24. Ночь, которая казалась вечностью
Всю ночь я не могла найти себе места.
Я сидела на диване, свернувшись калачиком, с телефоном в руках. Экран постоянно гас, но я снова и снова активировала его, проверяя — нет ли пропущенных звонков, сообщений, хотя я знала: ничего не пришло. Уже больше двух часов ночи. Алекс всё ещё не дома.
Телефон вне зоны доступа. Я не знала, где он, с кем, что случилось. И от этого в груди нарастал такой страх, такая беспомощность, что хотелось просто закричать.
— Где ты... — прошептала я в пустоту, уткнувшись в колени. — Алекс, пожалуйста, вернись домой...
Час назад я звонила ему больше двадцати раз. И каждый раз — один и тот же глухой сигнал. От этого хотелось выть. Мысли сами собой рисовали самые страшные сценарии. Я не могла просто сидеть. Прошла на кухню, вернулась обратно, ходила по дому взад-вперёд. Даже пыталась выглянуть на улицу, хотя прекрасно понимала, что ничего не увижу. Бессилие и тревога сжимали грудь железной хваткой.
Когда за дверью раздался звук ключей, я замерла. Сердце подпрыгнуло к горлу. Я бросилась в прихожую и остановилась в двух шагах от двери. Она медленно открылась, и на пороге появился он. Мой Алекс. Живой. Весь, целый. Но пьяный...
Я смотрела на него, не веря. В горле стоял ком. Он был бледнее обычного, глаза немного затуманены, дыхание сбивчивое. Он закрыл за собой дверь, взглянул на меня — и в ту же секунду в его глазах вспыхнуло сожаление.
— Мия... — хрипло произнёс он и сделал шаг ко мне. — Прости... я... прости меня, пожалуйста.
Я не ответила. Просто подошла и обняла его. Молча. С силой, будто пытаясь убедиться, что он настоящий, тёплый, рядом. Он прижал меня к себе, уткнувшись лбом в моё плечо. И тихо, еле слышно выдохнул:
— Прости. Я просто... с парнями... в баре... я не должен был. Честно, не должен. Я просто не мог... голова была забита... я не хотел, чтобы ты волновалась.
— Ты же знаешь, что я буду волноваться... — прошептала я, с трудом сдерживая слёзы. — Ты исчез... совсем. Ни звонка. Ничего.
Он посмотрел на меня, и в этом взгляде было столько боли и раскаяния, что я не могла злиться. Слишком люблю.
Я помогла ему дойти до комнаты, сняла с него куртку. Он едва держался на ногах, но всё равно пытался не облокачиваться на меня, как будто не хотел казаться слабым. Я посадила его на кровать, он вздохнул и покачал головой:
— Я в порядке. Не переживай, милая. Со мной всё хорошо.
Но это было не так. И мы оба это знали. Я сняла с него рубашку, осторожно, чтобы не сделать ему хуже, принесла воду и положила рядом. Он почти сразу заснул, уткнувшись лицом в подушку. Я села рядом, смотрела на него и гладила его по волосам, пока дыхание не стало ровным и глубоким.
Утром я проснулась от его тяжёлого дыхания. Он лежал на спине, а лоб был мокрый от пота. Я осторожно коснулась его — и сердце сжалось. Горячий. Очень горячий.
— Алекс... — я шепнула, встревожено дотрагиваясь до его щеки. — Ты горишь...
Он открыл глаза, и в них читалась слабость, но всё равно упрямо попытался улыбнуться:
— Я в порядке, куколка...
— Замолчи. Просто полежи.
Я встала, пошла на кухню, поставила воду, нашла аптечку. Всё внутри дрожало. Алекс — сильный. Мой железный Алекс. А сейчас лежит без сил, и я не могу смотреть на это спокойно. Я вернулась с влажным полотенцем, таблеткой и стаканом воды. Он хотел было отказаться, но я строго сказала:
— Если ты сейчас не выпьешь жаропонижающее, я вызову врача. И маму твою. А она приедет быстро. Выбирай.
Он вздохнул и послушно проглотил таблетку. Я сменила ему футболку, протёрла лоб. Он смотрел на меня всё это время, молча. Только когда я собралась встать, он задержал мою руку и прошептал:
— Спасибо, милая...
Я склонилась к нему, нежно поцеловала его лоб:
— Я всегда буду рядом. Всегда. Даже когда ты упрямый и глупый. Особенно тогда.
Он закрыл глаза. А я осталась сидеть с ним. Держать его за руку. Потому что когда тот, кто кажется сильным, ломается — именно тогда ему больше всего нужна любовь.
И я была готова быть его силой. Насколько хватит моего сердца.
Прошло несколько часов. Он всё ещё спал. Температура немного снизилась, но щёки всё равно оставались розовыми, а дыхание — прерывистым. Я сидела рядом, не отходя ни на шаг, и даже не думала ложиться спать. Слишком боялась, что снова что-то случится.
Я наблюдала за ним — за тем, как он то сжимает одеяло в кулаке, то морщит лоб во сне. Мой сильный, взрослый Алекс. Мужчина, которого боятся, уважают, перед которым прогибаются. А сейчас он — как ребёнок. Беззащитный. Ранимый.
Я накрыла его ещё одним пледом, и как только моё движение чуть-чуть потревожило его, он открыл глаза. Медленно, вяло, но в них сразу мелькнуло узнавание.
— Ты всё ещё здесь?.. — хрипло прошептал он, голос был осипший.
Я улыбнулась, сдерживая слёзы:
— Конечно. А где мне ещё быть?
Он потянулся ко мне, как будто искал прикосновения. Я подалась вперёд, и он легко, почти невесомо, обнял меня.
— Прости, — опять сказал он. — Я не хотел... всё испортить.
— Ты ничего не испортил. Просто... больше так не исчезай, хорошо? Я схожу с ума, когда тебя нет.
Он чуть крепче сжал меня.
— Я просто не справился. Эти мысли... всё это... я не хочу тебя нагружать.
Я провела рукой по его волосам, опускаясь рядом на постель:
— Ты можешь быть слабым со мной. Только со мной. Не надо быть железным всё время. Я же рядом не для того, чтобы восхищаться тобой на расстоянии. Я здесь, чтобы делить с тобой всё. Радости, страхи, бессонные ночи и боль.
Он молчал. Только смотрел на меня. Так... искренне, так беззащитно, как будто в этот момент я была его последней надеждой. И, может быть, так и было.
— Мне так хреново, Мия, — вдруг выдохнул он, срываясь почти на шёпот. — Я устал. Устал от всего. Я не такой, каким должен быть. Я подводил всех.
Я не дала ему продолжить. Присела ближе, обняла его крепко и тихо-тихо сказала:
— Ты — мой. И ты лучший. Даже когда у тебя слабость. Даже когда тебе плохо. Потому что ты живой.
Он закрыл глаза, уткнувшись лбом в мою шею. А я гладила его по спине, шептала что-то успокаивающее. И чувствовала, как напряжение уходит из его тела.
Потом он уснул снова. А я осталась рядом. Молча.
Держа его руку в своей. Потому что в такие моменты любовь — это не слова. Это тишина. И тепло. И присутствие.