Глава 7
Кривоногая идиотка с дырявыми руками! Она ведь нарочно это сделала, потому что ей доставляет удовольствие окунать людей носом в неприятности! Она умеет только пакостить и блевать! Пакостить и блевать!
У нее что, и впрямь не в порядке с головой? То есть, она просто подошла к бару, заказала стакан ледяной воды и как бы случайно остановилась возле их столика? Точнее возле Гука, чтобы двумя минутами позже вылить на него эту гребаную воду?!
Оторвав один лист бумажного полотенца, Чон потянулся к следующему, но его автоматический аппарат выдавал слишком медленно.
Нарочно.
Издевательски.
Прямо, как эта курица, нацепившая на себя коротенькое платьице! О, да, Чон заметил, как на нее смотрели другие мужчины. Одни раздевали, другие ласкали, третьи чуть ли не кончали, заглядевшись под игриво подпрыгивающую юбку. Под ней наверняка пряталась очень аппетитная и круглая попка, которую он бы с радостью раздавил собственными руками!
– Ты здесь один? – появилась её голова сквозь чуть приоткрытую дверь. – Не против, если я зайду?
– Я против всего, что касается тебя, – прорычал Гук. – У тебя фетиш такой? – холодно глянул он на нее. – Сначала ты врываешься в туалет для инвалидов, теперь тебе нужно попасть в мужской! Посмотри на себя в зеркало: ты женщина. Для тебя следующая дверь направо.
– Я в курсе, – совершенно спокойно ответила Лиса и вошла внутрь. Непривычная для нее сдержанность. – Но мне так неловко, так стыдно перед тобой… Я хочу загладить свою вину.
– Ты правда дура или прикидываешься?
– Очень тебя прошу не груби мне.
– Тогда не выводи меня. А лучше не попадайся на глаза.
– К сожалению, это невозможно, ведь мы с тобой соседи! Думаю ты согласишься со мной: мы должны жить в мире и согласии.
– Твой идиотский проповеднический тон выводит меня из себя, – прорычал Чон. – Выйди отсюда.
Чем это пахли её волосы? Миндаль с пряными нотками под вуалью легкого цветочного аромата?
– Слушай, у нас как-то с самого начала не заладилось, – продолжала трещать девчонка, не слыша его. – Я испортила твою одежду, потом ты продемонстрировал мне свой бабский характер, я вспылила, а потом ты и так до бесконечности, хотя мы с тобой вроде бы взрослые люди. Может, ты уже просто извинишься передо мной за все эти многочисленные оскорбления, а я, так уж и быть, проявлю свое милосердие, хотя, знаешь, ты его совсем не достоин, но об этом мы говорить не будем, потому что кто мы? – растянулась она в фальшивой улыбке. – Правильно! Соседи! Давай как жить? Правильно! Дружно! Что скажешь?
Что скажешь?!
Что скажешь.
Что скажешь…
«Тихо. Спокойно. Без ругательств и крика. Потому что – что? Правильно, Гук, везде есть уши и глаза», – повторял он себе, не сводя взгляд с её лживой, хитроумной и высокомерной улыбки выскочки.
Протерев лицо бумажным полотенцем, в котором он спрятал свой тихий вздох пылающей злости, Чон спокойно ответил:
– Не думаю, что это хорошая идея. Видишь ли, всё, на что способен твой милый крошечный мозг, ограничивается стандартным набором неуправляемого пятилетнего ребенка: поесть, поспать, напакостить, повторить ругательство, которое услышала от взрослых и снова по кругу. А ещё ты часто блюешь, потому что тащишь в рот всякую гадость. С такими я точно не дружу. Поэтому, как ты там говорила? – нарочно задумался он. – Иди в жопу?
– Знаешь, на кого ты похож? – продолжала улыбаться Лиса. – На того ленивца из мультика… Как же его звали? Сид, кажется? Из всей троицы он был самым туповатым персонажем. Мне всегда было его очень жаль.
– Обожаю «Ледниковый период», – улыбнулся в ответ Гук, едва сдерживая в себе порыв схватить её за волосы и припечатать к стенке. – Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что ты – точная копия осла из «Шрека»? Тебе говоришь заткнуться, а ты всё болтаешь и болтаешь без умолку.
– Если бы я не болтала без умолку, то ты бы так и не узнал, что чуть больше часа назад я занималась сексом с потрясающим парнем!
– С чего ты взяла, что мне есть хоть какое-то дело до твоей интимной жизни?
– С того, что я решила последовать твоему примеру и трахнулась с ним на твоей кровати. Это всё вышло спонтанно! Красный огонек на браслетах не горел, а этот Бэкхён… – округлила она глаза, изображая «вау». – Он был чрезвычайно возбужден, так что советую тебе сменить постельное белье. Ну, ты понимаешь, о чем я. Кстати, зачетная идея! Когда Соён рассказала мне, что именно ты ей предложил, я посчитала тебя за извращенца, а теперь поняла: совокупляться с мужчиной в постели соседа – неслыханное удовольствие.
– Хреновая из тебя актриса, – с натяжкой посмеялся Чон. – Да тебя здесь даже пальма не захочет трахнуть, потому что ты слишком проблемная особа.
– И не надо. Я сама её трахну! Кстати, – ухмыльнулась она, подняв на него победный и уверенный в себе взгляд, – извини за разбитую зарядку для iPad. Секс был таким диким и страстным, что я сама не заметила, как задела её ногой и она… В общем, та часть, на которой держалась наклейка с буквой «Ч», разлетелась на несколько частей. Знаю! Все эти аксессуары стоят запредельно дорого! Но я всё оплачу. Как-никак, – усмехнулась она, – я же её разбила.
– Сучка, – нервно засмеялся Гук, прижав ладонь к губам.
– Что-что ты сказал?
Чон отвернулся от нее, потом снова оглянулся, оценивая. Он точно помнил, как оставил зарядное устройство на кровати. Он спешил к брату в бунгало, который уже общался с заказчиком по видеосвязи. Гук поленился спрятать устройство в ящик прикроватной тумбы и просто бросил его на кровать, а в это время в спальне Лисы играла музыка… Она точно была в бунгало, когда он уходил и вполне возможно, что несколькими минутами позже к ней зашел какой-то кретин…
– Кстати, что означает эта буква «Ч»? Чонгук? – издевалась она, подойдя ближе. Знала, что он ненавидел полное имя и нарочно произносила его! – А ещё я хотела тебе сказать, что твой матрас намного удобнее моего. А я-то думала, что всё у нас одинаковое…
– Гребаная сучка, – прорычал он и тут же поджал губы. Его потемневший от злости взгляд поджигал её бархатную кожу.
– Что-что ты сказал, Чонгук? Я не расслышала. Постой-ка! У тебя до сих пор стекает с шеи вода. Позволь, я промокну её салфеткой!
– Потаскуха хренова! – не сдержался он и развернулся на пятках. – Знаешь, кто это? Это ты, мать твою! Какого хрена ты заходишь в мою спальню?!
– Прости, я не расслышала… Что ты сказал?
– Ты идиотка? У тебя мозгов совсем нет?!
– Почему ты снова набрасываешься на меня? Что я тебе сделала? Ну, помимо того, что занялась потрясающим сексом в твоей постели!
– Катись отсюда, пока я тебя не выволок за волосы, истеричка чертова! – повысил голос Чон, не в силах больше сдерживать в себе гнев. – Собирай свои манатки и чтобы больше я твою дотошную физиономию не видел!
– Кажется, из нас двоих истеричка как раз ты, – засмеялась она.
– Немыслимо! Как тебя только люди выносят?!
– Упс, – притихла Манобан, закусив нижнюю губу. – Кажется только что копилка моей команды пополнилась на одну тысячу очков, потому что я выполнила простецкое задание. Тебя так легко вывести из себя, – издевательским шепотом сказала она. – Особенное мне.
Лиса засмеялась. В ней было слишком много ребячества, наглости, фальшивости, лживости и безрассудства. Но ко всему прочему, долбаное платьице идеально сидело на её фигурке, привлекательное лицо светилось теплой беззаботностью, а губы… На хрена ей нужны были такие полные, настоящие и манящие губы?!
– И, если что, – обернулась она, явно смакуя приятный вкус победы, – я бы даже кончиком своего пальца не прикоснулась к твоей постели. Слишком это омерзительно для меня.
Когда она вышла из мужского туалета, Чон долго стоял на месте и смотрел на темную дверь, за которой всё так же едва слышно продолжала играть очередная новогодняя песня. Плавно повернув голову влево, затем вправо, он услышал приятный щелчок вставших на место позвонков.
Тошниловка-капитанша решила поиграть с ним. Получила дурацкое задание и выполнила его, поиграв на нервах. Причем с успехом! Что ж, раз такое дело…
– Ты у меня ещё попляшешь. Тупая курица.