Сэрайя

Это похмельное утро Сэрайя, пожалуй, никогда не забудет. Она проснулась из-за тяжелого ощущения в голове, будто ее череп пригвоздили к кровати. Но как только она поняла, что сон прошел, она сразу открыла глаза, в которых еще стояла пелена от прошедшей ночи. Не было головокружения или тошноты или еще каких-то подобных симптомов похмелья. Только лишь одно чувство, словно все ее внутренности выпотрошили, а потом засунули обратно.

По большей части проснулась она из-за того, что замерзла, как это обычно происходило под утро, потому что в казарме не было отопления. Во сне она даже умудрилась с головой залезть под одеяло, но и это ее не спасло от озноба. Она еще немного поерзала и, осознав, что лежит не одна, высунула голову наружу, чтобы напомнить Маир о том, что ей не нравится, когда та лезет к ней в постель посреди ночи.

— Эдита, опять ты залезла ко мне...

Только спала рядом не ее подруга.

Укрывшись бедным одиноким углом оставшегося свободного одеяла, рядом мирно сопел Харо, свернувшись почти в клубок. Если бы Сэя не была так ошарашена увиденным, она бы поняла, что он замерз (конечно, ведь она перетянула все это одноместное одеяло себе). Она смотрела на него еще пару минут, хлопая глазами и думая, что это не может быть правдой, а потом подскочила на месте, дернув у командира единственный кусок ткани, которым он укрывался.

Харо лениво заворочался и вздохнул, потягиваясь, а потом открыл сонные глаза. Он несколько секунд бездумно смотрел в потолок, пока не осознал, что так и уснул этой ночью с Блэйт вместо того, чтобы вернуться на дежурство к Тао. Подскочив с кровати, он начал быстро натягивать на себя сапоги, даже не заметив, с каким ужасом в глазах сидит на кровати Сэрайя, натянув одеяло почти на голову.

Командир замер на месте, когда их взгляды встретились.

— Почему мы спали вместе? — тихо спросила Сэя, стараясь дышать ровно и размеренно.

— Моя вина. Я задремал, пока ждал, когда ты уснешь, — тут же оправдался он.

— Да я не это имела в виду... — пробубнила она, ерзая на постели. Худи, надетое на голое тело, задралось почти до самого живота, пока она, как лихая лань прыгала по кровати после пробуждения. Осознав эту маленькую тонкость, Сэя сильнее прижала к себе одеяло.

— Почему я голая в твоей одежде? — ее голос сорвался и прохрипел, когда она задала с ужасом этот вопрос.

— После ручья твоя одежда была мокрая, и я отдал тебе свою кофту, когда ты вышла из душа, — чеканно пояснил Харо. Он говорил отчетливым командным голосом, будто докладывал сложившуюся обстановку с поля боя своему руководству.

— После ручья... из душа... — тихо повторила его слова она, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что он только что сказал.

— Не помнишь? — спросил он, нахмурившись. Сэрайя покачала головой.

Харо сел на край кровати.

— Мы с Тао дежурили этой ночью, — начал он, — когда услышали крик у ручья.

— Какого ручья? — перебила его Сэя, которая вообще не помнила о существовании какого-то там ручья, да еще и на территории лагеря.

— В лесу за тренировочной площадкой, — пояснил он. — Мы пошли на крик и увидели там тебя, ты сидела по пояс в ручье, плескаясь в холодной воде.

— Что я делала?! — с изумлением переспросила она.

— Ты радовалась, что видела зайца, — сказал Харо, подавив смешок. Сейчас это уже вспоминалось с улыбкой, в отличие от прошедшей ночи. — Мы с Тао вытащили тебя из воды, а потом ты начала танцевать.

— Зайца... Танцевать? — снова перебила она, ее голос сорвался на писк.

— Вальс, кажется, — уточнил он, — я не особо разбираюсь.

— Вальс... — повторила она, посмотрев на него выпученными глазами, будто он нес какую-то чушь.

Откуда ей было знать чертов вальс?! Да и зачем вообще танцевать ночью, мокрой, на холоде?!

— В общем, — Харо откашлялся и стал серьезным, — я отвел тебя в душевую, чтобы ты приняла горячий душ. Побоялся, что после ледяной воды ты можешь заболеть, — он смущенно отвел глаза в сторону. — Ты приняла душ, и я отдал тебе свое худи, потому что твоя одежда была вся мокрая и грязная.

— Ты... ты видел... ну... ты понимаешь... видел... — Сэрайя пыталась сформулировать свою мысль, которая металась у нее в мозгу с того самого момента, как она поняла, что на ней даже белья нет. Но как сказать это вслух понятия не имела.

— Нет! — тут же резко ответил Харо. — Я ничего не видел, — он отрицательно покачал головой, и Сэрайя облегченно выдохнула.

— А почему я не в казарме?

— Я подумал, что тащить тебя в неадекватном состоянии полуголую ночью в казарму будет не совсем верным решением, — он улыбнулся. — Поэтому решил, что эту ночь ты можешь переночевать одна, пока не придешь в себя.

— Одна? — она недоумевающе подняла одну бровь, намекая, что вообще-то она не одна здесь спала.

— Ты попросила остаться, когда плакала, — тихо сказал он, снова посмотрев на нее своим твердым пронзительным взглядом.

— Плакала? Почему? — Сэрайя нахмурилась.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал он серьезным тоном. — Ты винишь себя в чьей-то смерти? Ты говорила, что из-за тебя он всех предал и убил, а потом...

Харо не успел договорить свою мысль, Сэя резко зашевелилась под одеялом, натягивая худи чуть ли не до колен, а потом быстро вскочила с кровати.

— Сэя!? — Харо встал с кровати, окликнув ее, когда Блэйт уже подошла к двери. — Я хочу помочь тебе и поддержать. Если тебя что-то гложет и беспокоит, ты всегда можешь поделиться этим со мной.

Сэрайя растерянно посмотрела на него и замотала головой, будто отрицала не его слова, а саму мысль о том, что она могла что-то наболтать в своем неконтролируемом состоянии. Могла вот так просто все ему выложить и поплакаться в жилетку, что ей было совсем не свойственно.

— Прости... — все, что смогла сказать она еле слышно.

Она выскочила в коридор и чуть не врезалась в проходящего рядом ополченца. Мимо проходили парни и девушки, с интересом наблюдая за ней. Да и когда еще увидишь такую картину: Блэйт в одном мужском худи и босая мчится со всех ног в казарму, натягивая кофту пониже.

Единственное в чем она была сейчас уверена, так это в том, что первым делом она найдет и убьет Маир за то пойло, которая та притащила неизвестно откуда. Сэрайя была уверена, что фамильяр напоила ее чертовой сывороткой правды.

К тому моменту, как Блэйт добралась до казарм, уровень ее злости уже зашкаливал. Теперь она мысленно винила Маир во всех ее бедах и, подлетев к казарме, открыла дверь одним ударом ноги. Весь отряд, за исключением Диего, Окари и Тао, находился внутри, а Эдита металась по большой комнате с мокрой одеждой Сэрайи в руках. Даже Демон, и тот как назло сидел на своей кровати в дальнем углу, рассматривая какие-то бумажки.

Когда дверь со всей силы впечаталась в стену, оставляя на штукатурке след от ручки, ополченцы уставились на Блэйт, а Маир замерла посередине комнаты, осматривая подругу с ног до головы.

— Ты... — прошипела Сэя, отыскав глазами фамильяра. Она медленными шагами пошла к ней на встречу.

— Я... — испуганно ответила Маир, отступая назад, хотя понятия не имела, в чем провинилась. — Я нашла твою одежду в душевой... я искала тебя... где ты...

— Я убью тебя! — воскликнула Блэйт и бросилась к подруге.

Маир изящно перепрыгнула через стоящую рядом кровать и бросила в Сэю ее мокрую кофту.

— С ума сошла?! Что я сделала?!

Ополченцы с нескрываемым любопытством рассматривали разворачивающуюся перед ними картину, изучая внешний вид Блэйт, которая все еще тянула худи к коленям, чтобы оно не задралось, пока она преследовала Маир по всей комнате.

— Чем ты меня напоила вчера?! Что за дрянь ты мне дала!?

— О! Хороший вопросик, — добавил стоявший в дверях Тао, который только что вернулся с дежурства. — Кажется, я вовремя.

— Ты вообще не вовремя, — хмыкнула Милесия, явно довольная происходящим. — Но можешь остаться понаблюдать, выживет только один.

— Кто-то уже не в первый раз крадет у меня из лаборатории настойку полыни, — недовольно сказал Тао, скрещивая руки на груди. — И я явно учуял ее запах, когда мы с Харо нашли Сэю ночью в ручье. Хотите мне что-нибудь рассказать?

— В каком еще ручье? — ужаснулась Маир, переводя взгляд с подруги на целителя. Милесия так громко засмеялась, что стоявшая рядом с ней Аарин вздрогнула, хотя сама улыбалась во весь рот.

— Вы что, пили настойку полыни? — спросила Аарин, удивленно вскидывая брови. — У Окари есть запасы спиртного, вы могли просто одолжить у него, если хотели напиться, — она явно с трудом сдерживала смех.

За них двоих сейчас смеялась Милесия, вытирая слезы с глаз. Казалось, она вообще сейчас упадет на пол и будет кататься, пока не сможет успокоить свою истерику. Демон в отличие от остальных даже не повел бровью, хоть и рассматривал окружающих с любопытством. Но он никак и не мог бы отреагировать, учитывая, что был глухонемой. Или только немой. Черт его разберет такого загадочного.

— А я думаю, чем так твоя одежда воняет... — осенило Маир. — Зачем ты купалась ночью в ручье? — искренне и непонимающе спросила она.

— Решила, что буду закаляться, — зло пробубнила Блэйт себе под нос.

— Это что на тебе, кофта Харо? — удивленно спросил Тао, и в казарме воцарилась тишина. Даже Аарин уже не улыбалась, а Милесия вообще выглядела, словно только из ада вернулась после пыток. Причем она там была самым жутким инквизитором.

— Нет, это моя, — уверенно пробубнила Сэя. — У нас одинаковые.

— А где ты была всю ночь? — еле слышно шепнула Маир, но Блэйт оставила ее вопрос без ответа, только злобно стрельнув в нее глазами.

— Знаете что, — вздохнула Сэя. Она была готова на все, только бы прекратились расспросы об этой ночи и ее внешнем виде. — Не знаю, как вы, а я собираюсь навестить Диего и Окари в госпитале.

Аарин оживилась и сразу же забыла предыдущую тему обсуждения, даже Тао недовольно закатил глаза, но расспросы оставил позади.

— Я пойду с тобой! — довольно пискнула Аарин, потирая ладони от предвкушения встречи с друзьями.

— Мы все пойдем, — кивнула Милесия сестре и бросила быстрый взгляд на Блэйт. — Переоденься, мы подождем в коридоре.

Она взяла Аарин под руку и потащила к выходу, сгребая за собой Тао. Демон так и остался сидеть в углу, даже не подняв взгляда на товарищей по отряду. Сэя торопливо достала вещи из своего шкафчика и спряталась за ширму, которая служила себе маленькой раздевалкой. Маир поспешила к подруге, забежав к ней.

— Нет, серьезно. Где ты была? — спросила она с волнением в голосе.

— Спала в отдельной комнате, — пробурчала Сэя, — не могла же я припереться в казарму в своем состоянии. Я вообще была не в себе, — она была так недовольна и зла, что даже не стала просить Маир отвернуться, пока переодевалась.

Надев на себя белье, Сэя принялась натягивать черные джинсы и свою толстовку, которая была на пару размеров больше, но все равно значительнее меньше, чем кофта Харо.

— Настойка, что мы пили, лишила меня последнего разума, и я в горячке плела Харо всякую ерунду, — прошипела она сквозь зубы подруге как можно тише, но услышать в казарме их никто не мог, учитывая, что там остался только Демон.

— Что именно?

— Что из-за меня кто-то умер, что я во всем виновата... — Сэя нахмурилась, но с особой теплотой и заботой продолжала аккуратно складывать худи Харо. Расставаться с ним почему-то совсем не хотелось, несмотря на причину его появления у нее.

— И ты это в бреду говорила? Ох, черт... — Маир задумалась, почесав висок, а потом уставилась на чужую кофту. — Она не твоя, — констатировала фамильяр.

— Заткнись, — бросила Сэя и, толкнув подругу в плечо, поплелась к выходу, оставив худи на своей кровати. — После лазарета я пойду в библиотеку и буду дальше изучать книгу.

— Я могу пойти с тобой, — оживилась Маир.

— Не стоит. Это не так интересно, как воровать настойки из лаборатории, — Сэрайя бросила в подругу испытующий взгляд, стараясь подавить смешок, чтобы оставаться серьезной.

— Я не воровала, — со всей важностью ответила Эдита. — Я одолжила на пробу.

Подруги переглядывались еще пару секунд, прежде чем тихонько захихикать.

— Больше вообще никогда ничего пить не буду, особенно от тебя, — сказала Сэрайя. — Я танцевала вальс в лесу... сама с собой... — шепотом добавила она, округлив глаза. Маир громко рассмеялась, сразу же представив себе эту картину.

— Хотела бы я это видеть, — улыбнулась фамильяр. — А где Тао? — спросила она, когда они вышли в коридор. Милесия и Аарин стояли там вдвоем.

— Он пошел искать Харо, — сказала Аарин. — Спросить, не хочет ли командир пойти с нами, навестить ребят.

В груди у Сэрайи что-то задрожало. Какая-то часть внутри нее была бы и рада его увидеть, да только после того, что случилось, она понятия не имела, как смотреть ему в глаза. Тем более теперь, когда она сбежала от него, оставив с кучей вопросов в голове. Особенно, когда знала, что всю ночь он провел рядом с ней, хоть и не осознавала этого. Но Блэйт была уверена, что Харо не станет поднимать эту тему при всех, не станет задавать никаких вопросов или тем более что-то рассказывать. Он был не тем человеком, который мог открыто говорить о своей личной жизни.

А Сэрайя, как ей казалось, уже стала ее маленькой частью.

В палату отряд вошел так тихо, что Диего даже не сразу оторвался от своей книги, которую читал. Сэрайя улыбнулась, когда заметила, что он читает Грозовой перевал. Такой большой накаченный бугай и классический роман были как-то несопоставимы в ее голове. Но Диего без стеснения отложил книгу в сторону, когда увидел друзей. Он с огромной улыбкой сел на кровати поудобнее, посильнее прижав к себе перебинтованную правую руку.

— Как я рад вас видеть, неандертальцы, — сказал он своим довольным мягким тоном.

— Привет, шкафчик, — ласково пролепетала Аарин, забираясь к другу на край кровати. Она прижалась к нему всем телом, пытаясь обнять, но Диего был необъятен для ее хрупких рук. Он тепло погладил ее по голове, и девушка прикрыла глаза от удовольствия.

— Мы пришли посмотреть, не скопытился ли ты тут еще от больничной еды, — хмыкнула Милесия, улыбнувшись. Как старшая заботливая сестра разговаривает с младшим братом, только Диего был старше ее на пару лет.

— В госпитале кормят достаточно сносно, — сказал Тао, который вошел вместе с Харо в палату. Командир бросил быстрый теплый взгляд на Сэрайю и сразу же улыбнулся своему заместителю.

— Рад, что ты идешь на поправку, приятель.

— Спасибо, кэп, — засиял Диего. — Еда здесь не очень, особенно жаркое, — виновато добавил он, посмотрев на Тао.

— Как будто зажарили дохлую крысу из подвала и полили соевым соусом? — послышался хриплый голос с соседней кровати. Отряд на мгновение замер, а потом разразился довольными возгласами.

— Окари! — воскликнула Аарин.

Тао быстро подошел к другу, который впервые пришел в себя после боя. Он проверил все подключенные к нему системы и посветил маленьким фонариком Окари в глаза.

— Как себя чувствуешь, взрыватель со стажем? — без единой эмоции спросил он лучшего друга.

— Как импотент перед голой красивой девушкой, — сказал он, слабо улыбаясь и приподнимаясь на локтях. Тао помог поднять ему подушку, чтобы Окари поудобнее сел.

— Это как? — не поняла Сэя.

— Беспомощно, — отряд прыснул от смеха, а Окари засиял. — Если честно, я очень хочу есть и буду вам благодарен, если вы сходите со мной в столовую за нормальной пищей.

— У тебя рваная рана на ноге и сломаны несколько ребер, — нахмурился Тао, — ты пойдешь куда-то только через мой труп.

— Тогда давайте здесь поедим, — Аарин подпрыгнула с кровати Диего и весело захлопала в ладоши.

— Сходим за едой, — кивнула Маир, и они с Аарин вышли из палаты.

— Вы самые крутые друзья, — расцвел Окари. — Тао, можешь еще сходить в казарму, взять кое-что под моей кроватью?

— Тебе нельзя спиртное, — Тао даже не дослушал просьбу друга.

— А вот ты так себе друг, — Окари сразу же поник.

— Напьемся все вместе, когда вас отсюда выпишут, — улыбнулся Харо.

— Пометьте этот день в календаре красным цветом, — сказал Диего более чем жизнерадостно. — Впервые слышу такое от командира.

Сэрайя смущено улыбнулась, когда разговор зашел за спиртное. Она неловко стояла возле двери, переминаясь с ноги на ногу и отступая немного назад, чтобы скрыться за спиной Харо. Больше всего она страшилась, если он посмотрит на нее слишком понимающим взглядом. Хотя ни он, ни Тао, даже не вспомнили о прошедшей ночи. Тао был слишком занят состоянием Окари, который несколько дней не приходил в себя. А Харо просто наслаждался компанией своих живых товарищей. Но тема спиртного была быстро забыта, когда вернулись Аарин и Эдита с пакетами еды из столовой.

Отряд разместился поудобнее по всей палате, чтобы составить Диего и Окари компанию на этом необычном завтраке. Сэрайя решила, что кресло, которое стоит в самом углу палаты, как нельзя кстати подходит для незаметной трапезы, но Маир сразу же уселась рядом с подругой, устроившись удобно на подлокотнике. И теперь при разговоре все ополченцы часто переводили на девушек взгляды, потому что Эдита сегодня как назло отличалась особой болтливостью.

— В следующий раз захвачу с собой побольше динамита, — вздохнул Окари, когда разговор зашел на тему прошедшего боя.

— Почему тебя постоянно так тянет устраивать взрывы? — спросила Аарин.

— А я вам не рассказывал? — удивился Окари, и ополченцы отрицательно помотали головой. Сэя даже удивилась, что не все подробности ребята знали друг о друге. — Вообще-то здесь нет никакой грандиозной истории. Я работал пиротехником на праздниках, у нас была компания по организации торжеств. Мне всегда поручали установки фейерверков, хлопушек и прочей громкой дребедени. Почти сразу перед тем, как я узнал об этом лагере, одним вечером к нам в офис заявилась ищейка, — Окари тяжело вздохнул. — Не знаю, как она забрела в нашу контору в центре Нью-Йорка, но мы были в ужасе. Я тогда впервые увидел эту тварь вживую, впервые узнал о том, что такие твари вообще существуют. В общем, если не вдаваться в грустные подробности моего выживания и гибели нескольких моих коллег, я подорвал эту падаль своим самым мощным фейерверком, спалив при этом полздания, кстати.

Окари виновато почесал затылок, стараясь не замечать грустных и соболезнующих взглядов вокруг.

— Здание тушили несколько часов, — добавил Тао.

— Никто не пострадал! — возмутился Окари. — Кроме этого мерзкого демона и людей, которых он успел попробовать на вкус.

— Мне жаль, — сочувственно сказала Аарин, похлопав друга по плечу. Окари натянул на себя улыбку.

— Ничего, это было давно. И я живу дальше. С тех пор я знаю, что лучшее средство для защиты – это пара хороших бомб, особенно если дело касается чертовых демонов.

— Все мы здесь, наверное, из-за каких-то печальных событий, случившихся в нашей жизни, — задумчиво сказал Диего.

— Кстати, я совсем не знаю ничего о ваших жизнях до того, как вы попали в лагерь, — осенило Окари, и он осмотрел товарищей, собравшихся в палате.

— Я думала, вы здесь друг о друге всю подноготную знаете, — удивилась Маир. — Даже у кого какая родинка на заднице, — ухмыльнулась она, и Милесия подавилась куском хлебом, который только что откусила.

— Предлагаю узнать хоть что-то, — Окари сразу же оживился. Хотя непонятно от чего он был такой веселый, от предвкушения узнать что-то новое о своих друзьях или из-за обезболивающих, на которых он сидел. — Давайте сыграем в правду или действие.

— Что это? — не поняла Маир, нахмурившись.

— Я же сказал, тебе нельзя спиртное, — недовольно пробубнил Тао.

— Да и не будем пить, — Окари пожал плечами. — Просто по очереди позадаем друг другу какие-то вопросы. Я хотел бы узнать вас получше, если не вернусь из следующего боя, — он виновато улыбнулся, и ополченцы грустно переглянулись.

Они и впрямь мало знали друг о друге. Старая жизнь была слишком позади и будто ненастоящей, словно ее и вовсе не было до появления их в лагере. Сэрайя не знала, какие секреты скрывают ее товарищи. Но, несмотря на то, что ей хотелось узнать о друзьях немного больше, она осознавала, что каждый в этой комнате жаждал узнать побольше и о ней самой.

— Ладно, — кивнула Аарин. — Только давайте в пределах разумного, без этих ваших вопросов, типа «когда ты лишилась девственности».

— Мне было пятнадцать лет, а ей почти семнадцать. У нее были такие классные буфера, что ... — начал Окари воодушевлено, но Тао кинул в него декоративную подушку, чтобы тот замолчал. Обстановка в палате разрядилась, когда ополченцы рассмеялись.

— Получается, я уже рассказал даже две истории, — радостно добавил Окари и посмотрел на Диего. — Вот ты, дружище. Что за листок ты носишь в левом нагрудном кармане своей формы?

Диего закашлялся, будто не ожидал подобного вопроса и слегка опешил. Он поудобнее сел на кровати, нервно подтянув к груди одеяло, как щит, которым он мог бы отгородиться от друзей, и задумчиво посмотрел куда-то в сторону.

— Умеешь же ты поставить в неловкое положение, Окари, — нахмурилась Аарин, которая села на край кровати, и заботливо погладила Диего по руке.

— Ничего, — хриплым голосом сказал здоровяк, — это и не секрет был вовсе, просто никто никогда не спрашивал об этом. Вот я и похоронил эту историю глубоко в своей памяти. Незадолго до того, как я попал в лагерь, я узнал, что моя сестра попала в какую-то секту.

— Секту? — нетерпеливо переспросил Окари, и Аарин грозно на него шикнула.

— Ну, тогда я думал именно так, — Диего натянуто улыбнулся. — Она говорила о какой-то магии, о предназначении и помощи высшей силе. Когда я понял, что это не временное помешательство юного подростка сверхъестественным, то было уже поздно. Я не знал тогда о существовании всей этой магии, демонов и прочей хрени, а она знала. Понятия не имею, как так вышло, но она стала обучаться магии крови у какого-то мага огня. Тогда мне это казалось сущим бредом. Послушайте только, маг огня обучает мою сестру магии крови и каким-то ритуалам. Да я скорее поверил бы в то, что Иисус спустился с небес. Не прошло и дня, чтобы я не думал об этом. Если бы я только поверил, если бы только заметил раньше, как ее разум чернеет, как ее окутывает тьма... моя сестра пропала четыре года назад, незадолго до того, как я встретил на пути этот лагерь, когда искал ее и остался здесь. Вот так и вышло в моей жизни: я по эту сторону, а она по сторону Ковена, прислуживает какому-то магу огня... если, конечно, еще жива. А листок, что я ношу с собой каждый день, ее фото, служит мне напоминаем о том, почему я избрал этот путь, а не иной. Я поклялся найти ее, даже если ее уже нет в живых.

— Ох, черт, здоровяк, — Аарин с грустью нахмурила брови и часто заморгала, чтобы прогнать наступающие слезы.

Она сжала ладонь друга своими миниатюрными ладошками так крепко, как только могла. Диего с благодарностью кивнул ей в ответ. Это был безмолвный жест поддержки, который, возможно, был ему нужен и который он получил. Он улыбнулся и, вздохнув, посмотрел на Аарин озорным взглядом.

— Ну, а ты, крошка Аарин, — ласково сказал он, как привык называть ее, потому что по сравнению с его ростом, она и правда казалось малышкой. Впрочем, как и большинство ополченцев в лагере. — Что означает твоя татуировка на виске?

— У Милесии такая же есть, вы в курсе? — Аарин засияла, но ее сестра даже не повела бровью. — Мы сделали наши татуировки, когда нам было шестнадцать. Горячая кровь и все такое, — засмеялась Аарин. — Ну же, скажи им, Леси, — она ласково посмотрела на сестру.

— Ненавижу, когда ты меня так называешь, — пробурчала Милесия.

— Так, — Окари засуетился и начала записывать что-то в невидимом блокноте, — пункт первый: не называть фурию Леси.

По палате прошелся тихий веселый смех.

— Вообще, это символ ассасинов, вроде как, — улыбнулась Аарин. — А еще, он похож на череп орла, что означает свободу, победу человека над собой, храбрость и силу духа. А мы с сестрой очень храбрые, если кто не заметил, — она весело рассмеялась.

— Давайте, жду вашей истории, как две сестрички из гетто, сделали парные татуировки и надирали всем задницы, — Окари засиял от предвкушения.

— Вообще-то, это будет уже второй вопрос, — недовольно хмыкнула Милесия. — И чтобы ты знал, росли мы не в гетто. Наш отец успешный бизнесмен, а мать политик. Наш трехэтажный дом скорее похож на загородную виллу Джорджа Буша, чем на однокомнатную квартиру с разбитыми окнами на окраине Бронкса.

На мгновение ополченцы опешили от такого заявления. Сэрайя была уверена, что в лагере собрались лишь те, кто уже что-то потерял или кому терять было нечего. Те, у кого ничего не было. И каждый разделял какую-то утрату в прошлом. По ее мнению, только познавший проникновенное горе человек, мог добровольно прийти сражаться за восстановление Равновесия.

— А что вы здесь делаете? — удивился Тао, который был скуп на эмоции, как жадный торговец на распродажи. — В смысле, на кой черт приперлись в лагерь? Вам есть что терять в отличие от большинства из нас.

— А сражаться за справедливость и за честь можно только тогда, когда что-то потерял? — ухмыльнулась Милесия, и Тао озадаченно нахмурился.

— Мы никогда не отличались кроткими характерами девочек-паинек, — продолжила Аарин, как всегда с улыбкой. — После школы выбрали военный университет вопреки наставлениям родителей. Они-то хотели вырастить прилежных адвокатов, акул, а мы хотели воевать и защищать тех, кто сам себя защитить не мог.

— Вы может и не из гетто, но вас бы там точно приняли, — улыбнулась Маир. Кто-кто, а они с Блэйт уж как никто другой знали о правилах выживания в таких местах и среди людей, которые жили в таких районах.

— А потом жизнь преподнесла сюрприз, когда по случайности мы попали в один из тех дней, когда Агис и Харо закрывали портал. Я в тот момент подумала, что сошла с ума, когда увидела ищейку, — фыркнула Милесия, посмотрев на командира.

— И, несмотря на все это, все же спасла мне жизнь, — Харо гордо приподнял подбородок, а затем кивнул ей в знак благодарности, которую все еще испытывал за спасение его жизни.

— Как и ты мне, уже десятки раз, — кивнула она в ответ.

— Ой, ну поцелуйтесь уже, благословляю, — Окари закатил глаза. — Я запутался теперь, кто следующий будет задавать вопрос, если вы вдвоем отвечали.

— Я задам, — Милесия снова обрела каменный нерушимый взгляд и посмотрела на Сэрайю.

— Ой, только не начинай снова свою шарманку, — прорычала Эдита, сразу определив, что сейчас ее подругу снова ждет атака.

— Леси, давай сегодня обойдемся без допросов, мы все-таки играем, — жалобно запищала Аарин.

— Играем, да, — безэмоционально повторила Милесия, не отрывая от Блэйт взгляда. Она словно прожигала в ней дыру, пока боролась сама с собой, чтобы не задать тот вопрос, ответ на который все хотели бы узнать.

Сэрайя смотрела ей прямо в глаза. Она знала, что сейчас услышит и уже даже приготовила мысленный отказ от ответа на этот глупый извечный вопрос «кто ты?». Но фраза, что бросила Милесия так грубо и бездушно, казалось, разрезала Сэю надвое.

— Откуда у тебя этот шрам на лице? — спросила она без единой капли сожаления или смущения.

— Милесия, какого черта? — возмущенно прошептал Харо.

На какое-то время в комнате повисла загробная тишина. Сэрайя даже услышала, как Маир впилась когтями в подлокотник кресла, на котором сидела. Она испепеляла взглядом Милесию, которая все еще настойчиво смотрела на Блэйт.

Ополченцы в палате с напряжением переглянулись, а Окари виновато вытер лоб от пота, будто это из-за него случилась вся эта отвратительная ситуация.

Каждый в отряде знал, как долго Сэя привыкала к окружающим и носила капюшон, который закрывал половину ее лица вместе со шрамом. И никто никогда не позволил бы себе задать подобный вопрос, зная, как тяжело она рассталась с этой привычкой. Только обретя доверие к этим людям, Сэя смогла спокойно проходить в коридоре, не оглядываясь.

Доверие, которое казалось, начало улетучиваться на глазах.

Харо незамедлительно встал со своего стула и подошел к Сэрайе. Остановившись рядом с ней, он неодобрительно уставился на Милесию, которой было абсолютно плевать на возмущенные и осуждающие взгляды друзей.

Я могу уйти отсюда, я вообще им ничего не должна.

Или, может быть, я должна выбрать действие, а не правду?

Мысли ворохом кружились в ее голове, но единственной правильной оказалась лишь одна. Та самая. И Сэрайя заговорила, когда рядом уже послышалось разъяренное рычание Маир.

— Я его получила в день, когда погибла моя семья, — с невозмутимым лицом ответила Блэйт, не сводя взгляда с Милесии. Она наконец-то поняла, что эта бестия от нее никогда не отвяжется и будет мучить ее вопросами, пока Сэрайя не сломается под ее натиском. Это была уже не дружеская игра, это была дуэль.

Сэе показалось на мгновение, что все вокруг перестали дышать. А может быть, это она уже не дышала. Понять ей было сложно. Но застывшая на месте Маир, которая уставилась на подругу округлившимися от шока глазами, вернула Блэйт к реальности. Каждый теперь смотрел на нее.

— Друг моего отца оказался предателем и настоящим ублюдком. В ночь, когда он и его прихвостни пришли убить мою семью, я получила этот шрам. Мне удалось сбежать, но мои родители, двое моих братьев и сестра погибли в ту ночь. Этот шрам служит мне напоминанием моей ничтожности и слабости. Моей никчемности перед врагом и моей трусости перед боем. Он навсегда останется со мной и будет напоминать о том, что в ту ночь, когда я была им так нужна, я сбежала, — голос Сэи дрогнул на последних словах, но слезы она сдержала. Маир резко вскочила со своего места, с укором посмотрев на подругу.

— Что ты могла сделать?! — Эдита закричала, как остервенелая, переводя все взгляды на себя. — Тебе было всего тринадцать! Что ты могла сделать против них? Против них всех, если даже господин не смог!

— Господин? — тихо прошептал Окари, нахмурившись, после минутной тишины, но вопрос остался висеть в воздухе.

— Это все уже не важно, — Сэрайя посмотрела в пол затуманенным взглядом. Она медленно поднялась с кресла. — Мне все равно уже пора заниматься.

— Сэя, — окликнула ее Милесия, когда та уже почти вышла из палаты. Блэйт остановилась, но оглядываться не стала. — Прости.

Она не ждала извинений или еще чего хуже, жалости, но чуть помедлив, все равно кивнула и вышла из палаты. Маир выскочила за подругой практически сразу, и за дверью после их ухода начался настоящий хаос. Еще какое-то время Сэрайя слышала, как друзья отчитывали Милесию за подобную выходку, пока они с Эдитой не ушли достаточно далеко от лазарета.

— Я не понимаю, — нахмурилась фамильяр. — Зачем ты это сделала?

— Я подумала, что это не секрет, — Сэрайя пожала плечами.

— То есть как? — возмутилась Маир. — Всю нашу беглую жизнь ты просишь меня скрывать это!

Сэрайя остановилась и посмотрела на подругу с теплотой. Конечно, Маир заботилась о ней, как никто другой. И всегда во всем подчинялась, хоть и не скрывала своего недовольства. Но молчание о семье Блэйт было их самой главной тайной, о которой даже они говорили так редко, что почти не помнили об этом.

— Моя семья мертва, ничего не изменить, — сказала Сэя. — Я не сказала никому о том, кто они или кто их убил или почему, никаких подробностей. Ничего, за что они могли бы ухватиться. А то, что моих близких убили – это не секрет. Предательство – не какой-то неизведанный порок. Все мы бываем преданы кем-то, просто смотрим на это по-разному. И все переживаем однажды боль утраты, вопрос только в том, случится ли это рано или поздно. Пусть знают, что я сирота. Это неважно теперь.

— Ты не сирота, — тихо сказала Эдита, крепко прижав подругу к груди. — У тебя есть я. И всегда буду. Навеки и после смерти мой дух всегда будет оберегать твою душу, несмотря ни на что.

Так и простояли они, обнявшись, словно видели друг друга последний раз, не замечая проходящих мимо недоумевающих ополченцев.

— И какой у нас план? — спросила Маир.

— Я буду жить в библиотеке, пока не выясню, как подчинить себе силы. Я сделаю это, чего бы мне это не стоило и без прохождения инициации, — уверенно заявила Блэйт и отправилась уже по хорошо изученному направлению в сторону закрытого книжного хранилища Агиса.