7.
Тэхён проводил взглядом машину, в которую запрыгнула Дженни. На сердце было тяжело, его мутило от выпитого, хотелось проблеваться и заснуть, а не выяснять отношения. Поэтому он её и выгнал, поэтому и разбил телефон, чтобы поняла: к нему не надо лезть. Пусть бы сразу оставила его в покое, он довёз бы её до дома, и поехал бы к себе. Но нет, она начала говорить, и стало очень громко. Так громко, что у Тэхёна заложило уши, и хотелось, чтобы она заткнулась. Чтобы ушла. Оставила его одного. Так привычнее. Так правильнее.
Он игнорировал свербение где-то в грудине. Ничего страшного, что в её глазах была обида. Ничего. Он купит ей новый телефон, куда лучше этого. Он попросит прощения. Тэхён не гордый, он умеет извиняться. Только надо переждать эту бурю – эту чёртову бурю, которая делает его жалким и больным.
Ему надо домой.
Тэхён удивился, когда не обнаружил ключа в замке зажигания. Порыскал глазами по салону, посветил фонариком на пол. Ключа нигде не было. И стало понятно, наконец, почему Дженни Ким так долго оставалась в машине, почему так резво побежала к такси.
На него накатило облегчение.
Не злость, нет, именно облегчение. Он засмеялся, затряслись мелко-мелко плечи. Она его сделала. Установила свои правила, и ушла.
Дженни Ким его удивляла. Она вся была ненастоящей, сотканной из масок и притворства, но искренне верила в то, что никто этого не замечает. Тэхён в лицедействе с самого детства, у него уровень мастера. Ей с ним не тягаться. И всё же в её молчании было много теплоты. И даже в том, как она краснела, когда он платил за их ужины, краснела искренне, отводила взгляд, делала вид, что сейчас не здесь, не с ним, и ей вообще всё равно, было очарование.
Тэхён, может, и не уделял много времени окружающей действительности, но он заметил пропажу денег. Сперва и правда подумал, что это ерунда, потратил чуть больше, потерял, а после увидел, как Дженни роется в его телефоне. Явно не для того, чтобы узнать, есть ли у него ещё девчонки. Её это интересовало мало. Пересчитав карты, он понял, что к нему присосалась пиявка.
Сперва разозлился: она его вообще за дурака держит? А потом ему стало интересно. Когда ей надоест? Когда она насытится? Как много сможет стерпеть?
Тэхён специально раз в неделю пополнял баланс украденной карты, и по вновь подключённой системе следил за тем, на что тратятся его деньги.
Коммунальное обслуживание. Продуктовые магазины. Пополнение транспортной карты. Интернет. Медикаменты. Снова продукты. Перевод на счёт некой госпожи Мин. Небольшие траты в магазинах одежды. Никаких брендовых вещей. Никаких ресторанов. Никаких излишеств.
Ему не было её жаль. Тэхён был твёрдо убеждён в том, что воровство не может быть оправдано. Но ему нравилось предвкушать, что она будет делать, когда обман раскроется. Будет умолять его не идти в полицию? Начнёт оправдываться? Давить на жалость? Заплачет?
Тэхён ждал отменное шоу. Он знал: Дженни Ким не разочарует.
Через мутное стекло рассматривая ночной город с заднего сиденья такси, Тэхён размышлял о том, почему жизнь с ним так поступает? Почему у него нет ничего нормального? Почему он сам – вот такой. Покалеченный, испорченный и злой?
Его друзья боятся слово ему сказать. Отец махнул на единственного сына рукой. Даже девушка, с которой у них вроде как отношения, и то встречается с ним лишь из-за денег.
Интересно, сколько она выдержит?
Это была его игра. Игра, которую дети перерастают ещё до входа в пубертат. Но в детстве Тэхён был мальчиком, который очень старался заслужить одобрение родителей, сравняться с братьями, быть таким же любимым и обожаемым, как они. В детстве ему было не до бунтов.
Тэхён – младший сын, поздний ребёнок. Его не то чтобы не хотели, просто не планировали. У родителей – успешного политика и владелицы небольшой, но прибыльной сети аптек, уже было два чудесных ребёнка.
Сокджин – старшенький – поздно начал говорить, не ладил с другими детьми, однако с самого детства проявлял любовь к музыке. Играл на скрипке, участвовал в престижных конкурсах и побеждал. Именно благодаря музыке он представал перед семьёй чуткой и творческой натурой, большим талантом, а не плохо социализированным, трудным ребёнком-нытиком. Его называли юным гением, ему пророчили блестящую карьеру.
Конечно, родители, далёкие от мира творчества, волновались бы за то, что сын так и не получил нормального образования. Однако у них была вторая радость – Намджун. Полная противоположность Джина. Маленький энерджайзер и всеобщий любимец. При этом у Намджуна рано начали проявляться склонности к точным наукам, родители верили в то, что он станет отличным врачом.
Надо сказать, все их чаяния оказались удовлетворены ещё до рождения Тэхёна.
Сокджин покорил мировую сцену, ездил с концертами по всему миру. Его страсть приносила не только удовлетворение, но и деньги. Однако с ним что-то было не так. Размышляя об этом, Тэхён подозревал, что их семья просто проклята. Есть в их генах что-то такое, что не даёт жить нормально, что нормальность разрушает, и делает всех несчастными.
Проблемы с алкоголем начались у Сокджина ещё в школе. Родители водили старшего сына к психологу, много с ним разговаривали. Но он, вечно на своей волне, непонятно о чём думающий, только обещал бросить, и не предпринимал никаких попыток для того, чтобы действительно избавиться от зависимости.
Нет, периодически он бросал. Перед важными концертами, когда его девушка ставила ультиматумы, даже когда родился Тэхён, он и то ненадолго бросил. Ненадолго – ключевое слово.
Тэхён помнил Сокджина. Помнил, как брат приходил к нему в комнату поздно ночью, возвращаясь из очередного бара, щекотал и совал в руки дорогущие игрушки. Помнил, как иногда, когда Джина просили присмотреть за младшеньким, он позволял Тэхёну есть сладости, смотреть сколько угодно мультиков, а ещё готовил яичницу и всегда рисовал на ней кетчупом смайлик. Джин часто включал музыку, и они молча сидели, каждый занятый своим делом. Тэхён строил игрушечную железную дорогу, замок из кубиков или собирал лего, а Джин выпивал прямо из горла и смотрел в одну точку.
Тэхёну было десять, когда у его тридцатипятилетнего брата остановилось сердце. Просто не выдержало нагрузок, вызванных алкоголем. Не справилось.
Тэхён только после смерти брата, подслушивая разговоры взрослых, узнал, что у Джина была большая любовь. Одна – и до конца жизни. Она была на несколько лет старше, замужем, и глубоко несчастна. Мама говорила, что эта женщина разрушила не только свою семью, но и их.
Однако Тэхён нашёл альбом брата. Тот был весь в фотографиях его и той женщины. На каждой из них они улыбались. Джин редко улыбался так дома – искренне и открыто, будто бы ничего не стесняясь. И женщина рядом с братом улыбалась также.
Она пришла на похороны, но не проронила ни одной слезинки. Просто молча стояла в самом углу церкви, а потом, в отдалении, на кладбище. И мама, глядя на неё, начинала рыдать ещё громче и ещё отчаяние. Тэхёну было эту женщину жаль. Казалось, из-за того, что у неё не лились слёзы, они отравляли её саму.
Он так и не узнал, почему та женщина не могла развестись со своим мужем, почему брат был таким счастливым на фотографиях и таким несчастным в жизни, почему его любимая музыка его не спасла.
Тэхён только знал, что Сокджин был хорошим человеком. Хорошим человеком, который проиграл.
Намджун проиграл тоже.
Закончив университет, он совсем немного успел поработать кардиохирургом в одной из лучших больниц страны. С Джуном Тэхён виделся ещё реже, чем со старшим братом, но тот всегда привозил много книг, причём удивительно точно попадающих в настроение Тэхёна. Джун же научил его пить, когда однажды пришёл домой поздно вечером, а шестнадцатилетний Тэхён не спал, переписываясь с друзьями в интернете.
– Что случилось? – Спросил Тэхён шёпотом, увидев, как брат открывает шкаф, где отец прятал алкоголь – по старой привычке, которая так и не ушла после смерти Джина.
– Сегодня был хреновый день. Очень хреновый, – ответил Джун, и налил виски сразу в два стакана.
Тэхёну было лестно, что брат наконец-то хочет поговорить с ним, как со взрослым, и он, полный воодушевления, уселся напротив.
Однако Намджун не был настроен на разговор, он молча пил, и только одна слеза скатилась у него по щеке. Слезу он зло стёр, налил себе ещё и выпил залпом.
Тэхён был напуган таким поведением старшего брата, но стеснялся выпытывать подробности.
Джун заговорил сам, когда бутылка оказалась пуста на половину.
– Сегодня умер мой пациент. Прямо на операционном столе. И я ничего не смог сделать, – он говорил короткими, резкими фразами, а Тэхён весь покрылся мурашками, такими страшными были эти слова.
– Ты наверняка сделал всё, что мог, так ведь? – Он не умел утешать, поэтому сказал первое, что пришло на ум. Фраза, взятая из какого-то сериала, отлично подходила к ситуации.
– Я должен был сделать больше.
Они молчали, а потом Джун, не сказав больше ни слова, ушёл спать. Несколько дней он ходил мрачнее тучи, поздно возвращался домой, но не пил и с Тэхёном не разговаривал. Мальчик узнал, что брат преодолел свою травму, вызванную первой смертью, вновь благодаря подслушанному разговору. Мама жаловалась отцу, что Джун ей ничего не рассказывает, а тот ответил, что радоваться надо – у их сына есть силы, чтобы справиться с болью самому.
– Раз он это преодолел, то точно станет прекрасным врачом, – с гордостью в голосе сказала мама, и Тэхён за дверью тоже улыбался. Несмотря на то, что его вечно попрекали успешностью старшего, Джуна он искренне любил и желал ему только счастья.
Только вот Намджун так и не успел стать хорошим врачом. Злой рок, будто бы напавший на след семьи Ким, привёл его к дверям бара в не самом благополучном районе города. Джун то ли заступился за девушку, к которой приставала пьяная и наглая компания, то ли просто попался под руку тем, кто хотел этими руками помесить чужое лицо, но он оказался избит и выброшен на улицу. Черепно-мозговая травма, холод и полное безразличие людей сделали своё дело. Джуна нашли под утро, когда ничего уже нельзя было изменить.
Так умер человек, который мог бы спасти многих, очень многих людей.
Так умер второй брат Ким Тэхёна.
Наверное, именно в тот момент, когда он второй раз за шесть лет стоял на похоронах. Когда мать заходилась в истеричных рыданиях и проклинала бога, и звала своего сына назад, что-то в нём сломалось. Мир стал казаться бессмысленным. Почему он – обыденность из обыденностей, не сильно любимый, не талантливый, не способный, продолжает жить, а его братья умерли? В этом чувствовалась несправедливость. Тэхёну чудился подвох.
Когда через пару месяцев он вернулся домой и нашёл мать, повесившуюся на галстуке, купленном к первому дню работы Джуна в больнице, надлом увеличился, расширился, и поглотил Тэхёна с головой.
Если даже мама отказалась бороться с болью, чтобы быть рядом с ним, то чего он вообще стоит?
У Тэхёна были друзья. Те, что остались ещё с детства, когда он был обычным ребёнком, старающимся заслужить одобрение. Когда родители, занятые работой, не могли спихнуть его на братьев, отправляли к Чонгуку. Туда же он пошёл и после смерти матери.
Отцу было всё равно, он старался справиться с горем собственными методами. Тэхён же начал играть.
Интересно, он будет со мной дружить, если я поведу себя как последняя скотина? Если я разрушу всё, что нас связывало, заберу у него всё, что он любит?
Тэхён стал не только причиной мнимой пропажи Бама. Он увёл у Чонгука девчонку – его первую любовь. Девочка долго сопротивлялась, кажется, она искренне любила Чона, но Тэхён так самоотверженно убеждал её в собственном обожании, что она сдалась. И в тот момент, когда семнадцатилетний Тэхён лишился девственности с первой любовью своего лучшего друга, он понял, как можно справляться со своей болью.
Быстро, грязно и отталкивающе. Так, чтобы адреналин заставлял кровь бурлить. Так, как он, тот, от кого все ушли, того заслуживает.
В момент, когда очередная девчонка раздвигала перед ним ноги, Тэхён чувствовал себя на вершине мира. И поэтому он трахался с любой, кто была хоть чуточку симпатична и не была против. Он понимал, что никто не полюбит его, но, наверное, всё-таки ждал. Наверное, ждал человека, который сможет отпустить ему все грехи. Сможет полюбить его так, как не смогли родители.
И, если Чонгук просто набил ему морду и пообещал, что прощает его скотство в первый и последний раз, если остальные его друзья смирились с периодическими приступами его абсолютной неадекватности, то Дженни Ким, ворующая его деньги, не позволяющая ему пьяным садиться за руль, спрашивающая, что у него случилось, точно не справится.
Она его – Тэхёна – не выдержит.
И ему захотелось и себе, и ей это доказать.