Когда закончилась любовь

На подоконнике в экзотичной позе спиной ко мне сидела красивая девочка с кудрявыми, очень длинными, как у пуделя, волосами. Я видел край лица. Наверно, азиаточка, мне подумалось, лет 18-19, судя по телосложением. Зовут ещё наверно не по-русски, очень интересным восточным именем.  Каким же было моёудивление, узнав, что это был мальчик.Он посмотрел на меня длинными ресницами, очаровательно улыбнулся и сощурилглаза. Его звали Буда. Вышла заминка. Секундная неловкость.

- Извини, я давно ни с кем не общался. 

- ?

- Не хочешь познакомиться? 

Молчаливый кивок.

- Почему тебя зовут Буда? Это ведь что-то связанное с Буддой? 

- Раньше ты не задавал таких вопросов.

- Мне интересно.

- Тебе не интересно. 

Снова пауза. 

- Я недавно проснулся.   

- Жизнь - это постоянная борьба со сном тела и духа. 

- Почему человек идёт против себя же, своего естества? 

-Но ведь ему надо как-то проявить собственное величие, который является следствием эгоцентризма. Человека долбит любовь к жизни и желание быть с ней как можно больше вопреки небытию, однако в состоянии полудрёмы последнее всегда одерживает вверх, и человек засыпает. 

- В этом есть смысл. 

И как будто больше нечего было сказать. В комнате повисло недоброе, пустое молчание.

- Я чувствую себя одиноко, - попробовал снова начать я разговор. 

- Зачем это? 

- Зачем что? 

- Зачем ты со мной разговариваешь, если я этого не хочу? 

- В самом деле? Прости, я этого не хотел. Просто я чувствую себя довольно угнетённым. И раз ты здесь... Ты всегда мне нравился, просто не было повода с тобой познакомиться ближе. Ты вообще знаешь, что я за человек? 

- Догадываюсь. 

- В последнее время я чувствую себя покинутым всеми, словно не родилось ныне живого существа, способного меня понять. И теперь я понимаю, что, вероятно, я очень заблуждался. Просто это заблуждения я долго не замечал, из-за некоторой своей слабости. Видишь ли, в какой-то мере мне нравится, когда меня отвергают.

- Может, ты психически болен?

- Знаешь, в самом деле это может так оказаться, и я нуждаюсь в терапии. Потому что прошло довольно много времени, несколько лет моей жизни, а я так ни с кем и не сблизился. Мой образ мышления изначально готов к расставанию, мои глаза наперед слезятся, предвидя грусть и тоску по утраченной любви. Мне иногда кажется, что я сам же притягиваю все расставания и причиной всему являюсь я сам. 

Пожимая плечами и ёжась, я продолжил: 

- Я испытываю внутри себя двойственные, противоречивые ощущения. Ощущения, которые испытывает моё тело, это как правило, удовольствие или страдание, которые живут сами по себе, как бы отдельно, и вместе с тем касаются моего телесного скафандра... хм.. Или лучше так: при помощи головного мозга я принимаю все важные решения, испытываю те или иные чувства и эмоции благодаря ему... Однако я не исчерпываюсь деятельностью моего мозга, которая присуще машине выживания, то есть моему телу, и она не управляет моими поступками и желанием, потому что в первую очередь, как я для себя решил, я являюсь индивидом и у меня есть свободная воля. Как раз таки это и является причиной моей раздвоенности в свете сознания, когда тенью моего духовного естества выступает физическое тело. Но дело ещё больше усугубляется те, что я не всегда могу с точностью предсказать свою духовную суть (ведь для этого надо знать, кем ты являешься, а для этого надо ответить на один из главных вопросов мироздания, чем является вещь в себе), в связи с чем изменяются желания и внутренние устремления. Это порождает во мне  неопределённость, неясность следующего шага, затем это перерастает в тревогу и неуверенность и, как следствие, я перестаю испытывать свою цельность. 

Буда нетерпеливо хрустнул суставами, и точно мяукнул: 

- Скучно! 

- Мне тоже. А нет хуже, если скучно тебе с собой. Говорят, что это признак тупости. Может, в этом причина тому моему одиночеству? Хотя зачем я до сих пор из-за этого переживаю, я так привык к своему одиночеству, что оно начало мне даже нравится.  Я не боюсь одиночества, но я хочу оставить миру что-то после себя, сказать новое, привнести свой ощутимый вклад. Однако как я могу это сделать, если я не могу сделать самого простого: завести друзей? Как я могу объединить вокруг себя людей для каких-то благородных целей, если мне банально просто не о чем с ними разговаривать? Чаще всего я являюсь как официальное лицо и общаюсь с людьми без всяких проблем и зажимов как официальное лицо. Но как только дело доходит до искренности, до близости, как я сразу теряюсь и замыкаюсь в себе. В обычной жизни я очень замкнутый и молчаливый человек, которому нечего сказать, потому что он боится общества. Да... Я боюсь, что обо мне подумают плохо, что меня каким-то образом определят или я покажу свою необразованность и непубличность, таким образом, испортив о себе всякое впечатление, что было не раз. Иногда я уже кусал себе локти с мыслями: "Лучше бы я тогда молчал!" Я прилежно следую поговорке, что молчание - это золото, ведь когда ты молчишь, то производишь значение incognito. Скрытного! Таинственного! Многоумного! Возможно, всё так, но это играет со мной злую шутку, в какой-то момент людям это надоедает, и они теряют ко мне всякий интерес. А я как шёл вперёд один, так и продолжаю идти. 

Я закончил говорить, надев на лицо маску трагического актёра, шумно выдохнул, после чего согнулся буквой S и опустил взгляд. Буда снова сел на подоконник и с неприятным для меня чувством быстро выговорил: 

- Так во мне ты решил найти сеанс психотерапии? Бесплатно?? 

Последнее слово он выделил особо и даже немного дал петуха. Я посмотрел на него. 

- Ты себя так ведёшь, будто я держу тебя силой. Хотя, возможно, ты в плену собственной учтивости, в любом случае, это твои собственные проблемы а не мои. Вообще, знаешь, проблемы нет. Одиночество - это не такая серьёзная проблема первостепенной важности. Она, конечно, важна, но есть вещи более приоритетные. То же касается моего психического состояния. Мне не помешал бы сеанс психотерапии, но нужен ли он мне именно в данный момент, в данном месте и в данный час? Или это ещё может какое-то время подождать? Время идёт, и жизнь моя по чуть-чуть проходит. Человеку отведён определённый срок, он из плоти и крови, и он, пока есть силы, обязан многое успеть. Я не гонюсь за материальным благом ради статуса, но я нуждаюсь в движимом имуществе для конвертации его во что-то полезное для себя и своих постоянных целей. У меня (и не только у меня, у любого человека) остаётся страх перед отчаянием не успеть исполнить самого главного. Несмотря на могущество своего повелителя, имя которому красота, мне нужно поддерживать физическое существование. Всё это, если обобщить, наталкивает на мысль об достатке, которого достигает человек в случае успеха. А успех может быть следующий: старательные накопления, грамотно вложенные в развитие какого-нибудь предприятия, начатый свой бизнес, вдруг охвативший большой число людей, интересный мир искусственного интеллекта и криптовалюты, войдя в который тоже можно выйти победителем. И конечно, шоу-бизнес, благодаря которому в течение нескольких последний десятилетий, развлекая и показывая зрелища, талантливый народ обретает славу. 

Я понял, что отошёл от темы, поэтому сделал паузу и продолжил, вернувшись к первоначальной мысли: 

Я хочу достичь успеха, но, чтобы прийти к этому состоянию, к этой точке, мне нужно через многое пройти, нужно многое сделать. По этой причине я не в состоянии, перед самим собой, не имею права растрачиваться, делая что-то не по делу, откладывать нечто действительно очень важное на когда-то там. Этим, скорее всего, я и могу объяснить своё текущее одиночество. Мне просто некогда им заниматься. Я хочу слишком многого, но останавливая свой выбор на одном, я отсекаю миллион других исходов и возможностей. Да, это важно, но я вдруг отчётливо это вижу, для меня это важно пока не настолько как то, что я должен достичь успеха ради амбициозных задач и планов, которые я перед собой поставил.

И тут я кое о что вспомнил. На последних словах я стал очень задумчивым и перебирал в памяти воспоминание, которое, по всей видимости, доставило мне почти болезненное ощущение, потому что фигура моя снова осунулась, а черты лица помрачнели, стянув уголки рта в сторону подбородка, из-за чего я стал похож на тяжёлого старца. 

С детства мне говорили: если делаешь, то делай до конца. 

Но это был самый фатальный совет. 

У меня был такой момент в жизни, когда я снова и снова таранил запертые ворота и несколько лет своей жизни обнулил. Или не обнулил, что вообще значит слово "обнулил", просто не достиг за это время чего-то значимого, не скопил, не приобрёл в плане знакомств или денег. 

Можно сказать, что я несколько лет жизни провёл бестолково без особой для себя пользы из чистого упрямства. Всё, чем я занимался, имело до сих пор очень условный характер и служило, своего рода, ниточкой к берегу моей идентичности. 

К сожалению, с каждым годом эта ниточка становилась всё тоньше и тоньше: чтобы сделать это, мне надо сделать вот это, а потом надо сделать вот это и так далее. Чем дольше я бывал на этой земле, тем больше я находил для себя успокоительных слов "если", которые меня приободряли, но это нельзя охарактеризовать было иначе, как непрерывный компромисс. 

Я мог бы в красках описать то, что я потерял. 

Но зачем? 

Я себя от этого останавливаю, ибо нельзя про человека, про его душу сказать, что она была прожита бездарно и впустую. Нельзя! Ни про свою душу, ни про чью-нибудь ещё. Ведь человек жил, он заслужил право на внимание, возникшее у него с момента рождения, когда он только посмотрел на мир. 

Я начал сбиваться с мысли, почти бормотатать, язык мой стал заплетаться. 

Надо всякую жизнь уважать и всё, что она после себя оставляет.... У человека, кроме труда и личной жизни, больше нет ничего. Всё, связанное его жизнью крест-накрест, держится очень крепко, пока он дышит, если есть идея... если есть цель, ради которой он это делает! От своих идей и от своих целей я не отвернусь ни за что... как бы тяжело (пусть невозможно!) не было, всё равно, я надеюсь, что когда-нибудь это исполнится. Я буду идти до конца... вплоть даже – допустим, если такое произойдёт – до самого конца, до надписи на памятном камне: "Он умер. Но он пытался".

И тут я замолчал, совсем было уйдя в себя и задумавшись. Было видно, что не хотя, я растревожил неприятное, потаённое сожаление, и теперь вновь открытая психологическая рана причиняла мне боль. В это наступившее молчание наступил ногой (в который раз!_)мой ночной посетитель, мальчик со смешным именем. Он сказал мне следующее: 

- Так ты, получается, умер? 

- Ещё нет? 

- А что тогда? 

- Я постоянно думаю о своей смерти: о том, что всё закончится. 

- Тебя это сильно беспокоит? 

- Этот страх буквально хватает меня за горло. 

- Что именно тебя пугает? 

- Меня пугает мысль, что я, Я (!), исчезну, не смогу видеть больше этот прекрасный мир и желать его красоты ещё. И это подвергает меня в шок, от которого я буквально заливаюсь слезами. Не будет ничего, как не было ничего до рождения: так до и после ничего не будет.

- Но все через это проходят рано или поздно.

- Закон жизни мне кажется бессмысленным, а весь этот миропорядок – неправильным. Если всё обречено на безвозвратную потерю, то мне в сердцах хочется воскликнуть: зачем тогда я вообще стал живым? Сейчас я так ярко ощущаю, так сильно люблю и радуюсь – чтобы затем всё это потерять, став никем и ничем.

- Это бунт? 

- До бунта мне ещё далеко, я не Карамазов, чтобы бунтовать.  Я просто очень сильно устал. Мы находимся в капкане своего тела в мире, где нет Бога, нет предопределённости, зато имеются объяснения, что наши эмоции — это химические процессы в мозгу, наша культура — способ выживания, наша религия – моральная этика. Мне очень хочется, чтобы в этом мире существовал Бог, ведь тогда человек сможет обрести спокойствие при выборе им жизненного пути. Всего бы какой-нибудь знак или подсказку, в которой не будет повода усомниться. Идея бога предоставляет возможность всё исправить, новая жизнь обязательно произойдёт когда-то потом в загробной или в следующей жизни, потому что пути Его неисповедимы и на всё лежит Его воля. Данная идея дарует заветное спокойствие и смирение, однако вместе с этим она же может оказаться зловредной, разрешая человеку вести себя легкомысленно по отношению к собственной судьбе, из-за чего он рискует настоящую свою жить прожить не как единственную. 

- Мне кажется, ты неправильно трактуешь Библию. 

- Я её вообще не трактую. Знаешь, я повесил на твои уши очень много лапши, и теперь мне даже стыдно за свою словоохотливость. Я бы хотел взять все свои слова назад, запереть их и открывать только, наверняка удостоверившись, что они звучат хорошо. Моя претензия обращена не к идеи Бога, а к себе самому. Я просто очень несчастный, мне не нравится то, чем я занимаюсь, и кажется, я живу жизнь не так, как этого бы хотел. Вот что меня угнетает на самом деле, а всё остальное - только мои пустые сожаления и жалкая попытка объяснить моё текущее положение. Я вынужден сказать прямо и честно: я ошибся. Этот путь не приводит меня к удовлетворению самим собой, а потому я должен от него отказаться и выбрать другой. Время уходит, жизнь уходит. Я каждый новый день начинаю с того, чтобы его укокошить во имя безыскусного выживания. И это приводит меня в отчаяние. Почему нельзя достичь желаемого в более короткий срок, не кладя на это целую жизнь? Ведь мы живём в уникальное время технологий и экономического изобилия, когда каждому человеку открыто несусветное богатство. Я хочу, наконец, видеть результат своей финансовой независимости и не пытаться снова и снова заработать себе на хлеб. Мне претит пресное достигаторство, на которое я, видимо, обречён. Мой архетип – это Слава Мэрлоу и Моргенштерн. Я бы очень хотел, чтобы на жизненно моём подносе вместо завтрака, обеда и ужина лежали, как яркие чувства, соль, перец, васаби, чили. Я бы очень хотел выбирать не между раем и смертью, а тем, что больше, чем все они. 

- Что может быть больше рая и смерти? 

- Величие. 

- Это гордыня. 

- Я знаю. Я хочу обрести бессмертие благодаря своему посильному вкладу в копилку цивилизации. У меня нет времени на других людей, потому что я работаю ради великого будущего... Ради будущего, который я себе внушил. Меня разгоняет от жажды быстрого успеха, и на этом ощущении всё своё свободное время я уделяю делам, забывая обо всём остальном, об обычном простом человеческом общении. Людям очень сложно меня понять. Они живут у земли, им нравится чувствовать её под ногами, нравится ощущать себя людьми, изучать этот мир руками из плоти, трогать все, что нравится, и не прикасаться к тому, что пугает. Я в какой-то мере обречён жить в плоскости, небесной плоскости, далёкой от земной юдоли, поскольку моё существование связано с идеями и полностью подчиняется имманентному восприятию окружающего мира на грани мистической экзальтации. Мне невозможно испытать чьё-то к себе понимание и сочувствие; будучи совершенно отличным от большинства, я оказываюсь обречён на вечное скитание и одиночество. И это только усугубляется, теперь, когда мне исполняется новый год жизни, никто даже не поздравит меня, никто не пожелает добрых снов и не поблагодарит меня. Я наедине с собой и своими замыслами, стал как есть, принадлежащий самому себе, чего я (в тайне от себя) добивался. 

Высказав короткую исповедь, я замолк, испытывая неприятное жжение в груди. Мгновенно стало душно и жарко и захотелось открыть окно. Я пустил в комнату свежий воздух и шумно несколько раз вдохнул, попытавшись избавиться от пришедших ко мне только что мыслей. Однако мысли эти никак не хотели улетучиваться и всё также оставались со мной, беспокоя, зовя на свободу из моей головы своих собратьев. 

Я закрыл окно, перевёл взгляд на Буда, он молчал. После чего чего снова сел, встал и начал ходить по комнате. Во мне зрело намерение, а потом оно резко выскочило из меня через неподвижные губы и против желания обратилось в три слова: "Надо что-то предпринять". Я очнулся и начал рассуждать: 

- Я биологический вид, который подчиняется законам природы. В том числе законам, согласно которым homo sapiens нуждается в социуме и в том, чтобы ощущать себя его частью. Нельзя просто себя исключить. Человеку жизненно необходимо обмениваться эмоциями, любить и общаться. Если мой дух жаждет великой красоты, упорной самоотверженной работы, то вот уже моё клеточное тело, вопреки этому, хочет близости с другими людьми. Я мечтаю о другом человеке так же, как я мечтаю о свободе. Всё это очень просто и очень мне, оказывается, необходимо. Нельзя всё время оставаться одиноким. Я должен измениться как личность, я должен перестать бояться людей. Каким-то образом начать общаться, вести себя проще и мягче, познакомиться с кем-нибудь, полюбить кого-нибудь. 

Здесь Буда не выдержал и воскликнул: 

- Я всегда знал, что люди становятся философами, потому что им просто не дают девушки! 

Такой гнусности я от него не ожидал. 

- Ты не прав. С  моей мотивацией к сексу надо сказать спасибо, что я не девственник. 

- Прямо таки? И давно у тебя кто-то был? 

- Давно, - признался я. 

- Может быть, ты асексуальный? Значит, что женщины и мужчины тебя не интересуют? 

- Тебя до странного волнует эта тема. Мне лично до неё досуга нет. Но если тебе всё таки интересно услышать, то нет, я вполне обычный в этом плане человек. Я не хочу пытаться кого-то полюбить просто по той причине, что ради этого мне придётся выйти из своей зоны комфорта. Нагрузив себя заботами, я легко отказываюсь от игольчатой влюблённости, ссылаясь на свою занятость. Я знаю, что это неправильно, но пока это так. Я боюсь реальной жизни и когда говорю себе «давай, вставай», то злюсь на себя и просто из злобы готов всё-всё перечеркнуть. 

-Так значит, ты решил влюбиться? 

- Да. Возможно, благодаря любви я смогу восстать, точно феникс, из пепла своих сожалений. Возможно, это меня оживит и даст новые силы, позволит обрести душевный покой. Я умею любить. Когда я люблю, то каждому акту придаю прекрасную, возвышенную ноту. Я знаю, что любовь у меня есть и что она настоящая. Моё тело при мыслях о ней предвкушая тепло объятий, свет улыбок, каждой стрункой дрожит и звенит. Дай моему телу возможность полюбить, и оно будет любить, любить и любить. 

- Ты кажется раньше говорил, что любовь - это условность. 

- И я не отказываюсь от своих слов! Господи. Неужели разные толкования одного предмета не могу сосуществовать? Я не идеализирую это чувство. Я отдаю себе отчёт, что в ней выражается естественная потребность в продолжении рода. Что фрагменты речи влюблённости и сопровождающие их ритуалы - это просто воспроизведение предварительно заготовленных паттернов поведения. Но это не отменяет того, что любить - прекрасно! Я не готов отказаться от любви, потому что любить выгоднее, чем не любить, любовь будит в душе прекрасное, а следовательно, побуждает к творчеству. Хоть любовь и не является главнейшей вещью на земле, тем не менее, она в еще меньшей степени вредит. Да, я это говорил. Слова есть слова. Но что действительно оставляет после себя какой-то след, является Делом. И если я сейчас не решаюсь шагнуть вперед, то в самый момент возникновения этой нерешительности, стоит поступить вопреки ей и сделать-таки этот первый шаг.