2
Как бы я ни мечтала замедлить время и получше морально подготовиться к предстоящему событию, несколько последних месяцев пролетели слишком быстро. До моей помолвки оставалось два дня. Мать отдавала распоряжения прислуге, проверяя, чтобы дом сверкал чистотой. Большого торжества не планировалось. Были приглашены только наша семья, семья Чонгука и семьи глав Нью-Йорка и Чикаго. Умберто объяснил, что это сделано из соображений безопасности. Слишком хрупким казалось пока перемирие, чтобы рисковать, собирая сотню гостей.
Лучше бы они и вовсе отменили помолвку. Тогда я могла бы не встречаться с Чонгуком до дня нашей свадьбы. Пока я пряталась в своей комнате от суеты приготовлений, Фабиано обиженно прыгал на моей кровати. Ему было всего пять, и у него было слишком много энергии.
- Я хочу играть!
- Мама запретила тебе бегать по дому. Все должно быть идеально для приема гостей.
- Но их еще нет!
Слава богу. Чонгук и остальные гости из Нью-Йорка приедут лишь завтра. Еще несколько часов, и я познакомлюсь со своим будущим мужем, человеком, который убивал голыми руками. Я закрыла глаза.
- Ты опять плачешь? - Фабиано соскочил с кровати и подошел ко мне, беря за руку. Его русые волосы были взъерошены. Я хотела было их пригладить, но Фабиано резко дернул головой.
- Ты о чем? - Я старалась скрыть от него свои слезы. В основном плакала по ночам, когда темнота защищала меня от посторонних глаз.
- Лили говорит, что ты все время плачешь, потому что Чонгук купил тебя.
Я замерла. Следует сказать Лилиане, чтобы она перестала болтать такие вещи. Из-за этого у меня могут возникнуть проблемы.
- Он не покупал меня.
Лгунья. Лгунья.
- Разницы никакой, - выпалила Джианна с порога, напугав меня.
- Тссс. Что если отец нас услышит?
Джианна пожала плечами.
- Он знает, я ненавижу то, что он продал тебя, как корову.
- Джианна, - предупредила я, кивнув в сторону Фабиано. Он посмотрел на меня.
- Не хочу, чтобы ты уезжала, - прошептал он.
- Я еще долго не уеду, Фаби. - Похоже, моим ответом он остался доволен, и беспокойство на его лице сменилось выражением «какую бы гадость сделать».
- Поймай меня! - крикнул он и побежал, толкнув Джианну в сторону.
Джианна рванула за ним.
- Я надеру тебе задницу, ты, маленький монстр!
Я метнулась в коридор. Лилиана выглянула из своей комнаты и тоже кинулась за братом и сестрой. Мама меня убьет, если они снова разобьют какую-нибудь семейную реликвию. Я слетела вниз по лестнице. Фабиано бежал впереди. Он быстро бегал, но Лилиана почти догнала его, а мы с Джианной замешкались из-за высоких каблуков, которые моя мать заставила нас носить для практики.
Фабиано бросился в коридор, который вел в западное крыло дома, а остальные последовали за ним. Я хотела крикнуть, чтобы он остановился. В этом крыле находится кабинет отца. Нам грозят неприятности, если он застукает нас за баловством.
Фабиано должен вести себя как мужчина. Но какой пятилетний ребенок это понимает?
Мы промчались мимо двери отца, и я с облегчением вздохнула, но затем из-за угла в конце коридора показались трое мужчин. Я открыла рот, чтобы крикнуть и предупредить брата и сестер, но было уже слишком поздно. Фабиано остановился, а Лилиана с разбегу налетела на мужчину, который стоял посередине. Большинство людей потеряли бы равновесие. Но это потому, что мало кто обладает ростом под два метра и телом быка.
Я было дернулась, но застыла, и время, казалось, тоже остановилось. Джианна ахнула, но мой взгляд был прикован к будущему мужу. Он смотрел сверху вниз на белокурую макушку моей сестренки, удерживая ее сильными руками. Теми же руками, которые раздавили человеку горло!
- Лилиана, - произнесла я. Мой голос звенел от страха. Я редко называла сестру полным именем, только если возникали трудности или случалось что-то серьезное. Как бы мне хотелось научиться лучше скрывать свой страх! Теперь все смотрели в мою сторону, в том числе Чонгук. Взглядом холодных карих глаз он изучил меня с головы до ног.
Боже, какой же он высокий! Люди рядом с ним были около метра восьмидесяти, но он возвышался над всеми ними.
- Лилиана, иди сюда, - приказала я, протягивая руку. Я хотела, чтобы она держалась подальше от Чонгука. Она отступила назад, споткнулась, а затем полетела в мои объятия, уткнувшись лицом мне в плечо. Чонгук приподнял одну черную бровь.
- Это - Чон Чонгук! - услужливо подсказала Джианна, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. Фабиано издал звук разъяренного дикого котенка, бросился на Чонгука и начал колотить его по ногам и животу своими маленькими кулачками.
- Оставь Лалису! Ты ее не получишь!
И тут мое сердце замерло. Мужчина слева от Чонгука сделал шаг вперед. Под его пиджаком виднелись очертания пистолета. Наверное, это телохранитель Чонгука, хотя, если честно, я не могла понять, зачем он ему нужен.
- Нет, Чимин, - холодно произнес Чонгук, и мужчина замер на месте. Чонгук поймал руки моего брата одной правой, останавливая атаку. Скорее всего, он вообще не почувствовал удары. Я подтолкнула Лили к Джианне, и та обняла ее, словно защищая, пока я подходила к Чонгуку. Я понимала необходимость убрать Фабиано подальше, хотя была до смерти напугана. Возможно, Нью-Йорк и Чикаго пытаются на время зарыть топор войны, но альянсы в любой момент могут распасться. Такое было бы не впервой. Чонгук и его люди все еще считались врагами.
- Какой теплый прием мы получили! Вот оно, пресловутое гостеприимство Синдиката, - усмехнулся другой мужчина рядом с Чонгуком. У него были черные волосы, но глаза казались темнее. Он был на пару сантиметров ниже Чонгука и не таким широкоплечим, но было очевидно, что оба мужчины братья.
- Тэхен, - произнес Чонгук низким голосом, вызывающим дрожь в моем теле. Фабиано все еще рычал и боролся, как звереныш, но Чонгук держал его на расстоянии вытянутой руки.
- Фабиано, - твердо велела я, схватив его за плечо. - Достаточно. Мы не так встречаем гостей.
Фабиано замер, потом посмотрел на меня через плечо.
- Он не гость. Он хочет украсть тебя, Лалиса.
Тэхен усмехнулся.
- Это что-то новенькое. Не жалею, что отец убедил меня приехать.
- Приказал, - поправил Чонгук, не сводя с меня глаз. Я не смела взглянуть на него в ответ. Мои щеки обдало жаром от того, как он пристально на меня смотрел. Дело в том, что мой отец и его телохранители тщательно следили за тем, чтобы мы с Джианной и Лили как можно меньше находились в обществе мужчин. А те мужчины, которых мы все-таки видели, были либо членами семьи, либо людьми уже в возрасте. Чонгук не являлся ни тем, ни другим. Он всего на пять лет старше меня, но выглядел как зрелый мужчина, и на его фоне я чувствовала себя маленькой девочкой.
Чонгук отпустил Фабиано, и я притянула брата спиной к себе, положив ладони на его вздымающуюся грудь. Он неотрывно смотрел на Чонгука. Жаль, что у меня нет такого же мужества, как у него, но ведь он мальчик, наследник титула нашего отца. Он не должен подчиняться никому, кроме Дона. Мой брат мог позволить себе мужество.
- Прошу прощения, - пробормотала я, не обращая внимание на горечь во рту от этих слов. - Мой брат не хотел проявить неуважение.
- Я хотел! - закричал Фабиано. Я прикрыла его рот ладонью, и он начал извиваться, но я не отпустила руку.
- Не извиняйся, - резко прикрикнула Джианна, игнорируя предостерегающий взгляд, который я на нее бросила. - Не наша вина, что он и его телохранители занимают так много места в коридоре. Фабиано сказал правду. Все думают, что должны лизать ему зад, потому что он станет Доно...
- Джианна! - Мой голос прозвучал так же резко, как удар хлыста. Она сжала губы, глядя на меня широко раскрытыми глазами. - Отведи Лили и Фабиано в их комнаты. Сейчас же.
- Но... - Она оглянулась на меня. Я порадовалась, что не вижу выражение лица Чонгука.
- Сейчас же!
Джианна схватила за руку Фабиано и потащила их с Лили прочь. У меня было ощущение, что хуже, чем моя первая встреча с будущим мужем, ничего и быть не может. Собравшись с духом, я посмотрела на него и его людей. Я думала, что увижу ярость, но вместо этого обнаружила ухмылку на лице Чонгука. От смущения щеки у меня пылали, и теперь, когда я осталась наедине с тремя мужчинами, мой желудок сжался от волнения. Мать пришла бы в ужас, если бы узнала, что я не нарядилась для своей первой встречи с Чонгуком. На мне было одно из любимых платьев макси длины с рукавами до локтей, и я порадовалась, что эта ткань словно создает для меня защитный слой. Я сложила руки перед собой, не зная, что делать.
- Прошу прощения за сестру и брата. Они... - Я изо всех сил старалась подобрать какое-то не грубое слово.
- Защищают тебя, - подсказал Чонгук. Его голос был ровным, глубоким, без эмоций. - Это мой брат Тэхен.
Губы Тэхена расплылись в широкой ухмылке. Я была рада, что Чонгук не попытался взять меня за руку. Не думаю, что мне хватило бы самообладания, если бы любой из них подошел еще ближе.
- А это моя правая рука - Чимин. - Чимин быстро кивнул мне и продолжил сканировать взглядом коридор. Чего он ждал? У нас нет потайных дверей, за которыми бы прятались убийцы.
Я уставилась на подбородок Чонгука, надеясь, что со стороны покажется, будто смотрю ему в глаза. Затем отступила на шаг.
- Я должна пойти к брату и сестрам.
Чонгук понимающе кивнул, но я уже не задумывалась, понял ли он, какой страх и дискомфорт вызывает во мне. Не дожидаясь его разрешения уйти - пока он мне не муж и не жених, я повернулась и быстро пошла в другую сторону, гордясь тем, что не поддалась порыву сбежать.
* * *
Мать одернула подол платья, которое отец сам выбрал для помолвки. Для «мясного шоу», как окрестила это мероприятие Джианна. Но сколько мать ни тянула, подол длиннее не становился. Я неуверенно взглянула на себя в зеркало. Никогда не носила ничего настолько откровенного. Черное платье обтягивало мою попу и талию и заканчивалось на середине бедра; сверху был блестящий золотой корсет с черными тюлевыми лямками.
- Я не могу в этом выйти, мама.
Мама встретилась со мной взглядом в зеркале. Ее волосы немного темнее, чем у меня, На ней было элегантное платье в пол. Хотелось бы, чтобы и мне разрешили надеть что-то столь же скромное.
- Ты выглядишь как женщина, - прошептала она.
Я насторожилась.
- Я похожа на шлюху.
- Шлюхи не могут позволить себе такое платье.
Неправда. У любовницы отца была одежда, которая стоила дороже некоторых машин. Мать положила ладони на мою талию.
- У тебя тонкая талия, и благодаря платью твои ноги кажутся очень длинными. Я уверена, Чонгук оценит твою фигуру по достоинству.
Я уставилась на свое декольте. У меня маленькая грудь, и даже корсет с эффектом пуш-ап не смог визуально увеличить ее. Я выглядела как пятнадцатилетняя девочка, которую одели как женщину.
- Вот. - Мать протянула мне черные туфли на двенадцатисантиметровых каблуках. Когда я надену их, то, возможно, стану ростом чуть выше плеча Чонгука. Я обулась, и мама с фальшивой улыбкой пригладила мои длинные волосы. - Держи голову высоко. Фиоре Кавалларо назвал тебя самой красивой женщиной Чикаго. Покажи Чонгуку и его окружению, что ты красивее всех женщин Нью-Йорка. В конце концов, Чонгук знаком почти со всеми из них.
Эти слова доказали мне, что мать читала статьи о похождениях Чонгука, или, может быть, отец рассказал ей что-то.
- Мама, - нерешительно произнесла я, но она отступила.
- Теперь иди. Я пойду следом, но это твой день. Ты должна выйти к мужчинам одна. Они ждут тебя. Твой отец представит тебя Чонгуку, а потом мы все вместе пообедаем в столовой.
Она повторила мне это уже в десятый раз.
На мгновение мне захотелось взять ее за руку и умолять пойти туда со мной, но я просто повернулась и вышла в коридор. Не зря в последние несколько недель мать заставляла меня носить каблуки. Когда я подошла к двери в каминный зал на первом этаже западного крыла, сердце бешено забилось. Мне хотелось, чтобы Джианна оказалась рядом, но мать наверняка предупредила сестру, чтобы та сегодня вела себя прилично. Мне нужно было пройти через это в одиночку. Никто не должен препятствовать шоу будущей невесты.
Глядя на темную дверь и не решаясь войти, я обдумывала побег. Раздался мужской смех - моего отца и Дона. В этой комнате находятся самые могущественные и опасные люди страны, и я должна войти туда. Ягненок наедине с волками. Я покачала головой. И о чем я только думаю! Я и так заставила их ждать слишком долго.
Взявшись за ручку, я опустила ее вниз и проскользнула внутрь, не глядя ни на кого. Собрав волю в кулак, оглядела помещение. Разговор смолк. Я должна что-то сказать? Я дрожала и надеялась, что они ничего не замечают. Мой отец выглядел, будто кот, которому налили сливки. Я посмотрела на Чонгука и застыла от его пронзительного взгляда. Мне не хватало воздуха. С едва слышимым звоном он поставил стакан. Если никто ничего не скажет в ближайшее время, я точно сбегу отсюда.
Я быстро оглядела собравшихся. Нью-Йоркскую семью представляли Тэхен, Чонгук и Сальваторе Чон, а также двое телохранителей: Чимин и незнакомый мне молодой человек. От Чикагский Синдиката присутствовали мой отец, Фиоре Кавалларо и его сын, будущий Доном, Данте Кавалларо, а также Умберто и мой двоюродный брат Раффаэле, которого я ненавидела с огненной страстью. В сторонке маялся бедный Фабиано, которому, как и всем остальным, пришлось надеть черный костюм. Видно было, что брат хотел подбежать ко мне, чтобы утешить, но сдерживался, потому что отцу это не понравится.
В конце концов Отец подошел ко мне и, кладя руку на спину, повел к остальным мужчинам, словно агнца на заклание. Единственный, кто, казалось, откровенно здесь скучал, был Данте Кавалларо. Он смотрел лишь на свой стакан с виски. Наша семья присутствовала на похоронах его жены два месяца назад. Вдовец в тридцать лет. Мне было почти жалко его, но он пугал меня своим видом до бесчувствия так же, как и Чонгук.
Разумеется, отец сразу подвел меня к моему будущему мужу, при этом с вызовом глядя на него, будто ожидал, что Чонгук упадет на колени от благоговения. А Чонгук с тем же успехом мог бы смотреть на камень. Он сфокусировал взгляд на моем отце, его карие глаза были жесткими и холодными.
- Это моя дочь Лалиса.
Видимо, Чонгук не упомянул о нашей неловкой встрече. Следующим заговорил Фиоре Кавалларо:
- Я не наобещал слишком многого, не так ли?
В эту минуту мне захотелось, чтобы земля разверзлась у меня под ногами и поглотила меня. Никогда еще мне не оказывали столько внимания. К тому же Раффаэле смотрел на меня так, что кожа покрылась мурашками. Он прошел обряд посвящения совсем недавно, две недели назад ему исполнилось восемнадцать. С тех пор он стал вести себя еще отвратительнее, чем раньше.
- Ты был прав, - отозвался Чонгук.
Отец выглядел удивленным. Фабиано потихоньку пробрался ко мне и просунул ладонь в мою. Однако Чонгук заметил это и уставился на моего брата. Я нервно переступила с ноги на ногу, и Чонгук отвернулся.
- Возможно, будущие жених и невеста хотят побыть наедине несколько минут? - предложил Сальваторе Чон. Я кинула на него взгляд, не успев скрыть свой шок. Чонгук заметил мою реакцию, но его, похоже, это не волновало.
Мой отец улыбнулся и повернулся, собираясь уйти. Неужели он действительно это сделает?
- Мне остаться? - вмешался Умберто. Я быстро улыбнулась ему, но улыбка исчезла, когда отец покачал головой.
- Дай им несколько минут побыть наедине, - сказал он.
Сальваторе Чон подмигнул Чонгуку, и все вышли. Остались только Чонгук, Фабиано и я.
- Фабиано! - последовал резкий окрик моего отца. - Выметайся оттуда сейчас же!
Фабиано неохотно отпустил мою руку и вышел, но лишь после того, как послал Чонгуку самый смертоносный взгляд, на который способен пятилетний мальчик. Губы Чонгука скривились. Затем дверь закрылась, и мы остались одни. Что означало подмигивание отца Чонгука?
Я посмотрела на него. Благодаря каблукам, моя макушка доставала ему до подбородка. Чонгук отвернулся к окну, не удостоив меня ни единым взглядом. Вероятно мой вызывающий наряд не вызвал у него интереса. Да имело ли это смысл? Я видела женщин, с которыми он встречался в Нью-Йорке. Их грудь больше подошла бы для этого корсета.
- Ты выбирала платье сама?
Я удивилась, что он заговорил. Его голос был глубоким и спокойным. Да и с чего бы ему волноваться?
- Нет, - призналась я. - Его выбрал мой отец.
Челюсть Чонгука дрогнула. Я не могла понять, что он думает обо мне, и это заставляло меня нервничать. Он сунул руку за пазуху пиджака, и на какую-то нелепую секунду я подумала, что вот сейчас Чонгук направит на меня пистолет. Вместо этого он вынул черную коробочку. Потом повернулся ко мне, и я уставилась на его черную рубашку. Черная рубашка, черный галстук, черный пиджак. Все черное, как его душа.
Об этом моменте мечтают миллионы женщин, но я почувствовала холод, когда Чонгук открыл коробочку. Внутри лежало кольцо из белого золота с большим бриллиантом в центре между двумя чуть поменьше. Я не сдвинулась с места.
Чонгук протянул руку. Напряжение между нами стало невыносимым. Я покраснела и протянула свою. Вздрогнула, когда он коснулся моей кожи. Он надел помолвочное кольцо мне на палец, потом отпустил меня.
- Спасибо. - Я чувствовала необходимость поблагодарить его и даже взглянула ему в лицо, которое оставалось холодным. Но в его глазах отражалась злость. Я сделала что-то не так?
Он подал мне руку, и я взяла его под локоть, чтобы он проводил меня из гостиной в столовую. Мы шли молча. Может, Чонгук настолько разочаровался во мне, что захочет отменить нашу свадьбу? Но тогда бы он не надел мне кольцо.
Когда мы вошли в столовую, женщины моей семьи присоединились к мужчинам. Чоны не привезли своих женщин. Наверное, они не достаточно доверяли моему отцу и Кавалларо.
Я не могла винить их, потому что сама не стала доверять моему отцу или Дону. Чонгук отпустил меня, и я поспешила присоединиться к матери и сестрам, которые сделали вид, будто восхищаются моим кольцом. Джианна красноречиво посмотрела на меня, но молчала. Интересно, чем пригрозила ей моя мать? Я видела, что у Джианны на кончике языка вертится ядовитый комментарий. Я покачала головой, и она закатила глаза. Ужин прошел как в тумане. Мужчины обсуждали дела, а женщины сидели тихо и не вступали в разговор. Я не сводила глаз с кольца на моем пальце. Оно казалось слишком тяжелым, слишком тесным, всего было слишком много. Чонгук пометил меня, как свою собственность.
* * *
После ужина мужчины перешли в гостиную, чтобы выпить, покурить и снова обсудить дела. Мне было разрешено вернуться в свою комнату, но я не могла заснуть. Промучавшись бессонницей, я надела халат поверх пижамы, выскользнула в коридор и тихонько спустилась вниз. В порыве безумия я зачем-то направилась к проходу, который вел к потайной двери за стеной в гостиной. Мой дед считал необходимым на экстренный случай сделать тайные ходы из кабинета или гостиной с камином, потому что мужчины, как правило, проводили там свои собрания. Вряд ли он думал ли он о том, что будет с женщинами после побега всех мужчин через потайной ход.
Я обнаружила, что Джианна прижалась к глазку секретной двери. Конечно, она уже тут как тут. Заслушав шаги, сестра испуганно повернулась, вытаращив глаза, но расслабилась, когда заметила меня.
- Что там происходит? - спросила я шепотом, чтобы мужчины в гостиной нас не услышали.
Джианна отошла в сторону, чтобы я тоже могла заглянуть в глазок.
- Почти все уже ушли. Отец и Кавалларо обсудили все детали свадьбы с Сальваторе Чон. Сейчас там только Чонгук и его окружение.
Я прищурилась. У меня был отличный обзор на кресла вокруг камина. Чонгук облокотился на мраморный выступ камина, небрежно скрестив ноги и удерживая стакан виски в руке. Его брат Тэхен с акульей ухмылкой на лице развалился в кресле рядом с ним, широко расставив ноги. Чимин и второй телохранитель, которого во время ужина они называли Суджин, сели в два других кресла. Суджин выглядел ровесником Тэхена, то есть лет на восемнадцать.
- Могло быть хуже, - произнес Тэхен с ухмылкой. Возможно, он не казался таким же опасным, как Чонгук, но что-то в его глазах говорило о том, что ему просто легче скрывать свою страшную сущность. - Она могла оказаться уродиной. Но, блядь, твоя маленькая невестушка - это мечта. Это платье. Это тело, волосы и лицо. - Тэхен присвистнул. Он словно специально провоцировал брата.
- Она - ребенок, - пренебрежительно ответил Чонгук. Его тон возмутил меня, хоть я понимала, что следует радоваться тому, что он не смотрит на меня, как мужчина на женщину.
- По мне, она не похожа на ребенка, - сказал Тэхен и зацокал языком. Он толкнул Чимина. - Что скажешь? Чонгук ослеп?
Чимин пожал плечами, бросив осторожный взгляд на Чонгука.
- Я ее особо не рассматривал.
- А ты, Суджин?
Он поднял голову, а затем быстро опустил взгляд на свой стакан.
Тэхен запрокинул голову и рассмеялся.
- Блядь, Чонгук, ты сказал своим людям, что отрежешь им члены, если они посмотрят на эту девушку? Ты пока не женился на ней.
- Она - моя, - произнес Чонгук спокойно, отчего по моей спине прошел холодок. Он кинул холодный взгляд на Тэхена, и тот покачал головой.
- В течение следующих трех лет ты будешь в Нью-Йорке, а она здесь. Ты не всегда сможешь следить за ней, или ты собираешь выяснять отношения с каждым мужчиной в Синдикате? Ты не можешь отрезать всем им причиндалы. Возможно, у Манобанов есть на примете несколько евнухов, которые могли бы за ней следить.
- Я сделаю то, что должен, - произнес Чонгук, слегка взбалтывая напиток в стакане. - Чимин, найди тех двух идиотов, которые должны охранять Лалису.
От звука своего имени я вздрогнула. Я даже и не знала, что он приставил ко мне двух охранников. Меня и моих сестер всегда защищал Умберто.
Чимин немедленно ушел и вскоре вернулся с Умберто и Раффаэле. Оба выглядели оскорбленными тем, что их вызвал, как собак, кто-то из нью-йоркской семьи. Следом за ними в комнату вошел отец.
- Что это значит? - спросил он.
- Я хочу поговорить с людьми, которых выбрали вы, чтобы защитить то, что принадлежит мне.
Джианна сердито засопела рядом со мной, но я ее ущипнула. Никто не должен узнать, что мы подслушиваем. Отец придет в ярость, если из-за нас раскроется расположение его секретной двери.
- Они хорошие солдаты, оба. Раффаэле двоюродный брат Лалисы, а Умберто работает на меня почти двадцать лет.
- Я бы хотел решить для себя, могу ли им доверять, - сказал Чонгук.
Я затаила дыхание. Он крайне близко находился у той грани, перейдя которую, открыто оскорбил бы моего отца.
Отец поджал губы, но коротко кивнул и остался в комнате. Чонгук подошел к Умберто.
- Я слышал, что ты хорошо управляешься с ножом.
- Он лучший, - вмешался отец. Желваки на скулах Чонгука дернулись.
- Не так хорошо, как ваш брат, - возразил Умберто, кивнув в сторону Тэхена, который оскалился акульей ухмылкой. - Но лучше, чем любой другой мужчина на нашей территории.
- Ты женат?
Умберто кивнул.
- Двадцать один год.
- Большой срок, - усмехнулся Тэхен. - Лалиса, должно быть, кажется чертовски аппетитной по сравнению с твоей старой женой.
Я ахнула.
Рука Умберто слегка дернулась по направлению к кобуре на талии. Все видели это. Отец зорко следил, как ястреб, но не вмешивался. Умберто откашлялся.
- Я знаю Лалису с момента ее рождения. Она - ребенок.
- Но скоро уже не будет им, - заметил Чонгук.
- Она всегда будет ребенком в моих глазах. И я верен своей жене. - Умберто посмотрел на Тэхена. - Если ты еще раз оскорбишь мою жену, я попрошу у твоего отца разрешения бросить тебе вызов в бою на ножах, чтобы защитить ее честь, и тогда убью тебя.
Это может плохо кончиться.
Тэхен склонил голову.
- Можешь попробовать. - Он обнажил белые зубы. - Но ничего у тебя не выйдет.
Чонгук скрестил руки на груди, после чего кивнул.
- Я думаю, что ты подходишь, Умберто.
Умберто отступил, но продолжал смотреть на Тэхена, который игнорировал его.
Чонгук остановил взгляд на Раффаэле, отбросив всю любезность, скрывавшую монстра. Он подошел так близко к моеум кузену, что тому пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него. Раффаэле пытался казаться высокомерным и уверенным в себе, но все равно выглядел как щенок чихуахуа, который пытался произвести впечатление на бенгальского тигра. Они с Чонгуком не одного поля ягода.
- Он член семьи. Ты действительно собираешься обвинить его в том, что он интересуется моей дочерью?
- Я видел, как ты смотрел на Лалису, - заговорил Чонгук, не спуская глаз с Раффаэле.
- Как на сочный персик, который не прочь укусить, - бросил Тэхен, слишком откровенно наслаждаясь происходящим.
Взгляд Раффаэле метнулся за помощью к моему отцу.
- Не смей отрицать! Я узнаю похоть, когда вижу ее. И ты хочешь Лалису, - прорычал Чонгук. Раффаэле не отрицал этого. - Если я узнаю, что ты снова смотришь на нее, если узнаю, что ты находишься с ней в комнате наедине, если узнаю, что ты коснулся ее руки, я убью тебя.
Раффаэле покраснел.
- Ты не член синдиката. Никто тебе ничего не скажет, даже если я ее изнасилую. Я мог бы откупорить ее за тебя. - Боже, Раффаэле, закрой свой рот. Разве ты не видишь жажду убийства в глазах Чонгука? - Может, даже сниму фильмец для тебя.
Я даже не успела моргнуть, как Чонгук бросил Раффаэле на землю и уперся коленом ему в позвоночник, вывернув руку кузена за спину. Раффаэле извивался и матерился, но Чонгук держал его крепко. Одной рукой он сжал запястье Раффаэле, а другой полез под полу пиджака, вытаскивая нож.
Мои ноги стали ватными.
- Уходи сейчас же, - прошептала я Джианне. Она не послушала.
Отвернись, Лалиса.
Но я не могла. Отец наверняка мог остановить Чонгука. Однако на лице отца было написано отвращение. Чонгук выжидательно посмотрел на моего отца, - все же Раффаэле не его солдат. Это даже не его территория. Честь требовала, чтобы он получил разрешение от Консильери, и когда мой отец кивнул, Чонгук занес нож и отрезал Раффаэле мизинец. Раздался вопль боли, и у меня в глазах потемнело. Я прикусила кулак, чтобы заглушить свой вскрик. Но Джианна не смогла сдержаться. Она издала способный разбудить мертвого визг, и ее тут же вырвало. Правда, она успела от меня отвернуться. Содержимое ее желудка выплеснулось на ступеньки.
За дверью воцарилось молчание. Конечно, они нас услышали. Я схватила Джианну за руку, когда потайная дверь распахнулась, и передо мной возникло разъяренное лицо отца. Позади него стояли Чимин с Суджином, оба с оружием наготове. Увидев нас с Джианной, они вернули пистолеты в кобуру.
Джианна не плакала. Она редко это делала, но ее лицо побледнело, и почти всем своим весом она оперлась на меня. Если бы я не держала ее, то сама бы упала. Но я должна оставаться сильной ради нее.
- Конечно, - зашипел отец, хмуро глядя на Джианну. - Стоило догадаться, что тебе мало неприятностей. - Он грубо схватил сестру, затащил в гостиную, занес руку и ударил ее по лицу.
Я бросилась к нему, защищая Джианну, и отец снова поднял руку. Я приготовилась к пощечине, но Чонгук поймал запястье моего отца своей левой рукой. Его правая рука все еще сжимала нож, которым он отрезал палец Раффаэле. Рука и нож Чонгука были покрыты кровью. Я широко раскрыла глаза. Отец - хозяин дома, наш хозяин. Вмешательство Чонгука являлось оскорблением чести моего отца.
Умберто вынул нож, а отец положил руку на пистолет. Тэхен, Суджин и Чимин вытащили свое оружие. Раффаэле корчился на полу, склонившись над искалеченной рукой, его всхлипы были единственным звуком в комнате. А бывают ли кровавые помолвки?
- Я не собирался проявить неуважение, - спокойно произнес Чонгук, словно война между Нью-Йорком и Чикаго не грозила вот-вот разразиться, - но Лалиса больше не в вашей зоне ответственности. Вы потеряли свое право наказывать ее, когда сделали моей невестой. Теперь она моя.
Отец взглянул на кольцо на моем пальце и склонил голову. Чонгук отпустил его запястье, и другие мужчины в комнате слегка расслабились, но пистолеты не убрали.
- Это правда. - Он отступил назад и жестом указал на меня. - Тогда может ты окажешь честь и вобьешь в нее немного здравого смысла?
Жесткий взгляд Чонгука остановился на мне, и я перестала дышать.
- Она не ослушается меня.
Отец поджал губы.
- Ты прав. Но Лалиса будет жить под моей крышей до свадьбы, и хотя честь запрещает мне поднять руку на нее, придется найти способ, чтобы она подчинилась. - Он сердито посмотрел на Джианну и ударил ее во второй раз. - За каждую ошибку, Лалиса, твоя сестра будет принимать наказание вместо тебя.
Я сжала губы, на глаза навернулись слезы. Я больше не буду смотреть на них, пока не возьму себя в руки, скрывая свою ненависть.
- Умберто, отведи Джианну и Лалису в их комнаты и проследи, чтобы они оставались там.
Умберто спрятал свой нож и жестом приказал нам следовать за ним. Опустив голову, я прошла мимо отца, таща за руку Джианну. Она напряглась, когда мы переступили через кровь и отрубленный мизинец на деревянном полу. Я посмотрела на Раффаэле, который зажимал кровоточащую рану. Его руки, рубашка и брюки были залиты кровью. Джианну снова затошнило.
- Нет, - твердо велела я. - Посмотри на меня.
Она отвела взгляд от лужи крови и взглянула на меня. В ее глазах стояли слезы, а из раны на нижней губе сочилась кровь, заливая подбородок и пижаму. Я сжала руку сестры. Я здесь ради тебя. Наши взгляды встретились.
- Женщины, - насмешливо сказал мой отец. - Они даже вида крови вынести не могут.
Я практически чувствовала на спине прожигающий взгляд Чонгука. Джианна вытирала кровь с губы, пока мы быстрым шагом пересекали коридор и поднимались по лестнице.
- Я ненавижу его, - прошептала она. - Я их всех ненавижу.
- Тсс. - Я не хотела, чтобы она так говорила при Умберто. Хотя он и заботится о нас, он солдат моего отца.
Мне не хотелось оставлять ее одну. И сама я не могла находиться в одиночестве. Но когда я попыталась войти следом за Джианной в ее комнату, Умберто остановил меня.
- Ты слышала, что сказал твой отец.
Я подняла глаза на Умберто.
- Мне нужно помочь Джианне остановить кровь.
Умберто покачал головой.
- Ничего страшного с ней не случится. А вот когда вы остаетесь вдвоем в одной комнате, то вечно случаются неприятности. Как думаешь, разумно сегодня еще сильнее злить вашего отца?
Умберто закрыл дверь комнаты Джианны и легонько подтолкнул меня в сторону моей, соседней.
Я шагнула внутрь, затем повернулась к нему.
- Когда несколько взрослых мужчин спокойно смотрят, как один из них бьет беззащитную девушку, это и есть пресловутое мужество мафиози?
- Твой будущий муж остановил твоего отца.
- От удара по мне, не по Джианне.
Умберто улыбнулся, как будто я сказала ребяческую глупость.
- Чонгук может командовать в Нью-Йорке, но мы в Чикаго, и твой отец Консильери.
- Ты восхищаешься Чонгуком, - недоверчиво пробормотала я. - Ты видел, как он отрезал палец Раффаэле, и все равно восхищаешься им?
- Твоему кузену повезло, что Тиски не отрезал ему кое-что другое. Чонгук сделал то, что должен сделать каждый мужчина.
Может быть, каждый мужчина в нашем мире?
Умберто погладил меня по голове, словно котенка.
- Иди спать.
- Ты будешь охранять мою дверь всю ночь и следить, чтобы я не сбежала? - спросила я с вызовом.
- Привыкай. Теперь, когда Чонгук надел кольцо тебе на палец, он обеспечит тебя круглосуточной охраной.
Я захлопнула дверь.
Охрана. Даже на расстоянии Чонгук будет контролировать мою жизнь. Я думала, что до свадьбы для меня ничего не изменится, но теперь все знают, что означает кольцо на моем пальце. Мизинец Раффаэле стал предупреждением. Чонгук заявил на меня свои права и будет отстаивать их любой ценой.
Той ночью я не погасила свет, боясь, что в темноте мне приснится кровь и отрезанные пальцы. Однако, несмотря на включенный свет, мне приснилось кошмары.