Глава 17
Алиса опоздала. Ева была не особо удивлена опозданию, но вид у неё был... необычный.
Во-первых, Алиса выглядела уставшей. Без стрелок до ушей. С криво завязанным шарфом. С потресканными губами. На голове смешная шапка с помпоном, будто взятая у одной из младших сестёр, волосы из-под которой неряшливо торчали во все стороны.
Во-вторых, Алиса улыбалась. Немного нервно. И усердно искала что-то в своих карманах.
Ева удивлённо изогнула бровь.
— У тебя всё в порядке? — спросила она, оглядывая подругу.
— Я, кажется, забыла дома ашку... Зайдём в вейпшоп?
Ева повторила свой вопрос.
— Ох, это такая новость! — воскликнула Лазарева с горящими глазами. — Я всю ночь не спала! Пойдём же скорее! Ма-га-зин!
Девушки решили не медлить с катком и воспользовались длинными выходными и праздником, чтобы посетить Новую Голландию, насладиться льдом на открытом воздухе с деревянным забором, гирляндами и глинтвейном. По пути туда подруги заглянули в магазин электронных сигарет, где Алиса вдруг встретила свою старую знакомую. От неё девушки услышали пару сплетен о бывших одноклассниках Алисы из первой школы: Вадим сторчался, Катя вышла замуж, а Лена открыла тату-салон.
— Про Лену я знаю, — Алиса закатала левый рукав куртки, демонстрируя изящные тонкие листья, обвивающие предплечье и маленьких бабочек между витками. — Я на её первых работах. Хотя, скорее, это на мне её первые работы.
Спустя какую-то четверть часа девушки наболтались, и Ева с Алисой продолжили путь. Наконец вторая объяснилась:
— Мне написал Илья, — залившись краской, но с довольным выражением лица пояснила Алиса. Ева округлила глаза.
— Друг Яра, который с нами едет?
— Он самый! — Лазарева буквально пропищала это.
Итак, пазл собран, загадка разгадана: подруга всю ночь переписывалась с Ильёй, отчего проспала и успела только одеться. А ещё, скорее всего, он её зацепил чем-то.
Ева задумалась.
Это было странно-непохоже на Алису. По памяти Эвелины подруга давно оставила идею с серьёзными отношениями, влюблённостью и прочим.
Но она ведь и не сказала, что влюблена в него. Да и вообще... Влюбиться за пару часов разговоров? Кажется, это невозможно. Они даже не видели никогда друг друга!
Размышления заняли не больше секунды. Ева решила копнуть поглубже в цели и мотивы. И не потому, что до двух ночи смотрела корейский романтический детектив по совету той же Алисы. Точно нет.
— А ты разве не говорила, что он придурок? — Ева сохраняла на лице спокойствие.
— Ну-у-у, — уклончиво протянула Алиса.
— Та-а-ак! — Ева упёрла руки в бока. — Выкладывай всё, пакостница!
— Начнём с того, что я не собираюсь с ним встречаться! — с уверенностью заявила подруга. — А вот спать...
— Если ты собралась делать это на моей даче... — угрожающе начала Ева.
— Может и собралась... — протянула Лазарева.
— Тогда постельное бельё будешь стирать сама, — закончила первая.
— По рукам.
Ева снова ненадолго задумалась, разглядывая заснеженные улицы и раскрасневшихся на морозе прохожих. «Итак: у Алисы закончились партнёры, и она решила использовать бедного и разбитого друга Яра... М-да».
— Ты не думаешь, что это странная затея?
— Он всё переживает о Настюше. — Алиса пожала плечами. — Ему не помешало бы расслабиться.
— А ты любезно с ним поиграешь, пообещав, что ему станет легче?
— Вполне возможно, — девушка хитро подмигнула. Эвелина не разделяла радости от этой идеи. Пользоваться людьми...
— Но это жестоко... — пробормотала она, взывая к совести Лазаревой.
— Да что ты? — она протянула нараспев каждую гласную, напоминая о лицемерии самой Евы. Да, Ярослав. Как же она могла забыть... В своё оправдание Ева снова сказала, что буквально вчера чуть ли не призналась ему во взаимности чувств, хотя Алиса уже знала об этом во всех подробностях из личной беседы после пар.
— Ярик согласился на это только потому, что упёрт и влюблён, — Алиса была непоколебима.
— И что с того? — продолжила напирать Ева.
— А то, что Илюша чахнет от невозможной любви и во мне не заинтересован, — произнесла Алиса, и разговор сменился.
***
«Илюша» не чах от невозможной любви. По крайней мере, в ту самую секунду, когда Алиса произнесла эти слова.
Он с наисерьёзнейшим лицом собирал мусор в чёрные пакеты. В его голове уже формировался чёткий план, и Илья был уверен в его успехе.
А план заключался в том, чтобы... Нет-нет, не завоевать Алису. В том, чтобы отправиться сегодня в любимый бар и по-дружески постебаться над Ярославом. Он сегодня работал в ночную смену, поэтому Илье пришлось занять себя чем-то на четыре часа. Время, как назло, тянулось медленно, едва он привёл квартиру в порядок, сюжет выбранного фильма только утомлял, и когда наручные часы показали пятнадцать минут седьмого, Морозов стал воодушевлённо собираться.
В бар постарался прибыть после семи пятнадцати, чтобы Яр точно был на месте. И вот, Илья зашёл в помещение, освещённое неоновыми огнями, попросил у хостес столик на одного и намекнул, что хотел бы занять область, где работает Ярослав.
Миловидная девушка весело ему улыбнулась (она не могла не помнить завсегдатаев Илью и Яра) и проводила Морозова за едва ли не последний свободный стол. Положила перед ним меню и откланялась. Илья полистал выученные наизусть страницы, оглядел зал, полный гостей, и стал ждать друга, который подошёл крайне быстро. Он, мельком взглянув на Илью, достал из кармана блокнот и щёлкнул по ручке, на удивление внятно протараторив:
— Добрый вечер, меня зовут Ярослав, сегодня я буду вашим официантом. Вы уже готовы сделать заказ?
— Привет, — поздоровался Илья, улыбнувшись.
Яр оторвал взгляд от бумаги и перевёл на лицо программиста. Ожидающе уставился ему прямо между глаз, явно не понимая, с кем сейчас говорит.
Илья молчал пару секунд, что заставило Ярослава внимательно осмотреть лицо своего гостя. Наконец парень сообразил, кого видит перед собой, и тут же его взгляд стал мрачнее. Неужели не рад встретить друга?
— У тебя всё в порядке? — спросил он обеспокоено. Илья не понял, к чему вдруг такая реакция.
— Да... — сказал он. — А что?
— Алкоголь лицам младше двадцати пяти лет мы не продаём.
И тут до него дошло. Конечно, он же буквально сегодня выбросил два огромных мусорных пакета банок из-под сидра! Как Илья мог забыть, что находится практически в депрессии?
Хотя, видимо, уже не находится. Или это временное отступление...
— Ты не имеешь права! — улыбнулся Илья, хохотнув.
— Имею, — резко ответил Яр, но тоже немного повеселел и официально-деловым тоном спросил: — Выбрали, что будете заказывать?
— Посоветуйте мне что-нибудь!
— «Мясной взрыв» очень хорош, — Яр начал листать меню Ильи и остановился на большом бургере. — В нём целых три говяжьи котлеты, много сыра, горчичный соус, маринованные огурцы и бекон. Ничего лишнего.
— Так нечестно, я всегда его заказываю, — проворчал Морозов, не переставая улыбаться.
— А честно никто не просил, — Яр подмигнул ему.
— Ладно, а что из напитков?
— Могу предложить безалкогольное пиво.
— Здесь есть безалкогольное пиво!?
Ярослав посмотрел на друга, как на идиота, и вежливо произнёс:
— Есть. Невкусное и с вишней.
— Невкусное давай...
— Ещё что-нибудь?
— Картошки с кетчупом.
Яр быстро записал названное в блокнот, зачитал то, что у него вышло, Илья кивнул, и официант едва ли не улетел на кухню.
Юноша проводил его взглядом, для чего ему пришлось почти сломать себе шею и позвоночник. Пересел на противоположный диван. Скинул с себя куртку. Достал наушники, размотал провод, сопровождая это дело ругательствами вроде «Блядские верёвки, я скорее повешусь на них, чем распутаю все узлы». Всунул вкладыши в уши и снова стал оглядываться, наблюдая за тем, как Ярослав ходил от одного стола к другому, разнося подносы с выпивкой и закусками.
Песня переключилась на акустическую версию некогда популярной композиции, и Илья вдруг вспомнил Алису. Вчерашняя ночь неловких разговоров ни о чём вызвала в нём сильное волнение, хотя он не мог с уверенностью сказать, что ждал нового повода, чтобы снова списаться с рыжеволосой студенткой.
Да и их диалог напоминал сборник самых позорных тем, на которые можно было бы поговорить с девушкой. Илья открыл переписку и пролистал то, что в ней находилось.
Взгляд зацепился за его отчаянные попытки доказать Алисе, что программирование — творческая профессия, которая может посоперничать с её нежной игрой на гитаре, или сочинением душераздирающих текстов, или пронизывающем до глубин души голосом...
Да, с её творчеством код на «си-шарпе» и рядом не стоит. Илья, к собственному удивлению, выключил музыку и стал повторно прослушивать все голосовые, которые ему прислала Алиса. В обратном порядке.
«На самом деле у меня много тату, и одна из них находится на правом бедре, это было ужасно больно, я думала, умру прямо там».
«У меня две сестры и один брат. Я самая старшая. После меня Соня, ей пятнадцать, потом Лёня, ему вот летом будет двенадцать, и Катя, ей восемь исполнилось в декабре.
«Какой же у тебя красивый голос, — думал Илья, вслушиваясь. — Возможно, я перегибаю и в нём нет ничего особенного, но он такой приятный...»
«Я на кухне, так что нормально. Хотя если разбужу бабушку, она спит за стенкой, мне пиздец».
«Я больше люблю ягодные вкусы. Виноградик, клубника, вишня... самое обычное, в общем».
Ярослав исчез также быстро, как и появился, поставив перед Ильёй часть его заказа. Через минуту донёс картошку, и Илья наконец поел. Друг мотался между столиками, принося новые и новые заказы. Всегда улыбался, кивал, внимательно слушал или рассказывал что-то, листая меню.
Илья на его месте бы ни за что не выбрал такую работу. Но сегодня у Горного есть все шансы на неплохие чаевые.
После того, как юноша выпил три стакана «невкусного» пива, решился спросить, пока Яр забирал со стола грязную посуду:
— Ты же должен был к родителям уехать на праздники. Сказал им, что работаешь?
— Нет, — Яр хмыкнул, — сказал, что мне дали другую роль, и я хочу хорошо подготовиться, текст выучить.
— Это правда?
— Частично.
— И они повелись на это?
— Не уверен, но возражать не стали.
И он ушёл, оставив Илью со своими мыслями. «И как тут над ним стебаться, если он пашет за троих?» — разочарованно подумал программист и спустя десять минут попросил счёт. Оставил Яру щедрых чаевых, зная, что скоро друг будет сильно ругаться в личку и попытается вернуть.
Что и случилось. Проснувшись утром в десятом часу он обнаружил уведомление о поступлении денег и гневные сообщения. Посмеялся и отправил чаевые обратно. Игрались переводами около пятнадцати минут. Ярослав наконец сдался с сообщением: «Ладно! Я понял! Закажу цветов...»
***
Утро субботы началось для Эвелины крайне неожиданно: на дом приехала доставка пышного букета из наикрасивейших белых роз. В мессенджере мелькнуло уведомление. Поставив цветы в вазу, она разблокировала телефон и прочитала:
Яр: «Мне достались хорошие чаевые. Решил избавить себя от соблазна накупить энергосов)».
Ева понимала, что должна была отказаться. Подозревала, чем это может закончиться. Но двадцать восьмого февраля, в среду, прямо посреди репетиции «Слуги двух господ» пошла на очередную встречу с Федотовым. Ярослав сжал её плечо, и сказал, что через несколько минут «свалит отсюда», чтобы стоять прямиком за дверью и внимательно слушать. Алиса же, стоящая на сцене, лишь с сожалением оглядела уходящую старосту.
Эвелина страшно боялась рук педагога, которые с каждой встречей становились всё смелее. Но в этот раз она ещё и надеялась на то, что это произойдёт. Так Ева окончательно во всём убедится. Скажет ему всё в лицо, выйдет и больше никогда не зайдёт в его аудиторию.
Алиса и Ярослав практически убедили её попросить Воробьёва перевести Еву на другой спектакль. Почему только «практически»? Потому что Федотов, как бы то ни было, ни разу не перешёл границы. Хотя, наверное, перешёл... Но Ева всё ещё не была... изнасилована? Девушка хмыкнула: «Неужели мне надо, чтобы меня изнасиловали?»
Она постояла немного перед дверью, глубоко подышала, включила на телефоне диктофон, убрала его в сумку динамиком вверх и постучалась.
Внутри Еву ждал тот же круглый стол, тот же полумрак, тот же небольшой диван и тот же пугающий человек. Они снова сначала говорили о Евином видении героя, но в этот раз Евгений Геннадиевич... хвалил её.
— Да, хорошо. Я согласен, — кивал в который раз режиссёр.
Еве казалось, что над ней шутят. Недовольный словами и мнением Федотов перестал противоречить сам себе, поддержал Звёздную, подметил, что она «много трудилась, чтобы с точностью понять свою героиню». Её словно поместили головой в звонящий колокол, перед глазами всё двоилось, размывалось, сливалось в непонятную и необъяснимую реальность, где всё, что происходило до этого момента — противоположность.
Спустя десять минут обсуждений они приступили к репетиции. Она неуверенно играла, смутившись и запутавшись в мыслях. Сейчас она была почти уверена, что ей просто показались все его будто бы излишние касания. Федотов останавливал её, подбадривая и шутя, что растерянная Ева выглядит естественно, но не совсем верно. Тогда Эвелина собралась с духом и откинула вообще все мысли, погружаясь и дивясь тому, как на самом деле педагог по достоинству оценил её усердия.
Реплика текла за репликой, Еву подхватила волна уверенности, она ловко уворачивалась от преподавательских ладоней, не позволяя Тартюфу поймать её. Он только едва касался её бедра и ключицы и грел плечи своим дыханием.
Очнулась Ева только в тот момент, когда его рука с уверенностью легла на её талию, крепко обнимая.
Ева подскочила, как ошпаренная: колокол с головы был снят. От накатившей волны ужаса осознания всего ужаса, что сейчас с ней произошёл, она не смогла выдавить не единого слова. Она повернулась к нему лицом, громко хватала ртом воздух, перебирая в прояснившемся разуме всё, что было только что. Руки на бёдрах, на ключицах, дыхание у самой кожи, талия... Он сжимал? Он гладил?
Ева совсем не заметила! Обескураженная началом репетиции, студентка потерялась среди материй реальности и вымысла и вдруг поняла, что не понимает совсем ничего, подхватила свою сумку и выбежала из аудитории.
Дверь за ней не хлопнула, девушка не успела ступить от неё даже шагу: с разбега налетела на кого-то высокого. Хотела отстраниться с извинениями, но ладони обхватили её плечи, и только тут Ева узнала в парне Ярослава.
— Что случилось? — спросил он серьёзно.
Ева только помотала головой, высвободилась от приятных рук и убежала. Ей надо было подумать, успокоиться, постоять наедине с собой...
Едва дверь в женскую уборную закрылась, Эвелина оглядела раковины, рядом с одной из них бросила сумку, опёрлась руками о края и уставилась в слив. Её волновало много необъяснимого и непонятного, и вскоре она перестала попытаться логикой понять, что произошло. Она поверила своим чувствам, будто ломающим от боли все кости.
Подняла глаза, уставившись на отражение, пробежалась взглядом по лицу, по шее, по ключицам...
Там была его рука.
И неважно, что она там делала.
Ева, начиная закипать от злости и обиды, открыла кран слишком сильно: вода забрызгалась во все стороны. Уменьшив напор, Ева намочила ладони и стала тереть свою кожу мокрыми руками, желая отодрать от себя его руки.
Дышать стало отчего-то труднее. Она кусала губы, морщилась, скребла по себе ногтями, раздирая тело до красных полос. Тёрла даже руки и живот, желая удалить с себя каждое касание.
Её истерика чуть не дошла до того, что она сняла с себя топ, но дверь одной из кабинок вдруг открылась, поэтому Ева отпустила хлопковый край и заставила себя не смотреть влево. Снова глянула в зеркало.
— Всё в порядке? — девушка, вышедшая из кабинки, была одета в чёрное, как и любой студент актёрского. Волосы у неё тоже были чёрные, явно крашенные, прямые. Макияж тоже чёрный и немного неумелый: под глазом размазалась тушь. Она была бледная, высокая, в оверсайзе, с длинным носом и маленькими глазами, которые она явно пыталась увеличить. Однако лицо её не выражало никаких эмоций.
Ева ничего не ответила. Тогда девушка сложила руки на груди и облокотилась о стену, хмыкнув:
— Выглядишь так, будто до тебя домогались.
Конечно, она заметила красные полосы от ногтей по всему телу Звёздной...
Ева сквозь зеркало посмотрела на неё, снова промолчав.
— Это был Федотов?
Эвелина вздрогнула и повернулась к ней. Откуда она знает? Ева хотела что-то ей ответить, но слова застряли в горле и, кажется, собеседница уже всё поняла.
— Ты с какого курса?
— Третий, — выдавила из себя Ева.
— «Тартюф», значит, да?
Ева кивнула.
— Соболезную. — Девушка выпрямилась, убрала руки в передний карман. —Лучше поменяй группу. Или переводись подальше отсюда. Он не отстанет.
И ушла. Из коридора ей послышались голоса, но толщина двери не позволила Еве понять, о чём шла речь. Звёздная, в очередной раз осмотрев себя, приняла решение закрыться в кабинке и сидеть там, пока не кончатся пары. Или пока сюда не примчится Алиса...
Эвелина подхватила свою сумку, прошла вдоль кабинок, услышала скрип двери и голос:
— Ева, посмотри на меня.
Она послушно обернулась и встретилась взглядом с Горным. Они какое-то время молча сверлили друг друга глазами, словно до дыр, и Эвелина вдруг бросилась к нему, крепко обняла, уткнувшись в него носом, и задрожала.
— Ты больше не пойдёшь туда, хорошо? — нежно спросил Яр, гладя её по красной коже, по спине, по голове.
В ответ Эвелина кивнула, громко шмыгнув носом.
— Эта девушка что-то знает, — сказал Ярослав, когда Алиса тоже сбежала с занятия, и они все втроём уселись на одном из подоконников универа.
— Так это ты с ней говорил... — догадалась Ева.
— Да, её зовут Регина, и я не отвалил, пока она не дала мне свой контакт.
— Молодец, — похвалила сосредоточенная Алиса. — Нам давно пора самим переходить в наступление.
— Сначала надо разузнать о нём, как можно больше, — продолжил за Алису Яр.
— Но перед этим я бы, конечно, послушала Еву, — мягко закончила Алиса и две пары глаз уставились на Эвелину, крепко держащую руку Ярослава и всё ещё дрожащую.
Она сглотнула.
— Он... он вдруг стал хвалить меня. Говорить, какая я молодец, как хорошо я всё понимаю... Он ввёл меня в заблуждение, я запуталась и совсем не заметила, как он стал трогать меня. Вот тут, тут... — свободной рукой Ева стала показывать разодранную кожу.
— Я всё поняла, когда он обнял меня за талию. Я ничего ему не сказала, просто выбежала. Поэтому на диктофон было бесполезно записывать. О, нет, диктофон! Я его не выключила!
Ева полезла в сумку за телефоном.
В этот же вечер, когда «Слуга» должна была уже закончиться, вся троица отправилась прямиком к Воробьёву. Он как раз открывал двери кабинета, держа подмышкой стопку папок.
— Павел Степанович! — издалека поздоровался Ярослав.
Мастер кивнул им, улыбнулся и внимательно оглядел их взволнованные лица.
— Привет прогульщикам, — он весело улыбнулся, очень верно подметив. Еве вдруг стало стыдно за себя и друзей. — Как прошло занятие, Ева?
— Мы как раз по этому поводу, — Яр не дал Звёздной ничего ответить, за что та была сильно ему благодарна. Как есть отвечать не хотелось, а врать было... как минимум неуместно.
— Что-то стряслось? — мужчина, на удивление, тут же забеспокоился, пропустил всех в кабинет и громко и со скрипом закрыл за собой дверь.
Девушки сели на единственные свободные табуретки, Яр встал рядом с Евой.
— Я слушаю.
Все уставились на Эвелину. Она же опустила глаза в пол и не могла и слова выдавить. Ярослав снова пришёл на помощь:
— Ева стесняется сказать, что хочет перейти, по возможности, в другой спектакль.
— Спасибо... — пробормотала Эвелина, поднимая стыдливый взгляд.
— Ты поругалась с Федотовым? — спросил Павел Степанович, обходя студентов и садясь за свой стол.
— Можно и так сказать... — неоднозначно ответила Ева, развернувшись на табуретке лицом к мастеру. Алиса и Яр сделали то же самое.
— Когда начались эти проблемы? — он сцепил пальцы в замок, положив руки на стол. Глаза его налились беспокойством. Казалось, он знает, о чём именно спрашивает.
— В ноябре ещё... — тихо сообщила Ева. — Но сейчас всё накалилось. Я... не хочу с ним взаимодействовать.
— А что конкретно случилось, ты можешь поделиться? — спросил, ожидая от Евы будто бы только одного ответа, произнести который она не решилась.
— Он домогается её, — тон Лазаревой был холоден, как вьюга.
— Алиса! — Ева покраснела. Как она могла так рассказать об этом? Это же не типичная учебная ссора, с таким надо быть осторожней!
— Алиса права, — вступился за неё Ярослав. — У него настолько нет совести, что он делал это у меня на глазах, хоть и пытался спрятать меня под стол.
Павел Степанович, казалось, гневно вздохнул, поджал губы и спросил:
— И чего вы тянули?
Ева оказалась права, Воробьёв ждал именно этих слов. Так, будто он уже давно знает...
— Да кто нам поверит! — проворчал Горный.
— Поверить одно дело, ребятки, а вот сделать с этим что-то — другое...
— Вы верите? — удивилась Алиса.
Ева тяжело вздохнула.
— Это уже не в первый раз... да, верю. — Мужчина потёр пальцами переносицу и продолжил: — Но сделать мы ничего не можем. Ева, я возьму тебя к себе на второй состав в «Ночь ошибок», на роль... Кэт. Пьеса весёлая, тебе понравится... Перевод займёт где-то недельку, полторы...
— Павел Степанович, но раз это не первый случай... — решилась сказать Эвелина.
— Ничего не могу сказать вам по этому поводу, — уклонился Воробьёв.
— Это всё из-за того, что Федотов — брат директора? — вдруг разозлился Яр.
— На этот вопрос я тоже не могу дать ответ...
— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — спросила Алиса.
— Я уже сделал.
— А если... — начал Ярослав.
— Свободны.
— Спасибо, Павел Степанович, — Ева виновато улыбнулась и поднялась с табуретки.
— Спасибо большое, — произнёс Горный.
— Спасибо, — буркнула Алиса, тоже вставая.
— Давайте, идите отсюда!