Фацелия (Поэма)
Пустыня
В пустыне мысли могут быть только
свои, вот почему и боятся пустыни,
что боятся остаться наедине с самим
собой.
Давным-давно это было,но быльем еще не проросло, и я не дам порастать, пока сам буду жив. В то далекое "чеховское" время мы, два агронома,люди между собой почти незнакомые,ехали в тележке в старый Волоколамский уезд по делам травосеяния. По пути нам было целое поле цветущей синей медоносной травы фацелии. В солнечный день, среди нашей нежной подмосковной природы это яркое поле цветов казалось чудесным явлением. Синие птицы как будто бы из далекой страны прилетели,ночевали тут и оставили после себя это синее поле. Сколько же там, мне думалось, в этой медоносной синей траве теперь гудит насекомых. Но ничего не было слышно из-за тарахтенья тележки по сухой дороге. Очарованный этой силой земли, я забыл о делах травосеяния и, только чтоб послушать гул жизни в цветах, попросил товарища остановить лошадь.
Сколько времени мы стояли, сколько я был там с синими птицами, не могу сказать. Полетав душой вместе с пчелами, я обратился к агроному, чтобы он тронул лошадь, и тут только заметил, что этот тучный человек с круглым заветренным простонародным лицом наблюдал меня и разглядывал с удивлением.
-Зачем мы остановились? -спросил он.
-Да, вот,-ответил я, - пчел мне захотелось послушать.
Агроном тронул лошадь. Теперь я, в свою очередь, вгляделся в него сбоку и что-то заметил. Еще раз глянул на него, еще, и понял, что это-то крайности практический человек тоже о чем-то задумался, поняв через посредство, быть может, меня роскошную силу цветов этой фацелии.
Его молчание мне становилось неловкий. Я спросил его о чем-то незначительно, лишь бы не молчать, но он на вопрос мой не обратил ни малейшего внимания. Похоже было, что мое какое-то неделовое отношение к природе, быть может,просто даже молодость моя,почти юность, вызвали в нем свое собственное время, когда каждый почти бывает поэтом.
Чтобы окончательно вернуть этого тучного красного человека с широким затылком к действительно жизни,я поставил ему по тому времени очень серьезный практический вопрос.
-По-моему-сказал я, -без поддержки кооперации наша пропаганда травосеяния-пустая болтовня.
-А была ли у вас, -спросил он,-когда-нибудь своя Фацелия?
-Как так? -изумился я.
-Ну да, -повторил он,-была ли она?
Я понял и ответил, как подобает мужчине,что,конечно,была,что как же иначе...
-И приходила? -продолжал он свой допрос.
-Да, приходила...
-Куда же делась-то?
Мне стало больно. Я ничего не сказал, но только слегка руками развел, вы смысле: нет ее, исчезла. Потом, подумав,сказал о фацелии:
-Как будто ночевали синие птицы и оставили свои синие перья.
Он помолчал, глубоко вгляделся в меня и заключил по-своему:
-Ну, значит, больше она уже не придет.
И, оглядел синее поле фацелии, сказал:
-От синей птицы этой лежат только синие перышки.
Мне показалось, будто он силился, слился и наконец завалил над моей могилой плиту: я еще ждал до сих пор, а тут как будто навсегда кончилось, и она никогда не придет.
Сам же он вдруг зарыдал. Тогда для меня его широкий затылок, его плутоватые, жиром заплывшие глазки, его мясистый подбородок исчезли, и стало жаль человека, всего человека в его вспышках жизненной силы. Я хотел сказать ему что-то хорошее,взял вожди в свои руки, подъехал к воде, намочил платок, освежил его. Вскоре он оправился, вытер глаза, взял вожжи опять в свои руки, и мы поехали по-прежнему.
Через некоторое время я решился опять высказать, как мне казалось тогда, вполне самостоятельную мысль о травосеянии, что без поддержки кооперации мы никогда не убедим крестьян ввести в севооборот клевер.
-А ночки-то были? -спросил он, не обращая никакого внимания на мои деловые слова.
-Конечно, были,-ответил я как настоящий мужчина.
Он опять задумался и - такой мучитель! -опять спросил:
-Что же, только одна только ночка была?
Мне надоело, я чуть-чуть рассердился, овладел собой и на вопрос, одна или две, ответил словами Пушкина:
-"Вся жизнь-одна ли, две ли ночи".
---------------------------------------------------------------------
"Вся жизнь-одна ли, две ли ночи"-Строка из стихотворения А.С.Пушкина "Разговор книгопродавца с поэтом"(1824)