Связанные честью

Поездка до Нью-Йорка прошла в молчании. Я была рада, что Лука не пытался начать разговор. Мне хотелось остаться наедине со своими мыслями и тоской. По мере того, как мы медленно пробирались по улицам Нью-Йорка, вокруг нашей машины росли небоскребы. Меня все это не трогало. Чем больше времени занимала поездка, тем дольше можно воображать, что у меня нет нового дома. Но наконец мы въехали в подземный гараж. Так же молча вышли из машины, и Лука достал из багажника наши сумки. Большую часть моих вещей уже привезли в квартиру Луки еще пару дней назад, но сейчас я впервые должна была увидеть, где он живет.
Лука пошел к лифту, а я задержалась у машины. Он оглянулся через плечо и тоже остановился.

– Подумываешь сбежать?
Каждый божий день.
Я подошла к нему.
– Ты меня найдешь, – просто сказала я.
– Найду.
В его голосе звучала сталь. Он вставил карту в прорезь электронного замка, и двери лифта открылись. Кругом были мрамор, зеркала. По окружающей роскоши было понятно, что это не обычный многоквартирный дом. Мы шагнули внутрь, и от волнения желудок сжался.
Я оставалась с Лукой наедине прошлой ночью и во время поездки сюда, но мысль о том, что мы будем одни в его пентхаусе, почему-то пугала. Это было его царство. Хотя кого я обманываю? Почти весь Нью-Йорк был его империей. Лифт пошел вверх, и Лука прислонился спиной к зеркальной стене, наблюдая за мной. Хотелось, чтобы он произнес хоть что-то, что угодно. Это развеяло бы мою панику. Я уставилась на панель, показывающую этаж. Это был двадцатый, и мы все еще не остановились.

– Лифт частный. Он ведет только на последние два этажа. Мой пентхаус на самом верху, квартира Маттео этажом ниже.
– Он сможет заходить в наш пентхаус, когда захочет?
Лука внимательно вгляделся в мое лицо.
– Ты боишься Маттео?
– Я боюсь вас обоих. Но Маттео кажется мне более вспыльчивым, сомневаюсь, что ты когда-нибудь сделаешь что-то необдуманное. Выглядишь как человек, который всегда жестко контролирует ситуацию.
– Иногда я теряю контроль.
Я теребила обручальное кольцо,избегая его взгляда. Эту информацию мне знать необязательно.
– Что касается Маттео, тебе не о чем беспокоиться. Он привык заходить ко мне в любое время, но теперь, когда я женат, все изменится. Все равно делами мы в основном занимаемся не дома.
Лифт звякнул и остановился, двери открылись. Лука махнул, пропуская меня вперед. Я вошла и оказалась в большой гостиной с мягкими белыми диванами, темным деревянным полом, современным камином из стекла и металла, черной мебелью и модными светильниками. Никаких других цветов в интерьере практически не было, разве что нескольких современных картин на стенах и скульптуры из стекла. Напротив лифта от пола до потолка высились окна, из которых открывался вид на террасу и разбитый на крыше сад, а также на небоскребы и Центральный парк. Над центральной частью гостиной потолок уходил высоко вверх, и лестница вела на второй этаж пентхауса.

Я прошла дальше и подняла голову. Стеклянные перила позволяли четко видеть верхний этаж: светлый коридор, с несколькими дверями.
Открытая кухня занимала левую часть гостиной, и массивный черный обеденный стол служил границей между столовой и гостиной. Пытаясь все рассмотреть, я почти физически ощущала на себе взгляд Луки, поэтому подошла к окну и выглянула вниз. Раньше мне не приходилось жить в квартире. Честно говоря, здесь я ощущала себя как в тюрьме.

– Твои вещи в спальне наверху. Марианна подумала, что ты захочешь сама их распаковать, потому оставила в чемоданах.
– Кто такая Марианна?
Лука подошел сзади. Наши взгляды встретились в отражении окна.
– Она моя домработница. Бывает здесь пару дней в неделю.
Я задалась вопросом, не любовники ли они с ней. Часто мужчины в нашем мире имеют наглость оскорблять жен, приводя в дом своих шлюх.
– Сколько ей лет?
Губы Луки дрогнули.
– Ревнуешь?
Его руки оказались на моих бедрах, и я напряглась. Он не отстранился, я заметила злость, отразившуюся на его лице. На вопрос он не ответил.
Отодвинувшись от него, я подошла к стеклянной двери, ведущей в сад на крыше, и повернувшись к Луке, спросила:
– Можно мне выйти туда? На его скулах играли желваки. Он не дурак и конечно заметил, как быстро я стряхнула его руки.
– Это и твой дом тоже.
Но я совсем не чувствовала этого. И не уверена, что когда-нибудь буду ощущать себя здесь как дома. Я открыла дверь и вышла наружу. Было ветрено, и снизу доносился шум улицы. Терраса, как и гостиная, была обставлена белой мебелью, а за ней до стеклянных перил раскинулся аккуратный ухоженный садик. В полу даже обнаружилось квадратное джакузи, достаточно просторное для шести человек, а рядом стояли два шезлонга. Я подошла к перилам и бросила взгляд на Центральный парк. Вид отсюда открывался потрясающий.

– Ты же не думаешь о том, чтобы прыгнуть, да? – спросил Лука, держась за перила рядом со мной. Я склонила голову набок, пытаясь понять, неужели он пытается шутить. Вид у него был совершенно серьезный.
– С какой стати мне себя убивать?
– Некоторые женщины в нашем мире видят в этом единственный способ обрести свободу. Этот брак – твоя тюрьма.
Я оценила расстояние от крыши до земли – смерть была гарантирована, но мысли о самоубийстве никогда не приходили мне в голову.Прежде чем решиться на такой шаг, я бы попробовала сбежать.
– Я бы не поступила так со своей семьей. Лили, Фаби и Джианна будут убиты горем.
Лука кивнул, прочитать выражение его лица было невозможно, и это сводило с ума.
– Давай вернемся внутрь, – сказал он, положив руку мне на поясницу и подтолкнув в квартиру.
Лука закрыл дверь и повернулся ко мне.
– У меня через полчаса назначена встреча, но через пару часов я вернусь. И я бы хотел пригласить тебя на ужин в мой любимый ресторан.

– Оу, – удивленно произнесла я, – что-то типа свидания?
Уголки губ дернулись, но он не улыбнулся.
– Можно и так сказать. Мы с тобой еще не были на настоящем свидании.
Он обнял меня за талию и притянул к себе. Я замерла, и в его взгляде исчезла легкость.
– Когда ты перестанешь меня бояться?
– Ты не хочешь, чтобы я тебя боялась?
Мне всегда казалось, что страх облегчит ему жизнь, тогда было бы проще держать меня под контролем.Его темные брови сошлись на переносице.
– Ты моя жена. Мы проведем всю жизнь вместе. Я не хочу, чтобы рядом был дрожащая от страха женщина.
И тут я удивилась. Мать любила отца, но и боялась.
– А есть люди, которые тебя не боятся?
– Да, парочка найдется, – ответил он, прежде чем опустить голову и прижаться своими губами к моим.
Лука целовал меня без спешки, пока я не расслабилась и не раздвинула для него губы. Я подняла руку и нерешительно коснулась его затылка, перебирая пальцами волосы, прижав вторую к его груди, наслаждаясь ощущением твердости мышц. Он отстранился.
– Я уже подумываю, а не отменить ли эту гребаную встречу. – Он провел большим пальцем по моей щеке. – Но для этого у нас еще будет время, более чем достаточно.
Он взглянул на часы.

– Мне правда надо идти. Ромеро останется тебя охранять, пока меня не будет. Не спеши, осматривайся и устраивайся. – Сказав это, Лука вышел за дверь.
Секунду я пялилась на дверь, гадая, остановят ли меня, если выйду из этого здания. Затем подошла к лестнице и поднялась на второй этаж. Лишь одна из белых дверей была приоткрыта, я толкнула ее и вошла в хозяйскую спальню. Как и в гостиной, вместо стены здесь были окна с видом на Нью-Йорк. Напротив них стояла кровать королевского размера. Мне пришло в голову, что здорово было бы наблюдать рассвет из этой кровати. Стена за ней была обтянута черной тканью. Дверной проем в конце комнаты вел в гардероб. Справа, сквозь стеклянную стену, которая отделяла ванную комнату от спальни, можно было увидеть стоящую в центре ванну.
Я подошла к ней. Даже отсюда можно было любоваться панорамой города. Несмотря на стеклянную стену, умывальники и душевая со стороны спальни не просматривались, а туалет располагался в отдельной кабинке.

– Ария?
У меня перехватило дыхание. С бешено бьющимся сердцем я медленно пошла на звук голоса и обнаружила Ромеро, который принес сумки в коридор.
– Я не хотел тебя напугать, – сказал он, увидев мое лицо.
Я кивнула.
– Куда мне поставить сумки?
Совсем забыла, что Лука оставил их на диване.– Не знаю. Может, в гардероб?
Он прошел мимо меня и положил сумки на скамью в гардеробной. Три чемодана и две коробки для переезда уже стояли здесь.
– Ты не знаешь, нужно ли одеться сегодня как-то по-особенному? Лука хочет отвезти меня в свой любимый ресторан, но не сказал, есть ли там дресс-код.
Ромеро улыбнулся.
– Нет. Определенно никакого дресс-кода.
– Почему? Это KFC?
По правде говоря, я никогда не ела в KFC. Отец с матерью не водили нас в такие места. Как-то раз Джианна, Лили и я уговорили Умберто отвезти нас в «Макдональдс», на этом мой опыт в заведениях быстрого питания заканчивался.

– Не совсем. Думаю, Лука хочет сделать тебе сюрприз.
В этом я сомневалась.
– Мне, наверное, надо их распаковать.
Я указала на чемоданы.
Ромеро держался на почтительном расстоянии. Он вел себя вежливо, но профессионально.
– Тебе нужна помощь?
Совсем не хотелось, чтобы Ромеро прикасался к моему нижнему белью.
– Нет. Я бы предпочла остаться одна.
Я заметила его сочувственный взгляд как раз перед тем, как он развернулся и вышел. Я подождала, пока он спустится вниз, и открыла первую коробку. Сверху оказался снимок, на котором мы с Джианной, Лили и Фаби. Я заплакала в третий раз меньше чем за двадцать четыре часа. Мы виделись буквально этим утром, так почему мне так ужасно одиноко?

* * *

Когда почти через пять часов Лука вернулся домой, я уже переоделась в юбку и легкую блузку без рукавов. Несмотря на все мои усилия, глаза остались немного красными от слез (возможности макияжа не безграничны). Лука заметил это, затем окинул взглядом фотографии моей семьи на тумбочке.
– Я не знала, с какой стороны ты привык спать. Если хочешь, могу переставить ее на другую тумбочку, – произнесла я.
– Нет, все в порядке.
По его лицу было заметно, что он устал.
– Встреча прошла успешно?
Лука отвел глаза.
– Давай не будем об этом. Я умираю с голоду.
Он протянул руку, я взялась за нее, и мы направились к лифту. Чувствовалось, что он напряжен.Мы едва обмолвились парой слов, пока ехали в машине. Может, он думал, что я сама заведу разговор, а я была слишком измучена морально, чтобы стараться.
Когда остановились на светофоре, он взглянул на меня.

– Выглядишь отлично.
– Спасибо.
Он припарковал машину в закрытом многоуровневом паркинге, и мы вышли на улицу с маленькими ресторанчиками, которые предлагали все: начиная индийской и ливанской кухней и заканчивая японскими суши. Лука остановился у корейского ресторана и открыл для меня дверь. В недоумении я вошла в тесный переполненный зал.
Маленькие столики располагались близко друг к другу, а бар возле входа предлагал алкогольные напитки с этикетками, которые я даже прочитать не могла. Подошедший официант, увидев Луку, провел нас в дальнюю часть зала, усаживая за последний свободный столик. Люди за соседним столиком смотрели на моего мужа круглыми глазами, возможно, гадая, как он тут поместится. Я присела на скамейку, она была во всю длину зала, а Лука устроился в кресло напротив; человек, сидящий рядом, отодвинул свое кресло, чтобы у него было больше места. Интересно, они знают, кто такой Лука, или просто проявляют вежливость?

– Кажется, я смог удивить тебя, – произнес Лука после того, как официант принял заказ на напитки и оставил нам меню.
– Я просто не ожидала, что ты поедешь меня в азиатский ресторан, учитывая обстоятельства, ну ты понимаешь.
Это все, что мне удалось сказать в переполненном ресторане, но Лука понял, что я говорю о Тайваньской триаде.
– Это лучший азиатский ресторан в городе, и он не принадлежит азиатской сети.
Я нахмурилась. Его крышует Семья?
– Он независимый.
– В Нью-Йорке есть такие рестораны?
Парочка за соседним столиком окинула меня подозрительными взглядами. Вероятно, для них наш разговор был более чем странным.
– Несколько, но мы ведем переговоры.
Я фыркнула.
Лука указал на меню.
– Тебе нужна помощь?
– Да, никогда не пробовала корейскую кухню.
– Маринованный шелковый тофу и говядина бульгоги восхитительны.
– Ты ешь тофу?
Лука пожал плечами.
– Если оно приготовлено так как здесь, то да.
Я покачала головой. Это было нереально.
– Просто закажи то, что считаешь лучшим. Я ем все, кроме печени.
– Мне нравятся женщины, которые едят что-то посущественнее салата.
Официант вернулся и принял у нас заказ. Я повертела палочки в руках, не зная, с какой стороны к ним подступиться.

– Ты никогда не пользовалась палочками? – с ухмылкой спросил Лука.
Он что, смеется надо мной?
– Родители водили нас только в свой любимый итальянский ресторан, и вообще-то ходить куда-либо одной мне было запрещено.
В моем голосе звучала горечь.
– Теперь ты можешь ходить, куда пожелаешь.
– Правда? Одна?
Лука понизил голос.
– С Ромеро или со мной, или Чезаре, когда Ромеро занят.
Ну еще бы.
– Вот, давай покажу.
Он взял свои палочки и поднял. Я пробовала повторить его захват, и после нескольких попыток мне удалось пошевелить палочками, не уронив их. Когда принесли наш заказ, стало ясно, что взять ими что-то гораздо сложнее.
Лука с плохо скрываемым весельем наблюдал за моими неудачными попытками поднести кусочек тофу ко рту.
– Неудивительно, что нью-йоркские девушки такие худые, если они все время едят так мало.
– Ты красивее их всех, – ответил он.
Я внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит, но, как обычно, его лицо оставалось непроницаемым, а сама я залюбовалась его глазами. Они были необычными: с серой радужкой, темной по краям.

Лука подхватил кусочек маринованной говядины и поднес к моим губам. Я удивленно выгнула бровь. Он повторил за мной, но посмотрел с вызовом. Я наклонилась, сомкнула губы вокруг палочек и откинулась назад, наслаждаясь вкусом говядины бульгоги. Глаза Луки, кажется, потемнели, пока он наблюдал за мной.
– Вкусно, – сказала я.
Затем Лука протянул кусочек тофу, который я с удовольствием съела. Так было лучше, чем самой пытаться совладать с палочками.Я была благодарна за то, что Лука вел себя как нормальный мужчина. Это давало надежду. Возможно, он делал это с каким-то умыслом, но мне было все равно.

* * *

Расслабленность, которую я чувствовала во время ужина, испарилась, как только мы вернулись в пентхаус и вошли в спальню. Я закрылась в ванной и специально не торопясь подготовившись ко сну, вышла обратно в спальню.
Лука задержал взгляд на моей длинной шелковой сорочке. Она доходила до икр, но сбоку были разрезы до самых бедер, хотя одеяние все равно казалось куда скромнее, чем та ужасная тряпка, которую я надела в нашу брачную ночь. И все же я была уверена, что заметила желание в его глазах.
Когда он скрылся в дверях ванной, я подошла к окну и залюбовалась ночным горизонтом, но нервничая ничуть не меньше, чем прошлой ночью. Я знала, что не готова к чему-то большему, чем поцелуи.

Услышав остановившиеся за спиной шаги Луки, я не стала поворачиваться. Его массивная фигура виднелась в отражении окна. Как и вчера, он был в одних боксерах. Я видела, как он приближается ко мне, и мое тело натянулись как струна. Если Лука и заметил мою реакцию, то не подал виду, провел костяшками пальцев вдоль позвоночника, посылая ощущение покалывания по всему телу. Когда от меня не последовало реакции, он протянул руку ладонью вверх – приглашение, а не приказ, – и все же я понимала, что правильный ответ лишь один.
Я повернулась, но мое внимание привлек длинный шрам на его ладони. Я провела по нему кончиками пальцев.

– Это от клятвы на крови? – Я внимательно посмотрела в его непроницаемое лицо. Я знала, что во время церемонии посвящения в ряды мафии мужчины должны пустить кровь, произнося слова клятвы.
– Нет. Вот.
Он повернул другую руку, где небольшой шрам пересекал ладонь.
– Это, – кивком указал в сторону шрама, который я трогала, – произошло в драке. Пришлось остановить нож рукой.
Хотелось спросить о том, как он в первый раз убил человека, но Лука сжал пальцы вокруг моего запястья и повел к кровати. У меня перехватило дыхание, когда он сел на матрас и притянул меня к себе. Он поцеловал меня, и я попыталась расслабиться. А когда он не предпринял ничего, чтобы продвинуться дальше, я почувствовала, как напряжение уходит, и ему на смену пришло наслаждение от его опытного рта, но затем он лег на спину и потянул меня за собой на кровать.
Поцелуи стали настойчивее, я почувствовала, как он прижался членом к моему бедру. Но не отстранилась. Я смогу. Я же знаю, что этого не избежать. Лука обхватил рукой мою грудь, и я против воли напряглась. Он не убрал руку, но и не двигался дальше. От поцелуев в голове образовалась какая-то каша. Неужели будет так уж плохо переспать с Лукой? Он слегка отклонился назад и проделал дорожку поцелуев к уху.

– Мне никогда не хотелось трахнуть женщину так сильно, как сейчас тебя.
Я замерла. От его слов почувствовала себя дешевкой. Он мой муж, и имеет все права на мое тело, так во всяком случае скажет любой из моей семьи если вы его спросите, но я заслуживаю большего. Не хочу, чтобы меня всего лишь трахали, как он привык делать это с другими женщинами. Я его жена, и мне хочется большего. Отвернувшись, я уперлась ладонями ему в грудь. Спустя мгновение он уступил.
– Я не хочу, – произнесла я, даже не пытаясь скрыть отвращение.
Я не смотрела на Луку, но кожей чувствовала его разочарование. О чем он думал? Что я вдруг почувствую себя достаточно комфортно, чтобы переспать с ним, потому что он один раз пригласил меня на ужин? Так это работало с другими девушками? Он молча уставился на меня, а потом, спустя вечность, отодвинулся.
Не говоря ни слова выключил свет и лег на свою сторону кровати. Мне хотелось, чтобы он хотя бы обнял меня. Это была первая ночь вдали от семьи, и было бы хорошо, если бы он просто утешил меня, но я не стала просить. Вместо этого натянула одеяло и закрыла глаза.

Когда я проснулась на следующее утро, Луки уже не было. Ни записки, ни сообщения на телефоне. Он разозлился. Я откинула одеяло. Ублюдок. Я никого не знаю в Нью-Йорке, ему прекрасно это известно, и ему все равно плевать. Схватив ноутбук, я открыла электронную почту. Джианна уже отправила мне три новых письма. Последнее было почти угрожающим. Я набрала ее номер, и от одного звука голоса сестры мне стало легче. Мне не нужен Лука или кто-то еще, пока у меня есть Джианна.
Наконец аромат кофе и чего-то сладкого заставил меня выйти из спальни и спуститься на первый этаж. На кухне звенели сковородки,и, завернув за угол, я обнаружила у плиты невысокую полную женщину, которая по виду годилась мне в бабушки; она пекла блинчики. Ее пепельно-серые волосы покрывала сеточка. Ромеро сидел на табурете за барной стойкой, присоединенной к кухонному острову, а перед ним стояла чашка с кофе. Он повернулся, когда я вошла, посмотрел на мою ночную сорочку и резко отвернулся. Серьезно?
Женщина обернулась и добродушно улыбнулась.

– Ты, должно быть, Ария. Я Марианна.
Я подошла, протянув руку, но она обняла меня, прижав к своей пышной груди.
– Ты красавица, бомбина. Неудивительно, что Лука сражен тобой.
Пришлось сдержать ехидный комментарий.
– Вкусно пахнет.
– Садись. Завтрак будет готов через пару минут. Тут хватит и для тебя, и для Ромеро.
Я уселась на табурет рядом с ним. Он все еще демонстративно смотрел в другую сторону.
– В чем проблема? Я не голая, – произнесла я, когда надоело это терпеть.
Марианна засмеялась.
– Мальчик переживает, потому что Луке станет известно, что он глазел на его девочку.
Я раздраженно покачала головой. Если Ромеро упорно ведет себя как трус, ему придется есть с закрытыми глазами. Не собираюсь надевать халат лишь потому, что в собственном доме необходим телохранитель.

* * *

Я уже задремала, когда Лука той ночью вернулся домой. Пока он проводил свой день снаружи, занимаясь бог знает чем, я была пленницей в этом дурацком пентхаусе. Моей единственной компанией были Марианна и Ромеро, но домработница ушла после приготовления ужина, а Ромеро не отличался разговорчивостью. Я увидела, как Лука вышел из душа. На меня он внимания почти не обратил. Думает, меня это не волнует? Когда он лег и погасил свет, я задала вопрос в темноту.

– Могу я завтра прогуляться по городу?
– Если берешь Ромеро с собой, – коротко ответил он.
Я проглотила обиду и разочарование. Когда он отвел меня в свой любимый ресторан, мне казалось, он пытается сделать этот брак настоящим, но это оказалось лишь уловкой, чтобы затащить меня в постель. И теперь он наказывал меня молчанием.
Но я нем не нуждаюсь и никогда не буду. Его ритмичное дыхание усыпило и меня.
Проснувшись посреди ночи от кошмара, обнаружила, что Лука обнял меня и тесно прижал к себе. Я могла бы отодвинуться от него, но ощущать его близость было слишком приятно. Часть меня все еще хотела, чтобы этот брак удался.

* * *

Тоска по Джианне и Лили ощущалась почти физически.
Ромеро пытался быть невидимым, но всегда находился поблизости.
– Хочешь пройтись по магазинам?
Я чуть не рассмеялась. Он думает, шоппинг все исправит? Возможно, кому-то это помогало, но точно не мне.
– Нет, но было бы неплохо поесть. Джианна отправила письмо со списком ресторанов, которые хочет посетить по приезду. Хочется сходить в один из них сегодня.
На мгновение он засомневался, и я взорвалась.
– Пару дней назад я спросила у Луки разрешения, так что тебе не нужно беспокоиться. Мне позволено покидать эту тюрьму.
Он нахмурился.
– Знаю. Он сказал мне.
Это просто смешно. Оставив его в гостиной, я поспешила по лестнице в спальню. Переоделась в красивое летнее платье и босоножки, захватила сумку и солнцезащитные очки и только потом спустилась. Ромеро не сдвинулся с места. Почему он не мог притвориться, будто не мой телохранитель?
– Пошли, – приказала я.
Если он хочет вести себя как телохранитель, я так и буду с ним обращаться. Ромеро надел пиджак поверх рубашки, чтобы скрыть кобуру, и нажал кнопку лифта. По пути вниз мы молчали. В холле небоскреба я оказалась впервые. На стенах гладкий черный мрамор, картины, у входа белая глянцевая стойка, за которой консьерж средних лет в черном костюме. Он кивнул Ромеро и с любопытством уставился на меня.

– Добрый день, миссис Витиелло, – произнес он подчеркнуто вежливо.
Я едва не споткнулась, услышав, как он меня назвал. Совсем забыла, что я больше не Скудери. В конце концов, моего мужа никогда не бывает дома.
Кивнув в знак приветствия, я почти бегом направилась к выходу. Как только я вышла из помещения с кондиционером, тело обдало удушливой волной жары. Лето в городе, ничего удивительного. Смрад выхлопных газов и мусора стелился вдоль улиц словно туман. Ромеро шел на шаг позади, и я задалась вопросом, каково ему в такую жару в своем одеянии?
– Думаю, надо взять такси, – шагнув к обочине, заявила я.
Ромеро покачал головой, но я уже подняла руку, и такси, свернув в сторону, остановилось рядом со мной.

* * *

Он шел за мной, не сводя тревожного взгляда с моей спины. Меня это сводило с ума.
Люди смотрели на нас озадаченно.
– Не мог бы ты идти рядом со мной? – попросила я, когда мы шли по Гринвич-стрит, где находился ресторан. – Не хочу, чтобы люди думали, будто ты меня охраняешь.
Возможно, он был все еще зол, когда вместо черного «БМВ», который четко давал понять о том, что это мафия, я заставила его взять такси.
– Я охраняю тебя.
Я остановилась, дождавшись, чтобы он поравнялся со мной. Снаружи ресторан был украшен полевыми цветами в терракотовых горшках, а внутри напоминал британские пабы, о которых я читала. У всех официантов были тату, а столики стояли так близко, что можно было есть из тарелки соседа. Понятно, почему Джианна пришла от него в восторг.
Ромеро неодобрительно сжал губы. Вероятно, это был кошмар телохранителя.
– Вы бронировали? – спросила высокая женщина с пирсингом в носу.
– Нет.
Ромеро прищурился так, словно не мог поверить, что кто-то действительно спрашивает нечто подобное. Мне понравилось. Здесь я не была Арией, женой Луки Витиелло.

– Нас лишь двое, и мы не задержимся надолго, – вежливо заверила я.
Женщина посмотрела на меня, затем на Ромеро и потом улыбнулась.
– Один час, вы симпатичная пара.
Она повернулась, чтобы проводить нас к столику, поэтому не увидела выражение лица Ромеро.
– Почему ты не поправила ее?
– Зачем?
– Мы не пара. Ты принадлежишь Луке.
– Да. И нет.
Ромеро не стал снова спорить, но я видела, что ему неловко вести себя так, будто мы не телохранитель и жена его Дона. Я ела салат с наивкуснейшей заправкой, с удовольствием наблюдая за людьми вокруг нас, в то время как Ромеро ел гамбургер, не прекращая при этом следить за окружающей обстановкой. Не могу дождаться, когда приведу сюда Джианну. От этой мысли мне стало грустно. Никогда еще мне не было так одиноко! Всего два дня новой жизни, и я уже не знала, как выжить в последующие тысячи дней.
– Значит, сегодня Лука опять будет поздно?
– Наверное, – уклончиво ответил Ромеро.
Мы поели, и я заставила Ромеро еще немного погулять в окрестностях ресторана, но его скованность и явный дискомфорт меня доконали, и я согласилась вернуться в квартиру.

* * *

Такси подъехало к дому, и пока Ромеро расплачивался с водителем, я вышла из машины и в окне вестибюля заметила одну из двоюродных сестер Луки. Что она здесь делает? На свадьбе мы перекинулись от силы парой фраз, у меня сложилось впечатление, что она не заинтересована в дружбе. Сбитая с толку, я вошла в вестибюль. Увидев меня, Косима уверенным шагом подошла ко мне и, к моему удивлению, обняла, сунув что-то мне в руку.
– Вот. Не показывай Ромеро или кому-то еще. Теперь улыбнись.
Ошеломленная, я послушно улыбнулась, сжимая в ладони сложенную бумажку и что-то похожее на ключ. Прежде чем Ромеро возник рядом, я спрятала сверток в сумочке.
– Что ты здесь делаешь, Косима? – с подозрением спросил Ромеро.
Она ослепительно улыбнулась ему.
– Хотела узнать, как дела у Арии, и договориться пообедать в ближайшее время. Но сейчас мне надо идти. У меня запись в парикмахерской.
Она многозначительно посмотрела на меня и вышла, стуча каблуками по мраморному полу. Ромеро внимательно посмотрел на мое лицо.
– Что она сказала?
– То же, что и тебе, – сказала я, вздернув подбородок. – Хочу подняться наверх.
Он желает, чтобы я вела себя как босс, поэтому нечего ждать от меня откровенности. Кивнув, он повел меня к лифту, коротким движением головы приветствуя двоих консьержей.

Как только мы оказались в пентхаусе, я вошла в гостевую уборную, там вытащила клочок бумаги из сумочки и развернула его.
«Ария, это ключ от одной из квартир Витиелло. Приходи туда сегодня в десять вечера, чтобы увидеть, чем на самом деле занимается твой муж, пока ты согреваешь его постель. Будь осторожна и никому не говори. Ромеро попытается тебя остановить. Избавься от него».
Записка без подписи была напечатана на компьютере. Внизу стоял адрес. Это от Косимы? Я перечитывала снова и снова. Похоже, так оно и есть. Может, это обман или того хуже – ловушка, но меня жгло любопытство. Пока Лука не показал себя примерным мужем. Единственная проблема была в том, как туда добраться и отвязаться от Ромеро, ведь он постоянно находился рядом.

* * *

Убедив Ромеро выйти поужинать в ресторан, который, согласно картам гугл, находился всего в пяти минутах ходьбы от адреса, что дала мне Косима, я воспользовалась моментом и взяла небольшой пистолет, который хранился у Луки в верхнем ящике гардеробной. Я обнаружила его, когда разбирала свои чемоданы, а теперь спрятала его в боковом кармане сумочки. Несмотря на практически полное отсутствие опыта в использовании оружия, в теории я знала, как с ним обращаться. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

* * *

Была четверть девятого. Мы только что покончили с первым блюдом. Я поднялась и направилась в уборную. Ромеро отодвинул стул и собирался тоже подняться.
Я сердито уставилась на него.
– Ты же не собираешься идти за мной в туалет. Думаешь, потеряюсь по дороге? Люди будут пялиться. Никто здесь меня не знает. Я в безопасности.
Ромеро опустился обратно на стул. Уборная находилась за углом, гораздо ближе к двери, чем наш столик. Выскользнув из ресторана, я достала из сумочки балетки, надела их и быстрым шагом пошла по указанному адресу. Минут через пять Ромеро направится к уборной, и, надеюсь, будет колебаться еще некоторое время, прежде чем решится войти и проверить меня.
Уже у самого дома из коричневого кирпича я в нерешительности остановилась. Тут не было ресепшена, только узкий коридор и крутая лестница. Собравшись с духом, я вошла внутрь. Судя по номеру на ключе, квартира располагалась на третьем этаже. Лифт обнаружился в темном углу за лестницей, и пока поднималась на нужный этаж, меня одолевали сомнения. Может, не стоило следовать указаниям в письме? Лифт остановился, и двери с лязгом разъехались. Взгляд метнулся к кнопке, которая могла бы отправить меня обратно на первый этаж, но вместо этого я вышла и нашла нужную дверь. Она была приоткрыта.

Сердце замирало от страха. Это казалось очень плохой затеей, но любопытство пересилило тревогу. Я толкнула дверь и заглянула внутрь. В гостиной было темно и пусто, но откуда-то сбоку пробивался свет. Нащупав в сумочке пистолет, положила на него руку и прокралась дальше, но услышав женский крик, застыла как выкопанная.
– Да! Сильнее!
Замирая от ужаса, я пошла на звук этого голоса. Он показался мне знакомым. Через приоткрытую дверь струился свет, и я в нерешительности остановилась на пороге. Еще можно вернуться и притвориться, что письма не было. Из комнаты донесся еще один стон, и я осторожно заглянула внутрь. Краска бросилась мне в лицо, а потом, казалось, мир вокруг поблек. Грейс Паркер стояла на четвереньках на кровати, в то время как Лука трахал ее сзади. Звук шлепков его тела о ее задницу заполнял тишину, которая лишь время от времени нарушалась ее криками и стонами.

Глаза у Луки были закрыты, вцепившись пальцами в ее бедра, он вколачивался в нее снова и снова. Грейс повернула голову, встретилась со мной взглядом и торжествующе улыбнулась. Желчь подступила к горлу. Так вот чем был занят Лука последние две ночи!
На одно безумное мгновение мне захотелось вытащить пистолет и швырнуть ей в голову. Ведь стрелять в нее я бы не стала, как бы мне ни хотелось! Я не мафиози. Я не Лука. Плечи поникли, и я сделала шаг назад. Нужно убираться отсюда. Внезапно Лука открыл глаза и потянулся за пистолетом, лежавшим рядом на кровати, но увидев меня, дернулся и замер.

– В чем дело, Лука? – спросила Грейс, повертев перед ним задом. Он все еще был в ней. Мы с Лукой уставились друг на друга, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
Я развернулась и побежала. Мне необходимо было уйти отсюда. Куда угодно. Вышла из лифта на первом этаже, и меня начало трясти, но я, не останавливаясь, бросилась на улицу, едва не столкнувшись с Ромеро, который, должно быть, нашел меня по GPS телефона. Он запнулся, посмотрел на мое лицо, затем на здание, и глаза у него округлились. Он знал. Наверное, знали все, кроме меня. Какая дура!
Я рванула вперед, припустив быстрее, чем когда-либо в жизни. Перебежала дорогу к станции метро, я оглянулась и увидела, как Лука в расстегнутой рубашке и брюках, пошатываясь выбегает из дверей, а Ромеро следует за мной по пятам.
Но я оказалась быстрей. Годы занятий на беговой дорожке наконец-то пригодились. Практически слетев по ступенькам, я нашарила карточку метро, которую мы с сестрами купили перед свадьбой, когда упросили Умберто сводить нас туда. Мне удалось протиснуться в уже закрывающиеся двери вагона. Я не знала, куда он идет, но это перестало иметь значение, когда увидела бегущих в мою сторону Ромеро и Луку. Единственным моим желанием было убраться прочь как можно дальше. Прочь от торжествующей улыбки Грейс, от звуков шлепков плоти Луки о ее задницу, от его предательства.
В нашу брачную ночь я сказала Луке, что не ненавижу его. Хотелось, чтобы он спросил сегодня еще раз. Все еще дрожа, я опустилась на свободное место. Куда мне идти?
Убежать не удастся. Лука наверняка уже отправил за мной чуть ли не всех своих солдат. Я издала сдавленный смешок, и другие пассажиры удивленно взглянули на меня. Да что они знают? Они свободны, в отличие от меня.
Я достала телефон и набрала номер Джианны. Она ответила на втором гудке.

– Ария?
– Я застукала Луку с Грейс в постели.
Еще больше людей повернули головы в мою сторону. Какое мне дело до них? Они не знают, кто я такая. В газетах мое фото со свадьбы не публиковали. Лишнего внимания мне точно не нужно.
– Черт побери!
– Да уж.
Выйдя на следующей станции, я рассказала Джианне всю историю, тем временем удаляясь от метро: тут они будут искать в первую очередь. В конце концов я наткнулась на какую-то мрачную и шумную забегаловку с бургерами и пивом. Заказала себе колу и бургер, хотя не хотела ни пить ни есть.
– Где ты сейчас? – спросила Джианна.
– Даже не знаю. В каком-то ресторане.
– Будь осторожна. – Я ничего не ответила. – Ты плачешь?
Так и было. Я промолчала.
– Не надо. Нечего распускать нюни, тем более, что меня нет рядом, чтобы утешить и надрать Луке задницу. Я знала, что он мудак. Чертов ублюдок. Ты еще не переспала с ним, верно?
– Нет. Наверное, поэтому он мне и изменяет.

– Не смей винить себя, Ария. Любой порядочный мужчина держал бы свой член в штанах или использовал руку.
Принесли бургер и колу, я поблагодарила официантку, которая задержалась у стола на несколько секунд, заметив мои слезы. Я улыбнулась ей, и она, наконец, поняв намек, подхватила поднос и удалилась.
– Что собираешься делать? Вернешься домой?
– Ты серьезно веришь, что отец позволит мне уйти от Луки только потому, что он мне изменил? У отца самого уже много лет есть любовница.
И Лука не допустит этого. Я принадлежу ему, Ромеро без устали напоминал мне об этом.
– Все мужики свиньи.
– Не могу забыть взгляд Грейс. Она смотрела так, будто победила.
– Она хотела, чтобы ты увидела, хотела унизить тебя. – Джианна замолчала. – Ты жена будущего главы нью-йоркской семьи. Если кто-то унижает тебя, то практически оскорбляет Луку.
– Ну, он был занят, помогая ей оскорблять меня.
Джианна фыркнула.
– Надеюсь, у него отвалится член.
– Это вряд ли.
– Держу пари, Ромеро надрали задницу за то, что дал тебе сбежать. Так ему и надо.

Мне почти стало жаль Ромеро, но потом я напомнила себе, что он все время знал о Грейс. У него на лице было написано. Боже, сколько людей знали? Неужели все они смеялись у меня за спиной?
– Ты разговариваешь с Арией? – услышала я взволнованный голос Лили на заднем плане.
– Не твоего ума дело. Убирайся из моей комнаты, мелкая шпионка!
– Я хочу поговорить с ней, она и моя сестра тоже!
– Не сейчас. Это личное.
Послышались крики, хлопанье двери и стук кулаков о дерево. На сердце стало тепло, и я улыбнулась. Не так давно это была моя жизнь. А сейчас я могла вернуться лишь к изменнику мужу.
– И что теперь? – наконец, спросила Джианна.
– Если честно, не знаю.
Расплатившись по счету, я вышла из ресторана и бесцельно побрела по улице. Стемнело, но вокруг было полно народу. Кто-то возвращался с ужина, кто-то направлялся в бар или клуб.– Не позволяй так обращаться с тобой. Ты должна дать отпор.
– Не думаю, что мне хочется бороться с Лукой.
– Что он может тебе сделать? Ты не враг или солдат, он сказал, что не бьет женщин, и насиловать он тебя не станет. Что остается? Запереть в комнате без ужина?
Я вздохнула.

– Может, тебе тоже стоит изменить ему. Пойти в клуб, найти горячего парня и переспать с ним.
Думаю, Луке бы такое понравилось.
– Он убьет его. Не хочу крови на руках.
– Тогда сделай что-нибудь еще. Все равно что, лишь бы наказать за то, что он с тобой делает. Наверняка он не остановится и будет продолжать тебе изменять. Покажи ему!
Но это Джианна из нас двоих всегда была бойцом, я предпочитала действовать тоньше.
– Пока я хочу избавиться от этого телефона и выиграть время для того чтобы подумать, не хочу, чтобы Лука меня выследил.
– Позвони, как только сможешь. Время не имеет значения. Если не услышу тебя к завтрашнему утру, плевать как, но я улечу в Нью-Йорк.
– Хорошо. Люблю тебя.
Прежде чем Джианна успела сказать что-то еще, я нажала отбой, отключила телефон и выбросила в мусорный контейнер, а затем продолжила слоняться по улицам. Было уже за полночь, и я устала. Единственное, что помогало идти, это образ Луки, сходящего с ума из-за того, что не удается меня найти. Он ненавидел терять контроль. И теперь я от него ускользнула. Хотелось бы мне посмотреть на выражение его лица!

Я купила стаканчик кофе и обхватив его ладонями, привалилась спиной к фасаду кофейни разглядывая редких прохожих. Каждый раз, когда мимо проходила парочка влюбленных, которые держались за руки, целовались и смеялись, в груди щемило. Глаза пекло от усталости и слез. Я ужасно вымоталась.
Наконец, я поймала такси и назвала домашний адрес. Едва вошла в вестибюль, консьерж схватился за телефон. «Хороший песик», – так и подмывало меня сказать. Вместо этого я растянула рот в улыбке, вошла в лифт и провела карточкой по прорези чтобы подняться на последний этаж. Сейчас я почти успокоилась, по крайней мере, внешне. Интересно, Лука в пентхаусе? Или охотится на меня? Или вернулся к своей шлюхе, предоставив сделать всю работу своим людям? Когда я просыпалась в объятиях Луки или когда он целовал меня, я позволила себе поверить, что есть шанс влюбить его в себя. Когда мы ужинали, я думала, что смогу полюбить его.
Я шагнула из лифта в пентхаус, и Ромеро чуть не упал от облегчения.

– Она здесь, – сказал он в телефон и кивнул, прежде чем закончить разговор.
– Где Лука? Вернулся к своей шлюхе?
Ромеро нахмурился.
– Ищет тебя.
– Удивлена, что он беспокоится. Мог бы послать тебя или одну из своих шестерок. Ты же готов на все, что он скажет. Даже прикрывать его измены.
Ромеро не ответил. Сама не знаю, зачем на него нападала.
Я развернулась и пошла прочь.
– Ты куда?
– Собираюсь раздеться и принять душ. Хочешь посмотреть – милости прошу.
Ромеро не сдвинулся с места, но провожал меня взглядом, пока я поднималась по лестнице. Я захлопнула за собой дверь спальни, закрыла ее на замок и отправилась под душ. Выкрутила кран горячей воды настолько, сколько могла вынести, но и она не смогла смыть из памяти образ Луки, вколачивающегося в Грейс. Ее улыбка. Звук шлепков его бедер о ее зад. Понятия не имею, что чувствовала. Разочарование. Ревность? Луку выбрала не я, и все же он стал моим мужем. Я ждала его верности, чтобы он хотел только меня. Чтобы меня ему было достаточно.
Когда вышла из душа, раздался стук в дверь. Не спеша, завернувшись в полотенце, я прошла в спальню.

– Ария, впусти меня!
В голосе Луки звучала злость. Так он разозлился?
Сбросив полотенце, я натянула шелковую ночную сорочку.
– Я вышибу дверь, если ты не откроешь.
Хотелось бы мне посмотреть на это. Может, мне повезет, и ты вывихнешь плечо.
– Ария, открой эту чертову дверь!
Я слишком устала, чтобы продолжать играть с ним. Хотелось, чтобы этот день кончился, а сон волшебным образом стер мне память. Я открыла дверь, развернулась и пошла обратно к кровати. Дверь распахнулась, ударившись о стену, Лука ворвался внутрь, схватил меня за руку, и я взорвалась. Да как он смеет прикасаться ко мне после того, как этими же руками щупал задницу этой шлюхи?

– Не трогай меня! – вскрикнула я, вырываясь от него. Он тяжело дышал, взгляд был диким, волосы взъерошены, рубашка застегнута криво. Маттео стоял в дверном проеме, Ромеро и Чезаре маячили немного поодаль.
– Где ты была? – прорычал он.
Лука снова потянулся ко мне, и я отшатнулась.
– Нет! Никогда больше не трогай меня! Не тогда, когда этими же руками держался за задницу своей шлюхи.
Его лицо застыло.
– Все вон. Живо.
Маттео развернулся и вместе с двумя другими мужчинами исчез из поля зрения.
– Где ты была?
– Я не изменяла тебе, если тебя только это беспокоит. Я бы никогда так не поступила. Я считаю, что верность – самое важное в браке. Так что можешь успокоиться, мое тело все еще только твое. – Последние слова я практически выплюнула. – Я просто гуляла по городу.
– Ты шлялась по Нью-Йорку ночью одна?

Я смотрела ему в глаза, надеясь, что он поймет, как сильно я ненавижу его за то, чему стала свидетелем, и как больно мне осознавать, что он так мало меня уважает.
– Ты не имеешь права сердиться на меня, Лука. Не после сегодняшнего. Ты мне изменял.Лука рыкнул.
– Как я могу изменять, когда наш брак не настоящий? Я даже не могу трахнуть собственную жену. Думаешь, я буду жить как монах, пока ты не соизволишь решить, что сможешь потерпеть близость со мной?
Что за высокомерная свинья! Они с моим отцом бдительно следили, чтобы я даже словом не обмолвилась с другими мужчинами до свадьбы.
– Да боже упаси. Разве я смею ожидать, что мой муж будет мне верен? Разве смею рассчитывать хотя бы на искру порядочности у монстра?
– Я не монстр. Я относился к тебе с уважением.
– С уважением? – повысила я голос. – Я застала тебя с другой! Может, и мне стоит привести первого встречного и трахнуться с ним у тебя на глазах. Как ты себя почувствуешь?
Внезапно он повалил меня на кровать и набросился сверху, зажав мои руки над головой. Преодолевая удушающий приступ страха, я крикнула:
– Сделай это. Возьми меня, чтобы у меня появилась настоящая причина тебя ненавидеть.
В жизни не видела ничего страшнее, чем его взгляд в этот момент.Его ноздри раздувались. Он тяжело дышал, слишком сильно сжимая мои запястья. Я отвернулась и закрыла глаза. Сердце бешено колотилось, пока я неподвижно лежала под ним. Он сдвинулся и прижался лицом к моему плечу, с шумом выдохнув.

– Боже, Ария.
Я открыла глаза. Лука отпустил мои запястья, но я оставила руки запрокинутыми над головой. Он медленно поднял голову, и я увидела, что злости в его лице уже нет. Лука потянулся к моей щеке, но я отвернулась.
– Не прикасайся ко мне после нее.
Он сел.
– Сейчас я приму душ, и мы оба успокоимся, а потом я хочу, чтобы мы поговорили.
– О чем еще тут можно говорить?
– О нас. Об этом браке.
Я опустила руки.
– Ты трахался на моих глазах. Неужели ты думаешь, что у этого брака все еще есть шанс?
– Я не хотел, чтобы ты это видела.
– Почему? Чтобы мог изменять тихо и мирно за моей спиной?
Он вздохнул и начал расстегивать рубашку.
– Можно я приму душ? Ты права. Я не должен проявлять еще больше неуважение, прикасаясь к тебе после всего этого.
Я пожала плечами. Прямо сейчас я не думала, что захочу когда-нибудь еще никогда его прикосновений, неважно, сколько раз Лука примет душ. Он скрылся в ванной. Вода лилась и лилась. Привалившись спиной к изголовью, я натянула простыни до бедер, и вскоре, наконец, появился Лука. Я отвела взгляд, когда он уронил полотенце, надел боксеры и, скользнув в кровать, уселся рядом со мной, не пытаясь ко мне прикоснуться.

– Ты плакала? – спросил он озадаченно.
– А ты думал, мне будет все равно?
– Многие женщины в нашем мире рады, когда их мужья пользуются услугами шлюх или содержат любовниц. Как ты сказала, браков по любви мало. Если женщина не выносит прикосновения мужа, она не будет возражать, чтобы он крутил интрижки для удовлетворения своих потребностей.
Я усмехнулась.
– Своих потребностей.
– Я не святой, Ария. И никогда не вводил никого в заблуждение. Среди мафии нет порядочных людей.
Мой взгляд остановился на его татуировке над сердцем.
– Знаю. – Я сглотнула. – Но ты заставил меня поверить, что я могу доверять тебе, и ты не сделаешь мне больно.
– Я никогда не причинял тебе боль.
Неужели до него так и не дошло?
– Было больно видеть тебя с ней.
Выражение его лица смягчилось.
– Ария, я не почувствовал у тебя желания переспать со мной. Думал, ты будешь рада, если я не стану к тебе прикасаться.
– Когда я такое говорила?
– Когда я сказал, что хочу тебя, а ты шарахнулась. И посмотрела с отвращением.

– Мы целовались, и ты сказал, что хочешь трахнуть меня больше, чем других женщин. Конечно, я шарахнулась. Я не шлюха, которую можно использовать, когда захочется. Тебя и дома-то никогда не бывает. Как мне узнать тебя поближе?
Он выглядел расстроенным. Похоже, мафиози еще более недалекие, чем обычные мужчины.
– А как ты хотел? У меня нет никакого опыта. Ты единственный, с кем я целовалась. Ты знал это, когда мы поженились. Вы с моим отцом специально позаботились об этом, и, после этого ты ждешь, что я по щелчку перескачу от момента, в котором ни разу не целовалась, к тому, чтобы пошире раздвинуть ноги перед тобой. Я не хотела торопиться. Хотела узнать тебя поближе, расслабиться, наконец довериться тебе, чтобы потом уже поцеловаться и позаниматься прочими штуками прежде, чем переспать.
По выражению его лица было видно, что до него постепенно начало доходить, и он пошленько ухмыльнулся.

– Прочими штуками? Что это за прочие штуки такие?
Я сердито глянула на него – шутить не было настроения.
– Это бесполезно, – и отвернулась.
– Нет, не надо.
Он повернул мое лицо к себе и опустил руку. Лука усвоил урок.
– Понимаю. Для мужчин первый раз не имеет значения, или, по крайней мере, для мужчин, которых я знаю.
– Когда был твой первый раз?
– Мне было тринадцать, отец решил, что пришло время стать настоящим мужчиной, так как я уже прошел посвящение. «Ты не можешь быть девственником и убийцей». Вот что он сказал. – Лука холодно улыбнулся. – Он заплатил двум элитным проституткам, чтобы те провели со мной выходные и обучили всему, что знают.
– Это ужасно.
– Да, полагаю, так и есть, – тихо согласился Лука. – Но я был тринадцатилетним подростком, жаждущим проявить себя, к тому же самым молодым членом нью-йоркской Семьи. Мне не хотелось, чтобы мужчины постарше считали меня мальчишкой. И я мнил себя наикрутейшим перцем, когда выходные закончились. Сомневаюсь, что проститутки были впечатлены моим выступлением, но сделали вид, что я лучший любовник, который когда-либо у них был. Мой отец, вероятно, доплатил им за это. Потребовалось не так уж много времени, чтобы до меня дошло, что не всем женщинам нравится делать минет и получать струю спермы в лицо.

Я поморщилась, и Лука рассмеялся.
– Да, – пробормотал он и потянулся за прядью моих волос, пропуская ее сквозь пальцы. Не знаю, зачем он так всегда делает. – Я сегодня и правда чертовски переволновался.
– Волновался, что позволю кому-то забрать то что принадлежит тебе?
– Нет, – твердо ответил он. – Я знал, знаю, что ты верна. С Братвой конфликт обостряется. Если бы они добрались до тебя… – Он покачал головой.
– Они этого не сделали.
– И не сделают.Я отстранилась от его руки, что двигалась от волос к шее. Мне не хотелось его прикосновений. Он вздохнул.
– Ты правда хочешь все усложнить? – Я пристально на него посмотрела. – Я сожалею о том, что ты сегодня увидела.
– Но не сожалеешь о том, что сделал.
Похоже, он начал терять терпение.
– Я редко извиняюсь. И если говорю подобное, то абсолютно серьезно.
– Может, стоит говорить это почаще.
Он глубоко вдохнул.

– Для тебя нет выхода из этого брака, как и для меня. Ты действительно хочешь быть несчастной?
Он прав. Выхода не будет. А даже если бы и был, какой в этом смысл? Мой отец выдаст меня замуж за другого мужчину. Может, за такого, как у Бибианы. Как бы сильно ни хотелось это отрицать, но я могла себе представить, как испытываю нежные чувства к тому Луке, которого видела в ресторане. Если бы у меня совсем не было к нему чувств, мне было бы не так больно видеть его с другой женщиной. Когда он трогал мои волосы или целовал, обнимал меня ночью, я чувствовала, что хочу в него влюбиться. Хотелось бы мне ненавидеть его всем сердцем. Будь Джианна на моем месте, она бы предпочла прожить несчастную жизнь, ненавидя своего мужа, лишь бы не доставить удовольствие ему и нашему отцу проявлением заботы о супруге.

– Нет, – сказала я. – Но я не могу притворяться, что никогда не видела тебя с ней.
– Я не жду от тебя этого, но давай представим, что наш брак начинается сегодня. Чистый лист.
– Это не так просто. Что насчет нее? Сегодня ты был с ней не в первый раз. Ты ее любишь? – голос дрожал, когда я задавала вопрос.
Лука, конечно, заметил. Он смотрел на меня, словно на головоломку, которую не мог разгадать.
– Любовь? Нет. У меня нет чувств к Грейс.
– Тогда почему ты продолжаешь спать с ней? Только честно.
– Потому что она знает, как сосать член, и хорошо трахается. Достаточно честно?
Я покраснела. Лука провел пальцем по моей щеке.
– Мне нравится, как ты краснеешь, когда я говорю что-то грязное. Не могу дождаться, чтобы увидеть твой румянец, когда сделаю с тобой что-нибудь грязное.
Почему он не может перестать трогать меня?– Если действительно хочешь дать шанс этому браку, если хочешь получить возможность сделать когда-нибудь что-нибудь грязное со мной, прекрати встречаться с другими женщинами. Может, остальным женам все равно, но я не позволю прикасаться к себе, пока есть кто-то еще.
Лука кивнул.

– Обещаю. С этого момента я касаюсь только тебя.
Я анализировала его слова.
– Грейс это не понравится.
– Кого волнует, что она думает?
– А с ее отцом у тебя не будет проблем?
– Мы оплачиваем его кампании, и у него есть сын, который вскоре пойдет по его стопам, которому понадобятся наши деньги. С чего бы ему волноваться о дочери, которая годится только для того, чтобы тратить деньги на шопинг и в конце концов выйти замуж за какого-нибудь олигарха?
То же самое можно сказать обо мне, да о любой другой женщине в нашем мире. Сыновья могут пойти по стопам отца, они могут стать членами мафии. Я до сих пор помню, какой праздник устроил отец, когда узнал, что его четвертым ребенком будет сын.
– Она, наверное, надеялась, что этим олигархом будешь ты.– Мы не заключаем браки с чужаками. Никогда. Она это прекрасно знала и к тому же, была не единственной, кого я трахал.
Я испытующе посмотрела на него.
– Ты сам сказал, у тебя есть потребности. Так как ты можешь утверждать, что снова не изменишь мне в ближайшее время? Вдруг ты устанешь дожидаться, пока я пересплю с тобой?

Лука задумчиво наклонил голову, прищурившись.
– И долго мне придется тебя дожидаться?
– Думаю, у нас разное понимание слова «дожидаться».
– Я не отличаюсь терпением. Если это значит год… – Он замолчал. Я не могла поверить своим ушам. – Что ты хочешь, чтобы я сказал, Ария? Я убиваю, шантажирую и мучаю. Я босс людей, которые делают то же самое, если прикажу. Вскоре я стану Доном нью-йоркской Семьи, лидером самой могущественной преступной организации на восточном побережье и, возможно, во всем США. Ты тряслась, что я возьму тебя силой в первую брачную ночь, а теперь злишься, потому что не хочу ждать месяцы, чтобы переспать с тобой?
Я закрыла глаза.
– Я устала. Уже поздно.
Было поздно или, точнее сказать,очень рано.

– Нет, – сказал Лука, касаясь моей талии. – Я хочу понять. Я твой муж. Ты не такая, как другие девушки, которые могут выбирать мужчину, с которым потеряют невинность. Ты боишься, что я буду груб с тобой из-за того, что сегодня увидела? Не буду. Я говорил, что хочу, чтобы ты извивалась подо мной от удовольствия. И хотя этого скорее всего не произойдет, когда я возьму тебя в первый раз, потом я сделаю так, чтобы ты кончала под моим языком и пальцами так часто, как только захочешь, и буду так делать до тех пор, пока ты не кончишь, когда буду в тебе. Я не против двигаться медленно, но чего ты хочешь ждать?

Я наблюдала за ним сквозь полуопущенные веки. Я хочу ждать того, что никогда не произойдет: чтобы ты захотел заняться со мной любовью, а не брать, словно я твоя вещь. Часть меня не хотела соглашаться на меньшее, а другая понимала, что должна. «Любовь – это то, на что надеются девушки, когда молоды, это то, чего жаждут женщины, когда лежат ночью без сна, и то, что они получат лишь от детей. У мужчин нет времени на такие глупости», – так всегда говорил мой отец.
– Я не заставлю тебя ждать месяцами, – ответила я вместо того,что в действительности хотела сказать, и уснула.