Любимый муж

- И у неё не дрогнуло сердце при виде тебя?

- Нет. Она только боялась за свой имидж. Её бы возненавидели фанаты, если бы узнали, что она бросила маленького ребёнка.

- Пиздец. Но как так-то? Когда ты с ней общался?

- Почти десять лет назад. Я оставил маме свой номер телефон, почту, домашний адрес, даже страницы в соцсетях. Надеялся, что однажды она передумает и захочет наладить со мной связь.

На последних словах голос Джина срывается. Он качает головой и отворачивается от меня. Я обнимаю его сзади, прислоняюсь щекой к широкой спине. Молчу.

- Она не передумала, - тихо продолжает он. - Зато недавно она снялась в голливудском боевике и даже сыграла там значимую роль. Скоро фильм с её участием выйдет в кинотеатрах. Мамины мечты сбылись.

- Ты злишься на неё?

- Раньше злился. Безумно. Но уже отпустило. Она не виновата в том, что у неё не сработал материнский инстинкт. Если бы она не уехала в Америку, то стала бы очередной несчастной женщиной, загубившей свой талант ради семьи.

- Оказывается, у нас много общего, - с грустью признаюсь я, продолжая обнимать его. Думаю о своих родителях. Отца почти не помню, а мама променяла меня на мужчину.

- О чём ты?

- Да так, не важно... А с папой вы нормально общаетесь? Он до сих пор одинок?

- Нет, он женился десять лет назад. Мы редко видимся. А если разговариваем, то строго по делу: обсуждаем работу, бизнес, политику, важных городских шишек.

- Спасибо, что рассказал о маме... Даже не представляю, как тебе было тяжело.

Он оборачивается, перехватывает мои руки и кладёт себе на плечи. Смотрит с такой теплотой и нежностью, что сердце сжимается в груди и заполошно бьётся, не выдерживая силы нагрянувших эмоций. Мне горячо, волнительно, странно. Я больше не прячусь в панцирь, и от этого ещё страшнее. Словно ступаю на неизведанную почву, не зная, погрязну ли в ней, как в трясине, или взмою вверх, почувствовав за спиной отросшие крылья.

Понимаю одно - между нами с Джином всё изменилось. И в лучшую сторону.

- А ты о своих увлечениях и родителях рассказать не хочешь? - он гладит меня по щеке, касается большим пальцем подбородка.

- Как-нибудь в другой раз, - отрицательно мотаю головой. - Я пока не готова.

- Хорошо.

Он наклоняется и осторожно меня целует. Кажется, дрожит не только моё тело, но и сердце, и мятущаяся душа. От запредельной концентрации нежности горят лёгкие. Я захлёбываюсь нахлынувшим восторгом, теснее прижимаюсь к Джину и провожу языком по его нижней губе, желая углубить поцелуй.

Все чувства будто обостряются, становятся ярче и насыщеннее.

Глотаю ртом влажный воздух, когда он обхватывает моё лицо ладонями и пытается заглянуть в глаза. Я смело встречаю его тёмный внимательный взгляд. Под тусклым светом фонарей Джин кажется мне демоном-искусителем. Чертовски сексуальным демоном.

- Думаю, собаки уже нагулялись. Я устала и очень хочу в кроватку, - игриво приподнимаю брови, улыбаюсь.

Этой ночью я хочу полностью раствориться в своём мужчине.

- Мне уже начинает нравиться этот запах, - шепчу я между поцелуями. - Костра, осенней ночи и нашей близости.

Джин подхватывает меня на руки и, ни на секунду не отрываясь от моих губ, несёт по лестнице вверх. Я касаюсь его волос, небритой щеки, мускулистых плеч. Кончики пальцев зудят от потребности трогать, щупать, мять, гладить каждый сантиметр сильного тела. Подо мной кружится мир, я слышу только наше рваное дыхание, одно на двоих.

В коридоре темно, но Джин знает, куда идти. Толкает плечом дверь, щёлкает выключателем - и рассеянный мягкий свет поначалу кажется слишком ярким, грубым. Я часто моргаю, ноги опираются о твёрдую поверхность, шум льющейся воды с трудом доходит до сознания.

Мы в ванной комнате.

- Ты хочешь принять душ? - недоумевающе смотрю на Джина. Я-то думала, что им овладела безумная страсть, а он о гигиене заботится. Чистюля, блин. - Ты же был здесь пару часов назад.

- Да. Но тогда я был один, - он усмехается. Порочно, вызывающе. - Раздевайся, Т/и.

Его низкий голос обволакивает с ног до головы, а от приказных строгих ноток по спине бегут мурашки. Меня бросает в жар. Словно в тропиках оказалась: душно, влажно, дурманящее. Я сглатываю намёк на смущение и панику. Вспотевшими от волнения руками снимаю с себя домашнее фиолетовое платье. Джин наблюдает. Пристально, жадно. Зелень его глаз окрашивается в тёмный, а зрачки постепенно заполоняют радужку.

Мне нравится.

Затвердевшие соски просвечивают сквозь кружевной лифчик, и он это видит. Чувственные губы изгибаются в полуулыбке. От льющейся рядом горячей воды запотевает зеркала.

- Так дело не пойдёт, - прочищаю горло, чтобы не звучать слишком хрипло и тихо. - Ты не сачкуй, а тоже раздевайся.

- Хочешь за мной понаблюдать?

- Ещё как!

Джин медленно расстёгивает пуговицы на рубашке. От нетерпения у меня ноги трясутся, сердце клокочет где-то в области горла, воздух не поступает в лёгкие, а мой муж и дальше издевается, продолжая медитативно обнажаться.

Ну что ж, я тоже люблю играть. Веду указательным пальцем по своей шее, обрисовываю ключицу, спускаюсь к напряжённой груди и, закусив губу, обвожу возбуждённый сосок.

Он замирает, так и не сняв с себя треклятую рубашку. Я слышу его шумное дыхание, вижу, как подрагивают длинные ресницы.

Обвожу пальцами второй сосок. Из горла вырывается сдавленный стон. Я никогда не чувствовала себя настолько развратной, пошлой, решительной.

- Ты всё ещё не снял рубашку, - пальцы замирают на животе. В считанных сантиметрах от кружевного белья. Джин смотрит на мою руку, моргает. Переводит на меня затуманенный взгляд. И хрипло смеётся, зарывая в волосы пятерню.

- Тебя не так-то легко переиграть, - довольно произносит он.

- А ты думал, я буду три часа наблюдать за тем, как ты раздеваешься? Не на ту напал, - улыбаюсь я.

Джин так быстро стаскивает с себя рубашку, что моя улыбка тут же гаснет. Ей на смену приходит горячечное возбуждение, смешанное с острым уколом стеснительности. Смогу ли я пойти до конца? Пальцы по-прежнему касаются живота, но что-то мешает им спуститься ниже.

Бряцает пряжка ремня. Джин снимает брюки. И чуть изогнув левую бровь, смотрит на меня с вызовом. Подначивает сбросить оковы ханжеской стыдливости.

Я осматриваю безупречное тело Сокджина. Вспоминаю вкус и запах его кожи. Кусаю губы, когда опускаю глаза ниже. Он хочет меня. Напряжение между ног становится невыносимым. Он словно знает об этом и подкидывает ещё дровишек в костёр моего нетерпения. Он тянет вниз боксеры. Его возбуждённый член приковывает внимание. Рушит последний оплот моей застенчивости.

Опускаю руку под тонкую ткань стрингов и касаюсь влажной плоти. Ресницы трепещут, я тихонько стону от непривычных ощущений. Ловлю взгляд Джина. Жадный, восхищённый.

- Избавься от нижнего белья, - приказывает он хриплым голосом.

Больше я не хочу играть. Слушаюсь его. Обнажённая и полностью открытая перед ним, я снова касаюсь пальцами клитора.

- Второй рукой трогай грудь, - напористо советует Джин.

Слушаюсь и повинуюсь. Я никогда не ласкала себя, поэтому действую инстинктивно, неумело. Обвожу напряжённый клитор, прикрываю глаза, когда тело омывает горячая волна удовольствия.

- Смотри на меня, Т/и, - требует Джин.

Я смотрю. На его голое тело, на член, который словно ещё больше увеличился в размерах, на сверкающие зелёные глаза. Тону в них, трогаю себя и всхлипываю, когда волны учащаются, сталкиваются, словно сумасшедшие.

- Надави сильнее. Ускорь движения. Да, вот так, моя девочка, - вибрирующий голос Джина, его приказы, его искрящийся тёмный взгляд - всё вместе действует ошеломительно.

Телом овладевает сильнейшая дрожь, я задыхаюсь и протяжно стону, впервые кончая от собственных рук. Оргазм размазывает по стенке, лишает сил, ослепляет яркой вспышкой.

Он обнимает меня, ведёт к душевой кабинке.

Струи тёплой воды воскрешают за несколько секунд. Я снова открываю глаза, возвращаюсь в идеальный мир и смотрю на Джина. Он держит меня за руку. Перехватывает мой взгляд и, улыбнувшись, облизывает мои пальцы. Те, которыми я только что себя удовлетворяла.

В висках шумит, меня водит из стороны в сторону, держаться на ногах почти нереально. От действий Джина внизу скручивается тугая спираль. Это так порочно и так возбуждающе! Я больше не давлю на тормоз, хочу сполна вкусить нашу развратную ночь. Уверена, одного раза нам будет мало.

- Вкусная, - констатирует Джин, облизнув напоследок подушечку моего большого пальца.

- Так не честно. Я тоже хочу знать, какой ты на вкус, - произношу игривым голоском, старательно игнорируя щекочущее волнение.

Я всегда считала, что это неприятно, унизительно, чересчур пошло. Но сейчас я так сильно хочу доставить Джину удовольствие, что готова попробовать. Если не понравится, остановлюсь.

Пока меня не сожрали сомнения, я опускаюсь на колени и обхватываю ладонью член Джина. Вроде всё хорошо. Разглядываю напряжённый твёрдый орган, с радостью подмечая, какой он красивый, ровный и большой. Скольжу по всей длине, с восторгом замечаю, как напрягается пресс Джина. Смотрю вверх, и от увиденной картины я ощущаю себя безумно сексуальной, красивой и всемогущей. Во взгляде моего мужчины кипит дикое желание, черты его лица заострены, губы плотно сжаты, а дыхание совсем сбилось.

Ему хорошо. И от этого осознания меня словно током прошибает, разряд такой сильный, что я чувствую, как электризуется каждый мой натянутый нерв, как по венам бежит чистая энергия, как пропитываются эйфорией разум и сердце.

Наклоняюсь, неумело облизываю языком головку. Приятно. Чуть солоновато. Возбуждающе.

Действую смелее, обхватываю губами член и погружаю его в рот. Неглубоко, только чтобы испытать свои силы. Вода льётся на мои волосы и спину, одной рукой я держусь за бедро, продолжая облизывать языком его ствол. И чувствовать, как снова и снова напрягается его живот. Бросать секундный взгляд вверх - и видеть тёмное клубящееся желание в его глазах.

Низ живота наливается тяжестью до такой степени, что мне становится физически больно. Никогда не думала, что ощущение твёрдого члена во рту может возбуждать. Я ласкаю налитую головку, осторожно её посасываю, а потом с громким пошлым звуком выпускаю член. Нужно отдышаться. Подразнить его. Облизать каждую венку на стволе, дотронуться до мошонки.

Но ничего из этого я сделать уже не успеваю. Джин, чертыхнувшись, тянет меня вверх, достаёт откуда-то с полки шуршащий квадратик и подрагивающими от нетерпения пальцами вскрывает его.

- Повернись спиной, - велит он.

Я опираюсь ладонями о влажную плитку, выгибаюсь, чтобы Джину было удобнее.

Он входит в меня одним резким толчком. Я вскрикиваю от потрясающего, долгожданного чувства наполненности. В этой позе он очень большой, и ощущения почти граничат с болью.

- Джин, боже... - запинаюсь, всхлипываю от его рьяных движений. Никакой больше медлительности, никаких игр. Он вколачивается в меня размашисто, быстро, заставляя раз за разом повторять его имя.

Я теряю власть над своим телом, превращаюсь в похотливое животное, требующее разрядки. Я умоляю его не останавливаться, снова выкрикиваю его имя.

Оргазм настигает внезапно, он разрушительный, словно цунами, мучительно-долгий, ослепляющий. Моё тело бьётся в финальных конвульсиях, в глазах чернеет. Я утыкаюсь лбом в стенку, ладони скользят по мокрой поверхности, судороги постепенно стихают.

Джин хрипло стонет и кусает меня в лопатку. Наваливается всей тяжестью своего тела, тяжело дышит над ухом.

Момент чистого экстатического восторга. Идеальная кульминация этого долгого безумного дня.

- До кроватки мы так и не добрались, - с наигранной обидой шепчу я.

- Ночь ещё не закончилась, - смеётся Джин.

Он помогает мне выйти из душа, протягивает полотенце. Я еле добираюсь до нашей спальни, обессилено падаю на кровать.

Джин нависает надо мной и глубоко целует. Его язык творит чудеса, потому что через пять минут упоительных поцелуев я чувствую, что снова его хочу.

Мы занимаемся сексом ещё несколько раз. Лёжа, сидя, на боку, на четвереньках - в какие только позы Джин меня не ставит! Я не жалуюсь, мне всё-всё нравится. Он неутомим, но я ни в чём ему не уступаю! Не хочу, чтобы эта ночь вообще заканчивалась, но когда за окном виднеется рассвет, я проваливаюсь в крепкий сон без сновидений.

Назойливая мелодия прерывает мой отдых.

- Да, - слышу рядом тихий голос Джина. - Что случилось, Тань?

Холодок бежит по позвоночнику, а сонливость быстро испаряется. Я не шевелюсь, глаз не открываю. Пусть он думает, что я сплю.

- Опять? - спрашивает он. Встаёт с кровати, выходит из комнаты. Но прежде чем двери закроются, я слышу его слова: - Хорошо, я сейчас приеду.

Когда он возвращается в спальню, я по-прежнему притворяюсь спящей.

- Т/и, - он ласково касается моего плеча.

- Мммм?

- Мне нужно уехать по делам.

- Мммм... Хорошо, - бормочу якобы сквозь сон.

- Я постараюсь скоро вернуться.

Он гладит меня по волосам и быстро целует в губы. А потом уходит. К какой-то Тане.