпуса. Они прыгали, топали ногами, сгибались пополам, хлопали в ладоши. В общем, вели себя вполне раскованно. Даже слишком. Врач-психиатр, наверняка, бы усомнился в их психическом здоровье. Тем более, что молитва на русском языке плавно перешла на... какой-то тарабарский.
– Вот оно, наконец-то свершилось! – возбужденно говорила Тори, услышав из уст малышей совсем другие языки. – И вы примете силу, когда Дух Святой сойдет на вас! Свершилось! Бог нас услышал! И мы заговорили, как когда-то апостолы, на иных языках. Это знамение. Это значит, сила Божья на нас!
Вячеслав на посту возле дверей, взбудораженный и испуганный необъяснимым шумом, озирался по сторонам. Если честно, ему хотелось удрать куда-нибудь подальше, чтобы не нести никакой ответственности. В центре назревала революция. Должно было свершиться что-то огромное и непонятное. Он это чувствовал. И знал, что отвечать за все придется именно ему.
Как будто в подтверждение его мыслей в коридоре замаячили фигуры – Саурон летел во главе шкафов-санитаров принять бой. Он не собирался сдаваться. Шкафы по приказу Владимира Григорьевича легко отодвинули Славу в сторону и налегли на двери.
– Что вы делаете?! – пытался их вразумить молодой доктор. – Там же дети! Они забаррикадировали вход мебелью, вы можете их травмировать! Давайте я лучше с ними поговорю.
– Никаких переговоров больше не будет! – заорал Саурон. – Мерзавку – в бокс, детей – по палатам! А вот с вами, Вячеслав Михайлович, разговор состоится! Надеюсь, последний! И работать здесь вы больше не будете. Вообще работать врачом не будете! Я лишу вас звания медработника!
– Да ради Бога, без понтов, – спокойно ответил Слава.