10
Юля
Боль была оглушающей. Настолько сильной, что у меня перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы. В теории я знала, что будет больно, но я не ожидала, что настолько.
— Какого хрена? — спросил Данил. — Какого хрена, Юля, блять?
Он смотрел на меня, а я чувствовала, как его член пульсирует внутри меня, заполняя буквально до краёв. Это было максимально странно. И волнующе. Теперь, когда он не двигался, боль перестала быть острой, просто саднила.
— Простите, — отозвалась я, не зная, что сказать.
Я могла бы добавить, что я не специально, но лгать не хотелось.
— Ты должна была сказать!
— Я пыталась… в последний момент.
Он снова двинулся и меня снова обожгло болью. Если секс таков, я не понимаю, почему его вообще до сих пор практикуют.
— Черт, — воскликнул он. — Я не могу тебя насиловать.
Он подался назад, чтобы выйти из меня, но тут я удивила сама себя. И его тоже. Я обхватила его ногами, скрестив их у него за спиной. Он оказался в ловушке.
— Мы слишком далеко зашли. Нам нужно закончить начатое.
— Я не смогу быстро, малышка…
Остро пахло моей кровью. И ещё чем-то незнакомым, но будоражащим сознание. Я не буду лгать, что получила удовольствие. Всё то время, что длился наш секс мне было больно. До слез, которые я сдерживала. Возбуждение схлынуло, осталась лишь неловкость от происходящего. Я — голая. Мой лифчик на пузе. Дорогие трусы порваны. Он — голый. Он на мне и во мне.
Но в последний момент я поняла, что и такой секс может быть прекрасен. Он ускорился, дыхание его стало ещё более прерывистым, на коже выступил пот. Я бы хотела попробовать его на вкус, но мне не хватало смелости. Когда он застонал и проник в меня так глубоко, что я не смогла подавить вскрик, я вдруг почувствовала торжество. Казалось, в тот момент я сильнее. Именно я дарила ему то, что он сейчас чувствовал. И да, я получала от этого удовольствие, пусть и не такое, как той ночью у стены.
Когда все закончилось он остался лежать на мне несколько минут. Я могла бы погладить его по волосам, но тоже не посмела. Тянущая боль, которая почти отпустила меня под конец процесса, вернулась.
Данил скатился с меня и вдруг так холодно стало.
— Ты должна была сказать.
Навалилось стеснение. Он недавно был во мне, но это ничего не значило. Я остро ощущала свою наготу. Стянула с постели скомканное покрывало, укуталась им, пряча и свое обнажённое тело и потеки крови на бёдрах. На пол посыпались лепестки роз. Прежде белые, многие из них сейчас окрасились красным.
Данил не прятал ничего. Он лежал на спине и тяжело дышал. Смотрел в потолок. На его бёдрах тоже мазки крови. На его…члене. Как можно быть настолько не стеснительным?
Я огляделась и скорее юркнула в ванную. Она была впечатляющей. Огромная. Я залезла в неё, чтобы смыть и свое грехопадение, и свою кровь. Включила воду, чтобы текла из душа сверху. Торопливо обтерла свои бедра и немного саднящую промежность. В комнату возвращаться было страшно. Села на дно этой огромной ванны и почувствовала себя такой маленькой…
— Ты не восстанавливала девственность?
Я вздрогнула — не слышала, как он вошёл, а дверь в ванную не запиралась. Наверное, людям, что жили здесь до нас нечего было прятать.
— Вы с ума сошли? — возмутилась я.
Он залез в ванну. Я попятилась немного назад, уткнувшись спиной в холодную ещё стенку ванны. Такой высокий. Голый. Поднимаю глаза, смотрю на него сверху вниз, на моё лицо летят капли теплой воды.
— Ложись, — велел Данил.
— Куда?
— На спину.
Дёрнул меня к себе за ногу и я проехалась попой по скользкой ванне. Затем послушно легла на спину.
— Раздвинь ноги.
Я раздвинула. И зажмурила глаза, понимая, что просто лежу при свете бесстыдно раздвинув ноги. Перед мужчиной. С зажмуренными глазами легче. И почувствовала обжигающее прикосновение там. Приоткрыла один глаз и поняла, что голова Данила между моих ног. А касается он меня своим ртом. Языком. Иногда чуть втягивает в рот, вынуждая меня стонать, иногда касается легонько и дразняще.
Я не смогла закрыть глаза. Я смотрела, как этот большой и сильный мужчина стоит буквально на коленях передо мной, а по его рельефной спине стекают струи воды. Это было так невозможно. Так красиво. Я смотрела на него не моргая даже, чувствуя, как наполняюсь теплом изнутри, как знакомой уже истомой сводит ноги.
Так я и кончила, не отрывая от него взгляда.
Даня
Из ванной она вышла кутаясь в халат. Замерла растерянно посреди комнаты.
— У меня нет белья.
— Ходи голой.
— Я вас стесняюсь…
Я закатил глаза. Девственниц в моей жизни ещё никогда не было и я ещё не слишком понял, как к случившемуся вообще относиться.
— Завтра я закажу тебе белье.
Юля посмотрела на кровать. Подумала. Затем села в кресло и аккуратно поправила халат, чтобы из него не торчали коленки.
Забавно, учитывая, что вот десять минут назад она бурно кончила. Если она и правда девственница, вряд-ли умеет настолько искусно имитировать оргазм, я буквально чувствовал, как сокращаются её мышцы.
— Мы с вами здесь будем… вместе ночевать?
— Юля, — спокойно сказал я. — Вполне можно перейти на ты с тем, кто недавно тебя трахал.
— Секс не повод для знакомства, — вздернула нос девушка, вызвав у меня улыбку.
Я сделал заказ ужина в номер, налил себе виски в бокал и закурил прямо в номере, открыв дверь на лоджию. Вышел. Та была миленькой, с плетеными креслами, на них мягкие подушки, под ногами мягкий ковёр, а сквозь стеклянные стены — ошеломляющий вид на ночной город, я даже залюбовался.
Подумал о том, что неплохо было бы заняться сексом прямо здесь, чтобы матовая кожа Юли была подсвечена огнями ночного города. От одной только мысли появилась эрекция и я чертыхнулся — я уже пошёл бы на второй заход, но как быть с девственницами понятия не имел. Во время секса я почти сам почувствовал её боль. Я любил власть, но не любил мучить юных девушек.
— Сколько тебе лет? — вернулся я в номер.
— Двадцать три.
— А почему ты до сих пор девственница? Была ею…
— Принца ждала.
Я запрокинул голову и расхохотался. Забавная девица.
— Дождалась?
— Миллионера, а это не намного хуже.
— Повезло тебе.
Доставили еду. Я принял поднос и недолго думая поставил его прямо посреди кровати.
— Жрать подано, — отвесил реверанс я.
Теперь улыбнулась она, правда робко, почти незаметно. Я забрался на кровать, Юля, немного помедлив, за мной. Аккуратно села на постель и не забыла поправить халат. На ужин я обычно не переедал, но сегодня хотелось пиццы. Огромной. Её я и заказал.
— Ешь пиццу?
— Ем.
Я плеснул ей шампанского, и себе тоже. Так мы и сидели на постели, ели огромную пиццу запивая её шампанским. Не по правилам, но плевать. У Юли иногда коротко вибрировал телефон сообщениями и я то и дело задумывался — кто ей там пишет? Явно не мужчина. Она же — девственница. Девственница, которая гуляет по ночному городу в супер коротких шортах.
— Никогда не ела на кровати, — вдруг удивила меня она.
— Ничего себе, — удивился я. — Считай, жизнь прожита зря. Наверстывай.
— Наверстываю, — серьёзно ответила Ася.
Так, словно и правда сейчас занята тем, что наверстывает недополученное в жизни. Я пригляделся к ней повнимательнее — румянец на щеках. Это и алкоголь, и стеснение. Коленка одна из под халата вылезла — это уже алкоголь. Забыла себя прятать.
— Болит? — спросил я.
— Немножко…
Я ей не верил. Полагаю, немножко это на её языке — пиздец как. От пиццы осталось лишь несколько кусков, я с бокалом снова вышел на лоджию. Уже темно совсем. Трахаться бы и трахаться, но…
Когда я вернулся Юля спала. Неловко свернувшись калачиком, посреди мятых уже, подвявших лепестков роз, рядом с коробкой пиццы. В руках бокал шампанского. Его я вынул и поставил на тумбу. Приглушил верхний свет, оставил включённой лишь лампу у кровати. Убрал пиццу.
— Горе ты луковое, — сказал я ей и накрыл её уголком одеяла.
Сам достал ноутбук. Время раннее, я привык засыпать поздно, стоило поработать, раз уж идея секс марафона накрылась медным тазом. Однако уже через несколько минут я читал статьи на тему девственности. Многие из них говорили, что лишаться девственности совсем не больно.
Херня на постном масле, а не информация. Я видел, насколько это больно. Как искривилось её лицо. Слезы на глазах. Наконец наткнулся на форум в котором эту тему обсуждали сами женщины. И там говорилось, что с сексом после потери девственности лучше повременить сутки.
— Вот и потрахался, — печально сказал я сам себе. — За два миллиона.
Накрытая одеялом Юля согрелась, вскоре сбросила его. Тёмные волосы разметались по подушке, халат задрался, обнажая спину и ягодицы. А ещё — темнеющие на спине синяки.
Я смотрел на них, затем протянул руку и коснулся одного пальцем. Я не планировал будить Юлю, но она вздрогнула и проснулась.
Дезориентированная, глаза сонные. Даже не испугалась меня спросонья, хотя я этого ожидал.
— Откуда синяки, — спросил я.
Она задумалась на мгновение.
— Я от вас вылезла в окно. Оно было узкое очень… вот синяков и наставила.
Настолько узкое, что я удивлён, как в него пролезла её попа. Юля повернулась на спину, пряча от меня синяки. Одернула халат, но в принципе, была поздно. Мой член встал, ещё тогда, когда я разглядывал её спящую.
— Так всегда будет? — спросила Юля. — Он будет становиться больше всегда?
— Это реакция на тебя.
— Я знала, в теории. Просто никогда член не видела. Ваш первый.
Я обречённо застонал и потянулся к её губам. На них все ещё вкус шампанского. В жизни бы не подумал, что быть у кого-то первым членом так возбуждает. Девственницы всегда казались мне ненужным жизненным геморроем. Зачем учить кого то науке секса, если можно взять ту, что давно все умеет?
Сонная она противилась куда меньше, раскрыла навстречу мне мягкие губы, даже застонала тихонько. Я смял в ладони её грудь, затем спустился вниз, скользнул пальцем по половым губам, и когда начал вводить его внутрь, Юля сморщилась и замерла.
— Черт, — сказал я. — Черт, черт, черт!
— Что-то не так?
— Всё не так. Тебе нельзя пока сексом заниматься. Будет ещё больнее.
— А вам хочется?
— Мне хочется затрахать тебя до беспамятства.
— Тогда я потерплю…
Ещё бы, за два миллиона. Только дело в том, что ни одна баба подо мной не терпела. Всё мои женщины меня хотели. И трахать рыдающую от боли Юлю мне совершенно не импонировало, пусть и хотелось до зубовного скрежета.
— А может… может быть есть другие способы?
Я понимал, что она ничего не умеет. Но странным образом это не отталкивало, а наоборот заводило. Ни одного члена не было у неё во рту до меня. Мой будет первым. Я подтолкнул темноволосую голову к своему паху, и пряди волос заскользили по коже. Она неуверенно коснулась губами головки члена. Затем открыла рот. Господи, она была такой горячей внутри. Ощутимо задела зубами, но это не имело никакого значения. Я застонал, пытаясь помнить только об одном — не надо трахать её в рот со всей дури, она же первый раз…
______________________________________
Звездочки)
Люблю ❤️