Глава 4
Глава 4
За неудачную вечеринку мне влепили наказание.
За завтраком, на следующее утро после выпускного, Толя сильно хмурился, и долго посматривал на меня. Мы ели в непривычной тишине, и я знаю, что тому причина. Несмотря на то, что Артём подбадривал, подмигивая в ответ на каждый мой взгляд, в груди всё равно покалывали иголки.
– Рита! – начал Толя, видимо после того, как тщательно обдумал всё, что собирался сказать. – Мне позвонили родители Лизы – девушки Артёма.
После этих слов я чуть не свалилась со стула. Мои глаза уставились на брата.
– Бывшей. – сказал Артём беззаботным тоном, как будто он мог унять моё бешеное сердце.
– Не важно! – продолжал Толя. – Что между вами произошло? Расскажешь?
Отчим смотрел на меня, ожидая ответа, а я не могла побороть жгучую злость, разожженную нелепой новостью.
– Пап, Лиза сама виновата. – сказал Артём.
А я теперь даже не хотела на него смотреть. Ещё никогда не чувствовала себя настолько странно.
– Артём... – сказал Толя с глубоким вздохом. – С тобой я буду разговаривать отдельно.
Тёма виновато сжал губы, посмотрев мне в глаза, но заметив мой не самый добрый взгляд, уставился в тарелку.
– Скажешь что-нибудь? – спросил Толя, всё ещё дожидаясь от меня хоть слова.
Я тихонько втянула воздух и сжав кулак под столом, повернулась к отчиму.
– Она сказала плохую вещь про маму Артёма.
– Правда? Что именно она сказала?
– А это важно? Она не имела права о ней говорить. – выпалила я.
– Она сказала, что моя новая мама лучше старой. Злится, что я с ней расстался.
Артём кинул на меня быстрый взгляд. Парень казался спокойным, но я заметила, как дёрнулись его губы.
– Понятно...
Задумавшись, Толя отпил глоток сока.
Весь этот разговор сводил меня с ума. Мне было непонятно, как за такой громкий поступок меня ещё не пнули под зад и не отослали обратно в ту дыру, откуда приехала.
Вместо этого Толя говорил таким тоном, будто это на меня напали и приставили к горлу нож.
– Рита, послушай... Я знаю, тебе трудно сдерживать эмоции. Твоя защита сработала хорошо, вот только ты не посмотрела на это с другой стороны.
– С какой? – спросила я, опустив глаза. Отчего-то этот спокойный и уравновешенный тон отчима вызывал вину.
– Прежде всего, твой брат – мужчина. Он должен сам стоять за себя. А ты показала всем, что он этого не может. Ты же не хочешь, чтобы его перестали уважать?
Я недоумевающе взглянула на Толю.
– Но тогда получается, что он совсем один и его некому защитить? Для чего тогда нужна семья?
– Семья нужна, чтобы любить его, поддерживать и заботиться.
– Ммм. – лишь выдавила я.
Стало грустно. Я не хотела мириться с тем, что каждый может говорить про Артёма всё, что вздумается. Я знаю – он всегда будет молчать и держать эмоции в себе, заколотив все двери непробиваемой тишиной.
Это так несправедливо!
– Он имеет право на защиту. Разве не так?
– Рита, защищать свою семью буду я. Обязательно поговорю с этой девушкой и её родителями. Хотя, теперь мне, скорее всего, придётся извиняться...
– Может, я лучше пойду? А то я вам, похоже, мешаю. – нахмурился Артём.
– Все проблемы мы обсуждаем вместе. – ответил отчим, и Тёма закатил глаза.
– Рита, ты понимаешь, что поступила плохо?
– Да, понимаю.
Нет, я ничего не понимаю.
Выходит, всем можно унижать нашу семью, а мы будем бесконечно договариваться с врагами, потому что в каком-то перевёрнутом мире это правильно?
– Замечательно. – Толя впервые за весь разговор слабо улыбнулся. – Но ты всё равно будешь наказана. Теперь месяц занимаешься только учёбой. Со своим репетитором. – он кивнул в сторону Артёма, и я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.
***
– Поздравляю с наказанием! – сказал Артём, заглянув в приоткрытую дверь моей комнаты.
– Спасибо!
Я вовсе не хотела показывать улыбку, но она сама без спросу цепляла губы.
– Можно? – спросил парень, наполовину войдя в дверь.
– Заходи.
– С чего начнём? Алгебра? Информатика? У тебя и там и там тройки.
Я свела брови.
– Роботам информацию о моих оценках космос посылает, или как?
Артём засмеялся.
– Алла Дмитриевна.
– А-а-а. – я выпучила глаза. – Наша любительница умных мальчиков?
– Ревнуешь? – спросил Артём, смешно подмигнув.
– Пф! Тебя? – запротестовала я, и мои глаза почему-то быстро забегали.
– Нет. Аллу Дмитриевну.
Я нахмурила брови.
– Издеваешься, да?
Он хохотнул, усаживаясь за письменный стол, а я стала убирать раскиданные учебники, в которых утром пыталась разобраться.
– Алла Дмитриевна просветила как у меня всё плохо?
– Да. Но мы это исправим. – уверенно произнёс Артём.
Я села на стул рядом с братом.
– Тебе не сильно попало от отца?
– Так же, как и тебе. Он много говорил.
Артём улыбнулся.
– Он прав? Я тебя опозорила?
– Скорее, поразила. Думаю, Лиза со мной согласиться.
– Ты с ней встречался?
– Угу. – промычал Артём, листая мою книгу.
– А почему расстались? – не отставала я, сама не понимая откуда берётся любопытство.
Артём громко захлопнул учебник.
– Она украла мою песню. И продала. А другие люди быстренько выпустили её в свет, да ещё и испортили. Теперь даже слышать этот трек не могу.
– Вот тварь! – произнесла я.
Артём резко уставился на меня, но потом, ничего не сказав, медленно отвернул голову.
– А на вечеринке она что от тебя хотела?
– Этого я тебе сказать не могу. – он усмехнулся. – Маленькая ещё.
– Не волнуйся, я хорошо знаю, что такое секс.
– А-а-а. – он расширил глаза, изображая деланное удивление.
– Вот такая я плохая...
– С чего ты это взяла?
Лицо Тёмы внезапно стало серьёзным.
Я только пожала плечами. Обычно я не отличалась стеснительностью, но сейчас мне казалось, что мои щёки горят.
– Секс не делает тебя плохим человеком. – сказал он.
Я наконец посмотрела ему в глаза. Он поднял спину со стула и сжал мою руку выше запястья.
– Не будь к себе такой строгой, ладно? – он смотрел на меня таким успокаивающим взглядом, что перехватывало дыхание.
Смогла в ответ лишь кивнуть.
– Так, давай начнем с информатики.
– Это будет интересно... – хихикнула я. – Надеюсь, ты никуда не торопишься?
– Абсолютно свободен. Так... позиционные системы счисления. Арифметические операции с основанием q. Таблица сложения и таблица умножения. – проговорил он, задумчиво глазея в учебник. – Вот с этого и начнём.
– Мне уже страшно.
– Для начала расскажи, что ты вообще знаешь о системах счисления. – попросил парень.
Я громко выдохнула.
– Ну... система счисления – это такое правило, по которому нужно считать числа. Их, по-моему, существует 4 вида. – говорила я, запрокинув голову на спинку стула – казалось, что мозг так лучше думает. Когда я выпрямила голову, Артём уже улыбался во весь рот, а я ещё даже не закончила.
– Что-о? – возмутилась я.
– Ну... вообще на практике применяется 35 систем, а в теории их число бесконечно потому, что равно количеству натуральных чисел.
По мере произношения его слов, мои глаза всё больше расширялись.
– И откуда я могу это знать? Там такого нет. – я указала на учебник. – Там их 4.
– Извини, не буду умничать. Ты права – 4 системы. Какие?
– О, Господи! – я снова запрокинула голову, и Артём громко рассмеялся. – Господь тут не при чём. Давай, думай. Это пока легко.
– Двоичная, ммм... десятичная... восьмеричная, шестнадцатеричная.
– Ок, Гугл. Всё верно. – сказал мой безумно красивый учитель.
Я уставилась в его глаза, которые на солнце переливались жёлтыми точками в центре коричневого круга. Я поняла, что прослушала все его слова, когда парень резко замолчал.
– Что? – спросила я.
– Перестань на меня пялиться и соберись. – сказал он. – Что такое позиционная система счисления?
Я снова запрокинула голову, и он, не сдержав смех, выпрыснул его из губ.
– Да ты там что, сигналы ловишь? – спросил он, и мы на пару стали громко ржать.
Артём с трудом успокоился, а у меня начали бежать слёзы.
– Рита, соберись!
Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.
– Прости. Я внимательно слушаю.
– Позиционные системы. – повторил он.
– Не знаю... – выдала я.
– Всё ты знаешь. Давай... Своими словами.
– Это когда числа, ну... считаются по порядку.
Он задумался и нахмурился.
– Не числа, Рита, а цифра в числе зависит от своего положения. Считается слева направо.
– Ок. – Я откинулась на стуле.
Два часа мы проговорили о цифрах, числах, унарных, бинарных системах, которые теперь, наверное, будут преследовать меня во сне.
К тому же я никак не могла сосредоточиться рядом с ним, и постоянно отвечала неправильно. Я заметила, что уже давно утомила парня.
– Ладно. – заключил Артём, захлопывая книгу. – Надо отдохнуть, иначе у меня от тебя мозг взорвётся. До обеда два часа. Чем займёмся?
– Может, позовёшь к себе в гости? – спросила я, надеясь, что он захочет разочек мне спеть.
Он посмотрел задумчивым взглядом.
– Ладно...
Его комната больше напоминала студию звукозаписи, чем спальню. Только большая кровать с коричневыми простынями говорила о том, что тут кто-то живёт.
В левом дальнем углу стояло множество музыкальных аппаратов с кнопками и бегунками. Чёрное пианино и высокий микрофон занимали почти половину комнаты. В правом углу, у окна находились два монитора. Комната была тёмной из-за закрытой шторы.
– Ух ты! Пианино! – произнесла я с восторгом, подойдя к клавишам и потрогала их рукой.
– Это синтезатор. – поправил меня Артём, разгребая завал на столе. Я провела пальцами по блестящему металлическому микрофону, и представила сколько раз мой любимый брат прикасался к нему и окутывал своим дыханием.
– А это что? – спросила я, трогая небольшую красную коробку.
– Аудио карта. – ответил Артём. – Она нужна, чтобы записывать музыку.
– Круто! Споёшь? – спросила я, уставившись на парня умоляющим взглядом.
Он подошёл и сел в высокий стул перед микрофоном.
– Что спеть? – спросил Артём, быстро нажимая разные кнопки.
Его руки молниеносно пробежались по клавишам и заиграла красивая мелодия.
– Спой, пожалуйста песню с выпускного. – попросила я.
Артём радостно улыбнулся и начал играть музыку. Музыку, которая с первых же секунд вызвала у меня мурашки.
Я уселась на кровать, ожидая начала сладких минут.
Я внимательно вслушивалась в его голос с замиранием сердца.
Он льётся прямо в меня, проходит через меня, наполняет меня теплом и спокойствием. Затаив дыхание, я наблюдаю за движением его губ, и нежными медовыми глазами, которые кидают на меня обезоруживающие взгляды, пронзающие как стрела. Моя душа дрожит, а на глаза накатываются слёзы счастья. Я летаю, стоя на земле и плыву, будучи привязанной к своему слуху. Мне нравится в нём всё. Абсолютно всё. Я хочу послать к чёрту весь мир, лишь бы только он всегда был рядом. Как сейчас! Я хочу стереть, разорвать расстояние между нами. Кажется, что моя последняя сдержанность покинет меня очень скоро, и я кинусь ему на шею, не дав даже допеть.
Но я так и сижу, замерев и с каждой секундой теряю самообладание. С моих глаз катятся слёзы. Я хочу закричать на весь дом, что люблю его. Что с первого дня не могу спать по ночам, что он постоянно в моей голове. Мне хочется поскорее выплеснуть из себя эти чувства, потому что они уже наполнили меня всю.
А он просто поёт. Говорит музыкой. Только через неё он может рассказать о своих чувствах громко и честно.
И во сне-е
Дуэтом пропоём
Навстречу под небом идём.
И звезды расскажут,
Что вно-овь мы вдвоё-ом.
К тебе-е
Ночь ноты принесё-ёт
Мой голос тебя позовё-от.
Мы вспомним о нас и весь ми-ир подождё-от.
Прошу не верь мо-о-им словам
Ведь сердце вновь гори-ит огнём
Хочу тебе я всё сказа-ать.
Кричит душа лишь об одно-о-ом.
Последние слова перенеслись в очень высокие ноты, которые попали в самую глубину моего сердца.
Я не заметила, насколько сильно оцепенела. Слёзы закапали мне на руки.
– Ты чего? – спросил Артём, подойдя ко мне и присев передо мной на корточки.
Он взял мои руки в свои.
– Перестань. – прошептал он и поцеловал мои ладони. – Что случилось?
– Просто это... восхитительно. – сказала я.
– А плачешь почему?
– Потому что... –
Я не могу, не могу, не могу.
Меня переполняют чувства, которые никак не могут выйти наружу. Потому что я не умею их высказывать. Не умею быть такой слабой плаксой, как сейчас. Что он со мной сделал только одной песней? Он нырнул в самую глубь моей души и вынырнул обратно, забрав моё сердце.
Я зажмурилась от нахлынувшего волнения и страха.
– Потому что я не хочу... быть твоей сестрой. – призналась я и моя грудь будто избавилась от долгого давления.
Я громко выдохнула и посмотрела на парня. Он не сводил с меня взгляда. Ожидание стало почти невыносимым, а на его лице несколько секунд не было никакой реакции. Глаза быстро бегали по его лицу. Он ничего не сказал, только медленно приблизился ко мне и поцеловал. Мы нежно пробовали друг друга на вкус. Сладкие, мягкие и тёплые губы парня заставили меня дышать чаще, а сердце сильно биться о рёбра.
В этот момент братские отношения между нами, трещащие по швам, порвались как тонкая ниточка.
Этот поцелуй стал нашей маленькой тайной глупостью.
Но тот, кто не бывает глуп – тот не слышит и не видит жизни. Кто не делает глупости – тот не живёт по-настоящему.
А мы живём! В этот момент мы стали настолько живыми, что не чувствовали притяжения. Я ощущала только яркий полёт. Я стала легче пера. А постоянный страх и неуверенность отпустили меня из своих объятий.