Эдисон Холид
– Элис, все в порядке? На тебе лица нет…
– Да… – быстро шепчу я. – Все хорошо, – и даже улыбаюсь сестре. – Дашь мне пиво?
– Ты же не любишь…
– Ну так, а ничего другого нет.
Вряд ли Ринату устраивает такой ответ, но бутылку она мне все же протягивает. Только поднести ее ко рту мне не удается. В тот самый момент, когда сзади надвигается шумная толпа полуголых парней, кто-то выдергивает у меня ее из руки. Я даже не понимаю, кто именно это сделал, пока к спине не прижимается мокрое и обжигающее тело Хакера.
В моей чертовой памяти точно слепки его наделаны. Узнаю моментально.
Крепкая широкая ладонь ложится мне на живот и, оказывая давление, усиливает контакт. Платье промокает, а кожа под ним принимается полыхать. Секунду спустя по ней стремительно сбегает дрожь.
– Не смей напиваться, – выдыхает Винни мне прямо в ухо. Внутри возникает тонкий, едва уловимый звон. – И выброси, на хрен, свои духи.
Жестко вжимаясь эрекцией мне между ягодиц, сминает пальцами платье. Мне даже кажется, что он собирается его прямо здесь задрать, но вместо этого он просто отходит.
Я и без того все еще сильно расстроена после нашего предыдущего разговора, так Хакер взял и добавил жару.
Ему не нравятся мои духи… Они ему неприятны… Значит, сейчас ему неприятна вся я…
Пытаюсь сделать вид, что меня не задевает. Однако… Задевает, конечно! В который раз чувствую себя униженной. Безвкусной идиоткой. Вещи мои он, вероятно, так же презрительно воспринимает. А я ведь казалась себе такой стильной и красивой. Теперь же после его слов остатки уверенности теряю.
– Элисон, бери пиццу, пока совсем не остыла.
Я бы не взяла, но Лия попросту впихивает мне в руки большой ломоть на бумажной тарелке. Приходится есть, в то время как разрывает желание расплакаться.
– Короче, смотрю, этот тип все-таки прискакал… – машинально вслушиваюсь в беззаботную болтовню Шатохина. – Не собирался особо его кошмарить… Так, думаю, пару фофанов, чтобы в башке прояснилось… А он выходит из салона с битой! Ну, естественно, у меня забрало и упало. Хорошо, Бойка рядом… Иначе, клянусь, размазал бы его по асфальту, как нутеллу.
– Фу-у-у… – протягивает кто-то из девчонок.
– Хочешь сказать, Бойка тебя стопорнул? Бойка?! – изумляется Фильфиневич.
– Отвечаю, – режет в ответ Тоха. – Он реально изменился.
– Что с нормальными людьми любовь делает! Это ж просто охренеть!
Последнего комментатора по голосу не распознаю. А смотреть не хочу. Пытаясь игнорировать Винсента, пялюсь то на блестящее в темноте море, то на слепящие звезды.
Поймав мой взгляд, добавляет: – Трясешься.
– Немного.
– У меня в машине пиджак есть. Сходить за ним?
– Нет-нет, – спешно отказываюсь, не желая ее гонять. – Не настолько мне холодно.
И вовсе эта дрожь не от холода. Только начало сентября. Ночи еще достаточно теплые. Ребята вон в море купаются. И я могла бы… Нет, не могла бы. Слишком сильно боюсь.
– Как вам начало года? Мне одному кажется, что без мрачного папаши Бойки как-то спокойнее? – припоминает Фильфиневич бывшего ректора и, собственно, основателя и владельца всего академгородка.
– Боже, ну какой же придурок… – ругается неожиданно Лия. – О покойном либо хорошо, либо никак.
– Это тебе твоя чокнутая бабка сказала? – парирует парень столь же резко.
И потом… Они смотрят друг на друга так, словно готовы ввязаться в драку.
– Ты так бесишься только потому, что не нравишься ей?! Говорил же, что тебе похрен!
– Так и похрен!
– Так и да! Ага, ага…
– Иди, причешись, ведьма.
Я охаю. Но Лия не сдается. Ехидно смеется, будто его замечание ее совсем не трогают.
– Чтоб стать похожей на тебя, сахарный мальчик? Ну, уж нет! Лучше смерть!
Отошедшие от шока ребята взрывают воздух хохотом.
– Скорей бы! – выдает тем временем Фильфиневич.
Я его таким злым еще никогда не видела.
– Господи, Дима… Не надо так, – не выдерживаю и вмешиваюсь я.
Не понимаю, почему остальные молчат.
– Ой, да пусть болтает! Я на него вообще куклу вуду сделала. Перед сном обряды провожу.
– Что ты сказала? Какую куклу?
– Филя, ша, – тормозит его Хакер.
Приобняв за плечи, удерживает на месте, тогда как тот уже готов был ринуться к Лии. В этот же миг наши с Винни взгляды пересекаются, и внутри его глаз появляется что-то новое. Не такое агрессивное, как то, что он выдавал прежде. Нечто чувственное, ласковое, почти нежное… И как мне не отзываться? В груди все тотчас сжимается и рассыпается искрами.
Жаль только, все слишком быстро обрывается. Хакер отводит взгляд, а в следующий раз таким холодом пробивает, что вздрагиваю.
– Погнали. Охладимся, – громко агитирует Тоха, перетягивая внимание на себя.
– Фильфиневич боится мочить волосы, – продолжает издеваться моя подруга. – Ах, ах, ах! После соленой морской воды никакой кератин не спасет шевелюру льва!
Благо на эту реплику Дима уже особо не реагирует. Лишь окатывает Лию злостью и с разбегу слетает с пирса.
– Ты не расстроилась? – интересуюсь участливо.
– Еще чего!
Я киваю. Тихонько вздыхаю и смотрю на Хакера. Он тоже собирается прыгать. Ловит мой взгляд и замирает у края. Не понимаю, что горит в его глазах. Не осознаю даже, что сама выдаю.
Снова толчок внутри, как извержение вулкана… И я иду к Винни.
Не разрываю зрительного контакта, пока не встаю прямо перед ним. Нащупываю его руки, прижимаю ладонями к своему животу и всем телом к нему прислоняюсь.
– Хочу с тобой, – выговариваю, сама себе не веря.
В сознании вспышки ужаса проносятся. Но в груди ведь все трепещет.
– Вдыхай, – хрипит Хакер, притискивая меня еще крепче.
И мы прыгаем.
Как я и предполагала, ночью нырять в море еще трэшовее. В тот момент, когда нас с Хакером поглощает темнота, паника во мне достигает таких пределов, что, кажется, сердцу суждено разорваться. Одуряющей инъекцией впрыскивается в кровь адреналин и еще какая-то безумная, будто наркотическая, гормональная смесь.
Я под кайфом.
Мне от этого страшно до ужаса. И до восторга хорошо.
Едва оказываемся друг к другу лицами, сама Винни ногами обхватываю. Он меня прижимает. Чувствую его ладони на ягодицах, пояснице, спине – склеиваемся.
Задерживаемся на глубине, не сразу устремляемся на поверхность.
В висках бешено стучит пульс. В груди грохочет сердце. Но я убеждаю себя доверять Хакеру.
Даже когда в легких возникает дефицит кислорода. Даже когда удары сердца рисуют совсем нездоровый ритм. Даже когда каждая существующая в моем организме нервная клетка начинает сокращаться, экстренным путем делиться и сгорать.
Скорее отключусь, чем начну биться в истерике. Однако Хакер и тут опережает. Чутко улавливает порог моей выдержки и выносит нас на поверхность.
Я так резко и громко вдыхаю, что в груди больно становится. Из глаз отчего-то выкатываются слезы. Хорошо, что помимо них по лицу стекает вода. Запрокидываю голову и моргаю, пока сияющие над нами звезды не набирают яркости и четкости.
Дыхание продолжает срываться, словно я не полминуты под водой находилась, а бежала спринтерский марафон. Кажется, никогда не смогу отдышаться и выровнять эту функции. Рву все пределы – частоту, громкость, резкость.
Цепляюсь за плечи Винни и, наконец, решаюсь взглянуть ему в глаза. Он будто ждал – смотрел на меня до этого. Едва наши взгляды сливаются, толкается своей огромной эрекцией мне между ног. Там тотчас собирается жар и возникает пульсация. А внизу живота затягивается столь болезненное напряжение, что тихо и неподвижно его выдерживаться не представляется возможным. Острейший прилив желания вынуждает меня со сдавленным скулением заерзать на его плоти.
Винни вздрагивает и издает какой-то короткий хриплый звук.
– Ебать…
Мои щеки вспыхивают. Но, по правде, это грязное ругательство из уст Хакера не вызывает неприятия. Напротив, оно меня самым постыдным образом распаляет.
Смотрю на него и пылаю. Столько огня в темных колодцах глаз. Вхолостую не перегорит.
«Целоваться мы больше не будем…»
Он может не целовать, а я его буду. Прижимаюсь губами к шее. Покрываю мокрую кожу лихорадочными поцелуями, слизываю с нее влагу, сминаю и легонько всасываю.
Винни выдает очередную порцию мата и начинает плыть. Однако увлекает он нас не к лестнице, а под пирс. Несмотря на темноту, он, определенно, прекрасно здесь ориентируется. Подтягивает меня к опоре и, приподнимая, шмякает задницей на скрытый водой бетонный выступ.
– Хочу тебя трахать, – выдыхает сипло и отрывисто мне в шею.
Кусается. От неожиданности и легкой боли вскрикиваю. Но он не останавливается. Продолжает пировать, не забывая после каждого укуса зализывать причиненный вред. Мои поцелуи против его – детские шалости. Хакер столько страсти выдает, стремительно доводит до крайней степени возбуждения. Именно от этого дыхание сейчас срывается, и разбивается о ребра сердце.
– Подожди… О, Боже, подожди…
– Сколько можно ждать? Хватит. Хочу тебя… Хочу тебя… – повторяет, словно одержимый, несколько раз. – Хочу тебя… Еб-а-а-ть… Как сильно я тебя хочу… Люто.
Господи… Последнее слово будто пароль из нашего прошлого. Влетает в душу и открывает какой-то ларчик.
– Винни… – все, что успеваю простонать, прежде чем он дергает мои трусы в сторону. Трогает там, у меня в глазах темнеет. Первым звуком выходит бессвязный хрип. Судорожно вдыхаю и громко прочищаю саднящее горло. – Нет-нет… Перестань… Не так…
– Ты мокрая… И это, блядь, не вода…
Да, конечно, черт возьми, не вода. Воду он бы не смог размазывать.
Хлестко. Небрежно. Сердито.
Чтобы сразу после этого притиснуться голым членом. Царапнув его ногтями, лихорадочно подскакиваю над уровнем воды. Хорошо, что удалось нащупать ступнями еще какой-то выступ.
– Что тебе не так? – шипит Хакер.
Ловит мои бедра ладонями. Больно стискивает ягодицы. Но опускаться обратно не заставляет.
– Без презерватива я не буду, – сообщаю, не прекращая дрожать.
С таким отношением никак не должна. Вот только второй раз отказаться от Хакера еще сложнее, чем в первый. Да, из-за его грубости, на фоне агрессивного кипения своих собственных эмоций, порываюсь разрыдаться. Не знаю, каким чудом сдерживаюсь. Но я напоминаю себе, что если хочу снова заполучить Хакера, надо терпеть. Когда-нибудь мне обязательно удастся пробиться сквозь наращенную им броню. Какие-то чувства у него еще остаются. Надо лишь докопаться. Надо.
В тусклом свете луны выражение его лица не изучить. Все вокруг кажется черно-белым, и мы с Хакером тоже. Замечаю лишь то, как дергаются его мускулы и жестко сжимаются челюсти. Взгляд же даже в полумраке режет, будто неоновый лазер.
– Без презерватива не будешь? Давно такая умная? – дерзит. Нагло дерзит.
Больно бьет этот вопрос. В прошлом мы не предохранялись. И даже разговоров об этом не вели. Оба знаем, чем закончилось.
– С тех самых пор, – выдавливаю, только чтобы не оставлять без ответа.
– Ясно, – высекает Винни. – Все ясно, – голос его при этом ломается и на последнем слоге садится. Четко слышу. И меня перебивает ледяная дрожь. – Молодец.
Из-за интонаций воспринимать его слова как похвалу невозможно. Я начинаю трястись сильнее. Неловко поправляю белье и пытаюсь одернуть платье, но его ладони мешают это сделать.
– Давай выбираться, пожалуйста, – шепчу едва слышно. – Я замерзла.
Хакер ничего не говорит. Отпускает меня, чтобы заправить в боксеры член. А потом просто сдергивает в воду и помогает добраться до лестницы.
На суше мне становится еще холоднее.
– Может, у тебя в машине есть какое-то полотенце? – рискую в очередной раз обратиться за помощью.
На пляже освещение обширное. Больше не спрятаться. Приходится смотреть в глаза. Винни выглядит мрачно, но прям бушующей ярости я не улавливаю. Стискивая челюсти, он ненадолго отводит взгляд, чтобы посмотреть на продолжающих веселиться на пирсе ребят.
Тяжело вздыхает.
– В дом пойдем, – выдает, наконец.
Тут же направляется к своему заднему двору. Оборачивается, когда понимает, что я не двигаюсь.
– Идешь?
Даже одно это вопросительное слово звучит грубо. Типа, если не хочешь, вали к черту.
Иду, конечно. Сердце с каждым шагом ускоряется. Обратно ведь раньше утра уже не выйду. Не выпустит. Осознаю это. Осознаю и иду.
Едва попадаем в дом, закрывает входную дверь на внутренний замок. Ловлю его взгляд и заливаюсь жаром.
Мы одни… Господи, мы совсем одни… Как раньше… Как в прошлом…
– Полотенца найдешь в шкафу, – сухо указывает направление. – Вымойся нормально. Голову тоже. От твоих духов тошнит.
«Так не нюхай!», – хочется крикнуть в ответ.
Но Чарушин уже скрывается за дверью второй ванной. Смахивая навернувшиеся было слезы, спешу в выделенную мне душевую.
Мокрое платье слазит вместе с бельем. Бросаю все это в стиральную машину и запускаю быстрый режим. Делаю то, что мне велели: выбираю гель с наиболее выразительным запахом и не меньше трех раз прохожу все тело мочалкой. Волосы в столько же подходов ароматным шампунем намыливаю. После еще стою под струями горячей воды.
Вытираюсь. В одно полотенце закручиваю волосы, а второе – самое огромное – оборачиваю вокруг груди.
Винни искать не приходится. Выхожу и застаю его в гостиной. Он, в отличие от меня, оказывается одетым. Я даже теряюсь. Больше не хочет? Почему? Что не так?
Господи… Сейчас он скажет, чтобы я уходила, а я уже платье стираю и планирую тут ночевать. Стыдоба!
В порыве самобичевания упускаю момент, когда он подходит.
– Я… – собираюсь попросить какую-то одежду, чтобы убраться, не дожидаясь, когда прогонят.
Но Хакер не дает договорить. Сдергивает с меня полотенце, разворачивает и, подталкивая к стеклянному столу, демонстративно бросает на него ленту из пяти презервативов.
Я заторможенно моргаю. Рвано вздыхаю. Сглатываю, чтобы хоть как-то унять возникший в ушах звон.
– Наклонись и упрись ладонями.
Мое сознание дает сбой.
_______________________________________________
Порнушка подъехала?