Глава 9
Глава 9.
Игорь Александрович плохо спал в эту ночь. Мучили кошмары, нехорошие предчувствия и навязчивые мысли.
Вчера получил результаты обследования пациентки Виктории Ангел. Нужно срочно делать операцию – отрезать правую грудь. Опухоль злокачественная, быстро прогрессирует, пойдут метастазы – девчонку не спасешь. Только как ей сказать об этом? Молодой, красивой? Ведь несмотря на жуткий макияж, она была очень симпатичной, особенно, когда смеялась – ярко, заразительно, открыто. Когда ее смех раздавался в больничном коридоре, казалось, смерть отступает, и в сердца пробивается надежда. Надежда на выздоровление и выписку из этого ужасного места.
А как ее любили дети! Они готовы были пойти за своей предводительницей хоть на край света! То, что не удавалось врачам, нянечкам и даже родителям, легко получалось у этой оголтелой Тори – создавать малышам настроение. А с хорошим настроением и аппетит повышался, и лечение проходило легче и давало свои результаты. Вот и дети постарше к ней потянулись. Их она тоже зажгла своими сказками про хоббитов и эльфов. Чудная девчонка!
Правда, со взрослыми Вика ладит не очень. Особенно со Славой. Вчера он опять пожаловался на ее выходку, на этот раз на складе. Неужели ей понравился этот наглый самодовольный тип?.. Да, женская душа – потемки. Но вот Слава... Игорь Александрович забрал Вику под сое покровительство, освободив молодого врача от юной нахалки, а он все так же болезненно на нее реагирует. Неужели влюбился?
Главврач даже рассмеялся от такого поворота событий, за что получил локтем в бок от сонной жены:
– Игорь, имей совесть! Завтра рано вставать...
Он осторожно выскользнул из постели, на цыпочках пробрался в кухню и сладко затянулся сигаретой. Блаженство! Врач как бы давно уже бросил курить. По крайней мере, на работе его дымящим не видели – за здоровый образ жизни и все такое. Но иногда дома в бессонные ночи он позволял себе расслабиться и выкурить сигаретку в тишине и спокойствии. Об этом маленьком секрете знала лишь жена Ирина. Потому он так бурно отреагировал на высказывание Тори о курении при знакомстве. Это же надо! Как в воду глядела! Так подначила главного врача! Он опять рассмеялся, вспомнив свое недоумение. Но смех пресекла черным маркером жестокая мысль: КАК ей сказать?!
... Так больше и не уснув, Игорь Александрович с самого утра первым бежал на работу. Как начать разговор с Тори, он так и не придумал, решил – будет действовать по обстоятельствам.
Заглянул во взрослый корпус. Дежурная медсестра спала на посту, уронив голову прямо на стол. Главврач покачал головой, но будить не стал. Он знал цену сну, проводя бессонные ночи на кухне с сигаретой. Пусть молодежь спит, пока спится. А если что случится за ночь (не дай Бог!), сестра всегда первой придет на помощь, и сна как ни бывало.
Он уже собрался уходить, но как будто что-то тянуло в шестую палату. Осторожно приоткрыв дверь, Игорь Александрович заглянул внутрь и сразу зажал себе рот рукой, чтобы не заорать от возмущения. Посередине палаты стояли две сдвинутых вместе кровати, а на них вальтом спали дети и Тори. Раз, два, три, четыре – главврач пересчитал малышей. Похоже, мальчишки – потому что лысые. Хотя после химиотерапии девчонки такие же.
Врач так же осторожно закрыл двери и разбудил молоденькую сестру:
– Это что еще такое? Что за интернат? Что за лежбище?
Девушка Тамара растеряно хлопала ресницами, пытаясь быстро согнать утренний сон (самый сладкий!).
– Кто разрешил детям ночевать в шестой палате? Что за самоуправство? А вы, как дежурная сестра, куда смотрели?! Или проспали всю смену без зазрения совести?!
– Я... я... простите, – лепетала сестричка. – Но она сказала, что у детей ремонт, воняет краской, и что им нужно где-то переночевать, а в палате свободная кровать, ну, осталась, пациентку же увезли...
– Какой ремонт?! – завелся не на шутку Игорь Александрович. – Почему я, главный врач, не знаю ничего о ремонте?! Где ремонт?! Кто разрешил?! Кто сказал?!
– Т-т-тори, – девушка прямо заикалась от страха.
– Тори-и-и-и! – понесся баритон по коридору, а вслед за ним – главный.
Магистраль проходила через оранжерею, административный корпус, вторую оранжерею, прямиком – в детский. От рвущихся наружу эмоций врача цветы неуютно ежились и затыкали невидимые уши. А Игорь Александрович ворвался вихрем в детский корпус и по запаху свежей краски отыскал нужную палату – № 7. Распахнул двери и... замер. Непонятно, то ли от восторга, то ли от возмущения, то ли от смешанных обоих чувств.
Посередине палаты сгрудились кровати, тумбочки, табуретки, вешалки, вещи, а на стенах!.. На стенах красовались немыслимые рисунки невиданных оттенков. Пестрило так, что хотелось зажмуриться. Правда, присмотревшись, Игорь Александрович обнаружил тематическую канву. Стены свидетельствовали о героической войне, как он понял, тех самых хоббитов с орками. Посреди самой широкой стены на белоснежной лошади восседал какой-то величественный седовласый старик, до боли похожий на самого... главного врача. Подпись под ним свидетельствовала, что это Гэндальф.
– Какое-то знакомое слово, – подумал врач. – По-моему, Тори так меня называла...
Вокруг Гэндальфа сгрудились отважные хоббиты – маленькие человечки в длинных белых одеждах с лысыми головами и витиеватыми кинжалами. Причем лицо каждого напоминало какого-то конкретного обитателя палаты. Игорь Александрович узнал Димку, Сережу, Володю и Бориса. Хоббиты только что победили злостного врага (судя по подписи – какого-то Сарумана), который лежал на земле, прикрыв голову щитом. Но, странно, возле него валялись треснутые очки.
Главврач от души расхохотался: все-таки Тори и Слава друг ко другу неравнодушны, неужели это любовь?..
Следующие стены запечатлевали скачущую на вороном коне девушку в белых одеждах с золотым мечом и развевающимися по ветру локонами (наверное, это и была главная эльфийка, как себя называла Тори). А еще – множество всяких человечков, вышагивающих в грозном строю. Врач узнал нянечку Василису, молодую сестричку Тамару, медсестру Елену Сергеевну и других лиц медперсонала. Войско выступало против огромного черного злобного паука, оскалившего пасть с окровавленными зубами.
В целом, эпическое произведение впечатляло и даже было в каком-то смысле символично. И выполнено неплохо – фигуры, лица четкие, цвета подобраны гармонично. Главврач себе сделал пометку, что Тори хорошо рисует. Но все равно! Это ее не должно спасти от ответственности!