13
Данил
— Да, да, облизывай их. Теперь соси, соси, мать твою, — меня просто ломает, как хочется вместо пальцев вставить член, который сейчас кажется разорвется. Она моя, она в моих руках, беспомощная сексуальная сука, которая скоро будет стоять на коленях и умолять меня дать ей член.
Будет глотать и захлебываться, будет делать для меня все. Я засунул в сладкий ротик почти четыре пальца, растягивая сочные губы, смотря на то, как она старается, как слюна течет по ее подбородку.
— Ну хватит. — все-таки выплевает она мои пальцы, за что тут же получает легкий шлепок по лицу.
Раскрывает глаза от ужаса, а я сверху нависаю.
— Хватит будет только когда я тебе скажу, сука, — провожу пальцами по тесно сжатым губам. Обиделась, ничего, обида пройдет, когда будешь визжать от оргазма как сука. Пусть даже имитировать, плевать, главное поскорее стянуть с нее шмотки и просто трахать до потери пульса.
Дергаю Юлю ниже, наслаждаясь видом порванных колгот, кажется у меня будет новый фетиш, потому что выглядит это похлеще чулок.
Блядь, мне хочется просто порвать ее, а я пялюсь на то, как вздрагивает ее плоский живот, как намокает и без того мокрое белье.
Я раздвигаю ее ноги как можно шире, мельком смотря во все еще обиженные глаза. Но пусть не притворяется, ей все это нравится, она кайфует так же, как и я, наверняка матерясь, что я еще не в ней. Скоро, дрянь такая, скоро я покажу тебе, кто отныне твой новый режиссер. Только свою порнуху теперь ты будешь показывать только на мне.
Я вожу пальцами по мокрым трусикам, потом просто начинаю их снимать, скатывая вместе с колготами по ногам, которые специально для этого поднял над своей головой. И снова ноги по сторонам, и взгляд в центр ее безнравственности и порочности.
Сглатываю, чувствуя, как во рту собирается сладкая слюна, хочется на вкус попробовать это розовое совершенство. Оно похоже на те воздушные безе, которые мне не разрешали брать со стола, пока обед не доем. А теперь я вырос и могу есть их сколько угодно, могу даже прямо сейчас опустить голову и слизать сок, который источают лепестки.
Больше не думая, впиваюсь губами, слышу почти визг и ее пальцы в моих волосах. Противно от самого себя, что делаю это, просовывая язык во влагалище, но и остановиться не могу, продолжая глотать терпкую влагу. Языком скольжу по клитору, ожидая взрыва от Юли, тут же сдираю с себя трусы, начиная подрачивать.
Сука, как же кайфово, но я знаю, как сделать еще лучше. Я поднимаюсь резко, порывисто, тут же направляю член в самый центр, тут же чувствую как его буквально тисками сжимает, стискиваю зубы, но вид кончающей Юли буквально парализует. Никогда не думал, что баба может делать это настолько красиво, закусывая в кровь губу, выгибаясь и сминая в кулаках старенькую простынь. Она открывает глаза, а меня засасывает, размазывает, и я слепо начинаю толкаться в нее, еле двигаясь, потому что в ней, сука, так тесно.
Задаваться вопросом, сколько мужиков у нее было— не хочу, хочу просто трахать ее, пока мозг не откажет.
Внутри рождается гнев, потому что я хотел трахнуть ее и завтра забыть суку, которая влезла в мой мозг и разложила свои вещи.
Так не должно быть. И в ней не должно быть так охуенно. И она не должна так мягко стонать. И этот звук не должен щекотать мои нерные окончания. Блядь, как же хочется разорвать ее на части, стереть в пыль, чтобы она не существовала, чтобы вытравить ее из себя.
Вжимаю руки в тонкую талию, толкаюсь чаще, еле сдерживаюсь, чтобы не кончить прямо сейчас. Но она так просто не отделается. За эту ночь я возьму все, что хочу.
Толкаюсь все чаще, а потом резко выхожу и переворачиваю ее на живот, шлепая по выпяченному заду.
— И вот скажи, что тебе это не нравится. — шиплю на ухо, прикусывая мочку и раздвигая сладкие булочки, концом в складки упираюсь.
— Не думала, — задыхается она, прогибается, когда давлю на поясницу. — Что мое мнение тебя интересует.
Толкаюсь в тугое тепло, тут же задыхаясь от захвативших нутро ощущений. Черт, как же кайфово. Как горячо и узко.
— А ты постарайся, чтобы заволновало, — хриплю, поднимаясь. Ставлю суку на четвереньки, обхватываю волосы и тяну на себя, толкаясь на полную длину. — Поработай попкой.
Это единственное, что поможет мне просто не затрахать ее до смерти, как хочется просто долбиться и не думать не о чем.
Она насаживается на болт сама, активно подмахивает, шумно дыша и сладко постанывая, а я пальцами одной руки держу волосы, помогая ей, другой глажу гитарный изгиб спины. Но мой взгляд направлен на то, как идеально сталкиваются в одной точке наши тела, как ее плоть натягивается на мою, сводя с ума, околдовывая похлеще самой отборной наркоты. Хочется застыть в этом моменте, хочется смотреть, как розовые влажные губки елозят по члену, словно вытягивая из меня все жизненные силы, делая меня своим рабом.
Нет уж, я не буду рабом этой суки, я докажу ей, кто здесь главный. Отталкиваю дрянь от себя, прекрасно зная, что она не кончила, хотя и была на грани. Она возмущенно сопит, отползает к подушкам, а я только с члена смазку ее стягиваю. За ноги к себе дергаю и размазываю влагу по ее твердым соскам. Тут же впитываю это все губами, но прикусываю, тут же слыша визг.
— Больной! — кричит она, пытается оттолкнуть, но я только усмехаюсь.
— Ты только сейчас это поняла? — дергаю ее за соски, сжимая титьки и протаскивая член в тесное пространство. — Возьмись здесь.
Она подчиняется, делая глаза круглыми, словно никогда этим не занималась, а я трахаю ее охуенные сиськи, чувствуя ее запах, который кажется уже въелся в меня.
— Язык вытащи, сейчас будешь глотать мою спермы.
И это реально так, еще пару резких движений, и ее язык, лицо обрызганы белесыми густыми каплями. Еще один, сука, фетиш, потому что даже такой она не выглядит грязной, она выглядит моей блядью. И будет только моей, пока я этого хочу.
Она слизывает капли с губы и хочет подняться, но я толкаю ее обратно.
— Лежи так, схожу в ванную и вернусь.
— Но мне надо умыться.
— А я разве разрешал?
Поднимаюсь и иду к раковине, чтобы сполоснуть член, потом слышу в спину.
— И как ты до сих пор не умер от СПИДа, если даже не думаешь о защите.
Я не кончал в нее, но ее слова вызвали во мне жгучую злость, что гейзером взметнулась в теле. Она напомнила мне о моей ошибке.
Из-за которой я теперь связан на всю жизнь с одной меркантильной сукой.
Оборачиваюсь и смотрю на это идеальное в своей порочности тело с гладко выбритой пиздой.
— Ты права, че это я. Нельзя быть таким неосторожным. Теперь буду трахать тебя только в зад, — иду к ней и вижу, как ее глаза наполняются страхом. И мне черт возьми это не нравится. Я хочу видеть там только похоть, но и обратно отступать не могу.
— Даня, нет, я никогда…
— Вот только пиздеть не надо. Все порноактрисы привыкшие к анальному сексу, — несмотря на сопротивление, дергаю ее к себе, разворачиваю на живот и надавливаю на поясницу, толкая палец в тугое колечко. Как же, сука, туго.