особенность касания
Геральт резко вжимает Лютика в стену, проходится языком по горячей вене на шее прикусывая кожу, тот даже не думает сопротивлятся сильным рукам, и горячим касаниям, тяжелое дыхание обжигает уже ухо, за ним следует язык, бард закусывает губу, проводя изящными ладонями по оголенному торсу Геральта, гладит ребра, кончиками пальцев оглаживает пресс.
Удивительно, думается барду, все его дамы получали нежность, слабые поцелуи, аккуратные касания, и дарили ему всё это от трепетной влюбленности (иногда алкоголя). Но с Ведьмаком все не так. Он берет. Грубо, не спрашивая, просто зажимает его в безлюдном месте, придавив своим весом, и сжав руки над головой, жадно целует оставляя россыпь засосов на ключицах и шее, иногда кровавые подтеки от укусов на белесой коже барда. Никаких предварительных ласк, лишь дикое желание. И черт бы побрал, Лютик ловит от этого нереальный кайф и был готов подставляться во всех самых грязных позах, стонать как трактирная девка, или зажимать рот, закусывая кожаную перчатку, что верно служит кляпом.
Юлиан толкнул Геральта на кровать, слабо, лишь намеком, похоть в его глазах была пьянящей, дурманящей и такой взгляд, как у бывалой проститутки, сводил вечно серьезного ведьмака с ума. Он трепетно водил по его телу руками, разминал отекшие, от тяжести, плечи, поднялся к шее, кончиком указательного пальца надавил на кадык, и с почти что с нежностью, прогладил. Ведьмак сглотнул вязкую слюну. Это было пыткой - для обоих, но кто же знал, что Лютик будет более похотливым и раскрепощенным чем трактирная шлюха и будет получать наслажление от доминирования, смело, с его положением. Он слабее Геральта, намного, но все, даже хваленая ведьмачья выдержка падает ниц, если Лютику взбрело повеселиться.
Да и работал он в сотню крат лучше любой девицы. Встретить такую глубокую глотку и крепкую задницу - большая удача, а в тандеме с ненасытной похотью и вседозволенностью это сносило башню. Им обоим.
Лютик сел между ног Геральта, глядя прямо в большие глаза цвета раскаленного золота.
Его взгляд был затуманенным, щеки покраснели, пухлые губы слегка раскрыты, он проводит по ним языком и, сученыш, лыбится закусив губу.
Он тонкими пальцами провел по натянутым в районе паха штанам, подцепляя ширинку при этом не разрывая зрительный контакт. По мимо похоти взгляд наполнен преданостью и любовью, с недюжинным желанием. Лютик стягивает брюки, освобождая стоящий колом член. Стоит прикоснутся кончиком пальца к уретре, как Геральт исходит в животном рыке, и толкает бедрами.
Черт бы побрал этого извращенца.
Головка побагровела, смазка стекала по стволу, а Лютик лишь размазывал ее по члену пальцами. И наслыждался пошлым звуком.
- Блять, Лютик, да возьми ты его уже!
Он лишь наивно смотрит на Ведьмака, облизывая пересохшие губы.
Растагивать начало, он это любил. Подчиняясь, отдавая себя оставаться у руля. И все же, только когда сам Геральт это позволяет. А его терпение вовсе не безгранично, именно по этому Лютик похабно высунул язык, и провел по нему пальцами покрытыми смазкой смачно облизывая. И ожидая дальнейших действий Ведьмака.
Геральт, пальцами зарылся в каштановые кудри, опустил ладонь на шею, и аккуратно поднял к подбородку. Обвел розовые, блестящие от смазки губы большим пальцем, ведьмак довольно улыбнулся.
Лютик никогда не брал все с самого начала, а медленно проходился по самым чуствительным местам, особого внимания уделяя уретре и пролизывая каждую из многочисленных венок на стволе члена, вызывая немой вопрос о том, каким образом был получен этот опыт, на что сам бард лишь хмыкал, в который раз обещаяя рассказать.
Лютик направляемый ладонью Геральта, приблизился к паху, лизнул головку, поддевая уздечку - на пробу. Даже поцеловать успел, чертов хитрец, яркая улыбка парня-соблазнителя, сменилась хитрым оскалом инкуба. Даже так, с членом что упирается в щеку, он выглядит как настоящий аристократ.
- Да, блять! - неожиданно для барда, Геральт толкается ему в глотку, и утробно-низко рычит, когда его член сжимается со всех сторон, стенками певческого горла. В голубых глазах поблескивают слезы, они алмазами горят в ярком свете только зажженных свечей.
Ведьмак хотел затормозить, ведь причинять возлюбленному боль совсем не возбуждающе, как заметил, что Юлиан гладил свой пах, и подмахивал члену Геральта. Он лишь хмыкнул, вжав его со всей силы, так, что Лютик носом касался лобка. Он снова улыбался, и каждый такой раз, ведьмак мог бы без какого либо сомнения поверить, что его любимый бард - жрец любви, повелитель всех инкубов и суккубов на Континенте, а не простой человек.
Пламя в голубых глазах обжигает душу.
Разве простой смертный способен на такое?
Геральт хрипло рычит толкаясь в тесное горло. Пока Лютик, со всей своей нежностью, гладит бедра ведьмака. Поднимается выше, аккуратно касается везде где тоглько может дотянутся. Большие пальцы проходятся по подвздошной ямке.
А язык по стволу.
Геральт перехватил его ладонь и сплетая пальцы, толкнулся последний раз.
Лютик точно не простой смертый.