Рожден для тебя

Двенадцатилетний Чимин глядел на небольшую комнату перед собой, не веря, что подобное теперь принадлежало ему. Из-за одного узенького окна почти над самым потолком, света проступало мало, а тёмно-зелёные стены и простая коричневая мебель лишь только больше поглощали освещение. Очень уютно. Вернее так показалось столь неискушенному взору воспитанника, для которого и простая кровать казалась роскошью. А темень... Все же лучше, когда лучи солнца не слепят тебе глаза с раннего утра.

Еще утром ему велели собрать свои вещи и следовать за преподавателем. «Тебя переселяют», — единственное объяснение, которое ему сказали. Он жил в общих спальнях для мальчиков три года. Каждую весну Чимина и его одноклассников переселяли в следующее крыло интерната, и каждый раз интерьер ничем не отличался: в тесной комнате десять простых кроватей для воспитанников и столько же тумбочек. А тут! Целая двуспальная кровать! Еще личный шкаф, письменный стол, книжный стеллаж, диван, ковер и даже телевизор!

Ему выделили комнату отдыха для преподавателей. Просто так. Без каких-либо пояснений. Это, должно быть, какое-то недоразумение. И если так, главное, чтобы за нее его не наказали.

За спиной послышался неумелый свист. Чонгук так и не научился свистеть за целый год их общения, но попыток не оставлял. Похоже, ему нравился сам процесс.

— Ну и ну, — только и мог сказать лучший друг, по-хозяйски зайдя в комнату.

— Ничего тут не трогай! — воскликнул Чимин.

— Почему?

— Это ошибка. Не могут же дать подобное... таким, как мы.

— Это не нам, а тебе... Я же останусь жить в общей спальне, вместе с этим мерзким Тэёном и его друзьями. Да и в Фильтре не допускают ошибок. К сожалению... — задумчиво произнес Чон, поглаживая деревянное изножье непривычно большой, кровати. — Я такую громадину только по телеку видел! Похоже, ты и правда особенный. Ох, мягко! — плюхнулся тот на матрас, смяв красное покрывало. — Как много места!

— Я не хочу тут быть, — Чимин шагнул назад. Слова друга его испугали. Паника начала нарастать. Быть особенным в таком месте до добра не доведёт. Это как раз тот случай, когда выделяться не стоит. Да и почему он? Есть дети в интернате покрасивее него. Вот Чонгук, например или тот же Тэён, будь он неладен.

— Ты смеёшься? — Чонгук подорвался с места, пронесся мимо него и закрыл дверь в новую комнату Чимина. — Ты не понимаешь! — он взял того за плечи, чуть наклонившись. Друг зашептал еле различимо. — Тут не будет ябед и лишних ушей. Если тебе оставят эту комнату, мы легче сможем продумать план.

Чимин нахмурился и так же заговорил еле слышно:

— Какой план?

— План нашего побега, — Чон достал из штанов комбинезона помятое письмо. — Это прислал мой отец.

— Кто?! — не выдержал тот и воскликнул от удивления.

— Да тихо ты! — зашипел младший и силой надавил ему на макушку, заставляя вновь нагнуться. — Папа говорит, что скоро тебе, а потом и мне добавят новый урок: «Аnima». Его добавляют как раз когда исполняется двенадцать лет. На него нельзя попадать.

— Что? Что это за урок?

Чон немного помедлил с ответом и лишний раз переглянулся.

— Не знаю. Но у тебя постепенно будут забирать душу.

***

— ...И только работая сообща, мы смогли поднять нашу страну с колен. Только объединившись, наши предки совершили невозможное. Они передали нам великое наследие, и мы, новое поколение, поведем страну дальше. В наших руках будущее! И я надеюсь, вы умеете плавать, ведь такого количества воды вы еще не видели, — раздраженно пробормотала Тэхи, удаляя очередное неудавшееся заключение.

Речь никак не удавалось завершить. Она проработала почти всю ночь, выполняя поручение Да Уль, но вот как назло, последние предложения не шли. Легкое касание клавиши ноутбука, и текстовый документ вновь стал девственно чист до нужного момента. В правом нижнем углу загорелось предупреждение о минимальной зарядке. Оставалось всего полчаса перед тем, как компьютер полностью выключится, а значит, за работой уже этим утром она провела без малого четыре часа. Ошеломительный провал. Впустую потраченное время. Прекрасно.

Медленный продолжительный выдох. Кроны деревьев качались над головой, отчего пятна света на плоской белой клавиатуре хаотично меняли свою форму. Вьющийся по стене дома плющ зашелестел и прохладное дуновение ветра коснулось кожи, вызывая мурашки. Из под тугого высокого пучка волос, выбилась маленькая прядь, щекоча шею.

Как-то прохладно для конца весны. Классическое бежевое платье до колена, без рукавов, зато с закрытой спиной и легкой россыпью страз, показалось слишком легким для такой погоды, но раз сегодня предстоит выход в город, превосходный внешний вид обязателен.

Тэхи подняла голову к заветному балкону на втором этаже, едва тронутым плющом. За открытыми окнами в покоях Чимина развевались от ветра шторы. Желанный силуэт так и не мелькнул в окнах с самого утра. Острая боль от ногтя на пальце появилась сразу же, когда Тэхи подумала о нем. Опять эта привычка, от которой невозможно отвязаться. Да и стоит ли? На ее теле не должно быть никаких повреждений (журналисты могут застать в любой момент), спину она тщательно скрывает, а мелкие шрамы на фаланге пальца мало кто заметит.

Сегодня они с Чимином вместе едут на прогулку. Только она и он. Мама в известность поставлена. К тому же Мигён дала время до шести вечера, что казалось невероятной роскошью, вот только чувства радости не было. В груди нарастало волнение.

Девушка отодвинула ноутбук, посмотрев как ползал толстый мохнатый шмель по крупицам сахара, которые она насыпала ему на тарелку в качестве угощения. Чайный сервиз на краю стола уже давно опустел. Тэхи выпила его весь, а чувство сухости во рту все равно не проходило, да и ком в горле не давал наслаждаться процессом. Если вчера Тэхи радовалась их сегодняшней поездке, то сейчас она никак не могла подавить страх. Почему? Вот бы стать этим шмелем и совсем забыть о заботах. Только летать с цветка на цветок, не замечать проблем и не создавать их другим.

— Госпожа, — женский неуверенный голос за спиной прозвучал неожиданно. Тэхи вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и сцепила пальцы в замок.

— А, Харин, — Тэхи натянула вежливую улыбку, повернувшись к горничной.

По именам Тэхи знала каждого работника особняка, что для людей ее статуса смехотворная глупость. Мол зачем опускаться до их уровня. Видимо, поэтому Тэхи не раз замечала удивленные лица и самих сотрудников дома. Прямо как сейчас. Хотя странно. Она считала это проявлением уважения. Она ничем не лучше чем тот же садовник... Точно не лучше.

— Простите, что беспокою вас. - Харин сдержанно поклонилась. - Он готов.

— Кто готов? — Тэхи в непонимании уставилась на девушку.

— Ваш нексус, госпожа.

— Кто?

— Ваша мама утром велела его подготовить к одиннадцати часам.

— Моя м...? — Тэхи замолчала на полуслове. Моргнула. Коротко улыбнулась, скорее нервно, чем радостно. Ритм сердца участился.

Поблагодарив девушку, Тэхи поднялась и широкими шагами направилась в особняк. Четко выстроенного плана в голове не было. Внутренний голос кричал остановиться и подумать, но чувство злости и отчаяния заглушали разум. Мать не тот враг, которого у нее хватит сил победить, но Тэхи все равно шагала к дому.

Шаги звонко раздавались по мраморному полу из-за ее каблуков. Этот коридор, пересекающий дом, вел прямо из одной боковой двери, выходящий в сад к другой и единственный не имел продолговатого темного ковра, как все остальные. Пространство заполнял яркий свет благодаря ряду арочных окон с одной стороны, светлому интерьеру и полированному полу. Мраморные колонны, словно стражи, стояли вдоль стен и ритмично мелькали на протяжении всего пути. Горничные, глядя на девушку, расступались, кланяясь вслед.

Нужно найти мать. Где на этот раз она может быть? Не так важно, главное, чтобы подальше от Чимина. Почему она просто не может оставить его в покое? Почему Мигён хочет лишить ее всего, что дорого? Тэхи не препирается, всегда послушна, общается так, как матери нравится, (по крайней мере так девушке хотелось верить). Тэхи сдалась и больше не даже не думала над тем, чтобы еще что-то предъявлять матери. Так что же еще Мигён хочет?

Руки затряслись, а на глазах выступили слёзы беспомощности.

— Тэхи. — строгий глубокий голос родительницы ударил словно пощечина.

Тэхи мигом остановилась. Одним взглядом посмотрела в бок. Двустворчатые двери в комнату отдыха настежь открыты. Мать сидела на диване, элегантно подобрав под себя ноги. Рядом с ней на столике стоял поднос с горячим кофе и круассаном. Папки с документами лежали рядом, еще не раскрытые. Значит, она пришла в комнату недавно.

Ногтем Тэхи вновь до боли зацарапала кожу.

— Господин Ким Тэхён оказал нам честь своим посещением вчера. Почему ты не уведомила меня об этом? Посчитала, что забрать какого-то нексуса важнее, чем сообщить мне эту новость? Более того, служанка сообщила, что первым делом господин Ким направился к тебе. Что хотел?

Тэхи вдавила ногти в ладони и приподняла подбородок, глядя вперед. Выпрямилась и замерла как солдат. Стоило бы повернуться, но лишний раз видеть эту женщину удовольствия не приносило. Пришлось говорить громче:

— Господин Тэхён имеет достаточно влияния, чтобы ходить, где ему вздумается. Даже в чужом доме.

— Ты была мила с уважаемым господином?

— Да, мама.

Не нужно было даже смотреть на нее сейчас. Тэхи прекрасно знала, что она улыбается. И эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Женщина злится. По спине Тэхи пробежали мурашки.

Мигён поднялась. Длинное платье цвета слоновой кости создавало ужасающий образ вместе с черными до бедер распущенными волнистыми волосами.

— Ты не подготовила охрану для своей маленькой прогулки. Хотела, чтобы я сделала это за тебя? Кто будет разбираться если ты опозоришься при всех? К тому же человека убили в нашем районе. Забыла? — не получив ответа, женщина продолжила. — Понимаю, это сложно для твоей глупенькой головушки, но хочу напомнить: если из-за тебя пострадает наша честь, я обеспечу тебе худший из кошмаров... Повернись когда с тобой разговаривают! — со змеиным шипением произнесла та конец предложения, чуть ли не наполняя каждую букву ядом.

Тэхи сглотнула. Она с болью прикусила внутреннюю сторону губы, на мгновение скривив лицо от тошнотворного вкуса крови и как под гипнозом повернулась к родительнице, смиренно склонив голову. Руки начали трястись.

— Спасибо, что заботишься обо мне, мама. - тихо произнесла та, не отрывая взгляда от полированного пола. - Я всегда выполняла то, что ты мне говоришь, но, увы, свое слово ты держишь не всегда, — молчание в ответ заставило внести пояснение. — Как же моя просьба не трогать Чимина?

— Не имеет веса, если это может повлиять на нашу репутацию. Твой нексус ужасен. Третьи сутки бы ходил в одном и том же. Ты собиралась выйти к людям с такой свиньей? Что бы нормальные люди подумали, глядя на него? Почему он не ухаживает за собой?

Тэхи промолчала. Ни единой мысли в голове.

— Отныне его будут собирать каждое утро стилисты моего нексуса. Я сама буду выбирать ему одежду. На этом все. Нексус, дверь.

Последние слова матери Тэхи не сразу поняла, пока не увидела белобрысого нексуса женщины перед тем, как тот закрыл перед девушкой двери.

***

— Ну и... Что ты хочешь сделать? — зевнув, поинтересовался маленький Пак. Он сидел с Чоном на кровати в своей комнате. Уже давно за полночь. Комендантский час в самом разгаре, но разве это когда-либо останавливало Чонгука?

— Когда вырасту? — виляя ногами, уточнил тот. Друг всегда был полон энергии. Словно нет той силы, которая может его подбить. Чимина, наоборот, клонило в сон. — Хочу исполнить мечту папы. Представь себе мир без плебсов и нобелей!

— Это как?

— А никак. Страна, где ко всем относятся, как к равным.

Чимин помолчал, искренне пытаясь представить это в своей голове. Далось ему это с трудом.

— Нужно лишь найти доказательства невиновности плебсов. Мой прапрадед сказал, что видел, как глава лабораторий разговаривал с кем-то по телефону. И только после разговора отдал приказ распространить яд!

— И... все?

— Агась. Это супер важно!

— Ты дурак? — искренне удивился старший.

Чон насупился, обиженно что-то проворчал себе под нос и продолжил:

— Да. Смейся. Папа говорил, что над прадедушкой и дедушкой тоже смеялись, когда они это кому-то говорили. Потом наша очередь будет смеяться, когда мы всех освободим.

Чонгук встал с кровати и направился к выходу, гордо задрав подбородок. Обиделся. Явно обиделся. Это умозаключение не дало Чимину остаться в стороне:

— У тебя есть план? — крикнул он другу вслед.

Чонгук остановился. Он не стал поворачиваться, но и уходить больше не спешил:

— В Сеуле, где-то в городе хранятся ответы. Так папа говорит.

— В библиотеках?

Друг задрал голову, засмеявшись, и все же развернулся к нему с широкой улыбкой.

— Ты серьезно? — поинтересовался тот, и Чимин почувствовал себя неловко. — Ты же не думаешь, что они будут это хранить в легком доступе?

— Ну... я... — он хотел быстро придумать ответ, но в голове было пусто. Глупым он не любил казаться, особенно на фоне младшего друга, но все же только так и выглядел рядом с ним.

— Оглянись, Пак! — Чон натянул улыбку, но держать ее долго не смог. Его взгляд стал серьезным. Осознанным. Совсем как у взрослого. — Мы в клетке! Они заперли нас и выращивают для себя. Эти южане злые. Все. Если бы кто-то из этих правящих семей был против, давно бы всё исправил. Но им все нравится. Они без души и делают нас такими же! Мы слишком разные.

Чон закрыл за собой дверь, оставив Пака один на один со своими мыслями.

«Мы слишком разные». Эту фразу он запомнит навсегда.

***

Яркое солнце ослепило глаза, не давая возможности ничего разглядеть, когда перед ним открылись парадные двери дома, ведущие на улицу. Чимин чувствовал, как зафиксированные лаком волосы стали гораздо жестче и сладко пахли клубникой. От браслетов и колец руки казались тяжелее. Зачем вообще нужны эти украшения, если их скрывали длинные рукава черной рубашки?

Утром к нему в комнату вместе с горничными зашел парень стилист. Как всегда, без стука. Хорошо, что это случилось после того, как он все же решил принять душ. Стилист оказался очень неординарный: яркие, кричащие света в его одежде, розовые волосы и даже брови, длинный для мужчин каблук.

Он рассматривал его, говорил о нем свои мысли вслух, думал какие лучше украшения и прическа подойдет к той одежде, которую он держит в руках, и в то же время этот стилист не замечал Чимина вовсе вовсе. Он был словно песик у грумера, которого стригут по желанию его хозяина.

Тэхи могла бы его предупредить. Хотя, о чем это он? Она ничего ему не должна. Разве можешь быть должником своей вещи? Пусть делает, что хочет.

Глаза немного привыкли к солнечному дневному свету, но их все равно удалось разлепить с большим трудом. Он заметил, что Тэхи уже успела спуститься вниз по парадной лестнице. Постояв ещё минуту на месте, и давая себе время на осознание, нексус все же начал оглядываться по сторонам. Рот приоткрылся сам собой.

«Она... не может жить тут» — единственная фраза, которая пришла Чимину в голову.

Перед особняком расстилалась небольшая мощеная площадка, по которой спешным шагом ходили работники, не замечая ничего и никого, кроме своих дел. Кругом сады, и так много вековых деревьев, что неровных пятен света плавало по газонам не так много. Впереди у самых ворот стоял небольшой домик, скрытый в зелени. Его оранжевую черепицу куполом накрывали ветви раскидистого клена позади. В паре метрах от основания парадной лестницы стоял черный внедорожник. Чимин предполагал, что ее дом большой, но даже не думал что настолько.

Пак нахмурился. Неприятные воспоминания пришли в голову, когда из транспорта вышли четверо мужчин. На каждом пиджаки еле сходились из-за стальных мышц. Незнакомцы разделились на две линии, создавая своеобразный коридор, чтобы Тэхи могла сесть в машину. Девушка не торопилась. Она лишь уважительно поклонилась охране и обернулась на Чимина.

Тот не двигался. Ноги его не слушались. Внутренний голос кричал о возможной опасности, если он подойдет к мужчинам. Парень машинально погладил свою шею в том месте, где находился ошейник. Устройство молчало, но, если он продолжит так стоять, оно может сработать. Сердце забилось сильнее. Дыхание участилось. Вспышкой в голову врезалось воспоминание:

— Нужно бежать, — Чон мертвой хваткой взял его за запястье, потянув за собой. Просто находиться на наклонной крыше было страшно, а бежать по ней ночью, гремя на всю улицу ломающейся черепицей, просто ужасно.

— Они нас поймают! — голос Чимина заглушал сигнал тревоги интерната Фильтер.

— Не поймают! — зашипел младший.

— Вот они! — за спиной послышался разъяренный голос охраны, но Чимин даже не обернулся. Он в ужасе смотрел, как Чонгук прыгнул на ветку дерева, принял устойчивое положение и посмотрел на него.

— Чего ты стоишь? Прыгай!

— Ты с ума сошел?! — в панике закричал Пак.

— А ну иди сюда! — голос мужчины оказался очень близко.

Ужас все же победил. Пак прыгнул на ветку и повис на ней, словно обезьянка. Треск у ее основания дал понять, как велика будет плата за ошибку. Он не сразу осознал, что полетел вниз на землю со второго этажа.

Нежное касание к его мизинцу вывело нексуса из воспоминаний. Тэхи стояла на ступеньке ниже с неприкрытым волнением, глядя тому в глаза. Когда она успела к нему подойти?

— Мы можем не ехать, — тихий голос заглушил шелест листвы, и разговоры работников неподалеку. Охранники смиренно ожидали, когда она сядет в машину, а Тэхи, игнорируя всех, ждала его решения.

Вчера он дал себе обещание испортить ей жизнь. Он ждал хоть малейшего повода чтобы сорваться, но его не было. Вот и сейчас он смотрел в ее большие, даже невинные глаза будто и не из-за нее его жизнь пошла под откос.

Рассудок подсказывал, что доверять ей нельзя. Все люди, кто живет в подобном достатке не чисты сердцем - так всегда повторял его отец. Тэхи держит его на привези, она и сама в этом призналась. То, что у нее сложные отношения с матерью может быть нормальной практикой в этом доме и если она привыкла к насилию, это обязательно может проявиться и в ее поведении с ним. Эти нобели, заперли таких как он плебсов за стеной и по сей день обращаются с ними как с бесплатными рабами, Тэхи вовсе из рода тех, кто так или иначе приложил к этому руку! У него нет оснований доверять ей. Так почему он ведет себя с ней так... мирно? Разве он не решил вчера все для себя?

Может ли ошейник мешать ему ее возненавидеть?

Такой вывод ледяной волной прошелся по телу. От шока казалось он вот-вот упадёт, поэтому принял более устойчивую позу.

А что если это так? Что если его мысли ошейник может искажать? Вполне возможно за него думает устройство. Четырнадцать лет обучения жизни нексуса для конкретного человека не могли пройти бесследно! Живя за стенами интерната он толком не сталкивался с Тэхи и не мог знать как сильно обучение влияет на его разум! Да его не сломали, но от этого становится еще более жутко. В его кровь постоянно примешивается какая-то дрянь, ошейник следит за его поведением. Что устройству мешает менять его мысли?

Чимин еще раз оглядел территорию особняка. Когда ночью его сюда везли, он не посчитал нужным даже поднимать взгляда на окно, но теперь, когда он понял, насколько владения Тэхи большие, стало не по себе. Такая, как она, просто не может быть доброй. Она притворяется. Явно.

Не важно, что в будущем она захочет с ним сделать, он больше не будет идти к ней на встречу и будет пресекать все внезапные порывы, навязанные обучением или ошейником. Нужно сопротивляться. Она ещё пожалеют, что оставили ему рассудок.

Он нахмурился, и девушка тут же опустила взгляд.

— Но я думаю, что, если ты выберешься в город, тебе станет легче. Нельзя же жить в четырех стенах вечно.

— Как вам будет угодно. Госпожа. — Чимин не сразу понял, что холодный тон, которым он это сказал, действительно его. Он запихнул руку, за которую его держала девушка, в карман и отвел взгляд.

Мимолетная улыбка появилась на ее губах, но вскоре ее глаза приобрели ледяной взгляд. Чимин пошел следом за Тэхи, наблюдая за тем, как она вновь царапает ногтем свой большой палец.

***

Пак знал, как выглядит Сеул, и даже что из себя представляют другие страны. Мир ему был доступен только лишь через кинематограф или документальные передачи. Он додумывал, как выглядит столица благодаря дорамам и даже аниме. Умом понимал, что небоскребы большие, ведь с окон Фильтра он наблюдал за ними и они были очень заметны, пусть и находились вдалеке. Одно дело смотреть на это по телевизору, другое - собственными глазами.

Из-за серого разнообразия многоэтажных домов Сеула окружающие горы почти не разглядеть. На некоторых улицах деревья вдоль дороги зачем-то выстригли в геометрическую форму, а за ними часто проглядывались всевозможные парки. На рекламных щитах то и дело красовались какие-то айдолы или модели. От такого количества пустого пространства из-за большого расстояния между небоскребами захватывало дух. Крыши небоскребов увидеть так и не получилось, когда он пытался в окно автомобиля и разглядеть здания. Сколько там этажей? Шестьдесят? Сто?

Он никак не мог отделаться от мысли, что сам попал в фильм. Даже автобусы и дорогие машины словно вышли с экранов. В голове возникло стойкое убеждение, что происходящее — высококачественное кино. Пару раз даже казалось, что на той или иной улице точно ходили герои любимых историй. Он словно наблюдал за собой со стороны. Сложно поверить глазам, когда раньше на это смотрел лишь по телевизору.

Площадь Кванхвамун — одно из любимых мест режиссёров дорам. Он так много видел это место, но никогда не думал, что окажется тут. Пак не сразу понял, что машина припарковалась. Он так прилип к окну, что чуть не упал, когда один из охранников открыл ему дверь.

— Мы на месте, — с яркой улыбкой проговорила Тэхи, стоя неподалеку. Она надела затемненные солнцезащитные очки, но все равно в ее глазах можно было разглядеть озорные огоньки. Похоже, у него был тот еще удивленный вид.

Чимин вышел из внедорожника, машинально расправив черные брюки. Тэхи что-то ему сказала, но он не услышал ее слов из-за звуков ярмарки на площади. Мимо рядов разноцветных ларьков бродили люди, неподалеку Чимин впервые вживую услышал иностранную речь. В десятке метров от него компания парней весело смеялась, в шутку пиная друг друга. Вдалеке виднелась статуя адмирала Ли Сун Сина со спины.

От огромного пространства голова закружилась. Он пошатнулся, но тут же почувствовал, как Тэхи крепко придержала его запястье. За ней возвышалась огромная статуя десяти человек - пяти семей которым позволено поочередно управлять страной. Слева направо по значимости располагались пары: Сон, Шин, Хон, Кан и самая важная — Ким. Все они словно преклонялись перед другим монументом напротив них и самым большим на этой площади — статуей короля Сечжона.

Девушка предложила ему бутылку воды, но он покачал головой и отошел. В ушах все зашумело. Он никак не мог осознать себя здесь и сейчас. Ничего не понимал.

— Это же Джин Тэхи! — откуда-то раздался женский голос.

Чимин поднял голову, к ним на встречу сбежалась толпа. Он как марионетка только на рефлексах отшатнулся от людей, чтобы его не снесли. Тэхи окружили и возможно бы воздуха не дали, если бы не вовремя сгруппировавшаяся охрана. Девушка низко кланялась, принимая комплименты и поздравления со скорым повышением семьи. Вежливо отвечала на все вопросы и с вниманием относилась к каждому. Что это? Притворство или искренность?

Похоже тут те, кто имеет класс, отличаются не только толстым кошельком. Народ их... любит?

И тут на него с размаху налетел какой-то ребенок. Мальчик низко поклонился, в его лице читалось беспокойство:

— Прос... — паренек, только взглянув на Чимина, сразу же успокоился. — А, это нексус, — со скучающим тоном произнес он и побежал к маме.

Чимин не сразу понял реакцию мальчика. Отступил еще на несколько шагов от хозяйки, чтобы не мешать. Перед ним цветастый баннер, занимающий почти весь фасад здания, привлек к себе внимание резкой переменой цвета. Под изображением красивой счастливой девушки на красном фоне белыми буквами загорелась надпись: «Подари себе или своему близкому настоящую любовь!». Ниже появилась бегущая строка: «Перед началом следующего акциза Filter дает скидку в размере 20% на всех нексусов категории «С».

— Ч-что? Что за категория «С»...? — прошептал Чимин и испуганно шарахнулся в сторону. Он вновь взглянул на модель на баннере — на ней, так же как и на Чимине, был ошейник. Только белый. Эта девушка — нексус. Но почему ошейник белый?

Над ее головой виднелся знак его интерната: три параллельные черты, обозначающие безответную любовь, слезы, печаль, были перечеркнуты линией, что значила принудительную судьбу. Все это находилось в круге, который символизировал Filter. Если все вместе сложить, получится их слоган: «От безответной любви не будет печали и слез, если вы доверитесь Фильтру».

Глаза округлилась. Рот раскрылся сам собой.

Парень отшатнулся, всё больше поддаваясь панике и случайно заметил следующий баннер на другом конце площади: «Ваш нексус умер от болезни? Получите скидку в размере 30% на нового!».

Чимин вновь отвернулся, заметив проезжающий мимо зеленый автобус. Сбоку на общественном транспорте улыбался, словно ангел, парень, а рядом с ним надпись: «Застрахуйте своего нексуса уже сегодня».

Пульс бил по вискам, не давая услышать звуки, но брюнет смог разглядеть людей. Нобели использовали нексусов не только как любовников, но и как бесплатную рабочую силу: несколько нексусов, словно манекены, стояли за прилавками, они хоть и улыбались, но в их глазах не было жизни; кто-то носил огромные пакеты с покупками, еле успевая за своим хозяином, но продолжая улыбаться. Чимин даже успел заметить нексуса водителя автобуса!

Словно эхом, до Чимина вновь донеслись веселые возгласы парней, которые в шутку дрались. Компания молодых людей не шутила. Они, смеясь, избивали портфелями девушку нексуса. Бедняжка обнимала себя за плечи, еле держась на ногах. Никто из прохожих этого словно не замечал.

Слишком много всего. Слишком много информации. Голова заболела. Залитая солнечным светом, улица потекла вязкими красками. Во рту совсем пересохло. Все вокруг стало синим, потом красным, потом серым. Голова закружилась, слегка сильнее, время и пространство потеряли значение.

Все еще хуже. Все гораздо хуже! Он думал, что клетка — это четыре стены, в которых он обязан был жить. Он ошибался. Клетка — это его жизнь! Куда бы он не отправился, он будет в клетке!

Чимин взглянул на Тэхи Джин — та улыбалась, общаясь с другими нобелями. Она этого не видела. не видела всего кошмара, что окружает их! Она такая же. Она ничем не лучше! Может даже хуже, раз позволила ему все чувствовать! Она...

Ноги подкосились, но он смог устоять. Вдох. Выдох. Вдох.

— Чимин! — его позвала Тэхи. Все, что он понял.

Девушка подбежала к нему и приобняла за руку, словно ее тощее тельце смогло бы удержать его. Ее прикосновения вызывали глубокое чувство отвращения, почти с неконтролируемым желанием отпихнуть ее или хотя бы отстраниться и убраться подальше.

Так он и поступил. Он вырвал свою руку из ее хватки и грубо оттолкнул. Ощутимый удар тока пронзил все тело до костей.