𝑀𝓎 𝓁𝑜𝓋𝑒𝒹 𝒻𝑜𝓇𝑒𝓈𝓉 𝓀𝑒𝑒𝓅𝑒𝓇

Жить в огромном мегаполисе с шумными людьми и пробками, вездесущим искусственным светом, различным колоритом национальностей вместе с человеческим одиночеством было не мечтой, скорее вынужденной мерой. Она не чувствовала себя, как дома. У нее была квартира, где жила ее большая семья, по утрам приходилось идти на работу в больницу, а серыми вечерами девушку встречал парень, чьей любимой привычкой было дарить каждый раз при встрече шоколадные конфеты, от которых уже становилось тошно.

Губительные мысли о возвращении домой приходили не так часто. В зимний период они могли появиться пару раз за месяц, но всегда ощущались теплым касанием к замершей коже, как напоминание, что холод покинет эти края, а в сердце заиграет мелодия весенних ветерков. Только вот с наступлением мая, мягкого и нежного, когда уже вовсю цветут сирени и полосатые пчелки слоняются туда-сюда, пугая бедный народ, становилось невыносимо тяжело жить. Душе хотелось перемен и первородной тишины. Хотелось убежать на море из полевых цветов и пшеницы, неловко окунаться в перешептывания работящих насекомых и разгульных птиц, позволять ласковому ветру играть со своими волосами, неотрывно следить за плывущими пухлыми облаками на светлом небе, хотелось что-то чувствовать, кроме громкой пустоты. Когда в голове пронесется одна единственная фраза, что поблекнет сразу же в пучине других мыслей, тогда и возложится на хрупкое сердце камень, точно валун, готовый раздавить бедняжку своим весом. «Что-то хочется домой», — подумала она, пока стояла на балконе своей собственной квартиры и разглядывала, как единственную звезду на небосклоне закрывают тучи, а за спиной слышались незатейливые разговоры членов семьи.

Летние каникулы, будучи ребенком и подростком, ей приходилось проводить далеко-далеко за городом, в одной небольшой деревушке, рядом с которой находилась еще одна, но побольше. Те были соседями, они будто переплетались между собой, плавно соединялись дорогами и деревенскими домишками. Обычный проезжий, если взглянул по пути на раскинувшиеся широты, подумал бы, что это одно большее село, только таблички с названиями не давали ввести в заблуждение. Дом ее семьи находился на самой окраине, что заканчивалась широкими полями, за которыми пребывал в забвении древний лес. За новым, покрашенным в бежевый забором уютно устроился рядом с домом небольшой огород, бабушка девушки хоть и неохотно, но почему-то каждый год сажала там что-нибудь, будь то огурцы с помидорами, или зеленые кабачки с тыквами. У нее не было огромного желания со всем этим возиться, та иногда ворчала за чашкой чая, и все же ухаживала за ними, не забывала поливать после начала захода солнца. А ее счастливый вид можно было каждый раз запечатлевать на камеру, когда в утренних походах в огород, как царя во свои владения, обнаруживался среди колючек и огромных листиков свежий огурчик, подросший уже до того, чтобы его сорвать.

На территории дворика бок о бок с забором росли парочка невысоких деревьев, когда-то их пышная листва величественно возвышалась над короткой травкой под ними и закрывала собой несчастный бабушкин огород, окутывая в тени целый солнечный день, отчего быстро облысела и стволы деревьев оголились перед всем светом. Много дней девушка негодовала на своих родных за такое бесчувственное уничтожение, но ничего поделать с этим не могла. Хотя и остригли кроны, зато остались корни в толще земли. Отец сказал, что вырастут новые. Девушка кивнула, зная, что тогда и те будут безжалостно спилены.

Любимым месяцем лета для нее был июль. С редкими, но громкими и пугающими грозами. Частенько она лежала на садовых качелях без какой-либо цели, всматривалась в лазурные и тихие небесные воды, а в ее серых очах отражались белоснежные низкие облака, изредка похожие на какие-то фигуры. Большую часть времени девушка болтала с матерью и бабушкой, тогда из дома разносился женский смех, чистый, забавляющий. Новый день лета приносил всегда что-то особенное — поездка на велосипеде с братом на пикник, походы в гости к бабушке со стороны отца, поездки на машине в другие села и деревни, отличающиеся своим пейзажем и людьми, утренние водные процедуры в недалеко расположенной речушке. Все события здесь дарили ей смысл, светлые воспоминания и легкое спокойствие на душе. Но была единственная вещь, которая каждый раз вызывала странные эмоции, взбудораживала тихие воды в ее гавани. За полями длиннющей полосой тянулись высокие зеленые гиганты, закрывающие собой далекие равнины и огромный лес, внутри которого творились на протяжении сотни лет магические обряды и пиршества темных тварей, пока вместе с теми сожительствовали духи леса. Здесь родилось прекрасное деревце, омытое слезами чистой, первой любви светлого хранителя леса.

***

Далекое свечение мириад звезд на ночном небе ранней весны цепляло взгляд девушки во время всей прогулки по пустой деревенской дороги. Лишь в некоторых домиках можно было разглядеть зажженный свет в комнате, остальные же таили долгую тишину, тьма ночи окутывала их в свои некрепкие объятия. Каждые двести-триста метров стоял высокий брус с фонарем на верхушке, его свечения хватало, чтобы спутники девушки спокойно двигались по асфальтированной дороге и замечали неровности сельской дороги.

В серых глазах нарастала странная печаль. Заслуженный отпуск подходил к концу, а желание уезжать из тихой деревушки, где каждый год проводила летние каникулы вовсе не было. Она пообещала себе и родным, что обязательно вернется, но уже в любимом июле. Пока две бабушки девушки неспешным шагом заходили в двор дома, сплетничая как всегда при этом, вдали за другими низенькими и редкими деревенскими домишками виднелся темнющий лес. Казалось, протяни руки, идти ведь совсем ничего, вон стоит и притягивает к себе взор, но в реальности все было не так просто — к нему можно было попасть лишь пройдя пшеничные поля с расстилающейся в их низине небольшого озерца, затем переплыть глубокую речку и после этого идти около часа по еще одному полю. Преодолеть такое расстояние за минимальные усилия предрасполагал автомобиль, но мост через реку никогда здесь не был проложен, поэтому путь лежал совсем в другой стороне, через рядом расположенные поселения в округе.

В далекие времена, ушедшие из воспоминаний людей, забытые даже самыми чуткими сердцами, большую часть территорий занимал древний лес. Сейчас остались лишь небольшие участки, как болючее напоминание о утерянном. Конечно, вырастали новые деревья, люди сажали их тысячами, дабы сохранить природное богатство, только в тех уже не было той магии, старой, как сам мир, в них не приходили жить лесные духи.

Как раз эдакий кусочек волшебного лесочка мирно существовал рядом с деревушками далеко-далеко от ближайших крупных городов. А вместе с ним и будущее скоростное шоссе, что строится в этом месте, потому как по вечерам отчетливо слышатся дорожные работы, звук грузовых машин и тракторов, рабочие трудятся на ней без выходных. Дорога будет проходить через тот самый участок леса, отчего тот поредел и стал чуточку меньше, а может и не чуточку. Но он все еще звал к себе. Девушка долго не отводила взгляд от темноты, за которым прятался древний лесочек. Она ждала одного единственного огонька — там, далеко-далеко, кто-то ее звал или нет. Маленький лучик надежды, о котором та мечтала годы детства и юношества, никогда не появлялся. Только свет прожекторов на строящейся дороге мигал на протяжении всей ночи.

«Хочется домой».

Снова погрустневший взгляд. Холодными ручками обхватив себя за плечо, девушка юркнула внутрь дома. Мысли в голове быстро потопили печаль и запихнули глубоко в уголочек, вспомнили о новой вышедшей серии сериала, а после подкинули заманчивую идею своей хозяйке.

Вблизи спящего леса засиял таинственный серебристый свет.

***

В свои двадцать пять лет у нее были одни и единственные отношения с коллегой по работе. Молодой хирург отделения пластической хирургии и медицинская сестра. В течение первых месяцев их знакомства никто не проявлял какого-либо интереса, возможно, потому что его вовсе и не было. Они пересекались несколько десятков раз за день, дежурно улыбались при виде друг друга в кафетерии. Один давал указания по уходу за пациентами, вторая выполняла свою работу без вопросов, что могли затронуть компетентность врача.

Она никогда не заглядывала глубоко в его зеленые глаза. Лишь мельком, прохаживалась по самой поверхности, без попыток выяснить их таинственную натуру. Но в какой-то момент с детской наивностью задержала свой взгляд на пару секунд, так и осталась в их зелени на долгие года. Он разглядел среди серых туч в ее глазах лазурное небо, а в россыпи родинок - странные созвездия. Тихой, глубокой ночью, когда мир вокруг спал, его сухие губы с неким обожанием покрывали поцелуями каждую из них, вырисовывая небесные рисунки. Холодные руки мужчины всегда были согреты в ее горячих объятиях.

«Ты похож на того, кого я любила давным-давно»

«И кто же он был?»

«Я не помню»

С каждым часом они влюблялись сильнее в друг друга. Короткие подмигивания, нежные прикосновения, таинственные улыбки и прятки в кабинетах привели к тому, что они начали встречаться. Проходил год за годом, любовь неспешно цвела, как майская сирень, пара решила жить вместе, а люди зашептались о скорой свадьбе. Была лишь одна неприятная вещь, что ставила между ними преграду и разрушала в одночасье все хрупкое и прекрасное. Он ненавидел ее поездки в место, где та была счастлива. Мужчина оказался закоренелым городским рабом, а сельскую местность с живностью и природой не выносил на дух. Только ради нее он был готов это пережить, пожить, может быть, пару-тройку дней там, но что-то в его любимой каждый раз менялось после возвращения. Скупые поцелуи и неловкое молчание, непривычная холодность. Она чувствовала вину перед ним за свое отталкивающее отношение, потому пыталась вернуть прежнюю себя, что любила этого человека, и искусственно улыбалась, как кукла, совсем не натурально. Девушка и сама не могла понять, что изменилось в ней и почему, раз больше не любит. Именно, не любит мужчину, с которым когда-то была счастлива. Что-то другое делало ее счастливой в разы больше, непонятно каким образом. Признавать в себе эту пугающую новость не хотелось, но с каждым днем росло кусающее раздражение к близкому человеку, готовое взорваться, словно рев грозы в духоте.

— Думаю, купить квартиру в этом районе будет нам по карману, — он листал объявления на сайте продаж недвижимости, она не произносила ни слова.

— Мне не очень хотелось бы жить в многоквартирном доме. Может, посмотрим где-нибудь рядом с лесопарками, где будет достаточно спокойно? В двух часах езды есть спальный район с домиками, вокруг которого располагается лес, было бы здорово гулять по выходным или просто наслаждаться красотой... — ей пришлось заговорить.

Все предложения мужчина отвергал. Больше девушка не предлагала и снова замолкла на долгое время. По своему характеру она была тихой и не любила возражать, о чем тот прекрасно знал, поэтому решил, что победил в этой битве. С дураками спорить бесполезно, а делала девушка всегда так, как хотела. Это был лишь вопрос времени, когда душа бунтаря вырвется из реберных оков и разбудит своим криком спящие сердца.

— Я нашел идеально подходящую нам квартиру, уже завтра поедим смотреть, — бросил мужчина, возвращаясь как-то с работы, и воспринял молчание, как само собой разумеющееся согласие.

— Давай расстанемся.

Спокойный голос и ушедшие далеко-далеко от этого места серые глаза запомнились ему в тот вечер. Помолвочное кольцо из дорогущего ювелирного магазина лежало в рабочей сумке, дождаться своей будущей хозяйки ему так и не удалось. Она сидела на подлокотнике серого дивана, разглядывая входную дверь и решая, в какой момент лучше уйти. В тот день ее бывший любимый ругался и проклинал всю и вся, срывал свой гнев на мебели, разрушая некогда душевную атмосферу мирка двух обычных людей, что любили и были любимыми. Хотелось заплакать, но слез, как назло, совсем не было, лишь тупая пустота. Даже сейчас, в такой момент, она преследовала бедняжку. Или же была частью ее самой с самого начала?

***

Дабы закрыть еще одну страницу в своей жизни, она сбежала в родные края. В первородную тишину к молчаливым деревьям и песнопениям ветров, галдящим стрекозам и разливающимся рекам, туда, куда звал ее давний друг. Незаметно прокралось лето, первые дни июня и отпуск за свой счет, как шанс разобраться в быстро несущимся ручейке жизни, где она была маленькой тростиночкой. Рассказывать своим родным о ужасном расставании с мужчиной, который должен был стать в будущем хорошим мужем и, возможно, отцом, та не стала. Лучше было соврать, что он отпустил ее одну развеяться и отдохнуть, а сам приедет к концу отпуска, чем сказать — я разрушила свою идеальную будущую жизнь.

Она была в смятении, если честно. Поступок был отнюдь не правильным, а импульсивным в своем роде, пусть и совершенный с мертвым спокойствием. Когда уже все произошло и настигло осознание, в груди стало тяжело дышать, а слезы все-таки поплыли по глазам, закрывая прозрачной пеленой. Страх неизвестности перед настоящим и будущим душил, как ненормальный, мысль уехать в «безопасное» место стала спасательным кругом для утопающего, которому ничем уже не помочь. Но и возвращаться в прошлое, дабы найти тот самый момент, когда она начинала любить его меньше, больше не сравнивала его глаза с драгоценным камнем, не хотела смотреть на лицо любимого и чувствовать касаний, не несло никакого в себе смысла. В один миг все стало чужим до безумия. Разлюбила ли она его из-за противоположных мнений в некоторых важных вещах? Но с этим могла смириться, хоть и была жутко упряма. Тогда из-за ощущения собственной ничтожности рядом ним? Еще одна откровенная, но пугающая новость для нее самой — ее желание стоять на одной ступеньке вместе с ним проваливалось каждый раз, он не позволял допустить хоть одной мысли о возможном осуществлении такого, поэтому, сбивая с ног, держал ее за руку, казалось, вот-вот и она упадет вниз, если тот все-таки отпустит. Получается, какие-то зависимые отношения.

В детстве девушка мало с кем дружила из местных ребятишек. Каждое новое лето приносило яркие впечатления и новых друзей. Старые задерживались на один сезон, если повезет, то хватало и на второй, но не более. Они могли после перекидываться приветствиями, затем переходящие в игнорирование друг друга, будто незнакомцы, и все же ничем большим такие отношения не становились. Именно здесь с друзьями были какие-то странные проблемы, не то, что в городе, где имелись и знакомые, и близкие друзья с десятилетним стажем.

Пока девушка прибывала в некотором унынии, прогулки на велосипеде иногда скрашивали будни, а следующий за ней ветер усмирял поток мыслей в голове. В одно из таких путешествий она встретилась со знакомой, жившей в пару домов от нее. Между ними завязался разговор — как идут дела, здоровы ли близкие, где жених то, надолго ли здесь... Обычный разговор между давними знакомыми, который закончился тем, что девушка уже ехала на чьей-то машине с более менее знакомыми ей людьми на небольшое мероприятие у лесного озера. Обычный вечерний отдых, только для уже повзрослевших деток. Будь они подростками, закатили бы вечеринку с ящиками крепкого алкоголя, купленного в местном магазине, где продавали сомнительного качества напитки, кто-то привез бы акустическую колонку и весь лес слушал от тяжелого фонка до клубной музыки, пошли бы в ход игры на действие и правду, а там и что-нибудь еще. Честно говоря, давать согласие на неожиданное приглашение она не собиралась, потому что не являлась любителем таких событий, точнее никогда не была на них. То ли желание развеяться и заглушить навязчивые мысли подтолкнули согласится, то ли упоминание места, где все будет происходить, заставило навострить ушки, покрываясь при это странными мурашками.

Ближе к шести часам вечера за ней заехали на синеньком форде, за рулем сидела та самая знакомая, а на пассажирских сидениях разместились еще две девушки, одна из которых была тем самым другом детства, дружба с которой продлилась только до конца июля. Они перекинулись несколькими фразами, затем в салоне заиграло дорожное радио и продолжились разговоры без участия девушки. Она сидела на переднем сидении рядом с водительским и обратила до конца поездки свой взор на раскинувшиеся пейзажи — на небе заходило уставшее солнце, ему хотелось поскорее скрыться за верхушками деревьев и сбросить свои обязанности за подружку-луну. Им предстояло ехать через соседние деревни, делая большой круг, дабы попасть в лесные угодья, внутри которых располагалось небольшое озерце — излюбленное место для отдыха у местных.

Темнющие воды его будоражили фантазию своей глубиной и чернотой, дна было совсем не разглядеть. Длиннющие стволы хвойных обитателей леса закрывали собой почти все пространство наверху, лишь маленькое кольцо, через которое проглядывало любопытное небо. Спуск к озеру был плавный и заросший травой, но благодаря протоптанной, узкой дорожке вниз небольшой страх насчет ползучих созданий в виде змей ускользал из лихорадочной головы. Горячую кожу девушки не остужала даже окружавшая прохлада, казалось, даже воды озера не смогли бы остудить ее. Не понятно по какой причине, но неизвестный страх и нервозность повышали градусы тела довольно быстро, но толстовку снимать девушка ни за что не будет. Ее не приводили в странный ужас неизвестные люди перед ней, что уже вовсю веселились, но с приличным видом, устраивали заплыв до противоположного берега, играли, словно дети, в водной глади, брызгая друг друга. В ушах застыла первородная тишина и голоса людей казались далеким шумом на фоне, отчего девушка криво улыбалась, ей приходилось самой составлять предложения в голове, как собирать кубик-рубик, чтобы понять хоть что-то из произнесенного кем-то. Даже в само сердце просочилась эта ядовитая штука — ритм ускорился, стал походить на патологический в ее то года. Она хотела о чему-нибудь задуматься, о самом банальном, только не было в голове ни одной мысли — тишина древнего леса, следуя по кровеносным сосудам, достигала до главных центров организма. Неужели, еще чуть-чуть и она помрет на этом самом злополучном озере?

— Генри, Деля, Катарина, Ван, Демьян... — ее знакомили с счастливыми улыбками перед ней, потому что лица становились смазанными.

Она часто заморгала, хотела сбросить пелену с глаз, сильно терла их до красноты — сбитый фокус на разбитой фотокамере. Девушка улыбалась тоже, так широко, как веселый клоун в цирке, поэтому до конца вечера сидела одна на чьем-то сломанном стульчике. Качнись слегка в сторону и полетишь на траву, где назойливые насекомые ждут поскорее попасть на тебя.

Вечер сменялся ранней ночью, где-то недалеко зажгли костер, подпевали песни под бренчания гитары. Ее серебристые глаза внимательно рассматривали тьму перед ними — за темными стволами деревьев блестел еле заметный огонек, то приближающийся совсем близко, то удаляющийся все дальше. Впервые за долгое время в голове возникла хоть одна мысль и то безумная. Никому не было до нее дела, тем более та сидела вдали от костра, а значит, никто и не заметит, что кто-то полез на ночь глядя глубоко в лес. К всеобщей странности, ее шаги были совсем бесшумными, хотя из-за приглушенного слуха многое казалось иначе. Она следовала за огоньком, видела перед собой только его. Ноги утопали в зарослях леса, нежная кожа царапалась об кустарники, а ладони рук хватались за хрустящую кору деревьев, все-таки упасть не хотелось, даже будучи загипнотизированной. Идти девушке пришлось недолго, минут десять, не больше, а вышла, в конечном итоге, к небольшой поляне, что заканчивалась крутым обрывом, внизу которого шумела лесная речка. Из груди вырвался непонятный смешок, а она двинулась дальше, по-видимому, к тому самому концу.

— И куда же ты идешь, дорогуша? — до обрыва оставались считанные метры, но раздавшийся за спиной мужской голос остановил обезумевшую.

Она обернулась и зрение прояснилось, являя перед собой юношу не старшее самой девушки. Спокойная улыбка, а в глазах сияли изумруды. Чернющие волосы вились, закручиваясь на концах в приятные кудряшки.

— Не боишься встретить в такой час огромного лешего, а? Не думаю, что он будет рад видеть тебя. Тем более русалки двинулись прочь от леса и река кишит ими. Потопят ведь.

— Кто же ты сам, мальчишка? — он опешил на долю секунду. — Самое странное то, что это ты, незнакомец, пошел за девушкой в чашу леса поздней ночью.

— У меня будет оправдание — побежал спасать сумасшедшую с вечеринки, которая, не сказав никому ни слова за весь вечер, вдруг ушла в лес, может даже, в попытке покончить со своей жизнью, и сейчас идет прямиком к обрыву, — длинные ноги юноши неспеша двигались по цветущей поляне, и тоже совсем бесшумно.

— Каков герой, — иронично произнесла она, отступая назад.

За какую-то секунду он уже оказался перед ней, ухватился за ее локоть, чтобы та не смела совершить задуманное. Сведенные к переносице густые брови все-таки не смогли скрыть любовь в малахитовых глазах, что неотрывно вглядывались в холод серебра перед ними.

— Так, давай, потонем вместе, — к его удивлению, они были на самом краю обрыва, но именно он обхватил ее худенькое тело, заключив в крепкие объятия, и подтолкнул прямо вниз.

Раздался громкий всплеск. Испугавшиеся русалки уплыли далеко к деревенской местности.

— Ван! — пискляво завизжала она, первой вырываясь из объятий глубокой реки и глотая свежего воздуха.

— Кара! — он выплыл на поверхность и громко воскликнул в ответ с широкой улыбкой.

Она вспомнила его имя. Это уже радовало.

— Какого водяного, ты скинул нас с этого обрыва?! — девушка барахталась в воде, еще чуть-чуть и ведь точно пойдет ко дну.

— А кто предложил потонуть вместе? — парень подплыл ближе к ней и заключил обоих в странный магический круг, благодаря которому казалось, что ноги снова приобрели твердую поверхность под собой.

— Почему только сейчас я вспомнила все? И почему душа великой темной хранительницы лесы оказалось в жалком, слабом человеческом теле? — ее тонкие губы задрожали то ли от холода, то ли от подступающих слез из-за несправедливости, ему хотелось уткнуться своим лбом к ней и сказать, что они все решат, все будет хорошо, теперь уже точно все будет хорошо. Две души заключили свои тленные тела в такие же хрупкие объятия.

Они были всегда Карой и Ваном. Духи леса, что впоследствии стали главными его хранителями и получили могущественную власть, которая в итоге погубила их обоих. Когда-то, давным-давно, они любили друг друга.

Поддержите выход глав в группе в вк:
https://vk.com/mylovedforestkeeper ❤️