Эпилог
От лица Алисы**
Прошел год. Целый год с момента той сумасшедшей серенады под балконом. Год, который изменил все. Я стала не просто Алисой. Я стала «Палачихой» — грозой всей мафиозной братвы, главным юристом и неофициальной совестью организации Руслана. И иногда мне казалось, что я уже видела все... но нет. Наследники оказались даже тупее своих отцов.
Как же меня задолбали эти выскочки! Хрен бы с ними, но они, эти сопляки с папиными деньгами, считали, что они самые умные и могут играть по своим правилам. Нечего.
Я, не стучась, распахнула массивную дубовую дверь кабинета Руслана. Я знала, что там идет серьезное собрание глав всех основных «семей». Десять солидных, видавших виды мужчин в дорогих костюмах обернулись на мой резкий вход. В центре кабинета стоял тот самый «шахматник» — сынок Мцыря, самоуверенный мажор с глупыми глазами.
— Шахматник, — скомандовала я ледяным тоном, даже не глядя на Руслана.
Тот нехотя развернулся в мою сторону . Все остальные замерли, наблюдая за разборкой с хищным интересом. Я прошла через весь кабинет и устроилась на кожаном диване напротив, закинув ногу на ногу.
— Смотри сюда, сучий пес, — начала я, сверля его взглядом. — Внимательно слушай то, что я тебе говорю. Если ты еще раз попытаешься мимо меня заключить договор, провести левую сделку или еще какую-то херню, я тебя УМНОЖУ НА НОЛЬ. Тебе ясно или нет? ВСЛУХ СКАЖИ, понятно или нет?
Он начал что-то мямлить, опустив глаза.
— ГРОМЧЕ! — рявкнула я, и мой голос прозвучал, как хлыст.
Он вздрогнул. Я резко встала, подошла к нему и со всей силы ударила острым каблуком своей лодочки ему по колену. Раздался глухой стук, и он с визгом рухнул на пол, схватившись за ногу.
— ПОНЯЛ! — заорал он сквозь слезы боли и унижения.
Я довольно ухмыльнулась, повернулась к столу, за которым сидел Руслан, и обратилась ко всем присутствующим, обведя их холодным взглядом:
— Это, дорогие мои «коллеги», было показательное выступление. НЕ ДАЙ БОГ, хоть один из ваших сынков, племянников или прочих наследничков пронесет мимо меня хоть одну бумажку. Я начну с них, — я сделала паузу, давая словам просочиться в их сознание, — а закончу вами. Понятно?
Они все, как один, закивали головами, стараясь не встречаться со мной глазами. Я повернулась к Руслану, который сидел с каменным лицом, но в уголках его глаз читалось одобрение.
— Извини за беспорядок в твоем кабинете, Рус, — сказала я уже более мягким тоном. — Уборщице двойную ставку за сегодня.
И, не дожидаясь ответа, развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Как только я зашла в свой кабинет, напряжение стало потихоньку спадать. И тут я увидела его. Коля. Он сидел в моем кресле, вращаясь в нем из стороны в сторону, и держал в руках два стаканчика моего любимого кофе с корицей. Как же он всегда оказывался вовремя.
— Ну что, разобралась с молодежью? — спросил он с улыбкой, протягивая мне кофе.
— Научила уму-разуму одного недотепу, — вздохнула я, делая глоток божественного напитка. — Спасибо.
За этот год произошло очень многое. Было много опасных заданий у него — шрамы на его теле были тому подтверждением. И было много сложной, кропотливой работы у меня — я навела идеальный порядок во всех финансовых потоках, отшивая любые попытки мошенничества. Однажды один старый, матерый «авторитет», решивший, что его статус позволяет ему игнорировать новые правила, достал на совещании пушку и начал ею размахивать у меня перед носом, пытаясь прикрыть свои махинации. Он не успел и слова сказать, как Коля, появившийся словно из ниоткуда, выбил оружие у него из рук и холодно произнес: «Ты либо сам уйдешь на пенсию, либо я тебя в гроба отправлю. Выбирай». Старик выбрал первое.
Тут Коля отвлек меня от воспоминаний:
— Слушай, а может, махнем куда-нибудь отдохнуть? А то ты вся в работе, я весь в работе. Нам нужен перерыв.
Я обрадовалась его предложению. Мы так давно никуда не выбирались.
— А давай в Баку? — предложила я. — Я всегда хотела посмотреть на огни ночного города с набережной.
— Все, что ты пожелаешь, моя Палачиха, — улыбнулся он. — Баку так Баку.
Мы тут же устроили мини-совещание прямо в моем кабинете, выбирая даты и бронируя отели. Вылет был через неделю, и все эти дни я только и думала, что взять с собой в поездку, предвкушая отпуск.
Неделя пролетела мгновенно. Сынки мафиози, наученные горьким опытом, уже не рисковали и вели себя тише воды, ниже травы. А вот их отцы, те самые «старики», продолжали испытывать мои нервы на прочность, пытаясь проворачивать свои схемы. В конце концов, мое терпение лопнуло. Одному из самых наглых, который в пятый раз попытался протолкнуть контракт с двойной бухгалтерией, я просто-напросто прострелила колено из своего верного травмата прямо в его же кабинете. Его вопли огласили весь этаж.
Валентина, услышав шум, вбежала ко мне, вся бледная. Увидев окровавленного бандита и меня, спокойно убирающую пистолет в сумку, она сначала ахнула, но потом, поняв ситуацию, лишь тяжело вздохнула.
— Дочка, ты совсем меня в гроб сведешь, — прошептала она, но в ее глазах читалось понимание. Она принесла мне валерьянки, и мы сидели у меня в кабинете, обсуждая, как сложно бывает усмирить гордыню этих динозавров.
**17:00. Аэропорт.**
Ровно через пять часов полета мы уже были в Баку. Теплый, насыщенный запахами востока и моря воздух встретил нас как старых друзей. Мы заселились в шикарный отель с видом на Каспийское море и первые два дня просто приходили в себя, валяясь на пляже и объедаясь местной едой.
На третий день мы поехали гулять по старому городу, а вечером оказались на знаменитой набережной, уходящей в темнеющее море. Огни города отражались в воде, создавая волшебную, почти нереальную атмосферу. Мы шли, держась за руки, и я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Вдруг Коля остановился.
— Закрой глаза, — попросил он тихо.
— Чего? Опять сюрприз? — рассмеялась я, но послушалась.
Я почувствовала, как он ведет меня на несколько шагов вперед. В ушах шумело от волнения.
— Открывай.
Я открыла глаза. И обомлела. Коля стоял передо мной на одном колене. В его руке была не просто коробочка, а маленькая бархатная шкатулка старинного вида. Его глаза сияли в свете фонарей серьезностью и такой любовью, что у меня перехватило дыхание.
— Алиса, — начал он, и его голос был немного дрожащим, но твердым.
— Год назад я чуть не потерял тебя из-за своей глупости. Я дал себе слово, что если ты меня простишь, я сделаю все, чтобы ты никогда больше не сомневалась во мне. Ты — моя сила, мое безумие, мой грозный адвокат и моя нежная, ранимая девочка. Ты прошла через ад ради меня. Я прошел через ад ради тебя. Мы — Палач и Палачиха. Две половинки одного целого. И я не хочу больше ждать. Алиса, ты выйдешь за меня? Согласишься быть моей женой? Не только в бизнесе, но и в жизни. До самого конца.
Он открыл шкатулку. В ней лежало невероятно красивое кольцо — огромный бриллиант идеальной огранки в окружении более мелких сапфиров, точно повторяющих цвет моих любимых гортензий.
У меня из глаз потекли слезы. Я не могла вымолвить ни слова, лишь кивала, пытаясь сглотнуть ком в горле. Он снял кольцо из шкатулки и бережно надел его мне на палец. Оно идеально село.
Он поднялся и обнял меня, а я прижалась к его груди, слушая стук его сердца — такого же бешеного, как и мое.
— Теперь муж и жена, — прошептал он мне в волосы. — Одна сатана.
Мы стояли так, обнявшись, под огнями бакинской набережной, а вокруг нас был весь мир. И я знала — это только начало нашего большого, безумного и абсолютно счастливого пути.
Вместе.
Навсегда.