𝑀𝓎 𝓁𝑜𝓋𝑒𝒹 𝒻𝑜𝓇𝑒𝓈𝓉 𝓀𝑒𝑒𝓅𝑒𝓇

Длиннющие ноги серовласой девицы принесли хозяйку к залитой теплым солнечным светом лесной поляне. Скрываясь за тенью осин, хмурый взгляд серебристых глаз отыскал черноволосую макушку, украшенную венком из свежих полевых цветов. Румяное лицо юноши было обращено за поцелуями солнца, веки прикрыты, уповая в любви дневного светила, а тонкие губы замерли в светлой улыбке.

На руках девушки тихонько постанывало бедное дитя леса, а жизнь из его небольшого тельца постепенно уходила. Она хмурилась и хотела до боли сжать кулаки, только бы юноша прекратил блаженствовать и наконец-то повернулся к ней, заметил олененка, осознал происходящее. Стоны боли становились все тише и тише, тогда внезапно закрался страх, что они стихнут навсегда.

— Эй! — злость девушки готова была обрушиться на спокойного юношу.

Маленькие изумрудики повернулись в сторону раздавшегося окрика. Тогда она аккуратно положила умирающего олененка на «другую» сторону, на мягкий травяной плед, объятый солнцем, и сразу же скрылась за мертвыми тенями леса, что таил в себе лишь постоянный мрак и следы смерти. Прикасаться к чему-то светлому, доброму, хорошему ей, как темному хранителю, было противоестественным, неправильным. Утрачивалась золотая середина, а чаша весов раскачивалась изо стороны в сторону.

Плавной поступью юноша приблизился к затихшему существу, опустился на колени перед ним и ласково провел ладонью по шее, покрытой коротким мехом. Когда на кончиках пальцев заискрились зеленоватые пятнышки магии, бездонные глазенки встрепенувшегося олененка устремились на своего спасителя. Яркая улыбка юноши обратилась к бойкому малышу, который уже лез на колени к нему, дабы уткнуться влажным носиком в щеку и беззвучно поблагодарить. Дитя леса понимало, кто перед ним, кто спас его от распространяющейся по всему телу темной силе, кто в данную минуту со всей своей любовью глядел на него. Светлый хранитель леса.

Вот только олененок помнил, почему убежал от матери и очутился в той части леса, где погибали все живые создания, а затем встретил ее, сероглазую девушку, и увязался за ней, ни в какую не хотя уходить обратно. Она действовала не со зла. Просто появилось желание коснуться его черненького носика, лишь слегка, только бы почувствовать тепло жизни. И олененок разрешил, сам поддался вперед и увидел, как хмурость на бледном лице девушки сменилась чем-то странным. Она, вроде как, улыбалась, только немного криво. Видимо, давно уже забыла, как это делается. Никто из них двоих и не думал, что произойдет потом.

Он не злился, вовсе нет. Наоборот, поблагодарив юношу, повернулся к все еще прячущейся хранительнице, так никуда не ушедшей, внимательно, с замеревшим сердцем наблюдавшей за ними. Тот уже хотел кинуться к ней — смотри, со мной все хорошо, не нужно было бояться и разбивать бархатную кожу ног в кровь, только бы добежать до сюда. Но оказался сразу же в цепких объятиях юноши. Олененок уставился на него и не мог понять, почему тот не хочет отпускать его. Дитя леса пыталось вырваться. Только безуспешно –руки хранителя оказались ужасно сильными.

— Спасибо, что спас его, — чуть хрипловатый голос девушки донесся совсем рядом, но в то же время очень далеко. Она стояла на границе между их территориями, пристально устремив взгляд на юношу.

— Ты можешь его погладить... — она хотела возразить, что это может повлечь за собой последствия, — Я постараюсь удержать свою магию, чтобы та не поглощала твою, и сделай тоже самое. Тогда, может быть, у нас получится.

Светлый хранитель придвинулся к невидимой границе между светом солнца и тьмой ночи с олененком в руках. Девушка опустилась на чахлую, увядшую траву под ней, перебросив через плечо свою длиннющую серебристую косу. Взгляд малахитовых глаз на долю секунды остановился на ней. Они помнили, как раньше вместо серебра было золото. Он помнил, какие у нее были красивые, золотистые кудри, будто в них пряталось само солнце по ночам. Юноша с великой нежностью своего большого сердца прикоснулся к белоснежной ладони девушки, ощутив незнакомый холод, но лишь сильнее сжал ее руку. Раньше они были у нее теплые, самые теплые во всем лесу, он любил их и хотел когда-нибудь поцеловать. Раньше вместо серости бытия в ее глазах было летнее, кристальное чистое небо без единого облачка, такие голубые и такие прекрасные. Раньше он так сильно любил ее.

В те моменты, когда они оказывались рядом, совсем близко, в большинстве случаев заканчивались тем, что кто-то из них был ужасно обижен на другого или же молча уходил, пока тому кричали в след разные обвинения. И этот случай не был исключением. Сейчас юноша скажет:« Ты сама выбрала путь тьмы. Не нужно сожалеть о случившемся». Тогда девушка громко фыркнет, закатит глаза, обиженно надует губы, оттолкнет его руку и убежит вглубь леса, навстречу родной тьме. Олененок взглянет в погрустневшие глаза хранителя и уткнется носиком в грудь юноши, вовсе не понимая, что такого случилось, почему сероволосая девушка снова сбежала.

Он и сейчас до беспамятства любит ее.