Сэрайя

Холодный сквозняк пробежал по ее оголенным ступням, и Джоанна сильнее укуталась в одеяло. Сон был не глубокий, но вставать, чтобы закрыть окно, совсем не хотелось.

Корнелия же закрывала окно – в полудреме подумала она, когда услышала, как проскрипели петли двери в ее спальню, куда кто-то вошел.

— Джо, — тихо прошептал Беннет, толкая сестру в бок.

— Бени, отстань, я не буду с тобой снова спать, ты пинаешься ночью, — недовольно пробубнила через одеяло Джоанна своему десятилетнему брату. Но он настойчиво тряс ее и пытался стянуть одеяло.

— Ну же, Джо, вставай, прошу тебя, — еле слышно попросил он. — Нужно бежать.

— Что? — не поняла она, высунув голову. В комнате было холодно, все окна были распахнуты настежь, а ветер снес со стола все ее рукописи, над которыми она трудилась весь день. Джоанна чертыхнулась про себя. — Куда? Что случилось?

Глаза у Беннета были испуганы и опухшие от слез, он постоянно оглядывался на дверь, продолжая вызволять сестру из плотных тканей покрывала. В одной пижаме она встала с кровати, и брат, взяв ее за руку, потащил к окну.

— Нужно бежать, Джо, — сказал он, всхлипнув. — Они убили папу.

Джоанна тряхнула головой, прогоняя остатки сна. Ее брат нес какую-то околесицу. Никто не мог убить их отца, это было невозможно. Он же Николас Блэйт. Она злостно выдернула руку из его ладони.

— Что ты такое несешь? — грозно бросила она. — Тебе приснился кошмар, наверное, Бенни. С папой наверняка все хорошо.

— Я сам видел, своими глазами, Джо, — захныкал он, но тут же взял себя в руки, снова крепко схватив ее за ладонь.

Где-то за дверью послышался чей-то крик и быстрые шаги. Джоанна замерла, прислушиваясь к голосам. Она могла поклясться, что кричала Корнелия. Она узнала бы голос своей нянечки даже с закрытыми глазами и за десятком дверей. Джоанна дернулась к двери, но Беннет резко одернул ее и снова потащил к окну, подталкивая к подоконнику.

— Я не понимаю, — прошептала она испуганно, забираясь на окно. — Что случилось? Где папа и мама? Где Эридан и Алария?

— Прошу тебя, — взмолился Беннет. — Сначала нужно выбраться из дома.

Джоанна забралась на подоконник, холодный осенний промозглый ветер пробирал до самых костей. Только сейчас она заметила, что брат тоже был в одной пижаме и совершено босой.

— Здесь же больше двух метров до земли, мы ноги сломаем, — она выглянула на улицу. Прыгать было высоко, хоть и спали они на первом этаже дома.

Но ответить ей Беннет ничего не успел, дверь с треском распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в комнату вбежали двое незнакомых мужчин. Они сразу же отыскали взглядами брата и сестру и довольно оскалились.

— А вот и выродки, — прошептал тот, что был повыше. Он быстро выступил вперед, его ладони окутало яркое пламя.

Маг огня – подумала Джоанна, застыв от страха на месте.

— Джо, берегись! — выкрикнул Беннет и толкнул сестру в открытое окно.

Джоанна даже не успела понять, что она лежит на земле, когда в ее спальне, прям на том самом месте, где стоял ее младший брат, раздался оглушительный взрыв и из окна повалил огонь.

Пролетев через колючие кустарники розы, которые были высажены под окнами, и кое-как поднявшись на ноги, она побрела вдоль дома, оглядываясь назад, чтобы проверить, нет ли погони. Но никого не было, а из окна лишь валил густой черный дым.

Джоанна упала на колени, когда почти уже дошла до двери на заднем дворе дома, которой изредка пользовался обслуживающий персонал. То ли от шока, то ли от бессилия, ноги подкосились, и она была не в состоянии идти. В голове вертелась только мысль о том, что Беннет остался там.

В той спальне.

Навсегда.

Она зарыдала, когда поняла, что потеряла брата. Своего младшего брата, который среди ночи, несмотря ни на что, пришел к ней, чтобы уйти вместе, а она их задержала своими нелепыми разговорами. И теперь он был мертв.

Промозглый ветер казался еще холоднее, когда лицо заливали слезы. Она потерла глаза, стараясь успокоиться, и глубоко вздохнула. Вся пижама была изорвана, в затяжках и осенней грязи после прошедшего накануне дождя. Руки и босые ноги покрывали глубокие царапины от шипов роз, но Джоанна все еще не чувствовала боли из-за шока. Она заставила себя встать на ноги. Все, о чем она могла думать – это маленькая Алария, которая не сможет позаботиться о себе сама. Она обязана была забрать свою сестру, как ее саму хотел увести Беннет.

Проскользнув в темный коридор через заднюю дверь, Джоанна на цыпочках пробиралась почти наощупь, прислушиваясь к каждому шороху в доме, но было слишком тихо. Даже вдалеке не было слышно криков, топота или взрывов, и поэтому она торопливо побежала в комнату младшей сестры, но там оказалось пусто. Окна были отворены настежь, двери открыты, кроватка перевернута, а аромосвечи, которые Корнелия зажигала для малышки, чтобы почитать ей перед сном, лежали на полу растоптанные. Но здесь никого не было, в том числе, и признаков чей-то смерти.

Четырехлетняя Алария была очень юркой и смышленой, но она определенно не смогла бы уйти отсюда сама – старалась рассуждать Джоанна.

Значит, кто-то ее забрал. А если это не Корнелия, которую она слышала в коридоре перед тем, как маги ворвались в ее комнату, значит, это была мама.

Джоанна старалась соображать быстро и держать себя в руках. Времени стоять здесь не было. Она все еще не знала, что произошло, и почему маги напали на них. Слова Беннета о том, что отец мертв, не укладывались в голове. Никто не мог убить их отца. Никто.

Он был одним из сильнейших некромантов в своем роду, и никто бы и никогда не посмел заявиться к нему в дом.

Но с этим Джоанна решила разобраться после, а сейчас она должна была найти сестру. И единственным верным местом, которое пришло ей в голову, и куда могла бы направиться мама со своей младшей беззащитной дочерью, была гостиная, которой в этом крыле никто не пользовался.

Их дом всегда был похож на лабиринт. Огромный, почти пустой, с множеством комнат и подвалами. Но Джоанна знала его, как свои пять пальцев. Именно в этой гостиной был потайной ход, который вел далеко за пределы территории дома по подземному пути. Таких ходов в резиденции было несколько и о них знали только члены семьи. Ими никогда не пользовались.

Вероятно, до сегодняшнего дня.

Джоанна бросилась именно туда. Бесконечные темные коридоры петляли, стены здесь казались еще холоднее, но это был ее дом. Ее крепость. Только она могла здесь находиться, как рыба в воде и уже вскоре за углом показались высокие широкие двери, ведущие в гостиную.

Она остановилась перед ними, как вкопанная, когда внутри послышался грохот и отчаянный крик матери. Сердце стучало, словно бешенное. Она была там, а Джоанна здесь, за дверью, где ее никто не мог бы увидеть. Нужно было только развернуться и бежать прочь, как и просил ее Бенни, но рука сама дернула за ручку, и Джоанна оказалась внутри огромной комнаты.

Розалия Блэйт стояла посередине комнаты, закрывая собой маленькую плачущую девочку, которая сидела в углу. Она тяжело дышала и держала в руке кинжал, встав в боевую стойку. Не сразу, но Джоанна заметила, что на ее светлом платье, где-то в районе ребер, расплывется большое алое пятно.

Алария так громко плакала, что почти задыхалась, но Розалия все равно продолжала стоять к ней спиной, защищая дочь. В дальнем углу комнаты, рядом с камином, возвышалась огромная тень, которая под переливами огня обрела свой облик. Это был Тригеон, Великий Верховный маг огня и лучший друг их семьи. Джоанна всегда помнила его по добродушной улыбке и хитрым лисьим глазам, он часто приезжал к ним домой вместе со своим сыном, с которым Джоанна и Беннет играли во дворе в догонялки.

Но сейчас это был не тот человек, которого она знала. Его холодный и беспощадный взгляд буравил женщину, стоявшую напротив него.

Джоанна бросилась к сестре, схватив ее на руки. Она была тяжелой, но сейчас показалась невесомой пушинкой. Ее маленькие дрожащие ручки сразу же обхватили шею старшей сестры.

— Джоанна, — растерянно прошептала Розалия, покосившись на появившуюся дочь. — Забирай сестру и уходи.

На этот раз без пререканий, Джоанна покрепче ухватила сестру и, несмотря на сердце, разрывающееся от боли за мать, которая остается здесь одна, она двинулась к двери.

— Я так не думаю, — сказал громко Тригеон. Его голос, словно не принадлежал ему, словно это был не он. Это был другой человек в его обличье, это был сам дьявол.

Мгновенно его пальцы воспламенились и все, что Джоанна успела заметить, это ее мать, рванувшая к ним с Аларией со всех ног, а потом яркая вспышка ослепила глаза, и звон в ушах перекрыл все другие звуки вокруг.

И наступила темнота.

Чьи-то пальцы больно впивались в ее руку, моментально оставляя синяки на коже.

Сэрайя открыла глаза, когда Эдита трясла ее изо всех сил. Она даже не сразу поняла, что подруга что-то кричит, уставившись на нее испуганным взглядом. Блэйт вырвала из ее стальной хватки руку, пытаясь приподняться на кровати, но сил почему-то не было. Все тело обмякло, пальцы не слушались, а волосы прилипли к лицу и шее, которые были мокрыми из-за пота.

— Сэя, прошу, скажи что-нибудь, — умоляла ее Маир. Ее голос был словно где-то вдалеке, а в ушах все еще стоял звон после приснившегося кошмара.

— Да не кричи ты, — недовольно пробубнила Сэрайя, пытаясь убрать с лица прилипшие волосы.

Только сейчас она обратила внимание, что вокруг ее кровати столпились обеспокоенные ополченцы. По их тревожным взглядам, которые были устремлены только к ней, Сэя поняла, что что-то не так. Она осмотрела себя, пытаясь найти причину их беспокойства.

Все ее руки были в крови. Футболка, в которой она спала, местами прилипла к телу и была в больших алых пятнах, простыни были испачканы кровью. От увиденного ее затрясло и затошнило. Она будто вернулась в свой кошмар, из которого только что успела выбраться. Голоса друзей доносились до нее, словно эхо где-то далеко.

— Аарин еще не вернулась? — обеспокоенно спросил Тао, появившийся в казарме из ниоткуда. Он держал в руках какую-то маленькую стеклянную бутылочку.

— Нет, — растеряно прошептал Диего. — Все еще ищет Харо и Агиса. Харо на дежурстве сегодня, может быть где угодно на территории.

— Сэя, говори со мной, прошу тебя, — глаза Эдиты заполнили слезы, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Фамильяр все еще стояла на коленях перед кроватью подруги, держа ее за руку.

— Что со мной? — тихо спросила Сэя. Тао присел на край ее кровати, открывая бутыль.

— Кровь не останавливается, — сказал он, рассматривая ее лицо. Сэрайя почувствовала, как из носа течет тонкая струйка, попадая ей в рот. Металлический привкус только усиливал тошноту, она невольно сглотнула. Тао коснулся ее мочки и растер кровь, оставшуюся у него на пальцах. — Из уха тоже.

— Все будет хорошо, хорошо, — повторяла Маир, ухватившись за ладонь Сэрайи. Милесия сжала ее плечо, но фамильяр скинула с себя ее руку. — Ты только разговаривай со мной, ладно?

— Эди, — улыбнулась Сэя. — Ты чего, это же ерунда.

— Ничего не ерунда, — прошептала Эдита, стараясь сдерживать рыдания. Она знала, что должна быть сильной ради подруги. Не должна показывать своей слабости и страха.

— Мне приснился Бенни, — словно в бреду пробубнила себе под нос Сэя и быстро заморгала, чтобы отогнать подступившие слезы.

— Мы поговорим об этом, поговорим, — сказала Маир, постоянно кивая.

— Выпей, — Тао аккуратно приподнял подбородок Сэрайи, чтобы влить содержимое бутылька ей в рот, но она отвернулась.

— Что это? — спросила она, рассматривая темную густую жидкость в стекле. Ее было немного, но выглядела она паршиво. Да и пахла отвратительно.

— Моя настойка, она остановит кровотечение, — ответил Тао, снова ухватив ее за подбородок, на этот раз крепче, чтобы она не могла вывернуться. Сморщившись, Сэрайя проглотила содержимое и закашлялась. — Знаю, на вкус то еще мерзкое пойло, но зато поможет быстро.

— Нужно отвести ее в лазарет, — сказал Диего, когда двери казармы хлопнули и внутрь вбежали Агис, Аарин и Харо. Они были бледные и напуганные, Аарин с опухшими глазами подбежала к сестре и схватила ее за руку, та даже не стала сопротивляться, как делала это обычно. Агис и Харо подбежали к кровати Сэрайи.

Сэя встретилась взглядом с командиром, и уголки ее губ приподнялись в улыбке, но только слегка. Голова кружилась, а лица начали расплываться.

— Почему она еще здесь? Срочно несите ее в госпиталь! — завопил Агис, а потом добавил еле слышно. — Господи, здесь все в крови...

Комната вокруг закружилась, и голоса смешались в один неясный громкий звон. Сэрайю стошнило на пол рядом с кроватью, когда Харо уже бросился к ней, чтобы поднять на руки и нести ее в лазарет. Ее вырвало кровью прямо ему под ноги. Маир истерично закричала.

— Хреновая настойка, — прошептала Сэя, прежде чем темнота вокруг поглотила ее разум.

— Все не должно быть так, не должно, — бубнила себе под нос Эдита, как безумная, сидя в углу комнаты для совещаний командиров лагеря. Единственная комната, которая всегда оставалась пустой, кроме тех дней, когда главы отрядов и Агис собирались здесь, чтобы обсудить что-то очень важное. Сейчас весь отряд собрался в комнате прямо среди ночи, чтобы решить, что делать дальше.

Ополченцы встрепенулись, когда вошел Агис. Они обступили его, чтобы услышать новости о Сэрайе. Даже Окари, которому Тао настрого запретил вставать, был здесь. Глава лагеря запретил кому-либо приближаться к палате Сэи, и отправил всех сюда, ждать его дальнейших инструкций. Он не пустил к ней даже Тао, который всегда помогал ему с раненными.

Эдита первая подбежала к нему, вцепившись мертвой хваткой в его пиджак. Ее обезумевшие глаза говорили сами за себя.

— Как она? — спросил Харо, он был так бледен, что мог посоревноваться с белыми стенами лазарета. И в отличие от своих товарищей постоянно молчал до этого времени. Все о чем он мог думать, это то, как ее вырвало кровью, а потом она потеряла сознание. Просто замертво свалилась без движения. И он был готов поклясться, что она даже не дышала, когда он схватил ее и прижал к себе. В тот миг он подумал, что потерял ее.

Сможет ли он забыть это?

Никогда до конца своих дней.

— Кровотечение остановили, подключили к аппаратам, — сухо ответил Агис, уставившись в пол, только бы не видеть глаза друзей. — Без сознания, не реагирует. Она в коме.

Маир взвыла, как белуга. Она задыхалась от страха и бессилия, подбежала к столу и одним взмахом перевернула тяжелую конструкцию из массива. Окари лишь успел отскочить в сторону, чтобы его не зашибло летящим столом. Ее глаза горели, в комнате похолодело. Маир трясло от ужаса. Ее пришлось удерживать троим. Диего, Тао и Милесия пытались усмирить фамильяра, пока та, не упала от бессилия на колени, и не зарыдала, согнувшись пополам.

Аарин тихо плакала где-то в углу, Харо неподвижно стоял возле стены, уставившись в потолок пустым взглядом, Окари присел на стул, который одиноко стоял посреди комнаты, единственный не тронутый разъяренным ирбисом. Демон тоже был здесь, он стоял вдалеке ото всех, не шевельнувшись, никто даже не помнил, как он здесь появился. Он словно тень возник ниоткуда.

— Я не знаю, как ей помочь, — тихо сказал Агис, когда в комнате настала тишина, и слышались только тяжелое дыхание и всхлипы. — Не знаю, что делать. У нее нет никаких повреждений, которые могли бы вызвать такое кровотечение.

— Ей никто не сможет помочь, — сказала отстраненно Маир, которая уже десять минут смотрела в одну точку, буравя взглядом пол.

— Не говори так, — злобно бросила Милесия, сидевшая рядом с ней. — Мы что-нибудь придумаем.

— Ничего вы не придумаете. Ее силы убивают ее, выхода нет, это лишь вопрос времени, — покачала головой Маир.

— Выход есть всегда, — недовольно бросил Диего.

— Что значит, силы убивают ее? — нахмурился Агис. Эдита безразлично пожала плечами.

— Ей нельзя было использовать силы, но она упертая, как баран, — улыбнулась Маир, сдерживая слезы. — Вечно поступает по-своему.

— Почему нельзя? — спросил Тао. Ополченцы встрепенулись, разговор набирал обороты.

— Если будет использовать их – умрет, если не будет – умрет, — пробурчала Маир.

— Разве такое возможно? — нахмурилась Аарин. — Глупость какая-то.

— Не глупость, — задумался Агис и все, кроме Маир, заинтересованно посмотрели на него. — Это возможно лишь в том случае, если маг не прошел инициацию.

— Разве инициацию не проходят какие-то там супер крутые маги? — скривился Окари, пытаясь вспомнить хоть что-то об этом обряде.

Между друзьями началось обсуждение и споры. Агис задумался, его брови сошлись в единую линию, и он встретился взглядом с Харо, который не участвовал в дискуссии, а стоял безмолвно, погрузившись в себя.

— Почему ты спросил о человеке с именем Эридан? Откуда ты слышал это имя? — спросил Агис командира так, как умел только он. Мысленно.

Но Харо молчал. Агис не мог проникнуть в его голову. Командир лишь отрицательно покачал головой, давая понять, что ничего не скажет. Но, наверное, это было и не нужно. В глубине души Агис уже догадался, что Сэрайя принадлежит той самой семье. Еще после разговора с ней, когда она безмолвно подтвердила свою связь с ними. Только одного он не мог понять, почему ее сила убивает ее и как это связано с инициацией ее брата.

— Ребята, я уверен, что мы можем найти выход, — Окари хлопнул ладонями, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Не можем, — пробубнила Маир.

— Слушай, хватит тут впадать в отчаяние, мы должны пытаться, — Окари все еще пробовал поднять всеобщий дух и приободрить фамильяра, но она даже не повела бровью.

— Вы не понимаете, — натянуто улыбнулась она, витая где-то в своих мыслях.

— Так объясни нам, — сказал Тао, усаживаясь рядом с ней на пол.

Маир молчала еще пару минут, пока все смотрели на нее. Конечно, ополченцы ждали от нее ответов, но больше не требовали их.

— Это все из-за ее происхождения, — начала Маир. Она собралась с духом, чтобы все им рассказать. Скрывать больше не имело смысла, ее подруга умирала, забирая с собой свой секрет.

— Нет, — резко перебил ее Харо, и впервые Эдита подняла свою опущенную голову, взглянув на него. Они смотрели друг на друга, не моргая, ноздри командира раздувались от раздражения. Он готов был защищать секрет Сэи, хотя был даже не уверен, какой именно.

— Ты все знаешь... — прошептала Маир, ее плечи расслабились, и она улыбнулась. Только Харо почти ничего не знал. Он лишь подозревал, что Сэя является потомком Блэйт, и только это. Он понятия не имел так ли это на самом деле, потому что так и не успел с ней это обсудить.

— Что бы ты ни хотела рассказать о ней, не делай этого, — сказал он приказным тоном. — Она сделает это сама, когда очнется. Если захочет.

— Что за хрень, кэп, — нахмурился Диего. Агис устало улыбнулся, отведя взгляд в сторону, но промолчал.

— Я не знаю, очнется ли она, — покачала Маир головой. — А время уходит. Я возьму весь удар на себя. Пусть она меня ненавидит за то, что я сделала. Но если это поможет спасти ей жизнь, я расскажу не задумываясь.

Харо сглотнул ком, застрявший в горле. Он подумал о том, что сказала фамильяр. Готов ли он потерять Сэрайю, только ради того, чтобы сохранить ее секрет? Нет, он не был к этому готов.

— Что ты знаешь, Харо? — возмущенно спросила Милесия.

— Сэя ее неполное имя, — начала Эдита, и все взгляды снова устремились к ней.

Фамильяр тяжело задышала, будто кислород испарился из легких и ей не хватало воздуха. Она хотела им все сказать, но язык не поворачивался. Она так давно не произносила полное имя своей госпожи, так давно перестала быть ее потомственным фамильяром, что теперь это казалось чем-то нереальным и другим. Но Эдита с силой сжала кулаки и глубоко вздохнула, пока ополченцы в комнате, как казалось, перестали даже дышать.

— Ее зовут Сэрайя, — Маир осмотрела обеспокоенных друзей. В глазах ни одного ополченца она не увидела прежнего любопытства, только их переживания за умирающего друга. — Сэрайя Джоанна Блэйт. Потомственный некромант, дочь Николаса и Розалии Блэйт.

Эдита выпалила полное имя подруги на одном выдохе, ее слова оказались словно пулями, которые отрикошетили в ополчение. Она стыдливо и со страхом опустила глаза в пол, чтобы не видеть реакции друзей, и только услышала, как сползает на пол по стенке Аарин, у которой подкосились ноги.

— Ты шутишь, да? — Милесия издала нервный смешок.

— Да не! — Окари рассмеялся, вскочив со стула, прихрамывая. — Ерунда какая-то, не может этого быть.

Мое полное имя. Меня зовут Сэрайя – пронеслось у Харо в голове. Ошибки быть не могло.

— Так вот как она заставила ищеек зайти в портал, — пробубнил Диего себе под нос, и все уставились на него, словно он чумной. — Что?!

— Это получается... — рассуждал Тао. — Теперь понятно, откуда вы знали так хорошо резиденцию Блэйт, — хмыкнул он. — Я свой дом тоже помню отлично, хоть и не был там много лет.

Харо сразу же вспомнил, как виверна убралась восвояси, когда увидела Сэю. Пазл складывался так быстро и гладко, что ему стало приторно тошно от этой правды.

— Ты ее потомственный фамильяр, — улыбнулся Агис, и Маир кивнула. — Только я все равно ничего не понимаю, — ополченцы посмотрели на него. — Почему ее сила убивает ее?

— Она не успела пройти инициацию, — пояснила фамильяр.

— Но инициацию в семье Блэйт должен был пройти старший сын. Эридан Блэйт. Именно он должен был вступить в Великий Верховный Ковен вместо своего отца.

Эдита нахмурилась и непонятливо уставилась на главу лагеря, ополченцы замерли, ожидая от нее ответа.

— Эридан не получил силу отца, — сказала Маир, и Агис ошарашенно уставился на нее.

— То есть, как это не получил? Но во всех источниках...

— К черту ваши источники, — гневно перебила его Эдита. — Сила Николаса Блэйта перешла к Сэрайе, когда ей было шесть лет. Эридану исполнилось тогда шестнадцать, его готовили к инициации, но Сэя стала наследницей силы. Впервые в роду Блэйт девушка, да еще и не старшая в поколении, должна была унаследовать силу отца.

— Господи, — прошептал с ужасом Агис, что-то обдумывая. — Сколько лет прошло с того дня, когда инициация была прервана? — казалось, он говорил будто сам с собой.

— Она должна была стать Верховной семь лет назад, — сказала Эдита.

— Стойте, стойте, — Тао вскочил с пола на ноги, меряя комнату шагами. — Верховные – это же те, кто входит в Ковен? Она Великая Верховная Ковена?!

— Охринеть, — пробубнил Окари, округлив глаза.

— Она ею не стала, — отрезала Маир. — В ночь перед инициацией на семью напал Тригеон со своими прихвостнями, мы бежали.

В комнате настала загробная тишина.

Недосказанности еще было много, но ответы появлялись так же быстро, как и возникали вопросы. Все было просто, как дважды два. Недавнее откровение Сэрайи насчет ее шрама и семьи заставило всех замолчать.

— Она умирает... — прошептал Агис, снова приковав к себе взгляды. — Она умрет, если не пройдет инициацию. Сила внутри нее слишком велика для мага, который не благословлен духами предков.

— Я и половины нихрена не понял, — рассерженно пробубнил Окари.

— Это потому что ты все лекции пропустил и нифига не знаешь, — злобно бросила Милесия.

— У меня голова идет кругом, — застонала Аарин, потирая виски.

— Чтобы стать Верховным, нужно пройти инициацию. Потомственный маг, который получает силу, проходит этот обряд, чтобы иметь возможность использовать весь свой потенциал, — пояснила Милесия. Агис утвердительно кивнул.

— Без инициации маг умирает, сила убивает его изнутри, — продолжил глава лагеря. — Но как она продержалась целых семь лет? Она уже давно должна быть мертва.

— Она не пользовалась силами, лишь изредка магией крови, когда совсем прижимало и нас выслеживали ищейки, — пояснила Маир.

— Так вот от кого вы бежите, — сожалеюще прошептала Аарин. — Ковен выслеживает вас.

— Каждая ищейка знает запах ее магии, — кивнула Эдита. — Это лишь вопрос времени. Поэтому она не хотела вам говорить. Она боялась, что кто-то в лагере узнает и проболтается о ее происхождении. Тогда Ковен не пощадил бы здесь никого.

— Хорошо, — Окари довольный снова уселся на стул. — Тогда все еще проще. Ей нужно пройти инициацию и все, проблема решена.

Маир истерически рассмеялась. Она хохотала, как безумная, отчего у Окари по спине побежали мурашки. Агис устало потер глаза и тяжело вздохнул.

— Что не так, Агис? — беспокойно спросил Харо, когда понял по реакции главы лагеря, что проблема точно не может быть решена этим способом.

— Инициацию проводит только Ковен и только в Ковене есть шаман, который делает это, — сказал он сокрушенно и сел на пол.

Игра была окончена. Инициация была недоступна.

— То есть, чтобы силы не уничтожили ее, ей нужно пройти инициацию, но пройти этот чертов обряд она не может, потому что какой-то сраный шаман для этого есть только в Ковене? — закричал отчаянно Харо.

— Я же говорила, — прошептала Маир, закрывая лицо руками.

— Это полное дерьмо, я в это не верю! — бросил Харо и вышел из совещательной комнаты, хлопнув дверью, будто именно она была источником всех их проблем.

— И что нам делать... — пробубнил Диего.

— Я даже не знаю, очнется ли она, — прошептала Маир, снова разрыдавшись. Она опустила голову на колени и закрылась руками. Милесия крепко прижала ее к себе, фамильяр не стала сопротивляться, она лишь истошно выла, словно потеряла самое дорогое, что у нее было.

У ополченцев осталось еще несчетное количество вопросов, но все они были неважны сейчас, когда Сэя могла умереть. И каждый в этой комнате точно знал, что сначала нужно было найти способ спасти ей жизнь, а потом дальше копаться в прошлом.

Каждый знал, что их подруга в беде. И ей нужна была помощь.

Харо мчался через всю тренировочную площадку, почти не видя ничего перед глазами. Он бежал так быстро, как только мог, только бы подальше отсюда, подальше от реальности, подальше от этой правды. Все эти ответы, которые он искал, свалились на него, словно валун. Он хотел ей помочь, хотел поддержать, сказать, что все наладится. Он и понятия не имел, какую тяжелую ношу ей пришлось тащить на себе все эти годы. Как он мог сказать ей теперь, что все будет хорошо, если не знал, как ей помочь?

Он упал на колени рядом с ручьем за промозглую землю. Там, где они с Тао нашли ее прошлый раз. Там, где она счастливая танцевала вальс и несла какую-то радостную чушь. Ничто больше не имело значения. Он не знал, что делать теперь и проклинал тот день, когда попросил ее остаться на пару дней в лагере. Проклинал тот вечер, когда позволил себе проявить к ней чувства и коснуться ее.

Тяжело дыша, Харо вцепился пальцами в землю, думая, что лучше бы она никогда не приезжала сюда. Никогда бы не пользовалась своими силами, чтобы защитить их. Тогда у нее еще остался бы шанс выжить. Тогда она бы не умирала, потому что эти ребята стали ей дороги.

Он стал ей дорог.

Эта мысль разрушала его до основания. Харо сжал челюсти, чтобы хоть как-то совладать с эмоциями и взять себя в руки, но не мог. Слезы просто катились по его щекам, хотя он не издавал ни звука. Он готов был отдать жизнь, если это спасет ее.

Он не знал, сколько пробыл здесь, потеряв счет времени, но когда Харо встал с земли, почти не чувствуя от холода пальцев, солнце уже освещало горизонт тренировочной площадки. Он брел куда-то через лес, сквозь высокие деревья, стараясь не думать вообще ни о чем, но перед глазами было только ее лицо. Ее порозовевшие щеки тем вечером, когда между ними полыхнуло пламя. И ее застенчивая улыбка, ради которой хотелось свернуть горы.

Конечноже, он чувствовал, как она дрожала, когда обвивала его шею руками. Как робко,но напористо целовала его. Только лишь за одни эти моменты стоило отдать жизньза нее, что он и намеревался сделать.