𝑀𝓎 𝓁𝑜𝓋𝑒𝒹 𝒻𝑜𝓇𝑒𝓈𝓉 𝓀𝑒𝑒𝓅𝑒𝓇

В длинных темных волосах великого хранителя леса затерялись лепестки ромашек, которые принесли желтотелые иволги, любящие гулять вместе с юношей рядом с людскими поселениями. В этот раз он решил провести неспешную прогулку по раскинувшимися на дальние километры полям и понаблюдать за удивительной работой больших машин, созданных человеческой рукой. Когда Ван впервые увидел их, бороздящих пшеничные поля, будто корабли по водной поверхности, то слегка испугался от их внушительных размеров, он тогда впервые услышал, что люди называют эти устройства комбайнами и каждый день приходил, чтобы выпытать побольше информации из разговоров рабочих. Хранителю леса всегда нравился людской мир. Этим он и отличался от своих братьев и сестер, а потому и казался среди них чужаком, хоть те и уважали его и любили по-своему.

Дорога, прорезанная машинами, была безлюдна, многие отправлялись на речушку в последний месяц лета, но та проходила совсем в другой стороне, поэтому Ван и не ожидал, что его обгонит маленькая девчушка, может быть, лет десяти, но не больше. Она привлекла внимание своим воинственным видом – гордо поднятая головушка, в руках увесистая на вид спиленная ветка дерева, оголенная и очищенная от коры, и серьезное-пресерьезное лицо с устремленными куда-то вдаль серо-голубенькими глазенками. Девчушка ушла далеко вперед, и хранитель перевел внимание на далекие крыши человеческих домиков по правую сторону от него.

– Дяденька! Вы видели рыжего кота с уродливыми желтыми глазами? – неожиданно перед хранителем очутилась та самая девчушка и грозно смотрела вверх, совсем не придавая значению, как был высок ее собеседник.

Ван опешил больше из-за того, что та видела его, ведь он давно уже не показывался людям и закрыл от их взора свой блик.

– Никакой кот не проходил через меня, дитя, – хранитель потихоньку приходил в себя от удивления, и ему даже не пришел на ум знакомый кот, который вовсе и не кот, но сейчас это было не важно.

Хотя, он все-таки вспомнил, когда внимательно взглянул на девчушку. Тогда у великого хранителя леса слегка задрожала губа и глаза стали влажными из-за забытых воспоминаний. Девочка на мгновение напомнила ему темную хранительницу леса. Только та погибла столько лет назад, ее душа развеялась и обрела покой где-то среди лесов и полей. Но всегда был шанс на возрождение, а Ван не желал допускать этой мысли – он ненавидел пустую, необоснованную надежду.

Девчушка, не удовлетворившись ответом незнакомца, снова бы двинулась вперед, но остановилась из-за прозвучавшего вопроса:

– Что натворил этот рыжий кот, раз ты так настойчиво его ищешь?

Она насупилась, не хотела выдавать всей информации, поэтому смотрела в сторону, лишь бы не на незнакомца, крепче сжала свою палку и стояла с ней, будто какая-то старушка с тростью. Знакомый образ всплыл в памяти ослепляющей вспышкой, от чего в глазах все почернело на ужасное мгновение.

– Мне нужно просто встретиться с ним, спросить кое-что, отомстить еще... – последние слова утонули в шепоте, но Ван услышал их.

Что связывает Рыжика и этого смертного ребенка? Он никогда не заходит в людские земли, предпочитает прятаться во тьме леса, лишь давая указания своим чертенкам. Вану предстояло выяснить самому об этом.

– Скорее всего твой рыжий кот скрылся в лесной чаще, чтобы не попадаться на глаза снова, – предположил хранитель, начиная увлекать разговор в другое русло. – Хоть и дневной день стал дольше, но грядет вечерок, а тебе пора домой, дитя.

Зеленющие глазенки Вана встретились с холодом серебра ребенка. Такие же, как были у нее. Девчушка злобно топнула палкой по сухой земле от раздражения и не увенчавшегося успехом своего дела. Она делала также в моменты недовольства. Затем ребенок громко фыркнул и горделиво убрал назад длиннющие волосы, заплетенные в косу. Этот жест заставил разболеться старый шрам на сердце хранителя, не заживший до конца и покрытый тонкой коркой, под которой скапливался годами мерзкий гной.

– Рано или поздно я найду это рыжее чудище, дяденька. Даже вы не сможете уберечь его от моего гнева! – она была уверена, что незнакомец покрывал злодея ее истории, а, возможно, и сам запрятал где-то в высокой траве.

Уже тогда девочка различала границы между двумя мирами, но старалась не заглядывать за ту сторону из бабушкиных рассказов, потому что не хотела навлечь беду на себя и семью. Но вот почему-то с этим незнакомцем ей не было так страшно, и она разговаривала прямо и открыто, видимо, чувствовала, что тот не сможет навредить ребенку. Даже хохотуны-вороны рядом с ним казались не такими уж неприятными болтунами, которые уселись на единственное деревце в округе и подслушивали их разговор. Бабушка рассказывала как-то о светлом хранителе леса, помогающий людям, так может он и был им? Но об этом ребенок решил подумать чуть позже, а сейчас она бежала в сторону дома, смешно держа на ветру палку-посох, и только один раз обернулась, дабы убедиться в том, что рыжее чудище не усмехается злобно над неудачей девчушки, но разглядела лишь стоявшего на том же месте незнакомца, устремившего взгляд на чернеющий из-за захода солнца далекий древний лес. На секунду она остановилась, так как дыхание перехватило от быстрого бега, и наткнулась взором на добро улыбающегося дядечку, который махал на прощание, а вокруг загалдели иволги, тогда внимание сместилось на них, и девочка уже не помнила, как добежала до родного дома.

– Проводите ее домой, – мягко прошептал Ван, продолжая свой путь, пока вдали не увидал смотрящего на него своими желтющими фонариками рыжего кота, умиротворенно сидящего посередине дороги.

– Зачем прицепился к ребенку? – Ван устало оперся на появившийся в руке посох.

– Хотел, чтобы ты сам встретился с ней. Даже будучи человеческим ребенком Кара все такая же злобная вредина, – пушистый рыжий хвост медленно двигался из стороны в сторону.

Хранитель леса ответил молчанием. Ему не верилось, что она смогла снова прийти в светлый мир и уже в теле смертного человека. Да и сама их встреча, по его размышлениям, должна была быть чуточку по-другому. Казалось все странным, неправильным, будто опять сценарий пишет не сам Ван, а кто-то другой, и ему это не нравилось никогда. Он был великим хранителем леса, в чьих руках была почти вся власть над миром природы, но не была ему подвластна судьба, которой он так страстно хотел обладать. Как и женщиной, в чьих холодных руках находил мирское утешение и чьи язвительные словечки были усладой для ушей. Когда-нибудь он сам напишет свой собственный сценарий, и никакая судьба не помешает этого сделать.