До и после
События из прежней школы остались позади, но цепкая память не может так просто их отпустить. Иногда я по ночам просыпаюсь в холодном поту, а в закоулках тревожных мыслей ещё бродят призраки воспоминаний...
***
- Слышь, Славик! - озорно кричит Бык прокуренным голосом, всё же не лишённым детской непосредственности. - А ты чё, бабу не ебал что ль никогда?
- Ты девственник? - вторит ему Пиздюк, нагло усмехаясь.
- А вам какое дело?! - зло спрашиваю я в ответ.
Самая тяжёлая пора моей школьной жизни: девятый класс, вторая половина учебного года. В классе возбуждённый гул: мой тон не предвещает ничего хорошего, а это значит, что если я вдруг полезу в драку, то это будет крайне зрелищная комедия.
- Фу, позор! - вскричал Денис, лишний раз убеждаясь в собственной крутости. - Я вон с тринадцати лет баб имею. Слава, я вообще удивляюсь с тебя. Ну, почему ты... такой?!
Я не знаю, что ответить. Это слишком тяжело: что бы я ни сказал, в любом случае буду унижен. Скрывать правду нет смысла - реально серьёзного опыта с противоположным полом у меня не было.
- Да потому что он лошара е-ба-на-я!!! - смачно выкрикнул Колян: с каждым слогом он ударяет ногой по ближайшей парте Ларисы: с крышки падают на пол тетрадь и ручка. Штырь солидарно ухмыляется, но в данной беседе хранит молчание: судя по всему, он тоже не блещет колоссальным опытом в соблазнении девушек.
- Эй, ты чё, сука, бля, охуел? - гнусаво и зло сипит Лариса. - Я тебе щас глаза на жопу натяну, придурок!
- Молчи, зассыха, пей свою «Ягу», - насмешливо отозвался Колян, а затем вновь переключил внимание:
- Он позорит наш класс!
И махнул толстым указательным пальцем в мою сторону. Дружный гул негодования оказывает серьёзное психическое давление.
- Славик, а ты купи себе дилдарь! - с издёвкой советует Коля Бычков. - Воткни его себе в жопу и делай вот так: вжжж! вжжж!
Кабинетная акустика отражает бешеный гогот одноклассников. В порыве самодовольства Бык энергично всплеснул руками, сопровождая свою реплику активной жестикуляцией.
Одна лишь Саша Волкова держит нейтралитет. Она не поддерживает ни чью сторону: впрочем, само зрелище не доставляет ей особого удовольствия. К сожалению, Егор на соревнованиях по футболу и вступиться за меня не может. Поэтому вся эта свора чувствует свою безнаказанность.
В класс вошла Кристина Петрова, девушка из параллельного класса.
- О, ты как раз кстати! - довольно воскликнул Колян. - Видишь, Яичко сидит трясётся???
Я буквально сгораю от стыда и желания разбить Бычкову ебало. Прямо башкой об доску, чтобы кровь хлестала. Но я этого не сделаю. Колян больше меня раза в два и наглее ещё во столько же, поэтому мои шансы равны нулю.
- Славик, привет!
В голосе Кристины нет ни сарказма, ни ехидства, что немного утешает. Я бросил затравленный взгляд в её сторону и молча кивнул. Девушка явно не понимает, что происходит.
- Коль, а тебе-то что надо?
- Чё, с кем на свидание пойдёшь, с ним или со мной?
- Нууу... - Кристина слегка растерялась. Однако тут же и нашлась. - Погнали с тобой!
Этот ответ убил меня наповал. Значит, я и в самом деле ни на что не гожусь. Я не заслуживаю уважения. У меня никогда не будет любимой девушки. Чёрт, чёрт, почему всё так отвратительно?!
- Я знал, ёпта. Топай отсюда, увидимся.
С выражением лица собственника, скупившего все акции Газпрома, Колян смачно шлёпнул Кристину по заднице, обтянутой тёмно-синими джинсами. Девушка состроила притворно-возмущённую мину и удалилась из класса.
- Видишь, Славик, ты всего лишь жалкий дрочер и ботаноид. Таких как ты бабы всегда посылают на хуй.
Каждое слово Колян произносит с выражением, чтобы лучше дошло. Спасибо, я эту кашу и сам каждый день пережёвываю...
- Чё ты ссышь, врежь ему! - с негодованием возопила Саша Волкова. - Не будь вафлей, кончай уже с этим!
- Ха-ха, а он и так кончает себе в кулачок по ночам! - Денис озорно рассмеялся. - Чё, Славка, левая лучше работает, или ты ещё и правой можешь?
- Если ему вообще разрешают по ночам дрочить, - подхватывает Бык и зычно орёт: - Мамочный сынок!!!
Это уже предел. По-хорошему, он должен был наступить ещё раньше, но поскольку я трусливый лох и терпила, то очнуться смог только сейчас.
- Слушайте, вы заебали, - зло процедил я и, наконец, позволяю себе вскипеть: - Колян, ты можешь реально заткнуться?! Сука, ты бесишь, нахуй, долбоёб тупой! Ненавижу!!!
- Охо-хо-хо! - заржал Бык и, несмотря на грузную комплекцию, в два прыжка очутился возле моей парты. Я поднялся с места и взглянул в его глаза, выражающие тупость, насмешливость и стойкое желание унижать. От него исходит густой тошнотворный запах сигаретного дыма.
- Давай-ка, ёбни мне прям сюда. - Колян чуть подаётся вперёд и тычет пальцем в свою правую скулу. - Не тяни кота за яйца, давай бей.
Действенный приём. Противник сам себя подставляет под удар, зная, что на деле ему ничего не грозит. Я морально раздавлен. Я ничего не стою, ничего не могу, не умею... я полное говно.
- Ну, чё, силёнок-то у тебя нету, да... - скорее утвердительно, чем с вопросом замечает Колян, нахально улыбаясь. Дабы запугать и придавить меня окончательно, он рявкнул прямо в лицо, брызнув слюнями:
- НЕТУ, ЁПТА??!
Напряжённый момент разбавил спасительный звонок. Колян напоследок пнул мой рюкзак и звучно харкнул возле парты, а затем, весело пританцовывая, ушёл на своё место. Я схватился руками за голову, покрываясь потом и густым одеялом самобичевания.
***
Бояться драк я начал после одного случая, когда мы сцепились со Штырём. Это было в седьмом классе, когда Макс обозвал меня тряпкой.
- Слышь, я не понял, бля, с какого хуя ты меня тряпкой назвал?! - гаркнул я с возмущением.
- Иди воняй, - глухо и насмешливо отозвался Штырь, не восприняв должным образом мой угрожающий тон. После чего поднялся по лестнице и скрылся в дверях.
- В классе поговорим! - пообещал я: эхо с гулом разлетелось по стенам рекреации. Я не могу оставлять это безнаказанным, и потому спешно поднимаюсь в кабинет, надеясь застать там Штыря и поговорить по-мужски. Я не прогадал: Максим возле задней парты что-то обсуждает в компании Быка и других ребят.
- Мы не договорили!!! - зло прокричал я, грозным шагом приближаясь к Штырю. Компания расступается, позволяя зрелищу развернуться во всей красе. - Ты какого хуя тряпкой меня назвал?!
- Иди воняй, ботаньё сопливое, - ехидно произносит соперник.
- Ты охуел?! - вскричал я и с силой толкнул его в плечо; Штырь ответил тем же. Он выше меня почти на голову, но я на самую чуточку крепче. Мы сцепились: продвинув оппонента почти к самой стене, я совершаю замах, чтобы ударить в лицо. Однако и Макс не так прост: он быстро перехватывает мою ведущую левую руку, а заодно и правую. Теперь я дёргаюсь как марионетка, но отступать не намерен.
В один момент Штырь изловчился, и его костлявый кулак угодил мне точно в переносицу. Крови нет, иначе это был бы полный провал. А так всего лишь саднит, но мне наплевать. Несмотря на скромность и застенчивость, я легко мог постоять за себя, не раздумывая полезть в драку даже с Коляном Бычковым и биться как лев.
Но этот прекрасный стержень начал неминуемое крушение, когда вокруг потасовки зазвучали ободряющие реплики:
- Максон, давай, ёбни ему!
- Пизди Яйцеславку!
- Штырь, замочи этого сопленосца!
После этого удара мы двигались в некоем агрессивном «танго», вцепившись друг другу в плечи и толкаясь. Кроме моего саднящего носа, последствий не было, и звонок на урок вынес этой схватке вердикт - боевая ничья. Но всё же негласным победителем стал Штырь.
- Ну, ты классно его замочил!
- Макс - красава, внатуре...
- Яйцеслав! Обосрался!! По полной!!!
И от всех этих оваций я ощутил себя настолько слабым, настолько никчёмным, что внутри сам собой поставился блок на последующие конфликты. Если раньше я легче находил с одноклассниками общий язык, да и в целом был намного смелее, то теперь я ссутулился и как будто стал ниже ростом, а речь превратилась в тихий бубнёж.
***
Серёге Сидоркину приходилось ещё хуже. Рос он без отца, мать тянула его одна - работала в нашей школе завучем. Женщина строгая и властная, при посягательстве на персону любимого сына она встаёт на его защиту как танк. Хотя и Серёгу держит в ежовых рукавицах: даже члены педсостава лишний раз опасаются перечить своей коллеге.
Сам Серёжа Сидоркин отличается вздорным, истеричным характером и любит привлекать к себе внимание. Он учится лучше всех в классе, рано начал интересоваться политикой. По истории и обществознанию - один из лучших в школе, и его всегда приглашают на олимпиады. Серёга не чурается публичных выступлений, его голос от природы громкий, но хозяин совсем не владеет интонацией... нет в нём харизмы и лидерской нотки. Оттого и слушать Сергея невероятно скучно: все его рассказы сопровождаются страшной запинкой в речи, и не помогает даже активная рубленая жестикуляция.
Сдерживать себя он не может совсем: в порыве злобы Сидоркин вприпрыжку перемещается из угла в угол и разминает кулаки словно боксёр на ринге. Но дальше боевых поз, как и в моём случае, самооборона Серёжи не выходит. Правду говорят - мы с ним товарищи по несчастью...
***
После 15 февраля 2012 года моя жизнь разделилась на «до» и «после». Если бы я знал, сколько ещё будет в моей жизни таких дней... но перемена перед уроком химии надолго врезалась в память.
- Слышь, Сидорка-пидорка, хочешь увидеть полёт своего рюкзака? - Денис Федотов неистово гоготал, выставив руку в окно и держа за лямку рюкзак одноклассника.
Егор ушёл курить, а вместо него в кабинет ворвался морозный ветер. Саша Волкова отсутствует, поэтому на одну обидчицу (или защитницу?) меньше. Свита Бычкова хохочет до потери пульса: троица «ВВВ» - так я их про себя назвал. Вова Афанасьев, Вася Зотов и Вадик Хухрянский. Верные приспешники Коляна, за сигареты или приглашение на вписку с бесплатными шлюхами они готовы исполнить любые его приказания. Эта троица заслоняет собой Дениса, пока Сидоркин яростно носится между рядов, пробираясь к обидчику. В классе Серёга физически самый слабый, потому его легко оттесняют Колян и Штырь.
Я не могу вступиться за одноклассника, и потому ругаю себя за трусость последними словами. Все против нас, а если я и рискну вставить свою копейку - вслед за Серегиным рюкзаком могут полететь и мои вещи, если не я сам. И этот грёбаный инстинкт самосохранения, обострившийся два года назад, этот страх за вещи, а не за человека - всё это я люто ненавижу в себе, но перебороть не в силах...
- Слышь ты, чмо, закрой нахуй окно и верни Серому рюкзак!!! - оглушительно рявкнул Егор, только что вернувшийся в класс. Легко растолкав «охрану», он быстрым шагом лезет к Федотову с кулаками. - Я щас тебя сам туда выброшу!
- Ты мне чё, угрожать вздумал?! - разъярился Денис и в бешеном крике сорвался на ультразвук: - Гондон мелкий, ничего из себя не представляешь, ещё тон на меня смеешь повышать! Тебя выкинут из школы, и сдохнешь ты под забором с бутылкой в заднице!!!
Егор побагровел от ярости, и его ноздри раздулись как меха аккордеона. С размаху он зарядил Дену в челюсть: тот грохнулся возле парты, сбив своим телом пару стульев.
- Сука!!! - выкрикнул Федотов и одним прыжком вскочил с грязного пола. - Убью нахуй!!!
Затем он подпрыгнул как мячик и замахнулся левой рукой. Это обманный манёвр: Егор увернулся не в ту сторону, и Ден завершает свой эффектный удар «двойкой». Нестеров пошатнулся и шлёпнулся спиной о колонну возле окна. Денис воспользовался моментом: схватив одноклассника за грудки, он прижимает его к оконной раме и, наслаждаясь победой, с упоением высказывает Егору всё, что о нём думал.
- Ну что, сучара, будешь ещё на меня выёбываться?! Я сейчас сам тебя выкину из окна, ПОНЯЛ, БЛЯ??!
На лице Егора - ярость и боевой азарт, но никак не страх. Как будто он уверен, что ничего страшного не произойдёт, а все угрозы Пиздюка голословны.
- Я тебя... с самого начала возненавидел, - злобно пыхтит тот, сжимая балахон Егора в области шеи. - Это тебя надо было пиздюком назвать... говно борзое... Сука, тоже мне спортсмен... курит, бухает, зато на соревах всегда первый... охуенно, блять!!!
- Ты недалеко ушёл! - Несмотря на загнанное положение, Егор беззаботно ухмыляется. - Тебя ведь тоже могли взять, если бы ты на Иваныча зазря не выёбывался.
- Сука, молчи, прошу тебя!!! - Денис сжимает ворот сильнее, и лицо Нестерова краснеет ещё больше. Только теперь от нехватки воздуха.
Я дёрнулся в их сторону: наконец-то кишка начала снова утолщаться... Однако меня берут под руки двое из «ВВВ»: тощий верзила Вова и невысокий толстячок Вася. По отдельности я бы, возможно, справился с каждым из них, но против четырёх рук я бессилен. Ко мне приблизился третий их компаньон - Вадик Хухрянский, мы с ним примерно одного роста и комплекции. Схватив узкой ладонью мою шею, он очень тихо, но зло произнёс:
- Не дёргайся, твой дружок сильно распизделся. Пусть получает теперь.
Я не могу на это смотреть и, презирая свою беспомощность, лишь пытаюсь незаметно выдернуться из цепкой хватки, чтобы помочь Егору. Вадик суёт кулак мне под нос и грозно шипит:
- Яичко, ты нарываешься. Стой тихо: придётся тебе побыть куколдом.
Почему всё оборачивается настолько против?! Неужели в этом ёбнутом мире нет хотя бы капли справедливости? Я не знаю значения слова «куколд», но догадываюсь, что ничего хорошего в нём нет.
- Сам ты... куколд... - злобно пробубнил я и плюнул Хухрянскому под ноги. Вадик замахивается, чтобы ударить меня в живот, и я дёргаюсь, дрыгаюсь в захвате четырёх рук будто выловленная селёдка.
Вдруг всех нас отвлёк бешеный вопль Егора Нестерова. Он успел наступить на ногу Дену, и тот ослабил хватку.
- Ты чужой рюкзак выкинул, тварь!!! - вскричал спортсмен. - Сам его из-под снега будешь выгребать!
Егор нашёл в себе силы и резко ударил Дениса коленом в живот. Противник скорчился от чудовищной боли и повалился навзничь. Подняться он уже не может: Нестеров уложил врага на лопатки и теперь крепко прижимает к полу. Все сгрудились вокруг поражённого Федотова.
- Ты, падла... как только пришёл... уже всех выбесил... - задыхаясь от злости, произнёс Егор и встряхнул его за грудки. - На, сука, лови профилактику!!!
Я выдохнул с большим облегчением: справедливость торжествует во всей красе. Удары Нестерова с приятным хрустом обрушиваются на лицо конченого отморозка. Тот даже не пытается высвободиться: ему слишком плохо. Егор навалился на Пиздюка всем весом и продолжал методично избивать, вымещая на нём всю ярость.
- На, нахуй, чтобы Славика не доёбывал! - Под кулаками смачно чавкнул нос, из которого просочилась узкая струйка крови. - Никогда чтобы не доёбывал больше! Потому что он друг!!!
Не в силах двинуться с места, я восторженно ахнул. Егор, спасибо тебе от всей души. Жаль, что я сам так не могу...
- А это за Серёгин рюкзак, который ты выкинул!
Денис беспомощно хрипит, но в этот момент оглушительная трель звонка стреляет в уши. В класс входит учитель химии, и все расступаются. Как раз в этот момент Егор наносит очередной удар.
Несмотря на плохо скрываемую неприязнь к Федотову, Андрей Михайлович оттащил моего друга в сторону, помог кашляющему Денису с окровавленным лицом подняться и отвёл его в медпункт. Да, учитель был обязан выполнить свой профессиональный долг, и он это сделал. Но про себя уж точно понял, что Пиздюк сам напросился.
Урок был сорван, даже не начавшись. За свой благородный поступок Егор Нестеров отправлен к директору писать объяснительную, а вся Бычковская гвардия автоматом получила двойки и теперь дожидается прихода родителей. А мы с Серёгой вдвоём стремглав понеслись вниз, откапывать его рюкзак.
Под сумеречным небом школьные окна источают унылый свет, а двое подростков, две хлипкие сутулые фигурки, утопая в снегу по колено, что-то упорно ищут.
- Да где он там??? - чуть не плача, вопрошает Серёга. Суетливо крутя рыхлой задницей, он высматривает в толще сугробов свою поклажу. - Где же ты, родненькай! Вот ведь су-су... сволочи, а! Мало того, что ч-чужое взяли, так ещё и-и... в окно выкинули! Хер найдёшь теперь...
- Смотри! - Несильно я ткнул Серёгу кулаком в плечо и указал на кряжистый дуб с заснеженной кроной.
Рюкзак зацепился за длинный сук. Чтобы искупить свою вину за трусость, я хочу снять его сам.
- Стань здесь, щас я тебе его сброшу. - С этими словами я направился к дереву.
Мокрые перчатки так и норовят соскользнуть с замёрзших рук, брюки задираются и оголяют щиколотки, а в носки забиваются комья снега. Взобравшись метра на три, я улёгся животом на сук. Он довольно прочный, но даже под моим скромным весом слегка раскачивается. Иллюзия безопасности рушится с каждым сантиметром продвижения вперёд.
Вот и рюкзак... цель близка. Сейчас я достану его и сброшу вниз. Главное, не сорваться. Надо лишь ещё чуть-чуть проползти вперёд и вытянуть руку...
- Лови!!! - крикнул я и отцепил от скользкой обледенелой ветви многострадальный Серёгин рюкзак.
Прямо под животом слышится треск, и я ощущаю на себе всю прелесть свободного падения: оно стремительно, и в то же время тянется как в замедленной съёмке. Хорошо, что сейчас зима: приземление оказалось мягким, и, сгруппировавшись, я шлёпнулся на спину без тяжёлых последствий. Только за шиворот попала добротная порция снега, и от холода я охнул низким утробным голосом.
- Ты как там, нормально? - спросил Сидоркин и вдруг разразился неуместным задорным смехом. Меня же напротив охватила злость.
- Хули ты ржёшь, долбоёб?! - взорвался я, отряхивая пуховик и брюки. - Тебе тут помогаешь, рюкзак достаёшь, а ты...
И я отвесил Серёге крепкого пинка под зад.
- О-хой!
- В следующий раз сам полезешь! И похуй, что у тебя «два» по физ-ре без натяжки! - убедительно заключил я и вдобавок передразнил: - «О-хой»...
- Да не сердись! - Сидоркин необычайно весел: видимо, он уже привык быть жертвой и ничуть не расстраивается по этому поводу. - Просто я... рад, что рю... рюкзак нашёлся! А ещё ты упал так смешно... вь... видел бы ты себя со стороны!
- Да пошёл ты, - буркнул я и быстрым шагом направился домой.
- Эй, ты куда??? - Вопросительный окрик Серёги звонким эхом разносится по улице. Но я уже перехожу дорогу. Мне не до него.
В мыслях кинолентой настойчиво крутятся сегодняшние эпизоды. Ден высовывает рюкзак в открытое окно и смеётся: в его смехе жестокость. Лицо Серёги скорбно кривится, когда он мечется между рядами парт, а ему преграждают путь гопники. Я не могу ему помочь: боюсь. Ден прижимает Егора к окну, а я вновь не могу сдвинуться с места, чтобы выручить друга: меня удерживает троица «ВВВ». Как же я хочу скорее окончить эту школу...
На следующее утро я сильно простыл и слёг с температурой 38,2. Две недели я провёл дома в обществе бабушки: у неё выдался отпуск, и она ездила меня навещать каждый день. Мать работала каждые будни, а на выходных при бабушке не брала в рот ни капли спиртного. Отец брал подработки каждый день и даже ночевал в строительной бытовке.
Это были лучшие дни моей болезни.