3
Это повторяется вновь, словно по расписанию, старые раны никогда не успевают заживать до появление новых, таким образом, на теле всегда остаются следы, отпечатки той низкой, отвратительной, бесцельной и бессмысленной жизни, которую он проживает.
Что делать? Алгоритм давно разработан, следует лишь следовать системе и покориться неизбежному будущему, пусть пугающему и болезненному, но закономерному и цикличному. Сяо Чжань готов.
Он не сопротивляется, когда его подхватывают хулиганы возле ворот и тащат в ближайшую подворотню, ту самую, что с недавних пор крепко с ним повязана и будет поддерживать эту связь ещë несколько лет, ту, где на осколках разбитой бутылки всë ещë оставалась его засохшая кровь, а острые грани стекла отчаянно требуют новой жертвы. Подобно тяжëлому и неповоротливому мешку, набитому доверху, он валится от лëгкого толчка на землю, удовлетворяя жажду мучителей и своеобразного алтаря, где он расплачивается за жизнь, просто потому что существует и не умер раньше.
Лучше бы умер, — в очередной раз проносится в голове. Мир слишком жесток и невыносим, чтобы продолжать своë пребывание, плата за рождение чрезмерно велика, а радости с каждым днëм становится всë меньше.
Тело привычно сворачивается в кокон после первого удара ноги в живот, который Чжань успевает заблокировать рукой.
Боль вновь пронизывает ещë не зажившую рану. Ради чего?
Есть ли хоть один факт, за который он может держаться, чтобы закрыть глаза и молиться, просить выжить, а не поскорее умереть.
В голове возникает лишь образ Ван Ибо.
Красивый, невероятно прекрасный юноша, настоящее произведение искусства, чьи портреты нужно рисовать пачками и увековечевать для потомков, необходимо сделать сотню фотографий, чтобы запечатлеть эту красоту во всех ракурсах. Личный эстетический идеал Сяо Чжаня. Более подходящего для себя найти, кажется, просто невозможно. Нельзя превзойти совершенство.
Проходит довольно много времени с первого удара, студент зажмуривается и сжимается, ожидая следующего нападения, коего не следует. Почему-то не следует. Насколько весомая причина смогла помешать веселью хулиганов?
До ушей доносится звук удара и сдавленный болезненный вскрик, затем ещë один человек с глухим стуком опрокидывается на землю и тихо постанывает от неприятных ощущений, реакцию на которые слишком сложно сдержать внутри.
Неужели они встретили ещë одного мальчика для битья? Тем лучше, несчастье разделится на двоих.
— Ты ещë кто такой?
Этот голос знакомый. Принадлежит Сун Юйтану — он что-то вроде предводителя в компании, главный.
Снова звуки драки.
Всего пара ударов, открывать глаза Сяо Чжань так и не осмеливается.
Спустя какое-то время повержанная банда начинает шевелиться, вставать, затем обкрывать неизвестного гостя нецензурной бранью, обещать отомстить, ну а после позорно сбегает с поля боя.
Шаги.
Медленные и неспешные.
Студент чувствует, как ладони потеют, а дыхание учащается. Мозг судорожно пытается прогнозировать варианты дальнейших действий незнакомца. Шаги тем временем приближаются и останавливаются совсем близко, так что можно почувствовать запах обуви. Новой.
Шуршание.
Видимо, человек присаживается и рассматривает Сяо Чжаня, тот в ответ сжимается лишь сильнее.
Плечо.
Первым место, куда направлен физический контакт — плечо. Не удар, лишь лëгкий толчок, будто направленный на возвращение чувств и разума.
— Долго тут валяться собрался?
Не может быть.
Услышав знакомый голос с ехидной ноткой насмешки, студент решается открыть глаза и видит прелестное лицо с отражением ярости и природной злобы, а солнечный свет сзади дополняет чудесный образ идеала, музы, спасителя!
Сяо Чжань надеется, что не улыбается сейчас слишком ярко, это бы выглядело нелепо.
— Спасибо, — благодарит он, вставая с грязного, полного пыли и осколков асфальта.
Ибо смотрит скептически, будто оценивая ситуацию.
— Эти долбоëбы. Они тебя постоянно бьют что-ли?
Приподнимает одну бровь, а студент опускает оби, вернее позорно склоняет голову.
— Ещë со школы.
— Почему не дашь отпор?
— Что я могу сделать против троих?
Парень в ответ молчит, посмотреть на него страшно, поднять глаза немного стыдно. А что такого? Вероятно, интонация Ибо заставила засомневаться, однако одному человеку действительно нельзя выстоять перед целой толпой! Что он может сделать? Лишь уменьшить боль, сворачиваясь в этот спасательный клубок.
— У тебя проблемы со здоровьем? — наконец спрашивает Ван Ибо.
— Нет, — быстро отвечает Сяо Чжань.
— Тогда с головой.
— Тоже нет.
— Это не вопрос. — Парень тяжело выдыхает, смотрит куда-то в сторону, когда будущий дизайнер осмеливается поднять свой взгляд, то сталкивается с ответным, Ибо словно прорывает, он почти кричит, размахивая руками. — То есть ты действительно много лет терпел их издевательства и избиения просто так? А после этого заявляешь, что ты адекватный человек? Ну так ты скажи, я их обратно позову. Сам могу помочь с большой радостью. Может ты мазохист, тебе нравится, удовольствие там приносит. Кто знает какие у извращенцев там кинки. У тебя на это встал? Дай проверю!
Шаг вперëд со стороны Ибо и прыжок назад от Чжаня, который прикрывает руками интимное место.
Школьник кивает каким-то своим мыслям, не отводя мучительного, пронизывающего насквозь взгляда с собеседника.
— Нет, не неси бред! Я же не могу побить сразу троих!
— Да этих задохликов и бабка с тростью отпиздит до полусмерти! А ты лежал на этом ебанном стекле и глотал сопли! Точно двинутый! Знаешь, когда я поехал за тобой, переживая, что тебя в какой-нибудь подворотне бьют, я даже представить себе не мог, что так оно и есть!
— Хватит кричать. Я...
— Что? Что ты? Давай, найди слова, найди оправдание. Особенно после того, как их побил малолетка.
Под ожидающим ответа взглядом студент сжимается ещë сильнее, Ибо выглядит так, будто у него уже заранее подготовлен саркастический ответ на любую фразу.
— Ты талантливый...
Собеседник мгновенно остывает и даже теряет воинственной вид, будто этих слов не было ни в одном из возможных вариантов ответа.
— Стоп. Шутишь чтоли?
Ван Ибо теребит волосы, тяжело выдыхая, поражаясь ситуации и активно размахивая руками и головой по сторонам, искренне поражаясь услышанному и борясь с желанием вправить кое-кому мозги. Будет очень неприлично избить человека, которого только что спас от избиения.
— За мной. — отрзает он, пока Чжань с опущенной головой следует за ним.
К многоэтажке приезжают на мотоцикле, что позволяет получить ещë одно сведение о теле Ибо — у него тонкая талия, мальчик очень худой, что было трудно заметить из-за его любви к оверсайзу, однако несмотря на это, школьник довольно крепкий, твëрдый, словно камень.
— Не рыпайся, — парень бросает убийственный взгляд, когда Чжань дëргается от ватки с йодом, а затем смягчается и легко дует на руку.
Повреждения не сильные, но мелкое стекло поранило всю руку и часть корпуса, сквозь штаны, к счастью, не прошло.
Дизайнер думает, что Ибо выбрал йод не случайно, одно из самых болезненных средств при обработке ран сейчас используется в качестве наказания за трусость.
Студент сидит тихо, страшать вызвать гнев Ван Ибо, он и представить не может на что тот способен в порыве ярости, но предполагает, что вещи, которые тот может совершить, в тысячу раз опаснее и болезненные, чем мелкие проделки школьных хулиганов. Всë-таки он не обычный школьник, а опасный преступник, явно живущий не в соответствии с законом, а по понятиям улицы. Чжань таковых не знает, поэтому предпочитает сидеть тихо и не добавлять причин, способных вызвать злость человека, что в любой момент может перестать дуть на раны и как следует прижечь их йодом, сильно надавливая на открытый участок с целью причинить как можно больше боли, и это самое безобидное предположение, легковыполнимое и, наверное, очевидное.
— Тебе стоит научиться стоять за себя. Сколько ещë будешь терпеть? — Так же раздражëнно.
— Я... Против троих...
— Да. — Ибо на секунду оставляет кожу в покое и смотрит прямо в глаза студента, настолько пристально, что пробивает до мурашек, в его зрачках видна решимость, непоколебимость, целеустремлëнность и огромная сила, коей не может противостоять ничего на свете. Красиво. — Ты. Против. Троих. Пяти, если потребуется! Хоть десятерых, это лучше, чем просто терпеть избиения. Лучше пасть в бою и с честью!
— Я в любом случае не смогу отбиться! Чем больше сопротивляюсь, тем больше получу. Им так будет только интереснее. У меня совершенно нет способностей...
Последнее Сяо Чжань говорит слегка стыдливо отводя взгляд, в глазах парня он видит нечто, заставляющее его пожалеть о своих словах, будто чувствует чужое стремление к победе, непонимание тактики "сдаться без боя" и дикую ярость.
— Может ли человек с музыкальным талантом с первого раза воспроизвести только что услышанного композицию? Да, у него может быть идеальный слух, длинные пальцы и искреннее восхищение мелодией, однако он не сможет, будь хоть самым талантливым в мире. Потому что не знает основ. Он не знает какой звук издаст та или иная клавиша, поэтому не может повторить. Ни один гимнаст не сделает сальто с первого раза, не зная ни одной основы. Его тело к этому не подготовлено, будь у него наилучшие способности. Чтобы чего-то добиться в любой отрасли так называемого "таланта" слишком мало, необходим опыт. Нужно изучить основы, а затем углубляться, постоянно работать и развиваться, за каждым "талантом" стоит неустанный труд и множество часов работы. Так и с боем. Как бы силëн и ловко ни был человек, никто не рождается с кубиками пресса, в драке важна не только сила, но и знание. Поза, постановка рук, куда бить, как выстоять, как увернуться, куда смотреть. Важно всë. И прийти это может только с опытом. Ничего не даëтся просто так.
Да ну... Борьба — всего-лишь грубая сила. Кто сильнее, кто больше, тот и побеждает. Именно так всегда и казалось Чжаню — у тяжеловесов всегда есть преимущество.
Именно это он и говорит на свой страх и риск.
— Человек, превосходящими тебя массой, может раздавить как муравья. Та же схема работает, когда противник превосходит числом...
Возможно, смелости придал тон Ибо, который постепенно успокаивался во время длинного монолога. Сейчас же, кажется, будто парень истратил весь свой гнев и спокойно возвращается к ранам, буднично объясняя.
— Да, это тяжело, но в мире нет ничего недостижимого. Невозможного нет, есть лишь неизведанное. Стоит лишь сравнить современный мир с далëкой древностью и разница на лицо. Люди совершают невозможные вещи. Пусть в глаза бросаются лишь глобальные изменения, но побить трëх делитантов подготовленный человек вполне может.
— Подготовленный...? — то ли вопрос, то ли просто повторение слова. Чжань не замечает, как проговаривает это вслух, а школьник замирает.
Ван Ибо смотрит на поникшее лицо Чжаня. Совершенно равнодушное и смиренное, готовое ко всем тяготам судьбы, к любым пыткам, но не к сражению. Неужели он так легко всë принял и покорно принимает каждый последующий выпад? Если подумать, он совершенно не сопротивлялся, когда его везли непонятно куда, а потом забрали в бытовое рабство.
Самому парню этого никогда не понять, однако смотря на такие знакомые, родные раны... В его сердце что-то ëкает. Он не может объяснить почему, просто говорит.
— Я научу тебя драться.
— Ты...
— Возражения не принимаются!
Чжань не возражает. Он, вероятно, никогда не возражает.
Поэтому Ибо продолжает.
— Сегодня даю тебе выходной. Отправляйся домой и отдохни. Завтра после уборки начнëм тренировку. Если не попробуешь, то у тебя не будет никакого шанса отбиться. Побеждает только тот, кто идëт вперëд.
Дизайнер кивает. Принял судьбу такой, какая она есть.
Бесит.
Ван Ибо это исправит.
— Я тебя подвезу.
— Я...
— Это не вопрос.
Как будто ему своей жизни недостаточно. И зачем взял шефство над Сяо Чжанем? Почему захотел стать его личным тренером? Снова придëтся редактировать график и пытаться жить быстрее, чтобы успеть абсолютно всë. Сглупил? Возможно.
Нет!
Этот студент не такой. Ван Ибо чувствует в нëм нечто родное, волю, желание, стремление, жажду крови. Они прячутся глубоко, но внутренний стержень не сломить. Его подавили, многие годы принижали, но не сломили.
Или за этим стоит что-то большее? Возможно, это вид тех шрамов, что напомнил ему о прошлом, будто перед глазами появился маленький зашуганный мальчик, который горько плакал в подворотне, омывая раны водой из бутылки, что сумел по пути украсть у прохожего, сдерживал всхлипы от невыносимой боли и обещал себе отомстить каждому, кто заставил его страдать.
Парень предпочитает об этом не думать, он прячет несколько ножей куда придëтся, перечитывает сообщение с адресом, куда ему сегодня нужно приехать, и выезжает.
Поздним вечером, после подработки, Сяо Чжань возвращается домой, где горит свет, та лампочка, свисающая с потолка на проводе, голые стены и жëсткий минимализм. Так бедно в сравнении с шикарным домом Ибо, где даже убираться приятно, интересно рассматривать каждую деталь и мыть белую ванную, без чëрных пятен, что невозможно отмыть, кусочков, которые вечно отколупываются. После такого контраста заходить в этот ветхий домишко немного противно, брезгливость берëт верх. До чего же быстро человек привыкает к комфорту и роскоши.
Сяо Чжань тоже мог бы жить в адекватных условиях. Возможно, в будущем так и будет, но пока что он привязан к отцу и вынужден находится возле него. К тому же, кто позаботится о непутëвом старике Сяо, если не собственный сын?
Студент проходит в комнату, где на матрасе уже развалился отец, сладко спит, похрапывает, больше не обременëнный непосильной тяжестью долга, коей не в состоянии выплатить. Вместо одеяла лишь небольшой застиранный плед, больше похожий на тряпку, зато чистый и придаëт хоть немного тепла, нежели ничего. По крайней мере защищает от сквозняка, что просачивается из бесчисленных щелей по всему строению.
— Ничего, — шепчет Чжань с заботой и трепетом смотря на любимого отца. — Выдержим.
Дальше он идëт в душ. Когда-то он любил там плакать, но теперь предпочитает мыться на скорость, чтобы не расходовать слишком много воды, что по стоимости близка к чистому золоту.
Нужно лишь потерпеть.
Дальше станет лучше, — отец любит повторять эту фразу. Да, сейчас всë не очень хорошо, но в будущем нам обязательно повезëт, нам воздастся за наши мучения и мы выиграем огромную кучу денег, настолько много, что можно всю жизнь прожить и ни в чëм не нуждаться, стоит только немного подождать. Время идëт, а лучше не становится. Появляются долги, растут, наступает час расплаты и да, в этот раз им повезло, но кто знает, что произойдëт в следующий.
Повторить лекции, сделать несколько заданий, ближе к ночи страдания заканчиваются и можно урвать немного сна. Чжань выключает свет и ложится рядом с отцом на тот видавший лучшие времена матрас, прижимается, залезает под плед и крепко обнимает, только так он может почувствовать себя не одиноким, папа рядом, чувствуется папино тепло, отцовская забота, защита. Срабатывает лучше любого самого сильнодействующего снотворного.
Они всë выдержат.
Вместе.
Первая тренировка выпадает на воскресенье, физические нагрузки не самая приятная вещь, которую хочется ощущать в единственный выходной день, однако жизнь часто бывает несправедлива и забавляется с участниками жестокой игры так, как только пожелает еë сердечко.
Просыпается Сяо Чжань поздно, благодаря сильной усталости он готов не слазить с матраса весь день, вот только этого ему никто не позволит. Не сейчас. Возможно даже не в этой жизни. Он с трудом поднимается ближе к полудню, читает сообщение от Ибо в котором информация о времени их встречи, выполняет утренние процедуры и мечтает отключиться, чтобы больше не чувствовать этой невыносимой усталости во всëм теле. Давно уже во время пребывания на матрасе похож на очень послушного кота, как положили, так и лëг, через минуту заснул и ему удобно и комфортно, лишь бы больше не держать на ногах этот вес. Ощущение настолько ужасное, что не хочется не только жить, но и просто напросто существовать, чтобы больше не чувствовать этой невыносимой боли, не просыпаться со слезами на глазах, не мечтать целыми днями о матрасе, лишь бы заснуть и больше не учавствовать в этой жестокой гонке. Когда день за днëм проходят на автомате, всегда находится занятие, лишь бы не чувствовать, не думать, не ощущать и отвлечься, сосредоточившись на выполнении сложного задания. Необходимо встать и начать что-то делать, утро всегда самая тяжëлая часть дня, но стоит приступить к работе и становится немного легче.
Небольшой завтрак из лапши быстрого приготовления и студент идëт до дома своего работодателя, как всегда пешком. Автобус, метро — это, конечно, приятно, но дорого.
Ван Ибо, вероятно, только пришëл домой, потому что встречает студента прямо на улице явно не в домашней растянутой футболке. То ли от усталости, то ли по привычке он сразу идëт спать, что даëт Чжаню возможность наконец выполнить всë запланированное, а главное — разморозить холодильник, что тот уже давно хотел сделать. Остаëтся только радоваться усталости парня и возможности немного уйти в себя, думать не о тяжести жизни, непосильным грузе на плечах, а о том, как отмыть то или иное пятно, где найти грязь и как вычистить всë до последнего угла. Один из немногих способов бесплатно уйти от суровой реальности, а проводить уборку в красивой квартире, с хорошим ремонтом, где не нужно волноваться из-за того, что стена посыпется, штукатурка упадëт, что-нибудь отвалится или сломается, — сплошное удовольствие.
Интересно, что за дети гуляют с утра вместо сна и возвращаются домой около полудня? Разве они не должны, наоборот, спать до обеда и выходить из своих берлог ближе к ночи?
Чжань задумывается, доставая полки из холодильника и монотонными движениями не спеша их моет, потихоньку анализируя ситуацию.
Должно быть, Ибо ездил куда-то по неотложным делам или работе. Интересно, у этого паренька вообще есть друзья? Ребëнку слишком сложно жить работой и учëбой без малейшей поддержки родителей. Хотя у Чжаня нет ни одного подтверждения отсутствия у Ван Ибо вышеупомянутых. Он не знает о мальчике ровным счëтом ничего...
В любом случае, жизнь этого школьника никак не относится к самому Сяо Чжаню, он не обязан беспокоиться о других людях, тем более когда они живут в столь комфортных условиях, кои в тысячу раз лучше его собственного дома.
Работа!
Ван Ибо ушëл на работу ещë вчера вечером и должен был вернуться ближе к трëм часам ночи, а в итоге оказался дома лишь в три часа дня! Всë из-за неожиданного нападения, от которого пришлось отбиваться всем членам клана. Дело привычное и разобрались с нарушителями спокойствия быстро, вот только все сотрудники были задействованы в допросе пленных, затем ему пришлось съездить в несколько мест, чтобы раскрыть цепочку, по которой отдавали приказы, особенно бесили моменты, когда факты оказывались недостоверными и парень просто терял время, постепенно и нервы. Уже к девяти утра начала ехать крыша, все церемонии пошли известным путëм и он даже не пытался разговаривать с людьми адекватно, взаимодействие начиналось с грубой силы и ей же заканчивалось, другие головорезы, лишившись последнего терпения, в итоге стали делать так же. Ещë время на поимку зачинщика и вот у них новая сеть предателей, с которыми нужно разобраться. К счастью, Ибо не стали гонять слишком долго и задерживать до конца своеобразной очистки после того, как он в порыве ярости едва не убил допрашиваемого, который с покорностью шëл на контакт и отвечал на все вопросы. Тогда его отправили домой отдохнуть, однако аврал никуда не делся и к вечеру школьник вновь должен вернуться и разгребать завалы.
Вставать с кровати не хочется от слова совсем, но он уже пообещал и ни в коем случае не откажется от собственных слов. Сегодня Ибо должен провести первую тренировку и он это сделает.
Будильник хочется убить, что, к сожалению невозможно. Возникает желание раздобыть машину времени, вернуться в прошлое и уничтожить создателя до того, как он приобретëт этот статус.
Школьник гуглит изобретателя будильника. Леви Хатчинс. Именно это имя он материт, поднимаясь с кровати и крича Чжаню, чтобы тот собирался ехать. На вопрос "куда" чудом сдерживается от язвительного ответа.
— В спортзал.
— Почему здесь пусто? — спрашивает Чжань по прибытии.
— Потому что это мой спортзал, — спокойно отвечает парень, пока студент едва не присвистывает, осматривая это великолепие.
И тут Сяо Чжань осознаëт причину, по которой Ибо взяли в эту сомнительную банду, во время тренировки он превращается в зверя, именно такого жестокого и безжалостного, каким казался в первую встречу.
Пол зала покрыт какой-то мягковатой поверхностью, повсюду много матов, есть даже ринг. Множество тренажëров для ударов, между которыми они бегают целых сорок минут! Студенту казалось, что он этого не переживëт, его лëгкие об этом кричали, бок подтверждал, а мышцы ног ставили перед фактом. А потом один единственный взгляд Ван Ибо, бегущего рядом и не выделившего ни единой капли пота, мгновенно обесценивал все старания и мольбы органов, будто говорил: либо Чжань потерпит боль и продолжит, либо Ибо собственноручно добьëт то, что уцелеет.
Писк таймера стал один из самых долгожданных моментов его жизни, а звук наиприятнейшим для ушей, Сяо Чжань мгновенно падает на пол, откуда его сразу отдирает Ибо.
— Не лежи, походи немного, — слова произносятся мягко и доброжелательно, что совершенно не соответствует суровому лицу, а студент в который раз убеждается отпечатку тяжëлой жизни на Ибо.
— У нас сегодня была кардиотренировка?— радостно спрашивает дизайнер, искренне веря в то, что самое мучительное на сегодня закончено.
— У нас сегодня будет силовая тренировка, — умело рушит все мечты одной фразой.
Это не самое страшное, что могло произойти, однако оно происходит буквально через несколько секунд.
— Для начала пресс, отжимания, приседания и домой. Всë по сто пятьдесят раз, будет достаточно.
— Сколько?
— Двести.
Больше спрашивать он не решается, всë равно не имеет ни малейшего шанса отговорить Ибо от такого ужасного мучения. Радует лишь то, что страдает Сяо Чжань не один, вот только для школьника эти нагрузки не такие пугающие, учитывая его регулярные тренировки.