Бракованный

 Воскресенье выдалось на удивление тёплым  для середины марта, и Сеульский парк  поражал разнообразием красок, многочисленными шумными стайками туристов и гуляющими парами с детьми. Повсюду слышался смех, лёгкий ветерок подхватывал и разносил будоражащие рецепторы запахи жареной кукурузы и выпечки. Феликс с наслаждением прикрыл глаза, сощурившись от яркого солнца, и улыбка осветила аккуратное милое лицо с россыпью веснушек.

– Йа, мы так редко встречаемся, а из тебя и слова не вытянешь, - легонько толкнула его Мо, сидящая рядом на лавочке, и насупилась.

Они сидели, как воробьи на скамейке с разноцветными  станчиками мороженого в руках, клевали свой десерт и были довольно любопытной парой. Эффектная, с укладкой и идеальным макияжем девушка в деловом костюме и невысокий подросток, одетый более чем скромно: в потёртые  голубые джинсы и безразмерную, явно не новую толстовку серого цвета. Юноша опустил голову и произнес.

– Да нечего рассказывать, Мо. Все по прежнему, ничего не изменилось с тех пор, как ты ушла, - и грустно улыбнулся, снова уткнувшись в свой стаканчик. 

Мо с  сожалением поглядела на  друга. Конечно, она знала, что ничего нового, а тем более хорошего в приюте, где они выросли, случиться не могло. Те же унылые стены, равнодушные люди и бесконечная война за место под солнцем. В их случае это были порция невкусной еды, обноски из секонд хэнда, да кровать поудобней. Всё, что казалось обыденным для остальных, им доставалось с трудом, а зачастую с боем.

- Тебе год остался, продержись. Возьму к себе на первое время. Найдешь работу, поступишь куда-нибудь. Я неплохо устроилась, шеф редактор журнала - это не шутки, как у его личного помощника у меня куча преференций.. – девушка деловито сдунула несуществующие пылинки с безупречного маникюра и, откинув прядь волос со лба, подмигнула  парню.

Феликс расцвёл ослепительной улыбкой, с любовью глядя на свою  красивую нуну.

– Мо, всё хорошо. Не надо переживать, правда, я  могу за себя постоять.

Девушка снова окинула парня внимательным взглядом.

– Конечно, можешь. Я что, зря тебя учила все эти годы хуку справа? Но если этот засранец Мин всё же достает тебя -  передай, я найду способ достать этого гнома.

Заулыбавшись, оба снова принялись за мороженое. Мо исподтишка поглядывала на друга, пытаясь определить степень его искренности, не нужна ли и впрямь помощь. Уж она то знала, каким Ликс мог быть скромным и терпеливым. Не такой, как она с её железной хваткой, что с легкостью захомутала, когда подвернулась возможность, богатого  папика, превратившись за год из детдомовской девчонки  в помощника шеф редактора Кэпиталс с квартирой и неплохой зарплатой. Да, она была не больше, чем любовницей со всеми вытекающими, но когда её волновало чужое мнение и злые языки? Святоши и моралисты и дня не протянули бы там, где им приходилось выживать годами. Ликс всегда отличался. Сердце её, как она считала, давно очерствевшее, сжималось каждый раз, стоило подумать о том, как парень справляется в приюте в одиночку. Слишком добрый, наивный, не способный на зависть или злобу. Они оба были омегами. Мо пахла сочными грушами, сводя всех альф в школе с ума, Ликс же не пах вовсе. Сбой в иммунной системе лишил парня основной характеристики, необходимой в консервативном обществе, и наградил ещё одним поводом, помимо худобы и веснушек, для насмешек и издевательств. Эта же проблема, изъян, как повторяли врачи, повлиял и на репродуктивную систему - отсутствие  течки было одним из неприятных последствий. Такое вот чудо сидело рядом, сияя заразительной улыбкой, а Мо хотелось то ли разрыдаться от несправедливости судьбы, то ли рассмеяться, глядя на его счастливую мордашку. Феликс Ли, из какой сказки ты вылез, как тебя может кто - то не любить?

Проговорив ещё какое - то время, они распрощались, крепко обнявшись и договорившись о новой встрече. Мо, цокая высоченными шпильками, торопливо села в такси и умчалась в свою успешную жизнь, а Ликс, от души радуясь чудесному дню, потопал в приют, который расположился неподалёку. Недобро зыркнувший охранник на входе, бессвязно пробормотав, впустил парня в большое, старое двухэтажное здание из красного кирпича, что смотрелось в  ландшафте современного города чужеродным, нелепым объектом. Спасало то, что оно было окружено множеством деревьев и прочей зеленью, отчасти скрывавшими старомодный фасад. Ликс, шустро взбежав по лестнице на второй этаж, зашел в свою комнату, которую делил с еще одним омегой, Ханом, пахнувшим ирисками и вызывающим непрекращающееся  слюновыделение не только у альф, которым нравилось его хорошенькое личико, но и всех голодных обитателей приюта, видевших сладости, разве что на новый год. Они не особо дружили, но и не враждовали. Впрочем, как почти все обитатели приюта, главный девиз которого гласил - каждый сам за себя...с такими установками настоящих друзей вряд ли заведёшь. Хан по воскресеньям уходил на свидание со своим альфой Минхо. Тот был старше и выпустился отсюда два года назад, но про омегу не забыл и ждал совершеннолетия, чтобы жениться. Ликс упал на  заправленную кровать и уставился в потолок, улыбаясь беззаботным мыслям и медленно проваливаясь в сон, уморенный плотным обедом и наполненным яркими впечатлениями днём.

Темнота номера окутывала два  обнаженных тела на  кровати, занимающей большую часть пространства, но звуки совершенно не скрывали происходящего. Шлепки мокрой плоти о плоть, равномерные и громкие, тонкий мучительный стон, почти рыдание в ответ обессиленного омеги, стоящего в колено локтевой позе, прижавшись щекой к подушке,  нарушали тишину и спокойствие ночи. Юноша был прикован наручниками к изголовью кровати и еле держался на ногах. Упасть на простыни окончательно не давали сильные ладони вколачивающегося сзади альфы, железной хваткой держащего бедра парнишки и управляющего им, словно куклой. Парень взмок и судя по всему выдохся, изредко издавая тихие протестующие стоны, покрасневшее от натуги лицо его не уступало цветом ярко бордовой - от частых ударов - заднице. Альфа, что жёстко приходовал омегу, был намного сильнее и выше - широкие бугрящиеся плечи, тонкая талия,  упругая поджарая задница, мышцы которой без устали сокращались, пока он неистово загонял член в текущую дырку. Комната наполнилась свежим запахом бергамота, плотным настолько, что слабый флёр корицы миниатюрного юноши едва ощущался и, казалось, готов был улетучиться с первым порывом ветерка. Омега замолчал, казалось, потерял сознание от изнеможения, но мужчина, не обратив внимания, лишь ускорился, увеличил амплитуду толчков и, с облегчением шумно выдохнув, грубо вынул член и кончил тому на спину. Омега безвольно рухнул на живот, как только ладони расцепили хватку на бедрах.

Прошло минут пятнадцать, когда альфа вышел из ванной, одетый в чёрный классический костюм, поправляя темные волосы, влажные на кончиках после душа и безучастно взглянул на лежащее на кровати бездвижное тело. Из  раскрытой двери ванной комнаты лился яркий свет, позволяющий разглядеть совсем юное привлекательное лицо, тёмные густые кудри, чокер, стягивающий тонкую шейку, и красные пятна, уродливо разрисовавшие узкую спину. Мужчина бегло проверил развороченную  кровать с мятыми, влажными простынями, приблизился к спящему и, достав из кармана брюк ключ от наручников, небрежно бросил на подушку рядом с головой. Круто развернувшись, он уверенно и бодро покинул номер отеля.

Ликс ждал воскресенья с особым нетерпением - встречи с Мо были единственной отдушиной серых приютских будней. Возможностью хотя бы ненадолго вырваться на свободу, одним глазком понаблюдать за жизнью обычных людей, имеющих семью, работу, не лишённых, в отличие от него, простых человеческих радостей. В очередное воскресное утра он дожидался подругу в Сеульском парке, неизменном месте встречи, поёживаясь от прохладного ветра - начало весны давало о себе знать. Ликс кутался в старую потёртую джинсовку, но зубы всё равно стучали, а блондинистые пряди развевались от особо сильных порывов ветра. Мо опаздывала, а так, как это было абсолютно не в её характере, Ликс начинал нервничать, встревоженно оглядываться на случайных прохожих. Звонок телефона развеял тревоги и омега просиял.

- Ликс, мне дали срочно задание,   интервью у важной шишки. Шону должен был его взять, но заболел  ветрянкой… кто вообще в наше время ей болеет в таком то возрасте?! – смачно ругнувшись, Мо сбивчиво трещала, – поймай такси и дуй ко мне, расплачусь по приезду. Захвачу тебя с собой - станешь фотографом журнала на день, как тебе идея?

- Боже, да отомри, не придётся ничего делать, максимум пару фото. По регламенту разрешён один помощник, - Мо звонко щелкнула языком и хохотнула.

- Но, я …- Феликс, собравшись с мыслями, возразил, но Мо тут же прервала его мучительные попытки слиться и, безапелляционно заявив.

– Через пятнадцать минут у меня, -  отключилась.

Ликс с минуту молча взирал на притихший телефон, как на изобретение дьявола, но справедливо решив, что подставить подругу не имеет права, побрел к трассе ловить такси.

С открытым ртом, задрав голову,  Ликс ошеломлённо долго озирался на бесконечное строение из стекла и бетона, а затем сконфуженный повернулся к Мо, стоящей рядом и печатающей на айфоне. С плеча неловко сползал ремень тяжелого фотоаппарата, который ему сунули на выходе из квартиры, и к которому он не знал, как толком подступиться, не то, что сделать фото.

– Для вида, – подмигнув на бегу, пропела Мо, а Ликсу  ничего не оставалось, как согласиться.

Пробравшись через крутящиеся двери, они оказались внутри просторного офиса и направились на стойку ресепшен. Феликс с восторгом разглядывал энергично вышагивающих мужчин в дорогущих костюмах и таких же элегантных женщин, стучащих каблучками, что создавали приятный музыкальный ритм, напоминающий ему чечётку. Опомнившись, он принялся выискивать знакомую макушку, которую едва не потерял из вида, пока глазел вокруг, и догнал Мо у высокой стойки. Они вечность поднимались на лифте в ароматно пахнущей толпе клерков, и Ликс в очередной раз почувствовал неловкость за потёртую джинсовку, которую украдкой обнюхал, дабы убедиться, что хотя бы не воняет. Наконец они остались в лифте одни. На последнем этаже, звонко брякнув, двери лифта открылись. Их встретила светлая приёмная, в которой, кроме огромного стола и девушки, что услужливо подлетела к ним, не было мебели. Вот уж действительно минимализм - подумалось Ликсу, но выглядело это по особому шикарно и пугающе. Личность руководителя, хозяина этих хором как будто вытесняла всё лишнее и напускное, что могло отвлечь посетителя от главного, внушала подсознательную тревогу гостям. Даже Мо непривычно замолчала и напряглась, а с ней подобное случалось не часто, в то время как впечатлённый приёмом и обстановкой перепуганый Ликс готовился в любой момент в случае осечки или малейшего промаха драпануть без оглядки.

– Мисс  Ким, в вашем распоряжении пол часа, – вежливо  проинструктировала секретарша Мо и, не дожидаясь ответной реакции, попросила следовать за ней.

Ликс упёрся в спину подруги и  плёлся за ней хвостиком, продолжая поправлять сползающий тяжёлый фотоаппарат. Мо уже ступила в распахнутую секретарём дверь, и он двинулся следом, но внезапно лёгкие сдавило так, словно в них залили свинец. Густой концентрированный запах бергамота заполонил пространство, и Ликс задохнулся. В попытках протолкнуть хотя бы глоток кислорода парень не заметил, как Мо остановилась, и врезался в её спину, выронил аппаратуру, и та,  громыхнув, покатилась по полу. Ликс с выражением священного ужаса на лице бросился подбирать разлетевшиеся в сторону дорогостоящие части. Сидя на коленях, он вертел фотоаппарат в руках, пытаясь выявить степень ущерба, совершенно забыв, что в кабинете не один, и всё внимание на данный момент сосредоточено на его персоне. Осознание настигало постепенно, по мере того, как приближался обладатель волшебного аромата, а Феликс начал неконтролируемо дрожать и покрываться холодным потом. Глаза его наткнулись сначала на кожаный ботинок, скользнули вверх по чёрным прямым брюками, белой рубашке, расстёгнутой на верхние пуговицы и демонстрирующей шею, массивным плечам. Стоило взгляду замереть на красивом до неприличия лице, как сердце омеги понеслось вскачь, кровь хлынула к щекам. В карих лукавых глазах альфы плескался откровенный интерес, на полных губах заиграла улыбка, и Ликс судорожно сглотнул скопившуюся во рту слюну. Мужчина наклонил голову вбок,  продолжая беззастенчиво и увлечённо изучать распластавшееся у ног чудо.

- Мисс Ким, вы не одна. Я так понимаю - это фотограф, однако снимки запрещены - таковы правила и исключений я ни для кого не делаю...- обратился он строго к Мо, не сводя жадного взгляда с омеги, что всё еще сидел на полу у ног альфы в неоднозначной позе, глупо на того пялясь своими невозможно карими блестящими глазами и заторможенно моргая пушистыми, словно крылья  бабочки ресницами.

- Конечно, мистер Хван, простите. Это мой помощник, он всюду таскает свой  фотоаппарат - привычка, знаете ли…- засуетилась  Мо, выкручиваясь - лапшу на уши она вешала знатно, годы практики.

- Конечно, помощник…..- небрежно обронил мистер Хван, усмехнувшись краешками  губ - очевидно, что его сложившаяся ситуация крайне забавляла.

От альфы не укрылись ни излишняя худоба, ни потасканная одежда парня, однако ничто не могло испортить очаровательное ангельское лицо и деликатную омежью фигурку. Отсутствие запаха ставило в тупик, так как неизвестность  раздражала, бета или омега - гадать Хван не привык, предпочитая знать наверняка и от недовольства и досады поджал губы. Хмурый взгляд мигом привёл Феликса в чувство. Быстро вскочив, он наспех собрал части фотоаппарата и, принеся извинения, ринулся к Мо и встал у неё за спиной. Мистер Хван вернулся к столу, опустился в кресло и любезно пригласил интервьюеров сесть, указав на два кресла напротив.

- У вас двадцать минут, мисс Ким,  – подчеркнуто вежливо обратился он к Мо, едва удостоив взглядом и тут же перевел его на того, кто привлекал гораздо больше, продолжив свое исследование.

Отмечая аккуратное личико, маленький нос и губки сердечком, проходясь по точёным скулам и худой, но изящной шейке. С фигурой было сложнее, но то, что удалось разглядеть, распаляло хищный интерес альфы и будило желание содрать всё тряпье, что парень нацепил на себя, чтобы насладиться видом детально. Кончик языка нетерпеливо смочил пухлые губы, от чего те призывно заблестели, и сердечко бедного Феликса, так неудачно скосившего на Хвана глаза в этот момент, едва не замерло навеки. Что с ним творилось, почему бросало то в жар, то в холод и резко заканчивался кислород в лёгких, стоило поймать встречный взгляд  альфы, Ликс понятия не имел, но находился на грани нервного срыва. В панике решив, причину своих бед нужно просто игнорировать, омега преувеличенно сосредоточенно нырнул в блокнот, что лежал на коленях, изображая кипучую деятельность. Мо, дезориентированная поначалу, освоившись, деловито приступила к интервью, ведь отведённое время катастрафически  испарялось. Стандартные вопросы доносились до Феликса, продираясь через шум в ушах, смысл их едва доходил до него, сидевшего, как на иголках и покрывавшегося ни с того, ни с сего то мурашками, то румянцем. Хотя, Ликс готов был поклясться, что не просто так - Хван непристанно пялился. Хенджин действительно смотрел, раздражаясь из -за опущенных в чёртов блокнот глаз, которые он не мог поймать, но продолжал вежливо отвечать, поглядывая на часы, неизменно возвращаясь к созерцанию белокурой опущенной макушки.

Никогда Феликс не радовался больше, когда Мо встала с места и, прощаясь, принялась благодарить за интервью. Он тут же подскочил за ней и, стараясь не глазеть на альфу, суетливо засобирался, молниеносно поклонился на прощание и рванул на всех порах к выходу. Расслабиться  удалось только в лифте, постепенно приходя в себя, он кинул озабоченный взгляд на странно задумчивую Мо. Та тоже прибывала под впечатлением от альфы, бравады у омеги ощутимо поубавилось. Выбравшись из здания, напряжение отпустило обоих и беспокойство рассеялось. Мо обрела дар речи и весело затараторила, Ликс заулыбался, вызвав такси, они направились к омеге домой.

Хёнджин гипнотизировал дверь кабинета, засунув руки в карманы брюк, прокручивая в голове последние полчаса. Он задавался  множеством вопросов, ответов на которые так и не получил и причина жгучего любопытства была одна - хрупкий скромный паренёк без запаха.

- Фе - ликс….- произнес Хёнджин хрипловатым грудным голосом с расстановкой, пробуя имя, звучание которого наполняло всё существо азартом и предвкушением, на вкус, и губы растянулись в довольной улыбке, - так просто от меня не сбегают.