26
Утро выдаётся удивительно волшебным. Ещё вчера днем я бы ни за что не поверила в то, что сегодня буду жить в загородном доме с Халибом и готовить завтрак для нас двоих. До меня только доходит осознание того, что это реальность, а не один из снов моей мечты.
Пританцовывая я стояла на кухне в своей розовой пижаме, которую не могла оставить дома, — она как частичка меня. Смазывать тост творожным сыром, сверху накладывать тонкие ломтики помидора и яичницу — как отдельный вид медитации . Готовка всегда оказывала успокаивающий эффект на меня, поэтому я самозабвенно наслаждалась моментом. Артур к нашему приезду любезно позаботился и забил холодильник продуктами, которые думаю даже не пригодятся.
Халиб сидел за столом с серьёзным видом что-то просматривая в макбуке. На нем была белая футболка и мой любимый чёрный бомбер, поэтому я мельком поглядывала за ним, очарованная его красотой.
— Тебе добавить сыр? — мягко спрашиваю я.
— Да, побольше, — ответил он, не отводя глаз от монитора.
Я вновь смотрю на него и понимаю, что это мое любимое занятие — любоваться им. Я могу часами наблюдать за его серьёзным взглядом, который превращается в ласковый стоит нам встретиться взглядами; его изгибами скул, которые обрамлены щетиной; его глубокими и доблестными глазами; его мужественными руками и самыми красив...
— Не могу сосредоточиться на работе, когда ты на меня так смотришь, ангел мой.
Я вздрагиваю от неожиданности и сразу же растерянно перевожу взгляд словно смотрела вовсе не на него.
— Тебе показалось.
— Да? — он приподнимает одну бровь, ухмыляясь.
— Да. Я смотрела в окно, на снег.
Моя вредность никогда не позволит признаться ему, что я схожу с ума от его красоты.
— Ну хорошо.
— Сейчас без завтрака останешься...
Он смеётся.
— Все-все. Молчу.
Я тянусь за банкой арахисовой пасты, чтобы приготовить на десерт сладкий тост.
— Ты так в меня влюбился, что тебе постоянно мерещится мое внимание, — с наигранным самодовольством говорю я, вставляя хлеб в тостер, — Ну ничего, я постепенно мирюсь со своей участью.
Его губы растягиваются в широкой в улыбке.
— Что ты сказала?! Влюбился? Какая глупость, — фыркает он.
— Выкрал меня в лес, держит в заточении, с поцелуями пристает, а теперь ещё и отрицает очевидное, — деловито говорю я и победно слизываю с ложки арахисовую пасту, — Ох уж эти мужчины.
Он заливается хохотом.
— На счёт поцелуев я бы поспорил, — заявляет он и я смотрю на него с ужасом.
— Ах ты! — я подбегаю к нему и хватаю его за шею с двух сторон, — Ты ничего не докажешь. Тебе никто не поверит!
Он смеётся и берет мои руки, усаживая к себе на колени.
— Я доволен всем.
— Так ты говоришь это глупость? — я выгибаю бровь и жду, глядя ему в глаза.
— Что? — специально делает вид, что не понял.
— Что ты влюблен в меня.
Я хотела признания. Он не говорил мне слов о любви и клятв о верности, хотя я видела это в его глазах. Но так хотелось услышать это от него.
Он смотрит мне в глаза и сощуривается.
— Я не влюблён в тебя, — твердо говорит он и мое сердце в этот момент останавливается, но следует продолжение: — Это слишком слабое слово для того, что я испытываю к тебе.
Меня переполняет тёплый восторг. Я еле сдерживаю довольную улыбку и гляжу на него.
— Ты поверишь, если я скажу, что никогда не признавался в любви?
— Потому что ты не признаешься в любви?
— Потому что не испытывал этого раньше. До тебя.
Вторая волна тёплого восторга. Кажется, я сейчас я взлечу. И в этот же момент из тостера начинает клубиться чёрный дым и я мигом подлетаю к нему.
— Господи, чуть не подпалила чужой дом, — стряхивая клубы дыма бормочу я.
Халиб встаёт и даёт мне указание сесть, позволив разобраться с десертом самому, и я вновь растворяюсь в наслаждении просмотра за ним.
После того как мы съели завтрак и помыли посуду, я заварила чай и мы уютно устроились на диване в комнатке с домашним кинотеатром. Халиб поджарил дольки яблок в карамели и я с наслаждением уплетала их, спрятавшись у него под боком. Вокруг телевизора висела гирлянда и я по-хозяйки её включила для атмосферы.
— Что будем смотреть? — спрашиваю я с набитым ртом.
— Посмотрим, что у него есть, — он листает папки с жесткого диска, который подключён к кинотеатру, — Бойцовский клуб?
— Слишком серьезно, — отклоняю я.
— Хатико?
— Слишком грустно...
— Реквием по мечте?
— Слишком тяжело. Может... Холодное сердце? — говорю я с энтузиазмом.
— Ну уж нет, — усмехается он.
— Ну-у-у, — я состраиваю самую жалобную физиономию с надутыми губками, — Скоро Новый год, мы должны настроиться на праздничное настроение. Пожалуйста, пожалуйста...
Халиб испускает короткий смешок и нежно щипает меня за нос. Его руки такие тёплые и вкусно пахнут жасминовым мылом.
— Дурочка. Проверю папку с мультфильмами. Удивлён, что она у него вообще есть.
Я победно хлопаю в ладоши. В холодный зимний день нет ничего лучше горячего чая, объятий любимого и доброго мультфильма.
Весь просмотр я подпеваю ставшие родными песни и подсказываю заученные мною реплики персонажам. Кажется, Халиб упивается моим ребячеством, поскольку его это ни капли не злит, а наоборот забавляет. Азамат и Хамзат из-за подобных выходок перестали смотреть со мной мои фильмы.
Ближе к финалу Халиб засыпает на моих коленях и тогда я ощущаю как перемещается мой центр притяжения — как бы я не старалась сосредоточиться на сказке, вскоре обнаруживала, что умиленно прислушиваюсь к его легкому дыханию и тянусь рукой к его волосам. Теперь он был весь в моей власти. Я могла разглядывать его и наслаждаться, не пряча взгляда. Как бы маниакально это не звучало. Просто я безумно скучала по нему.
Вдруг пронзительный телефонный звонок пугает меня, я пытаюсь скорее отыскать телефон, чтобы не помешать сну любимого. Достаю из его кармана и застываю... «Азамат».
По затылку пробегает холодок. Я не была готова к этому... Халиб в эту же секунду вскакивает, ловко перехватывает с моих рук айфон и поднимает.
— Да... Да, через пару часов там буду. Да, там где и сказал.
О господи!... Только не это. Только не после моего ужасного сна. О, нет, нет, нет...
Он сбрасывает.
— Халиб, что происходит? — спрашиваю я, и в моих ушах стоит такой рев, что я едва себя слышу.
— Я не буду трусливо прятаться. Поговорю с ним, с твоим отцом и если надо будет с... — его тон приобретает оттенки холода и презрения, — женихом. Не дадут добро — мы уедем.
— Нет! — взываю я, — Поверь мне, это бесполезно. Пожалуйста, не делай этого. Умоляю тебя, Халиб, это очень опасно! — я задыхалась.
— Все будет хорошо. Артур посидит с тобой пока меня не будет, он не даст тебя в обиду, — бархатный голос звучит так спокойно.
— Послушай, любимый, — я сменила тактику и взяла его руку, — Полгода я пыталась их переубедить и все тщетно. Я плакала, кричала, протестовала. Но они меня не слышат. Ты не должен к ним ехать. Это очень опасно, просто поверь... — мой голос срывается.
— Ты назвала меня любимым? — он широко улыбается.
— Ты издеваешься, Халиб? Сейчас не тот момент.
— Просто доверься мне, — проговорил он и легонько чмокнул меня в кисть, — Ладно?
— Ладно... — обессилено выпалила я.