Юнмины.
Лунный свет пробирается сквозь тонкий тюль спальной комнаты, теряясь в ворсе ковра кремового цвета. Тишину нарушает тиканье часов и завывающий за окном ветер.
Чимин лежит один на просторной двухспальной кровати. Одной рукой он сминает край одеяла, а вторая покоится на подушке. Дышит парень ровно, почти не слышно его сопения, губы слегка приоткрыты, порой причмокивает. Юнги улыбается, смотря на такого умиротворённого парня, не упуская мысли о том, что даже сейчас, слегка похрапывая, юноша выглядит очень мило и безумно красиво. Он прекрасен целиком и полностью, идеален для Юнги, который лишь рядом с ним смог обрести настоящее счастье, которого раньше так не хватало. Кто бы мог подумать, что после стольких лет потерянности и разочарованности в этом мире, парень снова научится быть счастливым? Снова найдёт то, ради чего жить?
Мин проходит вглубь комнаты, скидывая уличную одежду, а мысли юноши растворяются в чудесном запахе апельсинов, что заполонил комнату, голову Юнги и его сердце.
Уши парня режет скулёж, и он оборачивается, испуганно смотря на Чимина, который мотает головой и что-то бормочет, лёжа в кровати. Парень сильно сжимает одеяло, своими маленькими ладошками цепляется в белоснежную ткань, продолжая что-то говорить, но слов было невозможно разобрать.
— Чимин? — Юнги подошёл к кровати, натягивая на себя домашнюю футболку. — Чимин, проснись, — парень начал трясти спящего за плечо, но тот заплакал, начиная кричать и звать о помощи. — Чимин, твою мать, проснись! — Юнги трясло от страха и он слабо ударил Пака по щеке, а тот вмиг открыл глаза, подскочив на кровати.
— Юнги? — Пак испуганно бегал глазами по знакомому лицу, а потом руками схватился за бледное лицо, прижимаясь лбом ко лбу. — Живой...
Чим тяжело дышал, по щекам тоненькими дорожками скатывались солёные капли.
— Ты напугал меня, — выдохнул Мин, ладонью ныряя в рыжие волосы, слабо сжимая кулак на затылке. — Что тебе снилось?
— Мне... — голос младшего дрожал, он руками прикрыл лицо, тяжело вздохнув, а потом хрипло заговорил. — Мы гуляли за городом. Был прохладный денёк и я закутался шарфом, а ты держал меня за руку и широко улыбался, а потом резко пропал, — Чимин затих, смахивая свежие капли с глаз. — А когда я обернулся, то увидел, что ты лежишь растерзанный... везде была кровь... Хён, я испугался за тебя.
Юнги ничего не сказал, лишь обнял парня и откинулся на мягкий матрас. Пак улёгся сверху, на хрупкое тело хёна, носом уткнулся в грудь, которая благоухала свежей, сладкой мятой.
— Я всегда буду рядом, — Мин поцеловал свою омегу в лоб и накрыл обоих одеялом, проваливаясь в мир красочных сновидений, в кольце рук держа своего парня.
Утро парни встретили с яркими лучами солнца, чашками кофе и чувственными мокрыми поцелуями.
— Какие на сегодня планы? — спросил Юнги, обнимая Чимина со спины, пока тот мыл посуду, крутя своим аппетитным задом в такт мелодии, что сам напевал себе под нос.
— Не знаю, — рыжеволосый усмехнулся, чувствуя, как альфа прижимается всем телом, а сквозь тонкую ткань домашних шорт чувствовалось возбуждение юноши. — У тебя есть предложение?
— Мм, да, — старший прильнул к шее, покрывая молочную кожу омеги нежными поцелуями. — Думаю, оно тебе понравится.
— И чего же ты хочешь? — Чимин выключил воду и обернулся, заглядывая в затуманенные глаза напротив.
— Тебя, — хищно облизнувшись, белобрысый впился губами в пухлые губы Пака, захватывая нижнюю и сразу оттягивая её.
За всё время совместного проживания парни испробовали все вертикальные и горизонтальные плоскости квартиры, начиная от прихожей и заканчивая кроватью в спальне, которая была самой далёкой комнатой в доме. Иногда бывало, что желание было столь велико, что парни просто не добирались до дивана или кровати, валились на пол, страстно целуясь, растворяясь друг в друге, как сахар растворяется в горячем чае или лёд в бокале виски.
Юнги подхватил Пака за бёдра, усаживая его на кухонную тумбу, продолжая жадно целовать парня, будто съесть хочет. Он не может насытиться, ему постоянно мало. Хочется Чимина всегда и везде: этот манящий запах, это прекрасное тело, которое хочется полностью покрыть поцелуями. Это Чимин, которого хочется оттрахать до потери пульса, до звёздочек перед глазами, но так же сильно хочется лежать с ним в обнимку, сжимать его до хруста костей. Хочется целовать его губы, искусать их до крови, чтобы было больно, но приятно...
Чимин запрокидывает голову назад, пока язычок хёна играет с его сосками, а потом розовыми губками спускается ниже, заставляя омегу шумно выдохнуть, пальцами зарываясь в светлых волосах.
— Юнги-хён, — простонал парень, когда Мин зубками прикусил кожу у кромки домашних штанов. — Давай быстрее.
— Уже не терпится? — усмехнулся парень, кинув на лицо Чимина короткий взгляд.
Стянув одежду, Юнги снова прильнул к пухлым губам, за бёдра подвинув Пака ближе к краю, а потом и вовсе стащил его с тумбы. Он языком ласкал его ротик, Чим руками блуждал по телу хёна. Оторвавшись от сладких губ, альфа развернул младшего, резко нагибая. Чимин лбом уткнулся в деревянную плоскость, пальцами хватаясь за края тумбы, а Юнги приставил член к анусу рыжего и, чмокнув того между лопаток, резко вошёл, выбивая из омеги гортанный стон.
— Ты охуенен...- прошептал Мин, целуя плечи.
Пак кусал губы, сжимая кулаки до побеления костяшек, пока Юнги набирал темп, безжалостно вдалбливая своего парня в деревянную поверхность, срывая с губ такие желанные громкие стоны, которые, наверное, слышат все соседи, но сейчас совершенно не волнует, ведь здравый разум давно помахал рукой, скрываясь за поворотом.
По коленям младшего прошла мелкая дрожь, и он кончил, пачкая вязкой спермой пол и тумбочку, а Юнги продолжал насаживать парня на свой член, сходя с ума от узости, от того, как Пак сжал альфу в себе.
— Упс...
— Что? — устало спросил Чимин, а потом широко распахнул глаза, испуганно смотря на альфу.
— Прости, дорогой, — на ушко прошептал Юнги, обжигая мочку горячим дыханием. — Теперь нас ждёт пополнение.