Песнь глубин - 3
Утро выдалось беспокойным. Солнце едва поднялось над горизонтом, а племя уже оживало — кто-то чинил каноэ, кто-то плёл сети, дети смеялись у воды. Но у входа в дом вождя стоял А'онунг, нервно сжимая кулаки.
Аи’ани и Цирея молча наблюдали из-за спины, пока он резко отдёрнул занавес из морских водорослей и вошёл внутрь.
— Отец! Мать! — голос его дрожал не от страха, а от внутреннего напряжения. — Мы должны поговорить. Сейчас.
Тонова́ри и Ронал переглянулись. Вождь поднялся с циновки, грозный и спокойный одновременно, а Ронал прищурилась — она чувствовала в сыне что-то не так.
— Что случилось? — холодно спросила она.
А'онунг сделал глубокий вдох:
— Аи’ани нашла его.
В доме повисла тишина. Даже плеск волн за пределами стены показался далеким.
— Кого? — в голосе Тоновари прозвучала сталь.
— Его, — А'онунг кивнул на сестру. — Т’арума. Того, кого все считают легендой. Мы видели его этой ночью. Он… он существует.
Ронал резко встала, её браслеты из раковин звякнули:
— Ты понимаешь, что говоришь, А'онунг? Это… невозможно. Т’арум погиб десять лет назад! Его видели в битве и больше никогда — ни живым, ни мёртвым!
А'онунг сжал зубы:
— Я видел его своими глазами! Цирея видела тоже! Спросите её!
Все взгляды устремились на Цирею. Девушка сделала шаг вперёд, не опуская глаз:
— Это правда. Он жив. И… он выбрал Аи’ани.
Ронал резко обернулась к младшей дочери.
— Ты? Что ты натворила, дочка?
Аи’ани не выдержала и шагнула вперёд:
— Я ничего не натворила! Я просто ныряла, как всегда! Он позвал меня, мама! Он чувствует меня!
Тонова́ри поднял руку, заставляя всех замолчать. Его голос прозвучал низко и угрожающе спокойно:
— Ты поведёшь меня туда. Сегодня. Если ты лжёшь — это будет твоим позором. Но если ты говоришь правду…
Он замолчал, но в его взгляде промелькнуло нечто, похожее на страх.
Аи’ани кивнула. Она знала: обратного пути нет.