Зависимость

Маргарита

С трудом, словно черепаха, я начала медленно подниматься по ступенькам на выход из этого жуткого подвала. Казалось, будто я уже преодолела тысячи ступенек, а впереди их осталось не меньше. Ноги гудят, тело ноет, а разум умоляет отключиться. Если бы не моя гордость и привычка полагаться только на себя, я бы попросила помощи у тех ребят. Но мой упрямый характер часто играет против меня.

Собрав последние силы, я сделала глубокий вдох и дрожащей рукой оттолкнула дверь, шагнув в шумное помещение. Вечеринка была в самом разгаре. Вокруг толпились пьяные девушки, к которым приставали парни. Воздух был настолько пропитан табачным дымом, что глаза начали слезиться. На мой вид никто не обратил внимания, что было, кстати. Проходя мимо бара, я без зазрения совести прихватила чью-то забытую кофту со стула, накинула ее на себя, чтобы скрыть свой жалкий внешний вид.

Только оказавшись на улице, я смогла вдохнуть полной грудью. Стало легче. На мгновение возникло желание закурить, но я давно отказалась от этой привычки. Вредные привычки, как и бывшие, я стараюсь держать подальше от своей жизни. Хотела вызвать такси, но сумка осталась у Кристины. Под дулом пистолета я туда не вернусь — Денис точно пристрелит меня на месте, а к нравоучениям я пока не готова. Нужно срочно придумать какую-нибудь историю для друзей, ведь к правде они не готовы, да и я тоже. Чувствую, как кофта пропитывается кровью, и запах железа становится невыносимым.

Иду к обочине в надежде поймать машину, но даже спустя пять минут никто не соизволил остановиться. Еще немного, и я рухну кровавой лужицей здесь на асфальте. На мою удачу возле меня резко тормозит белый автомобиль с полностью затонированными стеклами. Водитель приспустил боковое стекло, намекая мне садиться. Я же не решаюсь.

— Долго мне еще ждать? — спрашивает незнакомец, смотря при этом только на дорогу. Через небольшое открытое пространство смогла увидеть половину его лица, и то все пряталось в тени.

— Проваливай! — а вдруг этот тоже один из банды? Головой я сегодня больше не ударялась, инстинкты самосохранения пока крутились в моем разуме, не давая сделать шаг в сторону машины.

— Если не сядешь, умрешь быстрее, чем доберешься до первого пункта помощи.

— Значит умру!

Незнакомец поднял стекло и открыл дверь с водительской стороны. Резкими и дикими движениями этот атлет берет нагло меня в свою охапку и сажает на переднее пассажирское сиденье, пристегивая крепко ремнем. Честно, сил нет сопротивляться, убьет так убьет. Незнакомец молча садится в машину, пристегивается и сует мне в руки свой телефон. Я непонимающе смотрю на него.

— В навигатор вбей адрес, куда тебя отвезти, — голос слишком спокойный, как будто это его обычное дело подбитых людей до дома отвозить.

Я вбила свой адрес, ну почти свой, за исключением одного квартала от моего дома. Хоть у него и жест доброй воли, но мало ли, предостерегу лучше себя всеми возможными способами, я ему не доверяю. Парень забрал телефон и поставил на держатель, заводя автомобиль и срываясь с места. Даже то, как он водит, как он выглядит, да и вообще кто он такой сейчас не сильно меня волновало. Мне нужна моя квартира и аптечка, и не сдохнуть в машине от боли. Ехали в молчании, хоть бы радио для приличия включил. Тишина давила на меня и от этого мое беспокойствие только росло.

К месту мы приехали быстро, даже слишком. Незнакомец явно гонщик и явно ярый нарушитель дорожных правил.

— Дальше помогать не стану, все равно откажешься, — за все это время он впервые посмотрел на меня, мне в глаза. От его взгляда стало не по себе, морозный холодок прошелся по позвоночнику. Боже, да ты пугающий такой всегда или пытаешься им быть? Рассматривать его долго не пришлось, мне не интересно.

— Откажусь спаситель, — вышла я из машины, кряхтя про себя от жгущей боли. Благодарить не стану, он сам навязался. Пока я не завернула за угол, машина так и не стронулась с места. Услышав визг шин, я вышла из своего «укрытия» и поплелась в сторону квартиры.

Подхожу к подъезду и начинаю материть себя всевозможными ругательствами. Мое положение безвыходное, я обречена. Ключи остались в сумке, сумка у Кристины, Кристина в клубе, а там Денис. Все, клубок закрыт, мышку сверху надавили клеткой. Благо консьерж не спит, он то меня и запустил в подъезд. Выхожу на свой этаж квартиры и мгновенно замираю.

На пороге моей квартиры стоит смерть.

Денис сидит на заднице возле двери, сверля меня очень злым взглядом. Он в ладони крутит мои ключи, пальцами перебирая каждый элемент. Его поза максимально напряжена, как будто он встретил врага всей жизни, а не лучшую подругу.

— Ты блять думаешь, когда—нибудь своей головой? — обманчиво спокойно спрашивает он, дожидаясь моего ответа, — назови мне хотя бы одну причину, не прикончить тебя сейчас до конца.

Я замешкалась, шуточками от него не избавишься. Мне в первый раз было страшно смотреть на него, как будто я совершила что—то из ряда вон выходящее. Возможно для него оно так и есть.

— Мы же лучшие друзья? — решила почему—то вспомнить про нашу дружбу.

Тот выдохнул, открыл дверь, взял меня грубо за локоть и буквально швырнул в коридор, захлопывая громко дверь. Не удивлюсь, если соседи проснулись от такого шума. Я сняла с себя кофту, бросая сразу же в мусорное ведро. Спасибо и прости меня человек, чью вещь я так бесстыдно отжала.

Денис одной рукой посадил меня на кухонный гарнитур, другой держал аптечку. Мы все дальнейшее время молчали. Я знаю, что он думает и хочет сказать. Он лишь осмотрел мое тело взглядом, и в его глазах я увидела сожаление. Да, это определено было оно. Еще в его взгляде читалась вина, но только далеко не моя, а его, он винил себя, это точно.

Друг начал с обработки ран, потом вытащил пулю, зашил все имеющиеся повреждения, на лоб и голову приклеил пластырь и при этом не произнес и звука. Прошу, не молчи, иначе я не знаю, что думать, тишина изводит меня.

— Скажи уже что—нибудь, — шепчу, смотря ему в глаза. Он молча повернулся ко мне спиной, убирая свой «хирургической» стол. Я все еще сидела и ждала.

— Я не понимаю, — замолчал, наверное, обдумывая слова, — я правда тебя не понимаю. Ты мне не доверяешь? Мы столько лет вместе, мы все делали вместе: одна ложка, кровать, парта — все вместе. Ты же знаешь мои чувства к тебе и так пренебрегаешь ими. Просто дура. . . ты ради меня готова на самоубийство, а других, даже такого друга как я, близко не пускаешь. Может хватит вести игру в одни ворота?

Стыдно. Он чертовски прав.

— Прости, — только и могла произнести. Я почти никогда не извинялась не потому, что не чувствовала вины, а просто потому, что не считала обязанным. В данный момент мои извинения были искренними.

Он взял в свои ладони мое лицо. От этого жеста стало теплее в душе.

— Слушай меня внимательно, девочка, — я кивнула, — ты сейчас идешь в душ, я накрываю на стол. После, ты с чистым телом и совестью мне признаешь во всем со стаканом алкоголя в руках, поняла?

— Ты чудо, — резко повеселела, потому что ожидала самого наихудшего расклада. Я была готова к разгрому во всей квартире, многочисленной брани, но удача меня все же после клуба преследует.

Чувствовала себя ребенком, которого мама вот—вот собиралась отчитать. В душе с великим наслаждением смывала с себя засохшую и липкую кровь. Голова была пуста, без единой мысли, как будто вместе с водой все утекло в канализацию.

После душа, накинула на себя огромный махровый халат, чтобы выглядывали только голова и пятки. Выпила две таблетки обезболивающего. Прохожу в гостиную и сажусь рядом с Денисом, который активно тыкает пальцами по экрану телефона, видимо с Аидой общается. Как он и обещал, стол был накрыт, алкоголь налит. Разговор предстоит тяжелый. Пока он не отвлекся, вспомнила про коробку и притащила ее, поставив посередине столика.

Друг резко остановился, убрал телефон. В его глазах я уже видела тысячу вопросов, но он держал себя в руках.

Я решилась на этот шаг, поэтому расскажу. Сегодня мог быть мой последний день в жизни, но у судьбы другие планы на меня, смерть с косой подождет.

— Итак, — начал он, осматривая меня и коробку, — приступим.

Поднесли стаканы с жидкостью ко рту и за доли секунды опустошили их. Закусывать не хотелось. Пусть этот жгучий шлейф обжигает мое горло.

— После похорон, я заказала клининг в свой дом, чтобы они очистили его. Они почти так и сделали, оставили голые стены и вот эту, — указала я рукой, — коробку. Со мной связались и оформили доставку. Если честно, я даже полностью её ещё не осмотрела, только несколько писем.

— Что за письма? — перебил меня друг.

— Любовные, — хмыкнула я, — ну почти. Эти письма моих родителей, они общались до смерти отца и бабушки.

— Чего? — не поверил он своим ушам. Да, я бы тоже не поверила, пока не увидела, — твой отец простил ее? Зачем поддерживать связь с той, которая предала?!

Я молча пожала плечами и сделала еще глоток.

— Думаю, здесь все намного запутаннее, — начала рыскать коробку, находя то самое письмо, — держи.

Он взял в руки письмо, прочитал, а после посмотрел маленькую фотографию.

— Подонки. Скажу так, — он поставил стакан и начал ходить туда—сюда, все время рассматривая фотографию, — такие тату носят только ублюдки Блексли, мой папаша имел дело с ними, в том числе и я косвенно, когда работал на него. Они отбитые, которым только подкидывай денег, всю грязь возьмут на себя. Это они тебя так поранили?

— Да, — ответила, а друг напрягся, — когда мы сидели в випке, увидела троих из их компании, а они оказывается специально все подстроили, чтобы заметила. За дверью в подвал мы подрались и у меня почти получилось уложить их, как третий вырубил бутылкой. Очнулась я в подвале, привязанной к стулу. Потом моя жизнь граничила между небом и землей, как мне неожиданно помогли два парня, один из них выстрелил в висок тому, кто пытался вперёд убить меня.

— Да ты везучая, я посмотрю, — это был сарказм, ни капли не прикрытый, — считай, что познакомилась с близкими людьми Аиды. Это был ее брат и друг.

Откуда он знает, что это были они?

— Что они там забыли? — я нахмурила брови, думая над ситуацией.

— Мне не интересно, но я рад, что так совпали обстоятельства, — его взгляд стал мягче. Либо отпустило, либо алкоголь дал расслабиться парню. Получается, я еще легко отделалась, —предлагаю провести ночь за очень привлекательным занятием.

— Каким?

— Разбирать свалившее на тебя дерьмо, девочка.

Очень жаль, что наши планы не совпадали. Я же хотела мёртвым телом лечь на кровать и проспать до боли в спине. Спорить не стала, по крайней мере не сегодня.

Мы начали работу. Перечитали все письма, но они касались лишь только их личной жизни. Было немного неловко, как будто присутствовала третьей лишней в интимном разговоре двух влюбленных. Мать явно любила его, как и он, так почему им пришлось расстаться? Насколько была такая веская причина, что отец никогда плохо не отозвался о матери и ее поступке, когда я же в свою очередь брызгала ядом.

— Смотри, — Денис протянул мне бархатную коробку. Я открыла ее, внутри лежала записка и золотая цепочка.

«Носи цепочку, когда понадобится помощь»

— Серьезно? Блеф?

— Посмотрим, что из этого получится, — друг застегнул застежку вокруг моей шеи.

— Надеюсь, до завтра доживу.

— Конечно, ведь я до завтра буду с тобой.

— Очень жаль, — получила толчок в ребро и немного сжалась от боли. В этот момент сжалось и сердце Дениса.

— А мне нет, — говорил он серьезно, а глаза выдавали его с потрохами. Еще как жаль, я вижу. Денис долго ковырялся в коробке, досконально просматривая каждую вещь, я просто устало выдохнула и погрузилась в сон.