13
Волна тошноты вырвала из сна. Спотыкаясь, я поспешила в ванную где меня в очередной раз вырвало. Я стояла на коленях на холодном мраморном полу, и подняться не было сил. Все тело сотрясала дрожь. Подошел Чонгук, спустил воду в унитазе и убрал мне волосы со лба.
- Выгляжу уже не так горячо, да? - Я хрипло рассмеялась.
- Этого не должно было случиться, я должен был уберечь тебя.
- Ты так и сделал.
Я пошатнулась и вцепилась в сиденье унитаза. Чонгук схватил меня за талию.
- Может, ванна поможет.
- Думаю, что утону, если сейчас лягу в ванну.
Чонгук включил воду, все еще придерживая меня одной рукой. Небо над Нью-Йорком посерело.
- Мы можем полежать в ванной вместе.
- Ты просто хочешь воспользоваться случаем. - Я попыталась изобразить дразнящую улыбку.
- Я не коснусь тебя, пока ты под кайфом.
- Дон с моралью?
Чонгук был серьезен как никогда.
- Я пока не Дон. И у меня есть моральные принципы. Немного, парочка.
- Я только дразню, - прошептала я, прислоняясь лбом к его обнаженной груди.
Он погладил меня по спине, посылая сладкое покалывание вниз живота. Я отстранилась и пошатываясь подошла к раковине, чтобы почистить зубы и умыться.
Когда ванна почти наполнилась, Чонгук закрыл кран, помог мне снять трусики и, прежде чем опустить меня в ванну, разделся сам. На мгновение я нырнула под воду, надеясь, что остатки тумана в голове рассеется. Чонгук скользнул мне за спину, прижимая к своей груди, а его член оказался рядом с моим бедром. Я повернулась так, что наши взгляды встретились, член оказался у меня между ног и коснулся входа, от чего я вздрогнула. Чтобы войти в меня, ему стоило лишь толкнуться бедрами. Чонгук застонал, стиснул зубы, протиснул руку между нашими телами и отодвинул член в сторону так, что он снова уперся мне в бедро, и он прижал меня обратно к своей груди.
- Многие мужчины воспользовались бы ситуацией, - пробормотала я.
Чонгук заскрипел зубами.
- Я такой, Лалиса. Не обманывай себя, думая, что я хороший человек. Я не благородный и не джентльмен. Я жестокий ублюдок.
- Не для меня. - Я прижалась носом к его шее, вдыхая знакомый мускусный запах.
Чонгук поцеловал меня в макушку.
- Будет лучше, если ты меня возненавидишь. Так меньше шансов, что пострадаешь.
«Что я ему сказала прошлой ночью, когда не соображала, что творю? Говорила ли, что влюбилась в него?» Я не могла вспомнить.
- Но я тебя не ненавижу.
Чонгук снова поцеловал мою макушку. Как же мне хотелось, чтобы он что-то ответил. Хотелось, чтобы он сказал, что...
- Ты упомянула, что Грейс тебе что-то сказала, - как бы между прочим напомнил он, но в позе явно читалось напряжение, - что-то о том, что оттрахаю тебя так, что ты кровью истечешь.
- А, да. Она сказала, что ты сделаешь мне больно, зверски оттрахаешь. Это было в день нашей свадьбы. Она напугала меня до смерти. - Я нахмурилась. - Думаю, тот парень вчера сказал почти то же самое.
- Перед тем, как я его убил, он признался, что одна из женщин, которая покупала у него наркотики, сказала, будто ты шлюха и тебе нужно преподать урок. Она заплатила ему наличными.
Я подняла голову:
- Думаешь, это была Грейс?
Глаза Чонгука были словно штормовое небо:
- Уверен, что она. Описание подходит, да и кто еще будет заинтересован в нападении на тебя?
- Что ты собираешься делать?
- Я не могу ее убить, даже, если захочу перерезать глотку, это вызовет слишком много проблем с ее отцом и братом. Хотя придется с ними поговорить. Скажу, что они должны посадить ее на гребаный поводок, или больше не получат денег.
- Что, если они откажутся?
- Не откажутся. За Грейс много косяков. Отправят в Европу или Азию на реабилитацию или что-то вроде того.
Я поцеловала его, но напряжение не покинуло его тело.
- Не могу перестать думать о том, что могло произойти, если бы там не было Суджина и Чимина, если бы этот ублюдок вывел тебя из клуба. При мысли о его грязных руках на тебе мне хочется убить его еще раз. Мысль о том, что он мог бы...
Он покачал головой.
Я знала, что это не потому, что Чонгук питает ко мне какие-то чувства. Он был собственником, не мог смириться с мыслью, что кто-то мог меня заполучить, забрать то, что Чонгук считает своим. И я смирилась.
- Через пару дней, когда Джианна уедет, можешь взять меня, - прошептала я ему в шею.
Руки Чонгука замерли у меня на спине. Он не спрашивал, уверена ли я, а я ничего такого от него и не ожидала. Он сам сказал, что не был хорошим человеком.
* * *
Последние несколько дней мы с Джианной провели, посещая разные кафе и рестораны, болтая, смеясь и делая покупки, но сегодня ей нужно было возвращаться в Чикаго. Мы стояли в зале вылета аэропорта Кеннеди, я крепко обнимала сестру. Скоро ей нужно будет пройти через предполетный контроль, но мне не хотелось ее отпускать. Не только потому, что ужасно скучала по ней, но и потому, что нервничала из-за обещания, данного Чонгуку.
Взяв себя в руки, я отошла от Джианны на шаг:
- Приезжай скорее еще раз, ладно?
Сжав губы, она кивнула.
- Звони мне каждый день, не забывай.
- Не забуду, - пообещала я.
Она медленно пятилась назад, затем повернулась и быстро направилась к очереди на паспортный контроль. Я подождала, пока она исчезнет из вида.
Чонгук стоял в нескольких шагах позади меня, я бросилась к нему и прижалась лицом к его груди. Он погладил меня по спине.
- Я подумал, мы могли бы поужинать, а потом отдохнуть. - В его голосе звучало волнение и голод, но отнюдь не из-за еды.
- Звучит неплохо, - кисло улыбнулась я.
Что-то в лице Чонгука изменилось, но потом исчезло.
Я поела совсем немного, потому что желудок уже сжимался. Не хотелось рисковать. Чонгук притворился, что не замечает этого, и доел то, что не съела я. Когда мы вернулись в пентхаус, я нацелилась на винный шкафчик в поисках жидкой храбрости, но Чонгука схватил меня за запястье и прижал к себе:
- Не надо.
Он поднял меня на руки и отнес наверх в нашу спальню. Когда усадил на кровать, мой взгляд уперся в его промежность, - он уже был возбужден. От волнения внутренности скрутило. Он хотел меня, и отказать ему я не могла. Не сегодня.
Чонгук забрался на кровать, я легла на спину, положив ладони поверх одеяла. Он нашел мои губы своими губами, просунул язык глубже, и я растаяла под его умелым ртом. Было приятно, знакомо, успокаивающе. Мышцы ног расслабились. Чонгук оторвался от моих губ и всосал в рот сосок через ткань платья. Положив руки ему на голову, я позволила опытным движениям прогнать мой страх. Я так нуждалась в его поцелуях и прикосновениях!
Он дернул платье и стащил его вниз, оставляя меня в одних трусиках. На секунду он воспользовался моментом, чтобы полюбоваться моим телом, затем двинулся вниз и зарылся лицом между моих ног, заскользив горячим языком по складкам поверх трусиков. Зарычав, сорвал их и отбросил в сторону. Его рот был горячим и жадным, но слишком скоро Чонгук остановился и засунул в меня палец. Резко поднялся, выскользнул из рубашки, снял кобуру и брюки. Его тело было напряжено, а член набух сильнее, чем когда-либо до этого. Дикий голод на его лице вызвал всплеск страха.
- Ты моя.
Чонгук навис надо мной, раздвигая коленом ноги и прижимаясь головкой ко входу. Мышцы сжались, я вцепилась ногтями ему в плечи и зажмурилась. Все происходило слишком быстро. Казалось, он едва контролировал себя. Уткнувшись лицом ему в шею, я попыталась успокоиться, вдыхая его запах.
Чонгук не двигался, а его член упирался в мои складки.
- Лалиса, - сказал он низким голосом, - посмотри на меня.
Я подчинилась. В его взгляде была смесь голода с какой-то нежностью. Я попыталась сосредоточиться на нежности. Долгое время мы смотрели друг на друга. Он закрыл глаза и опустился, оказавшись почти вровень со мной.
- Я мудак, - отрывисто произнес он, поцеловав меня в висок и щеку.
Я растерялась.
- Почему? - Боже, этот тоненький голосок был моим? Чонгук мой муж, а голос у меня звучал так, словно я была в ужасе.
Конечно, я была в ужасе, но следовало скрывать это лучше.
- Ты напугана, а я едва могу держать себя в руках. Зря я это сделал. Надо было подготовить тебя должным образом, а вместо этого я почти засунул в тебя свой член.
Я не нашлась, что ответить, поерзала, и член коснулся складок, вызвав у меня всхлип. Чонгук резко выдохнул и зажмурился. Когда вновь открыл глаза, голод был под контролем. Он скользнул вниз, нависнув головой над моей грудью, а его пресс прижался к низу живота. От трения я выдохнула, а мышцы Чонгука напряглись. Могу сказать, что он все еще был на взводе.
- Ты моя жена, - яростно произнес он, словно напоминая сам себе.
Сжал пальцами мои соски, потянул, и я застонала. Мои бедра дернулись, из-за чего я снова потерлась о пресс Чонгука.
- Прекрати ерзать, - приказал-взмолился он.
Он снова потянул, на этот раз я заставила себя лежать смирно, но стон все-таки сорвался с губ. Выражение лица Чонгука было сосредоточенным и сдержанным, пока он дергал и крутил, вертел и терся. Выгнув спину, я практически толкнула грудь ему в лицо, и он с удовольствием ответил на приглашение, втянув сосок в рот. Я закрыла глаза, в то время как он сосал одну грудь и теребил пальцами другую. Затем Чонгук сдвинулся, провел ладонями мне по ребрам, бедрам и бокам, после чего его язык повторил тот же путь. Он укусил кожу над бедром, а потом зализал место укуса языком. Все тело было в огне, отчаянно нуждаясь в освобождении.
Чонгук начал массировать мне бедра, раздвигая шире по мере того, как продвигался все ниже. Прежде чем нежно прикусить, он поцеловал мой холмик и внутреннюю сторону бедра. Я ахнула и качнула бедрами. Он скользнул рукой мне под попу, немного приподнял и поцеловал складки. От нежного прикосновения я заскулила. Он поцеловал еще раз, провел губами по складкам и отстранился. Я открыла глаза. Чонгук посмотрел на меня, поцеловал у самого входа, и я почувствовала, как из меня вытекает влага. Пальцами он раздвинул мои губы и слизал ее языком.
Я вздрогнула и почувствовала ее еще больше. Чонгук нежно ласкал меня, ни разу не коснувшись клитора. Он сосал и облизывал складки, водил языком у входа, но так и не коснулся там, где это было нужно больше всего.
- Чонгук, пожалуйста. - Я снова дернула бедрами.
Он провел языком по клитору, и я застонала.
- Ты хочешь этого?
- Да.
- Скоро, - рыкнул он, погружая в меня палец, медленно трахая, в то время как языком скользил вокруг отверстия, покрывая слюной.
Чонгук провел языком вверх, наконец-то уделяя внимание клитору, вырывая мой стон, втянул его в рот и пососал, приближая меня к краю.
- Скажи мне, когда будешь кончать, - произнес Чонгук, касаясь губами моей влажной плоти.
Он двигал пальцами все быстрее и быстрее, прижимаясь языком к клитору.
- Я кон...
Он вытащил один палец, а затем вошел двумя. Я ахнула от дискомфорта, но оргазм прорвался сквозь меня, боль смешивалась с удовольствием, тело пыталось привыкнуть к наполненности. Он поцеловал внутреннюю сторону моего бедра и застонал.
- Блядь, Лалиса, ты такая узкая. Твои мышцы выжимают жизнь из моих пальцев.
Пульс замедлился, и я взглянула на Чонгука. Он наблюдал за мной, держа два пальца все еще внутри. Он сдвинул их немного, и я поморщилась, но потом он медленно нашел ритм, скользя внутрь и наружу.
- Расслабься, - пробормотал Чонгук, и я попыталась, - мне нужно растянуть тебя, принцесса.
Он снова прошелся языком по складочкам и клитору. Я мурлыкала от удовольствия. Дискомфорт внутри уменьшался с каждым ударом языка, приближая еще одно освобождение. Должно быть, Чонгук тоже это чувствовал, потому что, вытащив пальцы, он двинулся наверх, навис надо мной, вытянувшись струной, и раздвинул мне ноги. Он двигал бедрами, пока не нашел нужный угол, а потом уперся кончиком в мой вход. И снова я замерла, мне хотелось заплакать от разочарования. Почему мое тело меня не слушается?
Чонгук поцеловал меня в подбородок, в губы.
- Лалиса.
Наши глаза встретились, в его отражалась некая внутренняя борьба. Я обняла его, положив ладони на выгнутую спину. В выражении его лица появилась уверенность. Чонгук сдвинул бедра, и давление увеличилось, от чего я напряглась. Он сделал резкий вдох.
- Расслабься, - сказал он, гладя мою щеку и целуя в губы, - я еще даже не вошел.
Его рука ласкала мне бок, спускаясь на бедро, открывая меня шире. Он медленно вошел. Сжав губы, я крепче обняла его. Больно. Боже, это чертовски больно. Он никогда не поместится. Когда ощущение разрыва стало сильнее, я застонала и еще сильнее напряглась. Чонгук, стиснув зубы, остановился, поднял руку и обхватил мне грудь, потирая и скручивая сосок.
- Ты такая красивая, - промурлыкал мне в ушко, - так прекрасна, принцесса.
Эти слова, и то, как Чонгук ласкал мою грудь, заставили меня слегка расслабиться, и он продвинулся еще немного глубже. Я снова напряглась. Чонгук поцеловал меня:
- Почти.
Он скользил рукой по моему телу, пальцы гладили живот, продвигаясь к складкам. Он медленно потер клитор, и я выдохнула. Сквозь боль и дискомфорт ощущались маленькие искры удовольствия. Чонгук неторопливо целовал меня и дразнил клитор, губы были горячими и нежными, а палец посылал покалывания по всему телу. Медленно мои мышцы расслабились вокруг его члена.
Качнув бедрами вперед, он вошел на всю длину, и я охнула, выгибая спину над кроватью. Зажмурилась, дыша через нос, чтобы справиться с болью. Чувство наполненности было слишком сильным, будто меня вот-вот разорвет на части. Вжавшись в шею Чонгука, я начала считать, пытаясь отвлечься. «Станет терпимее», - так говорили женщины на свадьбе. Но когда?
Чонгук медленно подвинулся, всего на сантиметр. Но было слишком больно.
- Пожалуйста, не двигайся, - ахнула я, затем сжала губы от стыда.
Другие женщины прошли через это, откинулись назад и страдали. Почему я не могу? Тело Чонгука натянулось, словно тетива, отклонившись назад, он коснулся моей щеки, заставляя посмотреть на него.
- Так больно? - Голос звучал сдержанно, глаза были темными от эмоций, которые я не могла распознать.
«Возьми себя в руки, Лалиса».
- Нет, не так уж и сильно. - Голос сорвался на последнем слове, потому что он дернулся. - Все в порядке, Чонгук. Просто двигайся. Я не буду злиться на тебя. Ты не должен сдерживаться ради меня. Просто покончи с этим.
- Думаешь, я хочу использовать тебя вот так? Я вижу, как это чертовски больно. Я сделал много ужасных вещей в своей жизни, но не буду добавлять и в список еще и это.
- Почему? Ты все время причиняешь людям боль. Ты не должен притворяться, будто заботишься о моих чувствах, только потому, что мы женаты.
Его глаза вспыхнули:
- Почему ты думаешь, что я притворяюсь?
Я приоткрыла рот. Я не смела и надеяться, не смела искать в его словах тайный смысл, но, господи, как же хотелось.
- Скажи, что мне делать, - резко сказал он.
- Можешь прижаться ко мне ненадолго? Но не двигайся.
- Не буду, - пообещал он, а потом поцеловал меня в губы.
Стиснув зубы, он лег на меня. Мы так тесно прижались, что между нами не поместился бы даже лист бумаги. Чонгук обхватил одной рукой меня за плечи и прижал к своей груди. А потом мы целовались, наши губы скользили, языки сплетались в мягких и дразнящих прикосновениях. Он ласкал мне бедра и ребра, рисовал маленькие круги на моем соске. Медленно, под нежными ласками и поцелуями, тело начало расслабляться. Резкая боль между ног стала отступать, превратившись в тупую, а мышцы вокруг члена Чонгука расслабились, мое тело наконец привыкло к его размеру. Казалось, он не заметил или предпочел не обращать на это внимания и продолжал целовать. Ногтем царапнул сосок, послав вспышку удовольствия к низу живота. Я отстранилась, наши губы были влажными и горячими от поцелуев. Глаза Чонгука были прикрыты.
- Ты все еще можешь? - спросила я.
Он сместился, и я почувствовала, какой он твердый. Он совсем не смягчился. Я удивленно округлила глаза.
- Я говорил тебе, что я не хороший человек. Даже когда знаю, что тебе больно, у меня все еще стояк, потому что я внутри тебя.
- Потому что ты хочешь меня.
- Я никогда не хотел никого больше в своей жизни, - признался Чонгук.
- Мы можем не торопиться?
- Конечно, принцесса.
По прежнему прижимая меня к себе, он отклонился на несколько сантиметров, вглядываясь мне в лицо. Он выглядел обеспокоенным, и это развязало узел у меня в груди.
Я выдохнула. Боль еще чувствовалась, но не так сильно, как раньше, и за болью маячил намек на нечто большее. Чонгук расслабился и нашел медленный и нежный ритм. Я впитывала ощущение сильного тела Чонгука, прижимающегося ко мне, острые черты его лица. Он не отрывал взгляда от моего лица. Похоже медленный ритм его устраивал. Лишь напряжение в плечах и шее свидетельствовали о том, насколько тяжело это ему дается. Он поменял угол, и сквозь меня прошла вспышка удовольствия. Я ахнула. Чонгук остановился:
- Больно?
- Нет, хорошо, - ответила я, улыбаясь дрожащими губами.
Чонгук улыбнулся в ответ и повторил движение, вызвав еще одну искру. Он накрыл мои губы своими. Я не знала, сколько он еще будет придерживаться медленного ритма, но мне было больно, и я знала, что не кончу, даже близко не была, несмотря на периодически вспыхивающие искры удовольствия. Тупая боль все еще перекрывала все приятные ощущения. Я не знала, как сказать то, что должна была, но, наверное, он заметил что-то в выражении моего лица.
- Ты в порядке?
Я прикусила губу:
- Как скоро ты?
- Скоро, если буду двигаться немного быстрее.
Он просканировал мое лицо, и я кивнула. Чонгук приподнялся на локтях и толкнулся быстрее и сильнее, отчего я сжала губы, уткнулась лицом ему в шею и крепче вцепилась в спину. Боль вернулась, но я хотела, чтобы он кончил.
- Лалиса? - отрывисто произнес Чонгук.
- Продолжай. Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты кончил.
Он зарычал и ускорил толчки, врезаясь глубже, чем раньше, и я укусила его за плечо, чтобы не заскулить от боли. Чонгук напрягся со стоном, вздрогнул; я чувствовала, что он становится еще больше, заполняя меня, пока уже не была уверена в том, что не разорвусь на части. Он перестал двигаться, прижавшись губами к горлу. Чувствовалось, как он смягчается внутри, и я почти вздохнула с облегчением, держась за него, наслаждаясь его быстрым сердцебиением и звуком частого дыхания.
Чонгук отстранился, лег рядом, притягивая меня в свои объятия, и убрал волосы с моего потного лица. Я чувствовала, как что-то сочится из меня, и неловко поерзала.
- Принесу полотенце. - Он поднялся с кровати, и скрылся в ванной.
Мне сразу стало холодно без него. Вытянув ноги, я поморщилась, села и широко открыла глаза. На бедрах, на простынях была кровь, смешанная со спермой Чонгука. Он встал коленями на матрас рядом со мной, на нем крови не было, должно быть, он помылся.
- Тут гораздо больше крови, чем в поддельной сцене, которую ты создал во время нашей первой брачной ночи. - Мой голос дрожал.
Чонгук раздвинул мои ноги и прижал теплое влажное полотенце между ними. Я втянула носом воздух.
- Ты оказалась гораздо уже, чем я думал, - тихо сказал он и поцеловал мое колено.
Он убрал полотенце, я покраснела, но оно полетело на пол, и Чонгук даже не взглянув на него положил руку мне на живот.
- Насколько все плохо?
Я положила голову на подушку:
- Не так уж и плохо. Как я могу жаловаться, когда ты покрыт шрамами от ножей и пуль?
- Мы говорим не обо мне. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь, Лалиса. По шкале от одного до десяти, насколько больно?
- Сейчас? Пять.
Чонгук напрягся, опустился рядом со мной, обнял и внимательно осмотрел мое лицо.
- А во время?
Я избегала его взгляда:
- Если десять - это сильнейшая боль, которую я когда-либо чувствовала, то восемь.
- Правду.
- Десять, - прошептала я.
Чонгук сжал челюсть:
- В следующий раз будет лучше.
- Не думаю, что могу снова так скоро.
- Я не имел в виду сейчас, - твердо сказал он, целуя меня в висок. - Некоторое время тебе будет больно.
- По шкале от одного до десяти как быстро и сильно ты двигался? Правду, - подражала я его словам.
- Два.
- Два?
Должно быть он заметил мой шок, потому что Чонгук погладил меня по животу.
- У нас есть время. Я буду очень нежен.
- Не могу поверить, Чон-Тиски-Чонгук сказал «нежен», - сказала я, поддразнивая, чтобы разрядить обстановку.
Чонгук усмехнулся, погладил меня по щеке и наклонился:
- Это будет наш секрет.
Мою грудь переполняли эмоции.
- Спасибо, что был нежен. Никогда не думала, что будешь.
Чонгук хрипло рассмеялся:
- Поверь, никто не удивляется этому больше, чем я.
Я перекатилась на бок, поморщилась и прижалась к его плечу:
- Ты никогда не был нежным с кем-то?
- Нет, - с горечью ответил он. - Наш отец учил Тэхена и меня, что любая нежность - это слабость. И в моей жизни не было места для этого.
Даже если слова хотели застрять у меня в голе, я произнесла:
- А как насчет девушек, с которыми ты был?
- Они были средством достижения цели. Я хотел трахаться, поэтому искал девушку и трахал ее. Это было жестко и быстро, определенно не нежно. В основном я трахал их сзади, поэтому мне не нужно было смотреть им в глаза и притворяться, что мне не насрать на них.
Он говорил холодно и жестоко. Я поцеловала его татуировку, желая, чтобы он вернулся к тому, каким только что был. Он крепче прижал меня к себе.
- Единственным человеком, который мог бы научить меня быть нежным, была моя мать. - Я затаила дыхание. Он расскажет мне о ней сейчас? - Но она покончила с собой, когда мне было девять.
- Мне очень жаль.
Меня подмывало спросить, что произошло, но не хотелось давить и заставлять прятаться за холодной маской. Я погладила его по щеке, похоже, жест его потряс, но отстраняться он не стал. Облизнув губы, постаралась засунуть подальше собственное любопытство.
- Все еще больно? - спросил он вдруг.
Я не сразу поняла, о чем он. Чонгук провел рукой мне по животу.
- Да, но разговоры помогают.
- Как это может помочь?
- Это меня отвлекает. - Я собрала свое мужество. - Можешь рассказать больше о своей матери?
- Мой отец бил ее. Он ее изнасиловал. Я был маленький, но понимал, что происходит. Она больше не могла выносить моего отца, поэтому решила наглотаться таблеток и порезать себе вены.
- Она не должна была оставлять вас с Тэхеном одних.
- Я нашел ее.
Я вздрогнула и уставилась на него.
- Ты нашел свою мать после того, как она порезала себе вены?
- Это был первый покойник, которого я увидел. Конечно, не последний. - Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего такого. - Пол был залит ее кровью, я поскользнулся и упал. Моя одежда пропиталась ее кровью. - Его голос звучал спокойно и отстраненно. - Я выбежал из ванной с криками и плачем. Отец встретил меня и надавал пощечин. Сказал мне быть мужиком и взять себя в руки. Я так и сделал. Больше я никогда не плакал.
- Это ужасно. Представляю, как ты был напуган. Ты был всего лишь мальчишка.
Он молчал.
- Из-за этого я стал жестким. В какой-то момент каждый мальчик должен потерять свою невинность. Мафия не место для слабых.
Я это знала, видела, как отец воспитывал Фабио последние несколько лет. И это всегда разбивало мне сердце, когда младший брат должен был вести себя как мужчина, а не как мальчик, которым он был.
- Эмоции - это не слабость.
- Так и есть. Враги всегда целятся туда, где могут причинить тебе больше всего боли.
- И куда бы нацелилась Братва, если бы хотела причинить тебе боль?
Чонгук погасил свет.
- Они никогда не узнают.
Это был не тот ответ, на который я надеялась, но сил думать не было. Вместо этого я закрыла глаза и позволила себе забыться сном.